Пророчество. (январь 1980 г.)— Что именно ты слышал, Север? — нервно спросил Люциус, созерцая метания метания по кабинету своего возлюбленного и друга.
—
Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… — дословно повторил Северус то, что подслушал в Кабаньей Голове, продолжая расхаживать по помещению туда-сюда. — Ты понимаешь, что это означает? Наконец-то найдется сила, способная избавить нас от Лорда! Какими же мы были идиотами, приняв метку!
— На предмет нашего идиотизма не поспоришь, а то, что ты слышал... Ты уверен, что это было именно пророчество, а не актерское мастерство шарлатанки?
— Почти на сто процентов, — уверенно ответил Снейп и поморщился, доставая из кармана мантии маленький, размером с бусину прозрачный шарик. — У нее был такой голос... Впрочем... Любопытство — страшная сила. Я видел, как Дамблдор зашел в один из номеров в Кабаньей Голове и успел незаметно закатить в комнату вот эту штучку. Слышать я слышал только то, что тебе уже пересказал, но меня поймали за подслушиванием и выперли из кабака. Через несколько часов я вернулся и забрал шарик. Я не знаю, что на нем, еще не поглядел, и не уверен в том, что там хоть что-то есть: слишком уж простенький артефакт, чтобы директор Хогвартса не защитился от него.
— А что это? — с любопытством спросил Люциус, разглядывая предмет, лежащий на ладони Снейпа.
читать дальше
— Кусочек кварца, зачарованный таким образом, чтобы запоминать все, что происходило в радиусе десяти метров вокруг него. Ну, ты же знаешь, что я немного увлекаюсь артефакторикой. Мне нужно было что-то, позволяющее записывать происходящее, но не только звуки, но и образы. Слова могут лгать. Говорить можно одно, а в это время жестами изображать совершенно другое.
Люциус кивнул, и с еще большим интересом воззрился шарик.
— Так вот, я буквально накануне закончил зачаровывать эту милую игрушку, а тут Дамблдор. Я решил, что не на свидание же он ходил и... В общем, если я правильно наложил все чары, то мы с тобой сможем услышать и увидеть весь разговор. Вопрос в том, нужно ли это делать.
— Нужно. Информация — абсолютная ценность. Давай, показывай, что там, а потом решим, что с этим делать, — подумав, попросил Люциус, и Северус, положив шарик на стол, коснулся его волшебной палочкой.
Над столом повисла призрачная, но вполне различимая трехмерная картинка, показывающая убогую обстановку номера и двоих, сидящих за столом друг напротив друга: директора Хогвартса и незнакомую обоим зрителям ведьму. Они мирно беседовали, а потом лицо женщины вдруг исказилось словно от приступа зубной боли, она заговорила и голос ее изменился до неузнаваемости:
— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца… — глаза ведьмы закрылись, и она рухнула на пол, конвульсивно подергиваясь. Дамблдор принялся оказывать ей первую помощь, потом появились еще какие-то незнакомые люди, и ведьму вынесли из номера. Последним помещение покинул директор школы, бегло оглядев комнату. Дверь закрылась, и больше в номере не происходило ничего. Картинка несколько секунд провисела в воздухе, а потом раздался легкий треск, и шарик рассыпался по полировке стола искристой пылью.
— Это... специально? — автоматически спросил Люциус, глядя на кучку пыли.
— Нет. Похоже, шарик оказался маловат для такого количества информации, — столь же автоматически ответил Снейп, скрупулезно сметая останки артефакта в вынутую из кармана пробирку и запечатывая ее пробкой.
Думали оба совершенно о другом.
— Итак, что мы имеем? — прервал повисшее молчание Люциус. — Родится некий ребенок, это раз. Он сумеет победить Лорда, если будет соблюдено несколько условий, это два. Три: победа отнюдь не гарантирована. Это лишь теоретическая возможность, и получается, что никто кроме этого, кстати, уже зачатого дитя, не сможет справиться с Лордом. Я ничего не упустил?
— Вроде нет, — отозвался Северус, усаживаясь в кресло.
— Что мы можем с этим сделать? — сам себя спросил лорд Малфой, задумчиво потирая переносицу и тут же сам себе ответил: — Мы можем вычислить этого ребенка.
— И что дальше? — саркастически поинтересовался Снейп.
— Давай действовать по порядку. Для начала поймем, кто это может быть... — предложил Люциус и взмахом волшебной палочки сдвинул в сторону штору, закрывающую фамильный гобелен, висевший в его кабинете. Поднявшись на ноги, Малфой подошел к гобелену и принялся внимательнейшим образом его разглядывать. Северус присоединился к нему и через час у них был список из пяти фамилий родов, в которых на исходе седьмого месяца должны были появиться дети. Еще через полчаса размышлений и воспоминаний из списка осталось две фамилии: Лонгботтомы и Поттеры.
— И кто из них? — спросил Северус. Идея о том, что это может оказаться ребенок Лили, ему активно не нравилась.
— С одинаковым успехом и тот, и другой... — протянул Люциус.
— Лили... — произнес Снейп и Малфой понимающе кивнул другу.
— Я помню, что она дорога тебе, — попытался поддержать друга Люциус.
— Мне придется рассказать о пророчестве Лорду. Тот, с кем я встречался в Кабаньей Голове, наверняка видел, что я подслушивал и, скорее всего, уже доложил об этом, — сообщил зельевар, устало прикрывая глаза.
— Плохо, — вздохнул Люциус, погружаясь в раздумья. — Значит так... по тому куску, что ты лично слышал... Мерлин! Все равно много! Во всяком случае, для Лорда достаточно, чтобы уничтожить обоих детей, — сиятельный лорд хрустнул пальцами, а потом быстро поднялся и, подойдя к бару, плеснул коньяка в бокалы. Один из них он вручил собеседнику, а из второго сделал глоток сам. — Думаю, Дамблдор, услышав пророчество, так же легко, как и мы, вычислит, кто может стать ребенком из пророчества, и спрячет, а скорее всего, уже спрятал и Поттеров, и Лонгботтомов: все-таки и те, и другие его люди, — поделился ходом своих мыслей Люциус. — Бери пергамент, перо, напиши Лили. Ты ведь ей регулярно пишешь, вот и сделай это. Если сова не найдет ее, значит, Поттеры в безопасности.
Северус вооружился письменными принадлежностями и быстро накарябал записку, которую привязал к лапке Малфоевской почтовой совы и отправил Лили.
— И, кстати, что это могут быть Поттеры, мне не нравится не только потому, что мне дорога Лили, — сказал он, когда птица вылетела в открытое окно. — Я связан с этим родом долгом жизни. Поттер тогда... спас меня, — неприязненно поморщившись, сообщил зельевар.
— Но ведь это их компания сама же все подстроила! — воскликнул Люциус, обескураженный новостью.
— Магии нет до этого дела. По факту, именно Джеймс не дал мне умереть, и узы долга установились, — вздохнул Северус.
— Только этого нам не хватало! — буркнул Люциус, осмысляя новые данные. — Но подождем сову. Если вернется ни с чем, то беспокоиться почти не о чем: у Дамблдора хватит сил защитить Поттеров.
Птица вернулась через полтора часа, принеся ответную записку от Лили.
— Дамблдор, что, совсем... того?.. — задал риторический вопрос лорд Малфой, но получил от собеседника лишь злобный взгляд. — Ладно. Все равно надо идти сдаваться Лорду, если задержаться еще, то тебе может не поздоровиться. Как освободишься — возвращайся, подумаем, что мы можем сделать, — распорядился Люциус, похлопав друга по плечу.
Северус кивнул и вышел из кабинета.
Разговор с Темным Лордом был, мягко говоря, ожидаемо неприятен, но Снейп не рассказал и не показал своему хозяину больше, чем собирался, и тот, удостоверившись, что зельевар больше ничего не знает, отпустил его, напоследок наградив еще одним Круцио, видимо, профилактики ради.
После аудиенции у Его Темнейшества Северус, не желая показываться Люциусу в непрезентабельном виде, переместился в свой дом в Тупике Прядильщиков и некоторое время отпаивался зельями, приходя в себя от последствий Круцио и попыток добраться до его воспоминаний с помощью легиллименции. Обретя способность более-менее связно соображать, он подумал, что сходить к Дамблдору и предупредить его о том, что Лорд в курсе пророчества, лишним не будет. Впрочем, поразмышляв еще немного, визит к самому светлому волшебнику всех времен и народов решил отложить: его ждал Люциус, и ситуацию стоило обсудить сначала с ним. Лорду Малфою он верил куда больше, чем директору Хогвартса.