Охотники. Оглавление

Название: Охотники
Фандом: Supernatural, Игра Престолов
Автор: Naira
СоАвтор: MMB
Бета/Гамма: MMB
Пейринг: Дин/Сэм, Арья Старк, Петир Бейлиш
Рейтинг: NC-17
Тип: Слэш
Жанр: Романтика, Флафф, Драма, Психология, Философия, Повседневность, AU, Кроссовер
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: Все к Крипке
Аннотация: Что может получиться из внеплановой побудки?
Любовная история? Да запросто!
Хогвартс для охотников? Не вопрос!
Апокалипсис? Увольте
Предупреждения: BDSM, OOC, Инцест, Кинк, Секс с использованием посторонних предметов. Могут встречаться нецензурные слова, Групповой секс

От Автора: Хардкорная БДСМ-щина, основанная на принципах CSS (Safe, sane and consensual или, если по-русски, то - Безопасность, Добровольность, Разумность). Я вас предупредила.

Название - условное. Возможно, оно изменится.
(Кстати, если кто-то предложит свою версию названия - буду признательна)

Персонажей старалась сделать не ООС-шными, но что получилось, не знаю. Поэтому, на всякий случай, все-таки поставила соответствующий значок.

Я однозначно уверена, что Дину с Сэмом окромя друг друга больше никто не нужен и на весь остальной мир им, говоря откровенно, просто насрать. Один за другого украдет, убьет, устроит Апокалипсис и остановит его, но ни тот ни другой не станет делать ничего подобного более ни для кого. Даже для тех, кого они называют семьей или друзьями.

Оглавление:
Глава 1
Глава 2
Глава 3. Часть 1
Глава 3. Часть 2
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9. Часть 1
Глава 9. Часть 2
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13. Часть 1
Глава 13. Часть 2
Глава 13. Часть 3
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21. Часть 1
Глава 21. Часть 2
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29 NEW!


Все опубликованные главы в одном файле

запись создана: 10.09.2017 в 15:55

Вопрос: Спасибо за фик?

1. Да!		19	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		19

@темы: Охотники, Мир СПН, Каталоги, Мир Сверхъестественного

---

Охотники. Глава 29

Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Очередной дротик вошел в дерево в считанных миллиметрах от головы Дина, который стоял прислонившись к большому деревянному щиту в позе морской звезды.
Ш-ш-ш-ш-их, тук!
На сей раз дротик вонзился куда-то между ног и его оперение задело нежную кожу внутренней стороны бедра.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Сколько прошло времени? Сколько маленьких стрелок уже торчало в дереве? Было бы гораздо легче, если бы Сэм привязал его к этой дурацкой деревяшке.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук!
И почему он кидает дротики в столь рваном ритме? Иногда несколько штук подряд, а иногда по одному через длительные промежутки времени?
Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Стоять смирно в самом начале этого странного действа было довольно просто. Дин был расстроен проигрышем, но в то же время его грела уверенность: рано или поздно Сэм промажет и заденет его очередным кинутым дротиком.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Да, скорее всего, это будет больно, но зато появится законная возможность отыграться. Вот только пока что ни один из мелких, но очень острых метательных снарядов не причинил ему ни малейшего вреда, хотя оперения некоторых из них весьма ощутимо щекотали обнаженную кожу.
Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Вот только после стольких бросков уверенность в том, что брат промахнется почти исчезла. Он был меток и ювелирно точен, несмотря на то, что глаза у него были плотно завязаны. Та часть лица, что была видна из под повязки, больше напоминала мраморную статую, чем нечто живое и это выглядело довольно-таки пугающе.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук!
Серия быстрых бросков заставила Дина напрячься, испытывая его нервы, терпение и то новорожденное доверие к способностям брата, которое пусть и не без труда, но все-таки возникло в его сознании. Но опять он остался цел и невредим.
Ш-ш-ш-ш-их, тук!
— Больше не буду играть с тобой в покер, — подал голос Дин.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! — раздалось вместо ответа.
— Все, отомри, — разрешил Сэм, стягивая повязку с глаз, которые, как заметил Дин, светились уже знакомым ему золотистым сиянием. — У меня кончились дротики. А играть ты будешь, никуда не денешься, ведь можно не только проиграть, но и выиграть.
— А вдруг меня не прельщает выигрыш? — пробурчал Дин, с трудом отлипая от доски. Оказывается, он держал скобы, вбитые в нее, настолько крепко, что разжать пальцы стало не самой простой задачей, да и вообще тело словно бы окостенело и не желало двигаться с места.
— Это вряд ли, — хмыкнул Сэм, усаживаясь на лежанку и прикрывая глаза. Вид у него был такой, словно он собрался рухнуть в обморок.
— Эй, ты чего? — с тревогой спросил Дин, который успел справиться с собственной непослушной тушкой.
— Слабость дикая, — ответил Сэм, не открывая глаз. Не особенно-то и яркий свет, который горел в комнате, воспринимался чем-то сродни прожектору направленному прямо в лицо. Голова кружилась и больше всего на свете хотелось спать. — Дин, я посплю немного, ладно? — спросил он и, не дожидаясь ответа, растянулся на поверхности, на которой сидел. Заснул он моментально и даже то, что Дин сначала разувал, а потом устраивал удобнее, не разбудило его, а “немножко” превратилось почти в сутки.
Разумеется, сначала старший Винчестер очень обеспокоился состоянием брата, но, осознав, что это просто очень глубокий сон, выдохнул, поневоле отложив все разбирательства, высказывания недовольства и прочее до того момента, как брат проснется.

***

Все это происходило через пару недель после памятного разговора о доверии. В тот день они так и не закончили разбор пунктов правил, по которым жил Сэм, пребывая в роли нижнего, но на следующий день продолжили этот процесс и постепенно, убив на это почти полторы недели, все элементы были тщательно разобраны на составляющие. Разговоры эти были хоть и очень познавательными, но выматывали настолько, что после очередного, хотелось лишь тишины и отдыха. Но самое интересное, что в итоге выяснилось: большая часть этих самых правил совершенно неприменима к Дину по тем или иным причинам.
— Почему так? — спросил Дин тогда.
— Потому что мы разные, — фыркнул Сэм. — У меня нет цели сломать тебя или как бы то ни было навредить. Есть задача показать тебе явным образом, что, во-первых, я могу быть очень и очень разным и, тем не менее, все равно это я. Во-вторых, мне хочется научить тебя доверять мне также, как я доверяю тебе. Ну и, в-третьих, дать тебе почувствовать разницу между слабостью и осознанным выбором подчиниться.
И вот сегодня Сэм предложил сыграть. В качестве ставки выступало исполнение одного желания, которое выполнит проигравший. Ввязываясь в эту затею, Дин, разумеется, рассчитывал выиграть в любом случае, не важно проиграет он или победит. Ему почему-то казалось, что если случится первое, то Сэмми измыслит нечто эротичное и приятное им обоим, как собирался поступить он сам, в случае если выиграет. Но его расчет оказался неверен.
— Ты можешь и отказаться, — заметил Сэм, приведя брата в игровую и объяснив в чем будет состоять суть его отработки проигрыша.
— Карточный долг — это святое, — возразил Дин, разоблачаясь. — Вот только объясни мне, почему я должен стоять в чем мать родила?
— Так мне лучше будет видно, — пожал плечами Сэм. — Ты ведь не хочешь получить дротик в бок? Ну, или в руку?
Дин не понимал, как вообще можно что-то видеть, если глаза завязаны. Конечно, Сэм объяснил, что с помощью своего дара может видеть ауру, а, если сконцентрируется, то очень четко видит различие между нею и живой плотью, но для Дина эти объяснения звучали примерно столь же понятно, как если бы брат вдруг заговорил на клингонском(*). Звуки слышно, ясно, что собеседник что-то рассказывает, но общий смысл воспринимается полной белибердой. Но назвался груздем — полезай в кузов, и пришлось встать под дротики, тем самым отдавая свой карточный долг.
А теперь Сэм спал. Само по себе совершенно не удивительное явление, брат это делал каждый день, вот только обычно сон его был чутким, а сейчас, кажется, рядом с ним можно было не только из пушек стрелять, но и работа установки залпового огня его вряд ли разбудила бы.
— Что, Никса, сегодня кормить тебя придется мне, — констатировал Дин поутру, не сумев добудиться Сэма. — И гулять тоже со мной пойдешь.
Собака с интересом посмотрела на человека и чихнула, тот же, улыбнувшись, выбрался из постели и принялся одеваться, не особенно заботясь с подбором того, что именно выступает в качестве одежды. Потертые старые джинсы, серая майка, которую давно пора было отправить в мусорку — и вперед.
После прогулки Дин поел сам и покормил Никсу, а потом они вдвоем отправились в помещение, которое использовалось в качестве склада еще не разобранного барахла, вывезенного из бункера Хранителей: Сэм поручил брату разобрать коробки и, если уж не понять, что именно в них хранится, то хотя бы рассортировать содержимое и переписать его.
Никса потащилась вслед за охотником, неся в зубах какую-то игрушку, которую с азартом принялась гонять и трепать, когда они дошли до склада, а Дин окинул взглядом фронт работ и, вздохнув, приступил к процессу индексации.
Стащив крайнюю верхнюю коробку, он открыл ее и уставился на содержимое. Никаких сопроводительных документов к нему не прилагалось. Просто разношерстный хлам, сваленный в произвольном порядке. Единственное, что показалось Дину любопытным — это кинжал, покрытый странными письменами и именно за него он и взялся в первую очередь, решив, что все более-менее напоминающее оружие — сложит в отдельный контейнер.
Стоило пальцам охотника сомкнуться на узорчатой рукояти, как раздался легкий хлопок, помещение озарилось ярким сиянием и наполнилось запахом озона. Когда сияние погасло, Никса, с опасением наблюдавшая за светоплеставлением, увидала, что хозяин куда-то исчез.
Она обнюхала место, где только что находился Дин, а потом побежала к Сэму, но, ворвавшись в игровую комнату, где тот спал, не обнаружила и его. Тщательный обход дома выявил, что отсутствуют оба ее хозяина и собака, подойдя ко входной двери, уселась на задницу и тоскливо завыла.

_______________
*Клингонский язык — искусственный язык, разработанный лингвистом Марком Окрандом по заказу Paramount Studios для одной из инопланетных рас в вымышленной вселенной сериала «Звёздный путь». В отличие от многих языков, созданных для кинематографа, клингонский язык имеет детально разработанную грамматику, синтаксис и словарь, а также регулирующую организацию — Институт клингонского языка, публикующий переводы классических литературных произведений на клингонский язык и научный журнал, развивающий язык.
У поисковой системы Google есть страница поиска на клингонском языке.
В браузере Mozilla Firefox в настройках предпочитаемого языка для отображения веб-страниц можно выбрать клингонский язык.
Существует рок-группа, поющая исключительно на клингонском языке. Это дет-метал группа Stovokor (англ.) из города Портленд (Орегон), США.
4 главных героя сериала Теория большого взрыва умеют разговаривать на этом языке, а также играют в боггл на клингонском.
Клайф Голлингс (Ник Фрост) в фильме «Пол» умеет разговаривать на клингонском языке.
Главный герой сериала «Чак» умеет говорить на клингонском.
В 2010 г на клингонском языке была показана опера в Гааге под названием «’u’», что в переводе с клингонского языка означает «Вселенная». Опера была поставлена театром Zeebelt.
В январе 2014 года член городского совета американского города Индиан-Трейла (штат Северная Каролина) — Дэвид Уоддел написал заявление об увольнении на клингонском языке и улетел домой. Мэр города поступок не оценил и назвал его непрофессиональным.

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		8	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		8

@темы: Охотники, Кроссовер, Мир СПН

---

Охотники. Глава 28

Дин кивнул и ушел в ванную, а Сэм принялся ходить по спальне туда-сюда, прикидывая, что и в каком порядке следует сделать. Ему предстояла очень сложная задача. Нужно было вогнать Дина в то же состояние, в котором тот был в момент, когда понял, что планирует перевертыш, а с другой — когда брат дойдет до пика стрессового состояния, резко перевести всю ситуацию из негативной в позитивную.
Времени на все про все у него было катастрофически мало, поэтому соображать, прикидывать и готовить материальную базу для реализации задумки, пришлось в ускоренном темпе. Первым делом он пошел в гардеробную и там, порывшись, нашел ту коробку, где лежал комплект одежды, в котором давным-давно, когда у него не было души, появлялся в клубе. Этого наряда Дин не видел, и он кардинально отличался от того, что Сэм носил обычно.
Следующим его действием было перетащить в одно из неиспользуемых помещений станину от колодок ну и сами колодки. Сделал он это, чтобы не связывать в сознании партнера с задуманным действом ни их спальню, ни игровую комнаты. Установив станину ровно в центре помещения, он ненадолго задумался об освещении и решил, что лучше всего подойдут свечи. Они дадут мягкий, но в то же время необычный свет, и, чтобы все это не слишком отдавало романтикой, он выбрал для свечей, расставленных по краям комнаты, красный и черный цвета. Следом он притащил в помещение пару темных овечьих шкур, стащив их с кресел в библиотеке, после чего осмотрел получившуюся картину и, оставшись ею довольным, погасил свечи и отправился приводить себя в тот вид, который задумал.
В гардеробной он для начала разделся и оглядел себя в ростовом зеркале. Покорчил сам себе рожи, а потом принял самый надменный и холодно-отстраненный вид, который было возможно. Выглядело это достаточно смешно и Сэм, нервно хихикнув, на несколько минут закрыл глаза, настраиваясь на нужный лад. Выдать хоть чем-то, что он нервничает или не уверен в том, что делает в процессе намеченного представления означало полностью оное провалить. Открыв глаза и ощущая, что по-настоящему успокоился, он еще раз критически осмотрел себя, а потом аккуратно вынул колечки из сосков. Они были в данном случае лишними. Следом он натянул на себя черные кожаные штаны, которые вытащил из коробки, застегнул ремень с множеством заклепок и массивной пряжкой, надел носки и зашнуровал тяжелые ботинки с высоким берцем. Закончив облачаться, он вновь принялся вертеться перед зеркалом, привыкая к одежде, примеряя разные выражения лица и меняя пластику движений. Он старался добиться того, чтобы в получившемся образе не осталось от привычного Дину Сэма практически ничего и, когда это удалось, гримом решил подчеркнуть разницу, делая лицо более жестким, хищным, высокомерным и холодным. Получилось отнюдь не идеально, потому, что навыки подобных перевоплощений порядком истерлись со временем, но неяркий свет свечей скроет несовершенство, оставляя общее впечатление, а именно оно важно. Оставалась только взлохмаченная длинная шевелюра, но и ее он достаточно быстро укротил, тщательно расчесав и заколов в хвост, из которого выпустил кажущуюся небрежной прядь. Закончив со всем этим, он увидел в зеркале прямо-таки эталонного ублюдка, на вид способного не только на жестокость и насилие, но и на что-нибудь похуже. Не то, чтобы ему очень нравился этот образ, но он подходил сейчас как никакой другой. Следующим штрихом стал широкий, отделанный серебром черный наруч, который он застегнул на своей левой руке. В последнюю очередь он тщательно и аккуратно замазал гримом те детали татуировки, которые были видны из-под одежды. Она, как и колечки в сосках, в данном случае была совершенно неуместна. В общем, в итоге, если поставить рядом Сэма обычного и того Сэма, которым он стал сейчас, выглядели бы и воспринимались эти двое, как две совершенно непохожие друг на друга личности, в чем, собственно, и была фишка.
Он еще раз повертелся перед зеркалом, убеждаясь, что все соответствует задуманному, и пошел к дверям ванной, ожидать, когда Дин из нее выйдет. У него в запасе оставалось целых десять минут, чтобы придать своей задумке окончательный лоск.

***
В то время, пока Сэм раздумывал, носился по дому, перетаскивая тяжести, а потом приводил в нужный ему вид свою внешность, Дин заперся в ванной и довольно долго стоял под душем ни о чем конкретно не думая, а просто ощущая на коже упругие струи воды и это занятие казалось ему очень и очень важным. Впрочем, это таковым и было: ему нужна была передышка. Некоторое время, в которое можно отодвинуть в сторону все роящиеся в голове мысли и беспокоящие переживания. И он, получив его, воспользовался им по максимуму.
Закончив релаксацию он принялся за то, зачем, собственно, и полез в ванную. С техникой процесса он был знаком не только теоретически, но и вполне практически. Месяца три назад, он таки придумал, как пребывая в роли верхнего, все-таки попробовать принимающую позицию. Это требовало определенной подготовки, которой он втихаря от партнера и занимался, хоть и без особого фанатизма, считая, что времени впереди у него вагон, и он все успеет. Сейчас ему вдруг со всей отчетливостью стало понятно, что его первый раз пройдет совсем не по тому сценарию, который он готовил, и это осознание неожиданно вызвало приступ почти животной паники, с которой удалось справиться далеко не сразу.
В голове заметались совершенно ужасные и отвратительные картины того, как это может произойти, но самым страшным в этом всем было то, что он сам подал идею действовать жестко. В данную минуту Дину казалось это самой идиотской из всех идиотских идей, которую в принципе был способен измыслить его мозг. Бредом сумасшедшего. А Сэм почему-то, вместо того, чтобы остановить его, убедить, что это очень плохая идея, поддержал ее!
Мозг самопроизвольно уцепился за эту мысль и развил ее: возможно, тот перевертыш, совсем не врал, говоря, что Сэм хочет чего-то такого, а он просто солидарен с этим его желанием и собирается интереса ради воплотить его в жизнь. А что, вполне возможный вариант, тем более, что братец, похоже, действительно мало чем отличается от тех монстров, которых Дин всю свою жизнь безжалостно уничтожал: никто из людей не способен на такие вещи, которые, якобы случайно, делает Сэм, считая их чем-то естественным и абсолютно нормальным. А ведь это далеко не так.
— Стоп! — сказал он, поймав себя на том, что внимательно обдумывает, как бы с наименьшими потерями грохнуть Сэма. — Ерунда какая-то… — проворчал он, недовольно морщась.
Да, сегодня он видел в исполнении брата, мягко говоря, крайне странные вещи. Да, они испугали его, но не только. Он помнил, что увиденное вызвало еще и удивление пополам с восторгом, к которым примешивалась гордость. Также он помнил разговор с братом, который состоялся потом, его радость от появления щенка, тот яркий, но в то же время очень приятный по ощущениям свет, который горел в его глазах, в момент, когда он увидел собаку и стал еще ярче, при взгляде на него, Дина. Это никак не могло быть проявлением зла, и, стало быть, Сэм не монстр.
“Три раза ха! Наркоманы, вон, тоже испытывают кайф от того, что употребляют, но это совсем не значит, что эти вещества полезны” — сообщил внутренний голос, но Дин решительно отмахнулся от него. В данном случае он не хотел ему верить, несмотря на то, что именно этот самый голос неисчислимое множество раз спасал жизни и ему самому, и Сэму.
Из ванной Дин вышел в полном раздрае, но основным его желанием было сказать брату, что не стоит сейчас затеваться с тем, что они планировали. Ему нужно время, чтобы осмыслить все, привести мысли и чувства хотя бы в относительный порядок, вот только сделать этого он не успел: сильный и хорошо выверенный удар отправил его в беспамятство.
Сколько времени провел без сознания, Дин не понял, а когда очнулся, осознал, что не представляет, где находится. Поза, в которой он пребывает, не предвещает ничего хорошего. Руки и шея были зажаты, судя по всему, в колодку, ноги довольно широко разведены, согнуты в коленях и зафиксированы под коленями и за щиколотки. Инстинктивно он дернулся, пытаясь освободиться, но ничего своими трепыханиями не добился. Ярость и страх затопили его сознание, и он зарычал, напрягая мускулы изо всех сил и прилагая максимум возможных усилий к освобождению, но все было тщетно. Он был полностью беспомощен. Настолько, что даже самому себе не мог нанести сколь-нибудь ощутимого вреда. Это было по-настоящему ужасно.
Вокруг стояли непроницаемая тишина, нарушаемая лишь его собственным дыханием, и кромешная тьма. Холодно не было, тока воздуха не ощущалось. Каких-то особенных запахов Дин тоже не уловил. Создалось такое впечатление, что он, придя в сознание, оказался в некоем нигде, или потерял зрение. И, что хуже всего — так теперь будет всегда. Эта мысль напугала его еще больше: прожить всю оставшуюся жизнь в этой черноте? Лучше умереть здесь и сейчас. Ведь в ней он беспомощнее новорожденного котенка. Не увидеть больше никогда улыбки Сэма, солнечного света, или хотя бы собственных рук. Сейчас он был готов отдать все, что угодно лишь бы увидеть хоть что-нибудь. Но время шло, а ничего не менялось.
А потом запредельно обострившийся слух уловил звук приближающихся шагов. Те были неспешными, но не крадущимися. Человек явно двигался уверенно, просто никуда не торопился.
— Сэм! — заорал Дин, искренне надеясь, что это идет именно тот, кого он так отчаянно звал.
Но ответа на его призыв не прозвучало. Лишь звук шагов стал немного ближе и отчетливее. Теперь в нем улавливались металлические нотки, словно бы обувь идущего человека была снабжена железными подковками. У Сэма такой обувки не было и Дин пожалел, что несколько секунд назад столь явно дал противнику понять, что очнулся. Впрочем, это ничего не меняло, он все равно совершенно не способен ни оказать сопротивление, ни защитить себя, так что сожаления как пришли, так и ушли, также, как и страх. Изменилась и ярость. Из буйства, превратившись в нечто холодное и расчетливое. Сейчас он беспомощен, но рано или поздно ситуация изменится и тогда… Мысль о том, что если он каким-то образом попал в руки к некоему недоброжелателю, тот просто убьет его гораздо раньше, чем Дин получит свободу, почему-то не посетила. В отличие от картин той расправы, которую он учинит, стоит только появиться мизерным шансам на освобождение.
А звук шагов, раздающихся во тьме, тем временем стал еще ближе. Сейчас человек, одетый в ботинки с железными подковками, находился метрах в трех от Дина и смещался вправо все тем же размеренным темпом. Охотник слышал, как враг обходит его, заходя за спину, а потом… Потом шаги замерли, и в образовавшейся тишине раздался скрежет колесика зажигалки по кремню. В помещении появился свет, которого с каждой минутой становилось все больше. Он был неярким и такого оттенка, который дает живой огонь.
“Свечи” — подумал Дин. — “Очень… романтично.”
Неизвестный человек перемещался у него за спиной и зажигал свечи, совершенно не обращая на свою жертву внимание. Это было более чем странно. Непонятно. А от того заставляло порядком нервничать. Дина бесила невозможность обернуться и посмотреть, в чьи же руки он попал, но он терпеливо ждал: рано или поздно этот неизвестный закончит свое романтическое развлечение и тогда станет понятно не только кто это, но и в чем состоят его намерения.
Наконец зажигающий свечи человек появился в поле зрения Дина, вот только в подробностях разглядеть его не получалось. Было видно только то, что одет он в черные штаны, пошитые из кожи, а на ногах у него тяжелые ботинки по типу тех, что носят байкеры. Рубашки или майки на мужчине не было.
— Кто ты такой? — подал голос Дин, и незнакомец обернулся. Это был Сэм, вот только… Какой-то совсем незнакомый. Резкие хищные черты лица одновременно были и знакомыми, и нет. Волосы были убраны в хвост, чего Сэмми обычно не делал. Взгляд Дина обшаривал человека, ища в нем сходства с братом, но обнаруживая их, подмечал и различия, а когда тот приблизился к нему, охотник отметил, что двигается этот субъект не так, как его брат.
— А кого ты ожидал увидеть? — с насмешкой, в которой холода было куда больше, чем веселья, поинтересовался держащий в руках свечу человек. Он рассматривал Дина с каким-то отстраненным любопытством. Голос был похож на голос брата, но интонации…
— Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос! — возмутился Дин, наблюдая за реакциями собеседника, но их не последовало. Тот просто продолжил зажигать свечи, явно никуда не торопясь и не собираясь поддерживать диалог.
Дин почувствовал себя крайне глупо. Он хотел, чтобы уже что-нибудь происходило, притом, не важно, что именно, а важно, чтобы неопределенность закончилась. А его попросту проигнорировали.
— Так и будешь играть в молчанку? — спросил Дин, когда мужчина принялся зажигать свечи, расставленные вдоль второй стены. Тот зажег еще парочку, а потом неожиданно прервал свое занятие и, подойдя к зафиксированному в колодках Винчестеру, уселся на пол, напротив него.
— Ты спросил кто я. Твой брат, — произнес он совершенно спокойно. — Неужели ты не узнал меня, Дин?
— Но… — начал было Дин, но замолчал, услышав холодный смешок. — Это совсем не смешно, Сэм. Отпусти меня!
— Зачем? Ты ведь хотел, чтобы я взял тебя, помнишь? И я собираюсь это сделать, — сообщил он, пристально глядя на собеседника. — Может быть, даже не один раз.
— Это была глупая затея, — буркнул Дин. — И то, что сейчас происходит мне совершенно не нравится.
— Разумеется, — кивнул Сэм. — Оно и не могло тебе понравится по совершенно банальной причине: ты не доверяешь мне.
— Это не правда! — возмущенно возразил Дин, вдруг осознавая, что лжет. Притом, лжет нагло. Человеку, с которым он сейчас разговаривал, он не доверял ни на йоту.
— Нет, Дин. Это — правда, — все так же холодно констатировал Сэм. — Если бы ты действительно доверял мне, то ждал бы приключения и удовольствия, предвкушал бы их, а не строил планы страшной мести, трясясь от ярости и страха. А, признайся, ты ведь именно эти планы и строил с той минуты, как пришел в себя, осознал, что несвободен, и пережил прилив паники.
Дин хотел бы возразить, вот только Сэм был прав.
— Я пугаю тебя. Тем, что непонятен. Своими способностями и тем, что хочу развивать их. Тем, что ты знаком со мной куда меньше, чем тебе казалось. Ты хочешь видеть во мне только то, что тебя устраивает, то, что тебе понятно, а картина в целом… Она пугает тебя, — продолжил Сэм. — Сейчас перед тобой два пути. Я могу тебя отпустить. Для этого нужно сделать всего несколько совсем простых движений, но это ничуть не уменьшит твой страх и твое недоверие. Или ты можешь довериться. Вдруг у тебя наконец-то получится осознать, что я не тот человек, которого бы тебе стоило бояться.
От предоставленного выбора Дин встал в ступор. Он пытался просчитать последствия любого из них, но у него ничего не получалось. Точнее, получающийся результат отнюдь не вызывал оптимизма. Если он выберет первый из предложенных вариантов, то тем самым четко и ясно докажет, что Сэм стопроцентно прав. В этом раскладе ни о каких близких отношениях и речи быть не могло.
Если выберет второй… Тут все было с одной стороны очень просто, а вот с другой гораздо, гораздо сложнее. Сэм предлагал ему весьма тесно познакомиться с нижней ролью, передать контроль над ситуацией в его руки, а сама идея этого была для Дина весьма болезненной. О том, что будет, если ее на самом деле реализовать он не задумывался до этой минуты. Даже когда предлагал то, что привело его в нынешнее положение, он не только напрочь не верил, в то что ситуация может стать по-настоящему экстремальной, но и, похоже, вообще не понимал, чего ему от всей этой затеи можно ожидать. И вот теперь ему надлежало сделать выбор.
— А чего хочешь ты? — спросил он Сэма, в надежде на то, что его ответ чем-то поможет.
— Я хочу, чтобы ты сделал выбор, — спокойно ответил тот. Холода в его голосе стало меньше, но и до привычных живых и теплых интонаций было ой как далеко.
— Звучит как ультиматум, — буркнул Дин.
— Оно таковым и является, — подтвердил Сэм. — И я без споров приму любое твое решение.
“Да неужели”, — подумал Дин, но вслух ничего не сказал. Но то, что Сэмов ответ ничем ему не помог, огорчило.
Поза, в которой он находился, не доставляла особого дискомфорта, а вот невозможность двигаться начинала причинять оный. Спина от непривычного положения чуть затекла и Дин, насколько имел возможности, зашевелился, параллельно думая.
В общем-то, все это началось с того, что Сэм сказал, что хочет получить материальное доказательство его адекватности, а он сам предложил такую игру. Да, то, что есть сейчас, вообще ничуть не похоже на то, чего он ожидал, выдвигая свое предложение, но, с другой стороны, оно вполне отвечало заданным условиям. Так что же его не устраивало? Что он мог потерять, позволив Сэму продолжать? Озадачившись этими вопросами, он с кристальной четкостью понял правдивость утверждений брата: корень всему тут именно недоверие. Терять он ничего не терял, а вот приобрести — мог.
Пока он раздумывал, ярость окончательно улеглась и теперь соображать стало куда проще. Сэм не подгонял его, терпеливо ожидая результата, а Дин сам себе задавал множество вопросов, на которые заставлял давать максимально честные ответы.
— Если я выберу второй вариант, ты, разумеется, не расскажешь, что меня ожидает? — наконец, спросил он. Времени прошло порядочно и решение у него, в принципе, уже было.
— Нет, не расскажу, — подтвердил Сэм. — Но могу еще раз пообещать, что не причиню тебе вреда.
— Что ж… Выбор у меня не богат, и я согласен довериться тебе, — наконец-то озвучил свое решение Дин, искренне надеясь, что не ошибся принимая его.
Сэм молча кивнул, а потом легко поднялся на ноги и, к несказанному удивлению Дина, принялся высвобождать его из оков. Он почувствовал, как то, что удерживало его ноги исчезло, а потом раскрылись и колодки, фиксировавшие руки и голову. Вот только встать у Дина не получилось, оказалось, что все тело затекло настолько, что самостоятельно передвигаться не было никакой возможности.
— Не дергайся, — велел Сэм. — Я помогу тебе.
Он действительно помог Дину встать, а потом, хоть и не без труда, но подхватил его на руки и куда-то понес.
— Куда ты меня тащишь? — удивленно спросил не понимающий, что происходит, старший Винчестер.
— Увидишь, — ответил Сэм и на сей раз его лицо озарила действительно теплая улыбка, за и из интонаций полностью ушел холод.
Оказалось, что направлялся он в спальню, где и сгрузил на постель любимого, после чего уселся рядом и принялся расшнуровывать ботинки. Много времени этого не заняло и, закончив, он вытянулся рядом с Дином, обнимая того и запуская пальцы в его волосы. Тот не без удовольствия откликнулся на ласку, и через некоторое время они с упоением целовались.
— Не находишь, что на тебе как-то слишком много одежды? — оторвавшись от губ Сэма, поинтересовался Дин.
— Пока что она мне не мешает, — фыркнул в ответ Сэм, а потом ловким движением перевернул партнера так, что тот оказался под ним и продолжил ласкать, не давая проявлять инициативу.
То, что он делал, возбуждало Дина, несмотря на всю необычность происходящего. В их паре всегда вел он. Инициатором близости мог быть и Сэм, но с первых прикосновений отдавал ведущую роль партнеру. Дин никогда не задумывался об этом, просто делая то, что ему нравилось и наблюдая за реакциями Сэма, а сейчас тот проделывал, видимо, то же самое с ним. Это было странно, непривычно, но, тем не менее, приятно.
Сэм был терпелив и осторожен, он нежно готовил возлюбленного к соитию, сначала языком, потом пальцами, а когда наконец-то овладел им, тот не почувствовал ничего, кроме желанного удовольствия, которое в нем с таким искусством распалил партнер.
— Спасибо, — тихо произнес Дин, когда они лежали обнявшись.
— Я же пообещал, что не причиню тебе вреда, — отозвался Сэм.
Через некоторое время Дин уснул, а Сэм, аккуратно выбравшись из постели сходил потушить свечи, которые все еще горели, а потом залез в ванную. Кроме того, что смыть с себя грим, ему хотелось просто побыть одному и сбросить то нервное напряжение, которое он испытал, сначала готовя, а потом и реализуя тот сценарий, который измыслил. Вода в этом была лучшим помощником, и он с удовольствием встал под душ.
— Чего тебе не спится? — проворчал Дин, когда Сэмми вернулся в постель.
— В душ ходил, — отозвался тот. Он думал, что уснет моментально, но стоило улечься, как выяснилось, что сна нет ни в одном глазу. Такое иногда случалось после каких-нибудь особо нервных событий. — А ты чего всполошился?
— Холодно без тебя стало, — ответил Дин, прижимаясь к нему покрепче и обвивая руками и ногами.
Некоторое время он пытался уснуть по новой, но потом осознал, что есть хочет куда больше, чем спать.
— Есть хочу, — пожаловался он, впрочем, не меняя позы.
— Ночью жрать вредно, — фыркнул Сэм.
— Скажи еще, что если я буду жрать по ночам, то стану толстый и некрасивый, — хохотнул Дин.
— Не думаю, что тебе это грозит, — отозвался Сэм и пихнул брата в бок.— Если ты проголодался, чего лежишь-то? Кого ждешь?
— Ну… — протянул Дин. — Может быть я рассчитываю, что ты принесешь мне ужин в постель.
— Мне не сложно это сделать, особенно, если ты соизволишь меня отпустить, а то вцепился как черт в грешную душу.
— Занудище, — проворчал Дин.
— Послушай... — начал было Сэм, но замолчал, так и не сказав то, что собирался. Вместо этого он осторожно выпутался из объятий брата, встал и направился в кухню.
Дин, ворча что-то невразумительное себе под нос отправился следом. На кухне их радостным повизгиванием встретила Оникс и старший Винчестер, предоставив брату заниматься едой, присел на корточки, принявшись тискать щенка.
— Соскучилась? — спросил он, повалив собаку на спину и почесывая ей живот. — Хорошая, хорошая девочка. Сэм, можно я ей чего-нибудь вкусненькое дам?
— Найди какую-нибудь вкусняшку среди того, что ты купил, — разрешил Сэм. — Я вроде видал там сушеные уши.
Дин кивнул и, порывшись в ящике, куда брат складировал всю собачью еду, нашел нужную упаковку, развернув которую, отдал нетерпеливо приплясывающей на месте Оникс сушеное телячье ухо. Собака с видимым удовольствием принялась грызть предложенное лакомство, а Дин уселся за стол и, когда Сэм обернулся, попытался состроить на лице примерно такое же нетерпение, какое несколько секунд видел на морде щенка.
— Ты тоже хочешь чего-нибудь типа Никсиной вкусняшки? — не без ехидства поинтересовался Сэм, но помимо этой интонации Дин уловил еще что-то, что не сумел распознать сходу.
— Предпочту дождаться чего-нибудь менее экстравагантного, — отозвался он.
Сэм кивнул и по новой отвернулся к плите, а через некоторое время поставил перед братом тарелку с пышным омлетом, который тот принялся с аппетитом поедать. Сам Сэм есть не стал, лишь сел и рассеянно наблюдал за тем, как щенок с азартом хрустит своим лакомством. Разговаривать о чем бы то ни было ему совершенно не хотелось.

***

— Скажи, а что, по-твоему, за штука такая — доверие? — спросил Дин через три дня после той ночи. Все это время он думал над словами брата, над тем, что он сам ощущал, и пришел к неутешительному выводу: похоже, напрочь не понимает, что именно тот имел в виду.
— Тебя, что, на гугле забанили? — вопросом на вопрос ответил Сэм и в его словах слышалось искреннее недоумение.
— Нет, — покачал головой Дин. — Но я хочу получить не некое словарное определение этому понятию. Я хочу узнать, что в это слово вкладываешь именно ты. И я буду очень признателен, если ты сформулируешь это и попытаешься объяснить.
— Хм… — задумчиво протянул Сэм. Вот так сходу выдать членораздельную и, тем более, понятную собеседнику формулировку, оказалось не самой простой на свете задачей, хотя бы потому, что он никогда не пытался этого сделать. Для него это явление было вполне очевидно и не требовало объяснений или специальной расшифровки. — Непростой, однако, вопрос, — был вынужден признать он. — Проще всего сказать что-то типа: доверие — это доверие. Но я понимаю, чего ты хочешь… Знаешь, на мой взгляд, для начала, это явление делится на несколько видов. Первый — доверие вслепую. Я бы даже сказал, что-то вроде слепой веры. Я думаю, что оно возникает потому, что людям просто лень задуматься. Им проще поверить, например, в какую-нибудь идею, которая красиво выглядит на словах, в обещания, которые им с легкостью дают, а потом не спешат исполнить.
Дин кивнул, соглашаясь со сказанным, а Сэм, подумав, продолжил:
— Есть еще доверие по умолчанию. Я, выходя на улицу по умолчанию вынужден в той или иной степени доверять абсолютно незнакомым людям, которые меня окружают, ну, например, тем же водителям автомобилей. Без этого типа доверия вообще, по-моему, невозможно было бы жить.
— Пожалуй, — согласился Дин.
— Но ты ведь не о таком доверии спрашивал, верно? — на всякий случай уточнил Сэм.
— Ты прав, — кивнул Дин. — Меня интересует та разновидность этого явления, которая касается отношений между людьми.
— Наверное, это непоколебимая убежденность в честности, порядочности, добросовестности и верности. Эта убежденность строится на ряде явных и неявных договоренностей, и тот, кому я доверяю, вследствие соблюдение оных, в определенной степени становится предсказуем. Я знаю, чего от него ожидать в рамках тех договоренностей, которые у нас имеются. Таким образом, доверие – это еще некий фактор стабильности, уверенность в поступках того человека, которому я доверяю. Если возникает это ощущение, то я представляю, чего от него ждать в каждый следующий момент. Поэтому я не занимаю свою голову тем, что постоянно просчитываю вероятности развития тех или иных событий, не напрягаюсь, постоянно поддерживая бдительность, чтобы не стать жертвой непредсказуемости. Вот, наверное, самое близкое определение, которое я могу сходу выдать, — констатировал Сэм.
— Ага, — вновь кивнул Дин, который очень внимательно его слушал. — То есть, получается, ты считаешь, что я не убежден ни в твоей честности, ни в твоей порядочности, ни во всем прочем?
— Не совсем, — покачал головой Сэм. — Но, по-моему, ты не знаешь, чего от меня ожидать, а поэтому постоянно занят тем, что пытаешься просчитывать, что я скажу или сделаю, как отреагирую, а не пострадаешь ли при этом ты, ну, или я сам. В общем, ты все время словно в засаде сидишь. И, по-моему, твоя повернутость на контроле именно из-за этого. Может быть, не на все сто процентов, ну уж на большую половину — точно.
— Ну, на мой взгляд, совершенно нормально и естественно пытаться учитывать возможные реакции партнера, разве нет? — удивился Дин.
— Не спорю, — согласился Сэм. — Но, понимаешь, одно дело учитывать их, скажем, для того, чтобы взаимодействие доставляло максимум положительных эмоций. И совершенно другое, если за любым поступком, жестом, идеей и прочим искать негативный подтекст. У тебя, к сожалению, зачастую так и происходит. Вот тебе один из последних живых и ярких примеров: вспомни, о чем именно ты подумал в первую очередь, когда нашел меня в саду, привезя Никсу?
— Я был рад, что наконец-то нашел тебя, — немного подумав, ответил Дин.
— И все? — уточнил Сэм.
— Нет, — был вынужден признаться Дин.
— Готов спорить, что ты тогда начал перебирать все максимально мрачные варианты, способные объяснить то явление, которое увидел.
Дин со вздохом кивнул. Брат был стопроцентно прав.
— Ну и потом, когда стоял в колодках, ты ведь даже не вспомнил, что я пообещал, что не причиню тебе вреда. Ты ждал каких угодно гадостей, боли и еще черт знает чего, — Сэм не спрашивал, он озвучивал факты, которые были для него совершенно очевидны. — Исходя из этого, я могу сделать ровно один вывод: мое обещание было для тебя пустым звуком. Оно совершенно ничего для тебя не значило, не представляло никакой ценности.
— Я просто испугался, — попытался оправдаться Дин.
— Кто бы спорил, — вздохнул Сэм. — Я специально сделал все, чтобы это произошло.
— Можно подумать, ты сам реагировал бы как-то по-другому, окажись ты на моем месте, — фыркнул Дин.
— Да, я реагировал бы по-другому. Просто потому, что я точно знал бы, что именно ты контролируешь процесс, а, стало быть, мне ничего не угрожает. И, заметь, я знаю это, а не верю в это. То есть, я обладаю опытом схожих ситуаций, в которых ты проявил себя как человек, которому можно доверять, ведь ты за все время, что мы с тобой практикуем разнообразные игры, ни разу не сделал мне больнее, чем мне бы того хотелось, — объяснил Сэм.
— Но у меня-то такого опыта нет, — заметил Дин, анализируя слова брата.
— Разумеется, но у тебя было мое обещание, — напомнил Сэм. — Это ведь тоже договоренность. Она ничем не хуже, скажем, ситуации ты, я и пистолет. Ты ведь уверен, что я не буду стрелять в тебя? Откуда ты это знаешь? Да все просто: предыдущие эндцать раз, когда брал в руки оружие, я не использовал его против тебя, значит и в следующий раз вряд ли подобное случится. Точно также с обещаниями. Если ты подумаешь, то вспомнишь, что я свои обещания стараюсь держать.
— Я как-то не думал об этом с такого ракурса, — был вынужден признать Дин.
— Иногда мне кажется, что ты придумал для себя множество разнообразных Сэмов и, например, Сэму-охотнику — ты доверяешь, а Сэму-экстрасенсу — нет. А так как я, как и любой другой человек, довольно многогранен, ты, сталкиваясь с какой-то очередной гранью меня, по умолчанию не доверяешь ей, напрочь забыв, что это именно грань, а не новый, отдельный ото всех остальных, субъект.
— И что с этим делать? — задумчиво поинтересовался Дин.
— А что ты хочешь получить в итоге?
— Ну… Даже не знаю, — взъерошив волосы, отозвался Дин. — А вот скажи, ты сам, насколько я понимаю, воспринимаешь меня целиком, так? — Сэм утвердительно кивнул. — Как у тебя это получилось?
— Честно сказать, ничего специального я для этого не делал, — ответил Сэм. — Просто… Я никогда не делил тебя на Дина, который подтирает мне нос, Дина, который дает мне советы, Дина, который чему-нибудь меня учит. Ты всегда был целым для меня, просто в какой-то момент находилось еще что-то, какая-то новая черта, свойство или умение, но они в моем восприятии лишь делали твой образ сложнее и интереснее. Наверное, я научился доверять тебе целиком еще в детстве, тогда, когда именно ты помогал мне делать первые шаги. Ты был такой большой и сильный, а я….
— Ты это помнишь? — удивился Дин.
— Что-то ярче, что-то смутно. Я помню себя более-менее четко лет с двух, до этого лишь обрывки, — ответил Сэм. — Во всех моих детских воспоминаниях есть ты и сейчас, уже очень взрослым сознанием я понимаю, что ты всегда воспринимался как островок спокойствия и стабильности. Не отец, а именно ты. Он был чем-то… Странным. Не смогу объяснить, чем именно, но в раннем детстве ты воспринимался родным и теплым, а он гораздо, гораздо более чужим и холодным, по сравнению с тобой. Сейчас, когда ты начинаешь что-нибудь этакое со мной делать, я где-то на уровне подсознания точно помню, что это делаешь именно ты, а значит ничего страшного не произойдет. Могут остаться синяки, может быть очень больно, или страшно, или еще как-то там, но в итоге все будет хорошо.
— Пожалуй, так доверять я не смогу никогда и никому, — вздохнув, признал Дин. — Но я не мог этого и вчера, и неделю назад, и год. В общем, вообще никогда, и это вроде как ничему не мешало. Почему ты считаешь, что что-то изменилось?
— Потому, что очень сильно изменились обстоятельства. Весь уклад нашей жизни. Стали другими наши отношения, — объяснил Сэм. — Может быть, я не прав, но, по-моему, если ты не изменишь свое восприятие, то со временем ты разрушишь то, что есть у нас сейчас.
— Каким образом? — настороженно поинтересовался Дин.
— Учти, я не претендую на роль пророка и не думаю, что мое мнение единственно верное, — предупредил Сэм. — Я просто вижу несколько версий развития событий. Какие-то из них кажутся мне маловероятными, а какие-то наоборот — весьма возможными. Так вот, твое недоверие, на мой взгляд, с большой долей вероятности приведет к неприятным последствиям. Ты можешь внезапно начать ревновать без видимых на то причин. Или что-нибудь тебя напугает, и ты сделаешь что-то такое, о чем сам потом будешь жалеть. Мое доверие к тебе в твоем восприятии может трансформироваться в бесхребетность и слабость, а слабого партнера ты рядом с собой не потерпишь, и вот этот исход кажется мне наиболее вероятным.
— Не представляю, как это может произойти, — протянул Дин.
— Элементарно. Безоговорочно подчиняется? Значит слабак и тряпка. Позволяет делать с собой что угодно? Значит слабак и тряпка. Получает удовольствие от того, что тебе кажется унизительным и обидным? Предпочитает пассивную роль? Любит, когда причиняют боль? Ну, что это означает, думаю, ты и сам догадываешься.
— А при чем тут мое недоверие? — задумчиво спросил Дин.
— Да при всем, — фыркнул Сэм. — Это банальная психология. Дело в том, что человеческие мозги устроены так, что склонны подменять непонятные понятия, на понятные. Что такое доверять настолько, чтобы позволять партнеру делать нечто подобное, тебе непонятно, и значит со временем мозги заменят это непонятное на то, что они могут спокойно без усилий переварить. А для тебя такие вещи — это однозначный признак слабости. Но могу тебя успокоить, подобное происходит со многими начинающими доминантами. Многие из них по типажу крайне недоверчивые типы, которым нереально сложно отпустить и, тем более, отдать контроль. Так что, не ты первый и не ты последний, у кого существуют подобные проблемы.
— Но есть ведь и другие примеры? — спросил Дин.
— Есть, — кивнул Сэм. — И их немало.
— Почему тогда ты считаешь, что у нас с тобой все будет развиваться по негативному сценарию?
— Потому, что я вижу к этому предпосылки, — вздохнул Сэм. — Следующий твой вопрос будет скорее всего о том, как же так получается у других, что доминирующий партнер не начинает считать своего нижнего слабаком, так?
— Угадал, — подтвердил Дин.
— Ну из того, что знаю я, почти всегда такие доминанты, столкнувшись с БДСМ, довольно долго выявляли свои предпочтения, пробуя то то, то другое, и начинали с роли нижних. Кто-то из них в какой-то момент нашел партнера, с которым им обоим комфортно, чтобы такой вот самоопределяющийся товарищ играл именно доминирующую роль. Некоторые так до конца и не определились и периодически то доминируют, то подчиняются, иногда в рамках одной и той же пары, а иногда — с одним партнером человек занимает подчиняющуюся, а с другим — доминирующую позицию. Основная идея в том, что такие доминанты, исходя из собственного опыта, точно знают, что партнер подчиняется им не потому, что он слабак.
— То есть, если мы на некоторое время поменяемся ролями, то у нас есть шансы избежать разрушения отношений? — озвучил свой вывод из услышанного Дин.
— Заметь, это не я сказал, — мягко улыбнувшись, ответил Сэм. — Но я и вправду считаю, что в таком раскладе этих самых шансов станет на порядок больше.
— По-твоему, мне следует обрести такой опыт? — задал следующий вопрос Дин. — А если этого не сделать, то я однозначно рано или поздно тебя посчитаю слабаком и от этого все станет очень плохо?
— Если очень грубо, прямолинейно и не вдаваясь в нюансы, то примерно так я и считаю, — подтвердил Сэм.
— Ты в этом уверен, или тебе это кажется? — уточнил Дин.
— Уверен примерно на восемьдесят процентов, — спокойно ответил Сэм.
— Ты знал обо всем этом тогда, в самом начале? — спросил Дин первое, что пришло ему на ум.
— Что именно? Что ты мне не до конца доверяешь? Разумеется, знал, — ничуть не удивившись вопросу, ответил Сэм. — Или о том, что в какой-то момент нам будет небесполезно поменяться ролями? Предполагал, вплотную столкнувшись с твоим стилем доминирования и осмыслив его.
— Учитывая, что мы давно плотно не игрались, получается, что еще где-то год назад? — удивился Дин. — И все это время молчал?
— А что мне надо было сказать? Сообщить, что наблюдаю у тебя некоторые проблемы с доверием? А ты стал бы меня слушать? Ну, возможно, да, но какие выводы сделал бы? И уж точно ты не стал бы со всем этим настолько скрупулезно разбираться, как пытаешься делать это в данный момент.
— Даже не знаю, что конкретно, но все-таки хоть что-то ты мог бы и поведать, — в большей части из чистого духа противоречия пробурчал Дин. На самом деле он осознавал правдивость слов брата и аргументов для конструктивного спора у него не было.
— Ну, так я и поведал. При том, кроме того, что оно самое важное, ты еще и, хотя бы теоретически, мог это воспринять. — с улыбкой произнес Сэм. — Я сказал, что люблю тебя и верю тебе.
— О, да, — мечтательно протянул Дин. — Было дело. И, думаю, ты знаешь, что я сначала ушам своим не поверил. Думал, ты надо мной прикалываешься таким странным образом, но со временем пришлось поверить в то, что это все-таки реально. Я редко говорю это вслух, но ты ведь знаешь, что и я тебя люблю, правда?
— Знаю, как и то, что всякие там сюсюканья и сопли в сахаре, совсем не в твоем характере, — улыбнулся Сэм.
— И несмотря на это, ты утверждаешь, что я тебе не доверяю — задумчиво произнес Дин. — Что ж, врать тут бессмысленно. Местами ты прав. Но как, скажи на милость, можно доверять такому человеку, каким я тебя увидел там, при свете свечей? Ты вообще представляешь, как это все выглядело с моей точки зрения?
— Более чем, — уверил брата Сэм. — Это ведь я готовил все то действо. И я тебя уверяю, продумал его, несмотря на крайне ограниченное время, весьма тщательно.
— Было очень… — Дин задумался, как бы сформулировать весь тот комплекс переживаний, который он испытал, но осознал, что коротко и внятно описать это не выйдет. — И страшно. И некомфортно. В какой-то момент я ужасно разозлился. А потом я увидел, как оказалось, тебя. Это было вообще шоком. Такой… Ты был такой холодный, — старший Винчестер передернул плечами, вспомнив в подробностях то, что предстало перед его глазами. — Мне казалось, что этому человеку вообще пофигу, что со мной происходит.
— Немного грима, маленько спецэффектов и совсем чуть-чуть актерского мастерства, — подал голос Сэм. — Но это все-же был все тот же я, пусть и внешне несколько отличающийся от привычного.
— Мне так не показалось, — признал Дин и лишь потом осознал, что этим самым признанием лишь подтвердил теорию брата о том, что воспринимает того по частям и доверяет лишь некоторым из них. А следом пришло понимание, что во многие вещи он способен поверить, лишь столкнувшись с ними нос к носу, вот как сейчас. Что, в свою очередь, могло означать правоту Сэма: возможно наступление того времени, когда Дин из-за пристрастий брата станет считать того слабаком.
Мозг со скрипом переваривал информацию и это было настолько непросто, что Дину казалось, что он слышит, как тот скрипит будто несмазанный механизм. Впрочем, когда первая стадия переваривания закончилась, дело пошло чуть проще и старший Винчестер понял, что и в тех выводах, которые Сэм озвучил, он, скорее всего, прав. Тот, кто казался слабым и бесхребетным не вызывал у Дина положительных эмоций. Возможно, его было жаль. Возможно, некоторое время его хотелось защищать. Может быть помочь стать сильнее. Но все эти чувства не подразумевали ни уважения, ни доверия, ни, тем более, любви и желания близости в любом из смыслов этого слова.
— Ладно, допустим, ты во всем прав, — подал голос Дин после довольно длительного молчания. — И что, мне пойти принести ошейник?
— Ну, разве что ты сам этого действительно хочешь, — фыркнул Сэм. — А если серьезно, то, по-моему, он тебе вообще не пригодится. Но кое-какие вещи, которые могут тебе помочь понять кое-что, я бы провернул, вот только что именно это будет, мне бы не хотелось рассказывать раньше времени.
Дин озадаченно поглядел на партнера. Тот битый час распинался на тему того, что им следовало бы поменяться ролями, а теперь утверждал, что ошейник не нужен.
— Погоди, — попросил он. — Ты меня совсем запутал. Сначала ты говоришь, что мне нужно попробовать себя в роли нижнего, а теперь…
— Дин, никаких противоречий тут нет, — прервав брата, высказал свое мнение Сэм. — Я не собираюсь тебя заставлять делать то, что для тебя неестественно. Да и никто в здравом уме и трезвой памяти не требует от человека, который решил попробовать себя в качестве нижнего, соблюдения какого-то протокола и прочих подобных прибамбасов. Для начала, я хочу посмотреть на твои реакции на разные воздействия. Не знаю, на боль, на фиксацию, на еще какие-то вещи. Более того, я хочу, чтобы и ты сам посмотрел, как будешь реагировать на то, что с тобой делают. И после каждой, скажем, сессии, мы с тобой будем очень подробно обсуждать. Что было, что ты чувствовал, о чем думал, понравилось тебе это или нет, ну и так далее. Неужели ты всерьез думал, что я потребую от тебя чего-то подобного тому, что ты изложил в том своде правил, которые писал для меня?
— Если честно, то именно так я и думал, — подтвердил Дин. — И очень удивлен, что ты это видишь как-то по-другому.
— Понимаешь, — протянул Сэм, пытаясь сходу сформулировать почему подобную затею он считает не просто нереализуемой, а глупой. — Постарайся воспринять то, что я сейчас скажу не как попытку взять тебя на слабо.
— Я попробую, — пообещал Дин, с интересом глядя на брата.
— Так вот, ты просто к подобному не готов. Ни морально, ни физически, — закончил свою мысль Сэм и, видя скепсис на лице партнера, вздохнул. — Вижу, что ты не веришь. Что ж… Давай разберем эти правила по пунктам.
— Давай, — согласно кивнул Дин
— Начнем с внешних атрибутов, — предложил Сэм. — Ошейник, пробка, пояс верности, нагота. Из всего этого, на мой взгляд, в твоем случае, не имеет смысла ни один из этих элементов. Объясню почему я так думаю. Ошейник. Для меня этот предмет привычен, не вызывает внутренних противоречий и настраивает меня на определенный лад. Кроме того, он, как бы странно это ни звучало, дает мне ощущение защищенности, которое, отчасти, проистекает из моей клубной практики. Для тебя же, как мне кажется, это штуковина, которая будет болтаться шее и в которой ты будешь чувствовать себя глупо. Я знаю, что тебе нравится видеть его на мне, при том, это не столько эстетическое удовольствие, сколько моральное, так?
— Ну…. Да, — кивнул Дин, пытаясь понять куда Сэм клонит.
— Попробуй хотя бы схематично описать, что именно ты ощущаешь, видя на мне ошейник, надетый тобой, — попросил Сэм.
— Эээээ… — протянул Дин. — Я вижу, что ты мой. Могу потрогать это знание явным образом, если ты понимаешь, о чем я.
— Понимаю, — подтвердил Сэм. — И очень хорошо помню, как ты любишь браться за него, придушивая меня, когда берешь.
— Тебе же это нравится?
— Не парься. Нравится. — улыбнулся Сэм. — Почти всегда. Но даже если в какой-то из моментов не очень, мне нравится то, что это нравится тебе.
— А еще, когда он на тебе, я знаю, что ты готов подчиняться, — добавил Дин.
— Верно, — кивнул Сэм. — А вот теперь попробуй мысленно примерить все эти переживания к себе. Ну, в смысле, как если бы ты был мною, и я надел бы на тебя ошейник.
Дин надолго завис, пытаясь себе это вообразить.
— Как-то… Не складывается, — наконец, признал он. — Ну, то есть, я тоже твой, но… Не так. Понимаешь?
— Ну вот, — пожав плечами, произнес Сэм. — На данный момент у тебя нет ни желания принадлежать, ни желания подчиняться, ни тем более, желания поддерживать в себе эти состояния. В этом раскладе на фига тебе ошейник?
— Ладно, убедил, — подумав, согласился Дин. — А остальное?
— Пробка… В данный момент ты был в пассивной роли единственный раз. Я постарался доставить тебе удовольствие и знаю, что у меня это получилось. Но… Ты знаешь, что с этой штукой довольно неудобно ходить?
— Догадываюсь, — улыбнулся Дин.
— А что она возбуждает? Просто чисто физическим воздействием, про моральную сторону я пока молчу.
— Тоже догадываюсь.
— Просто не знаешь насколько, — фыркнул Сэм. — Когда я с этой штукой, я хочу, чтобы ты меня взял почти постоянно. В сочетании с желанием принадлежать и подчиняться… Сам знаешь, что получается.
— Так вот почему ты был готов к сексу в любую секунду, — несколько обескураженно заметил Дин.
— Не только поэтому, но это очень нехило подстегивает мой темперамент, а я и безо всяких аксессуаров с удовольствием принимаю тебя, каждый раз искренне наслаждаясь, — уверил партнера Сэм. — Теперь прикинь, нужны ли тебе эти ощущения круглосуточно?
— Даже не знаю, — со вздохом ответил Дин. — Просто не могу представить себе этого, хотя теория противоречий не вызывает, и я бы попробовал. В конце концов, если не понравится — можно же отказаться?
— Можно, — подтвердил Сэм. — И, если мы решим что-то такое затевать, я учту, что ты не против. Что у нас там следующее? Пояс? С ним тоже все непросто. Во-первых, наступление эрекции, при том что на тебе это устройство, это больно. Действительно больно. Настолько, что, например, мне оказалось проще научиться контролировать ее, чем мириться с ощущениями. Во-вторых, я не знаю, как это будет работать в твоем случае, в моем… Я ощущаю жесточайший контроль с твоей стороны, когда ношу его. Это… настолько несвобода, что я даже затрудняюсь описать свои переживания словами. Может быть… Вот когда ты оказался в колодках, лишившись возможности шевелиться, помнишь свои ощущения?
— Еще бы, — кивнул Дин.
— Вот возьми их и… усиль на порядок, прибавь к этому возбуждение, боль в самом интимном месте и, если получится, помножь на желание принадлежать, — предложил Сэм.
Дин по-честному попытался провернуть предложенные действия и получил на выходе желание двинуть Сэму в челюсть, которое сдержал с трудом.
— Злишься, — констатировал Сэм, внимательно наблюдавший за потугами брата. — Вон, стенку стукни, полегчает, — посоветовал он, но Дин лишь мотнул головой, стараясь успокоиться. Чего он так взвился, он и сам не особо понял, но явление было довольно интересное. — Такие игры стоит затевать, когда хочешь испытывать ощущения типа тех, что я описал, а описал я далеко не все. Так что, думаю, это не для тебя. Во всяком случае пока.
— Думаешь, меня может пробить и на такое? — чуть успокоившись и взяв себя в руки, спросил Дин.
— Понятия не имею, — честно ответил Сэм. — Это можно только проверить. Сейчас — точно нет. Осталась нагота… Мне нравится ходить без одежды. Вот просто нравится и все. И, получив возможность это делать, я пользуюсь ею с удовольствием. Кроме того, я вижу, как ты на меня смотришь и это тоже приятно. А как требование… Вот, скажи, что такое для тебя одежда?
— Ну, чтобы не холодно было, — не понял вопроса Дин.
— А еще?
— Карманы, приличия, защищенность, — подумав, добавил Дин. — Никогда не заморачивался на ее тему. Есть и ладно. Ходить без нее? Дома — вполне комфортно, тем более, что и твои взгляды мне тоже нравятся. Но я никогда не ходил голяком долго и, тем более, никто никогда не требовал, чтобы я это делал.
— А ты можешь вспомнить свои ощущения от ситуаций, когда ты оказывался голяком, а я одетым? — спросил Сэм.
— Хммм… — протянул Дин. — Обычно меня это не особо трогает, но вот тогда, в колодках… Эти твои ботинки… Я понимаю, что трусы с джинсами плохая защита, но тогда, плюс еще и невозможность защититься. Это было неуютно. И, пожалуй, пугало.
— В общем, не думаю, что это надо делать постоянной практикой, — резюмировал Сэм. — Тем более, поначалу. Теперь действия, которые ты обязывал меня совершать. Поза на коленях. Мне в ней вполне комфортно как с физической точки зрения, так и с моральной. В твоем случае, думаю, это будет не так с обоих сторон. С физической — долго простоять на коленях без привычки очень тяжело и даже больно. С моральной все гораздо сложнее. Объяснить это довольно сложно, тут проще показать на твоем же примере, если ты этого хочешь, — предложил Сэм.
— Показать? — переспросил Дин. — Мне встать перед тобой на колени?
— Ну, если ты не против, попробуй это сделать, — кивнул Сэм.
Дин задумался, а потом встал и, подойдя к брату, сначала опустился на одно колено, а потом и на второе.
— Нет, — покачал головой тот, заставляя партнера подняться на ноги. — Не так.
— А как? — спросил Дин, не понимая, что он сделал неправильно.
— Как… — протянул Сэм, а потом поднялся на ноги. — Сядь на мое место. — попросил он, делая шаг в сторону от своего стула.
Дин, недоумевая, уселся, а Сэм плавно опустился перед ним на оба колена, приняв столь нравившуюся партнеру позу. Немного постояв, он также плавно поднялся и Дин в очередной раз удивился: оба движения выглядели, мало того, что совершенно естественно, так еще и были словно бы текучими.
— Попробуй повторить то, что сделал я, — предложил Сэм, опираясь задницей о край стола.
Дин поднялся со стула и попытался провернуть нечто подобное под пристальным взглядом брата. По его собственным ощущениям выглядело это, мало того, что неуклюже, так еще и по-дурацки.
— У меня так не получается, — пробурчал он, вставая. — Как ты это делаешь?
— Ну, для начала, я хочу это сделать, — пожал плечами Сэм. — Давай, сделай это еще несколько раз.
Дин передернул плечами, но попробовал. Раза с третьего он понял, как это делается технически, а на пятый сумел, пусть и не идеально, но повторить движение Сэма.
— Вот, — кивнул тот. — А теперь… Не сопротивляйся. Я придам этой твоей позе законченный вид.
Дин кивнул, ощущая себя довольно неуютно, а Сэм подошел к нему, зашел за спину и, положив руку на затылок, попросил:
— Чуть склони голову. Нет, не наклоняй ее полностью, а именно склони, — он руками добился нужного положения, после чего положил их на плечи и чуть нажал. — Расслабь их. Вообще расслабь спину. Ты сейчас выглядишь так, будто палку проглотил.
Дин попытался сделать то, о чем его просили, а Сэм помогал ему, поглаживая и разминая застывшие мышцы.
— Молодец, — похвалил он, когда Дину наконец-то это удалось. — Теперь убери руки за спину, сохраняя положение головы и расслабленность, но и не горбись. Не опускай плечи.
Дин сделал это, ощущая, как что-то внутри него меняется, хотя что это он пока не понимал.
— Теперь ноги, — произнес Сэм, обходя брата по кругу и присаживаясь перед ним на корточки. — Раздвинь их.
Дин чуть раздвинул, но Сэм покачал головой.
— Шире, — и он надавил рукой, заставляя расставить ноги на нужное расстояние. — Вот так. Поясница. Чуть прогнись, но при этом не напрягайся.
Через некоторое время Дину удалось занять нужное положение, и Сэм встал.
— Поднимись, — попросил он, а когда брат поднялся на ноги, велел: — Покрути руками, головой, повертись туда-сюда.
Не понимая, чего от него хотят, Дин, тем не менее, проделал все, что от него просили, а потом воззрился на Сэма. Тот наблюдал за ним, по новой опершись задницей о край стола.
— Ну, а теперь попробуй занять нужное положение сам, — предложил он.
Дин хмыкнул, но просьбу выполнил. Ощущения были странными. Какими именно он все еще не мог сформулировать, но они определенно отличались от его первой попытки встать на колени перед Сэмом.
— Встань, — попросил Сэм через некоторое время. — Понятнее стало?
— Ну… Наверное, но… Я не понимаю, что это, — встав, ответил Дин.
— Хм… — задумчиво протянул Сэм. — Я знаю, как сделать так, чтобы тебе стало совсем понятно. Но должен предупредить: это может оказаться не очень-то приятно для тебя.
— И что для этого нужно? — без особого энтузиазма в голосе, поинтересовался Дин, пытаясь разобраться в своих ощущениях.
— Я отдам приказ опуститься на колени, а ты постарайся выполнить его, — рассказал Сэм.
— И чего тут такого сложного? Я ведь сделал это уже несколько раз, — удивился Дин.
— А вот и посмотришь, — пожал плечами Сэм. Как объяснить словами разницу реакции на просьбу и на приказ он просто не сумел сходу придумать.
— Ладно, — кивнул Дин.
— На колени! — приказал Сэм.
В его голосе послышался металл и уже знакомый Дину холод. Во взгляде брата что-то неуловимо изменилось и тот стал тяжелым и давящим, требующим подчиниться чужой воле. Это было неприятно, ощущалось как опасность и, единственное, что останавливало Дина от немедленного реагирование на оную, понимание, что он сам согласился на эксперимент. Секунды шли, а он стоял не шевелясь. Теперь он четко понимал разницу между просьбой и приказом. Кроме этого, всплыла внутренняя убежденность, что если он сейчас подчинится, то проиграет и сломается, а это может привести к совершенно непредсказуемым последствиям, которые, возможно, ему совершенно не понравятся. Он осознавал, что это все ерунда, но в то же время не мог ничего с собой поделать.
Потом мысли свернули в сторону Сэма: у него подобное действие не вызывало никаких проблем. Почему? Он, что, не испытывал ничего подобного тому, что сейчас испытывал Дин? Вряд ли. А если испытывал, почему все-таки подчинялся? Ведь Дин прекрасно помнил, как сам не единожды именно приказывал партнеру встать на колени, и тот делал это безо всякой заминки. Что это? Слабость? Или нечто совершенно противоположное? А что Сэм испытывает, подчинившись? Желание угодить? Возбуждение? А что будет, если подчиниться он, Дин? А он этого хочет? Оно ему надо? А что подумает об этом Сэм? А как после этого воспринимать самого себя? Эти и множество других подобных вопросов пронеслись в голове Дина словно вихрь, внося еще большую сумятицу в тот ералаш из эмоций и чувств, которые в данную минуту его распирали. А потом он как можно плавнее и правильнее опустился на колени и замер в нужной позе, решив про себя, что делает это просто для того, чтобы довести начатое до конца. Потому, что он может это сделать. Ведь может это Сэм? А он ничем не хуже. И если встанет на колени, он от этого ничуть не испортится, точно также, как не портится от этого Сэм. А со всеми последствиями, если таковые наступят, он разберется по мере их появления.
Вот только ничего фатального, к несказанному удивлению Дина, не произошло. Только Сэм каким-то чудесным образом оказался рядом с ним на полу и притянул его к себе, крепко обнимая. Это показалось Дину самым удивительным явлением из тех, что он когда бы то ни было встречал.
Оникс, которая словно бы понимала, что между людьми происходит нечто, во что не стоит вмешиваться, весь их напряженный диалог просидела под столом, внимательно наблюдая. А когда Сэм обнял Дина, решила, что раз уж пошли обнимашки, то можно и присоединиться. Она подбежала к ним и, радостно гавкнув, завертелась вокруг, требуя своей доли внимания и ласки.
Дин протянул руки и сгреб щенка, прижимая его к себе.
— Мелкое мохнатое чудовище, — ласково произнес он, поглаживая мягкие ушки.
— А ведь тебе она нравится, несмотря на то, что ты никогда не испытывал особой любви к собакам, — заметил Сэм с умилением глядя на брата и собаку.
— Конечно нравится, — не стал спорить тот. — Ведь я сам выбрал ее и сам принес в дом. Да, в первую очередь для тебя, но, похоже, и для себя тоже. — Он отпустил животное, а потом, обернувшись, поцеловал партнера в уголок губ. — Это был очень… странный опыт, — произнес Дин, прислушиваясь к своим ощущениям. Удивительно, но от той бури, которую он переживал внутри себя, практически ничего не осталось. Была некая опустошенность, которую объятия Сэма весьма эффективно и быстро трансформировали в нежность и ощущение защищенности.
— Ты как? — мягко поинтересовался Сэм.
— Знаешь… — отозвался Дин. — В норме. Правда. Ты ведь не будешь теперь считать, что я слабак? — он выпалил вопрос чисто автоматически. Именно такие явления обычно и описываются как “с языка сорвалось”.
— Глупостей-то не говори, — фыркнул Сэм. — По-моему, чтобы сделать то, что сделал ты, нужна сила. Я же видел, что ты чувствуешь и как тебе тяжело. Но ты справился. И хуже от этого не стал, ни в моих глазах, ни на самом деле.
— И ты испытываешь нечто подобное каждый раз, когда опускаешься на колени? — удивленно спросил Дин. Он попытался себе представить, чего это может стоить, если переживать такую бурю чувств и эмоций каждый раз.
— Нет, Дин, — покачал головой Сэм. — Не каждый. Но… Иногда — да. Иногда — это просто формальный жест, производимый вообще бездумно, но я знаю, что тебе это нравится. Иногда — мне самому хочется сделать это. Но бывает и так, что мне кажется, будто это сломает меня. Все зависит от контекста. Сейчас ты услышал жесткий приказ. У меня в душе, в подобной ситуации, почти каждый раз тоже происходит борьба и приходится делать выбор.
— Почему ты каждый раз выбираешь подчиниться? — задал следующий вопрос Дин.
— Это не просто выбор подчиниться или нет. Тут дело в том, кому я подчиняюсь, — объяснил Сэм. — Понимаешь разницу?
— Да, пожалуй, — кивнул Дин. — А в клубе?
— В клубе это был формальный жест, даже если я слышал приказ, — рассказал Сэм, поглаживая ластившуюся собаку одной рукой, а другой продолжая обнимать брата. — Своего рода обмен: я выполняю то, что от меня требуют, а взамен получаю то, что нужно мне.
— Это все очень сложно. Казалось бы, одна и та же ситуация, но стоит задуматься, и обнаруживаешь такое количество нюансов, что голова кругом идет, — поделился своими впечатлениями Дин.
— Жизнь вообще непростая штука, — заметил Сэм.

Вообще, напоминаю: комменты рулят

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		6	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		6

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 27

Обмен говорящими взглядами был завораживающей игрой, приятной обоим и оба любовника с удовольствием предавались ей, получая море наслаждения.
— Мне начинать бояться? — с легкой толикой вызова и порядочным процентом насмешки в голосе, поинтересовался Сэм.
— Вот уж не знаю, — отозвался Дин и, подойдя к холодильнику, выудил оттуда свеженький имбирный корень, который и показал вопрошавшему. — Догадываешься, зачем он?
— Собираешься заняться карвингом? — ехидно предположил Сэм.
— Немножко, — фыркнул Дин и действительно принялся вырезать нечто из имбирного корня. Довольно быстро в его руках оказался предмет, напоминающий небольшую анальную пробку. Гладкую, желтоватого цвета и благоухающую имбирем. — Ты ведь не против? — спросил он, закончив свою работу.
Возражений у Сэма не было. Впрочем, как и опыта применения подобных средств к собственному организму. Единственное, что он знал, так это то, что многие разогревающие виды смазки содержат экстракт имбирного корня в мизерных количествах и прекрасно помнил, как они на него воздействуют, многократно усиливая желание и чувственность. Исходя из этого, можно было предположить, что будет ощущаться, если использовать имбирь в чистом виде. Пожалуй, эта затея способна не просто скрасить ожидание, а превратить этот процесс в незабываемые минуты. Он встал и под изучающим взглядом Дина, принялся раздеваться, а когда остался полностью обнаженным, повернулся к тому спиной и наклонился, без единого слова выдавая разрешение на реализацию задуманного.
Долго уговаривать Дина не пришлось и он, подойдя к партнеру, ввел в него импровизированную игрушку. Немедленной реакции не ожидалось и старший Винчестер, закончив, преспокойно принялся тщательно отмывать руки от едкого имбирного сока.
Щенок, покончивший со своей порцией еды, благодушно наблюдал за манипуляциями двуногих, а потом, зевнув, развалился под столом и вскоре задремал.
— Вот уж поистине невозмутимое существо, — отстраняясь от стола, на который опирался, заметил Сэм.
— Думаю, она нас еще не раз удивит, — отозвался Дин, возвращаясь к приготовлению обеда для них двоих и параллельно поглядывая на партнера. — Если что-то пойдет не так…
— Обязательно сообщу тебе об этом, — перебив его, произнес Сэм, прислушиваясь к своим ощущениям. Пока те были слабыми и какими-то невразумительными, но с каждой секундой жжение от имбиря усиливалось и в скором времени обещало разгореться настоящим пожаром.
— А ты, похоже, совсем расслабился, — мурлыкнул Дин. — Забыл о своем месте, да, Сэмми?
— Нет, Мастер, — смиренно ответил Сэм, опуская глаза. Не то, чтобы он чувствовал себя в чем-то виноватым, но спорить ему совершенно не хотелось. Да и в чем-то Дин был прав. Войти сходу в нижнюю роль на сей раз оказалось достаточно нетривиальной задачей, с которой он еще не успел справиться и покорность изобразил чисто механически. Он осознал это и почему-то смутился, сам не понимая отчего испытывает это ощущение.
Вообще прогибаться под Дина ему всегда было легко, но сейчас… Сейчас ему хотелось чего-то другого и, обдумав эту мысль внимательнее, Сэм пришел к выводу, что в данный момент, ну, кроме секса, ему хочется убедиться, что с Дином действительно все в порядке, и он на самом деле оправился от своих приключений во Флагстаффе. Вот только как все это объяснить, не обидев партнера, Сэм понятия не имел, а поэтому решил просто следовать протоколу, в надежде, что хотя бы какое-то время Дин не заметит его сомнений, а потом появится привычное ощущения желания подчиняться и все пойдет само собой.
Дальнейшее распалось для Сэма на несколько параллельных потоков. В одном он ощущал воздействие на организм имбиря и испытывал весь комплекс переживаний, связанных с этим. А в другом… В другом все было подчинено логике и аналитике. Он пытался понять, что же пошло не так. Нет, физически все было прекрасно, а вот морально… Все, в итоге, упиралось в кажущиеся простыми, но на самом деле таковыми не являющимися, вопросы. Почему у него всплывает желание подчиняться Дину? При каких обстоятельствах это желание наиболее остро? Что запускает это желание? Почему сейчас его нет? Как он, Сэм, вообще подчиняется именно Дину? А другим? А почему все-таки подчиняться, а не доминировать?
Аналитика усложнялась четким ощущением: еще чуть-чуть и Дин почует, что что-то не так, а последствия этого непредсказуемы. Ответы же на эти вопросы, как показалось Сэму, могли дать шанс на обретение полного контроля над этой сферой. А это означало, что своим желанием подчиняться можно будет управлять по собственному разумению, что, на взгляд младшего Винчестера, было безусловным благом. Мысль о том, что, возможно, это ему совершенно не нужно как-то даже и не пришла в светлую голову Сэма, настолько он увлекся идеей появления такой способности. Зато появилось понимание, что невозможность управлять этим своим желанием, на самом деле, пугает его до дрожи. И не потому, что он не доверяет партнеру. Он не доверяет сам себе, как бы странно это ни звучало.
— Сэм, с тобой все в порядке? — с тревогой в голосе поинтересовался Дин и Сэмми понял, что таки несколько выпал из реальности, и брат что-то почуял.
— Да, Мастер, со мной все хорошо, — улыбнувшись, ответил он, сам удивившись тому, насколько естественно и непринужденно прозвучал его голос. На самом деле это было не совсем правдой, если не сказать совсем неправдой, но посвящать кого бы то ни было в суть своих размышлений, во всяком случае, пока те не приняли оформленный вид, он совершенно не хотел. — Вот только есть мне как-то перехотелось, — добавил он, немного подумав и произнес это таким тоном, чтобы у Дина не возникло ни малейших сомнений о причинах пропадания аппетита.
Дин смерил брата задумчивым взглядом, а потом встал и, взяв того за руку, чуть ли не силком потащил в сторону спальни. Сэм не сопротивлялся и собирался просто расслабиться и получать удовольствие, но, вопреки его ожиданиям, Дин не опрокинул его на постель, а, пройдя мимо оной, втолкнул его в ванную, где ничего не объясняя, заставил встать под душ. Не включая воду, он развернул Сэма спиной к себе и наклонил, после чего аккуратно извлек имбирную пробку, а потом, открыв кран с водой, принялся осторожными, но весьма решительными движениями смывать едкий сок с кожи.
— Ты чего? — удивленно спросил Сэм, впрочем, не пытаясь ни высвободиться, ни как-то сопротивляться действиям партнера.
— Домывайся, — вместо ответа, скомандовал старший Винчестер, передавая брату головку душа.
Сэм автоматически принял ее из рук брата, а тот молча вышел из ванной. В общем-то ничего, кроме того, чтобы выполнить то, что велели, Сэму не оставалось, и он завершил процесс со всем возможным тщанием. Это несколько успокоило раздраженную имбирным соком слизистую и позволило сбить физиологическое возбуждение, которое он испытывал. Вот только почему Дин решил прервать процесс было не очень понятно. Сэм был уверен, что сыграл достаточно качественно, чтобы партнер ничего не заподозрил, но, похоже, это было не так.
— Я выполнил твое распоряжение, — сообщил Сэм, выйдя из ванной и найдя взглядом Дина. Тот лежал на постели, закинув руки за голову и смотрел в потолок.
— Молодец, — буркнул Дин, а потом резким движением сел. — Иди сюда, — позвал он, пристально глядя на брата. — И расскажи мне, чего ради ты пытался разыграть передо мной театральное представление.
— Я не пытался! — начал было Сэм, но Дин так на него посмотрел, что стало понятно: он каким-то образом точно понял, что на стороне партнера что-то пошло не так, а теперь хочет получить этому объяснение. — Ты все не так понял.
— Не вопрос, — Дин передернул плечами. — Но что-то мне подсказывает, что ты не особо-то и обрадовался предложенной мною затее.
— Это не совсем так, — возразил Сэм, приближаясь к кровати и усаживаясь на нее.
— А как на самом деле? — задал вопрос Дин, продолжая внимательно глядеть на партнера.
— Это было приятно, — ответил Сэм.
— В интонации, с которой ты это произнес явным образом сквозит “но”, — поделился Дин своим наблюдением. — И вот именно оно-то меня и интересует.
Сэм озадаченно взъерошил влажные после душа волосы, а потом, махнув рукой, забрался на постель и, усевшись на пятки, заговорил, спокойным и размеренным тоном вытряхнув на голову Дину всю ту мешанину мыслей, которая носилась в его голове некоторое время назад и которую он пытался привести в упорядоченный вид.
— Это то, о чем я думал, — сказал он, закончив рассказ. Умолчал он лишь о том, что неспособность контролировать свое желание подчиняться пугает его.
— У тебя не голова, а… — Дин махнул рукой, не в силах подобрать подходящее сравнение сходу.
— Уж какая есть, — обиженно буркнул Сэм.
— Да кто б спорил, — вздохнул Дин. — Ладно. Допустим, ты имеешь контроль над своим желанием подчиняться. И?
— Что, и? — не понял Сэм.
— Зачем он тебе? — развернул вопрос Дин.
— За шкафом, — проворчал Сэм. Сейчас он и сам себя спрашивал примерно об этом же, но внятного ответа как-то не приходило в голову.
— Ага, — фыркнул Дин. — Вообще-то, я имел в виду: с какой целью? Как ты собираешься его использовать?
Сэм завис, осмысляя вопрос, но Дин жестом показал, что не ждет ответа.
— На самом деле — это риторические вопросы, — сказал он. — Но весь этот твой поток сознания выглядит для меня как… Хммм… А ведь ты боишься, — Дин сам удивился этому выводу и воззрился на Сэма так, будто впервые увидел его. — Серьезно! Выглядит так, будто ты напуган. Вопрос — чем?
— Вот именно с этим вопросом я и пытался разобраться, когда ты потащил меня в ванную, — был вынужден признаться Сэм. — Предварительный итог — я боюсь сам себя. И, да, это звучит бредово.
— Действительно, — согласился Дин. — Но проблема в том, что играть ты начал гораздо раньше, чем пришел к этому странному выводу. Во всяком случае, мне так кажется.
— Ты прав, — кивнул Сэм.
— Почему? — спросил Дин. — Ну, в смысле, почему ты начал играть?
— Это сложно объяснить, — вздохнув, ответил Сэм.
— А ты попробуй, — попросил Дин.
Сэм задумался, восстанавливая в памяти события и ход своих мыслей.
— Ты спросил меня, о том, помню ли я о своем месте, я ответил, что да, но… — младший Винчестер виновато глянул на партнера, но заговорил дальше. — Это правда, я помню о наших договоренностях, вот только… Я ничуть не чувствовал себя нижним в тот момент. И не хотел себя так чувствовать.
— А чего ты хотел? — осторожно спросил Дин. Он боялся, что слишком сильно давит на возлюбленного и тот в какой-то момент предпочтет просто спрятаться, а потом уже самостоятельно разбираться со своими порывами и желаниями. Вот только такой исход Дина не устраивал. Ему было важно, чтобы Сэмми откровенно и вслух озвучил то, что думает.
— Ну-у-у… — протянул Сэм и надолго завис. Для начала, он тщательно вспомнил, чего же именно ему хотелось, и, когда ему это удалось, просто не представлял, как рассказать об этом Дину так, чтобы не задеть его. На взгляд Сэма, Дину может быть обидной мысль о том, что от него хотели бы какого-то материального подтверждения тому, что он действительно больше не переживает на счет того, что с ним произошло во время последней охоты. Да и самому Сэму идея о том, что он и вправду хотел, да и до сих пор хочет, такого подтверждения была странной, а о том, что может стать оным он просто не знал.
— Кажется это оказалось не таким простым вопросом, — заметил Дин, наблюдая за братом. — Но мне важно получить на него честный и полный ответ. Можно не прямо сейчас, если это настолько сложно.
— Знаешь, это и вправду непросто, — отозвался Сэм. — Я совершенно точно хотел секса.
— Это логично, — кивнул Дин. — Все-таки темперамента тебе не занимать, а близости не было довольно долго. Но, судя по интонациям, было что-то еще. Что?
Настойчивость Дина порядком раздражала Сэма, но он изо всех сил старался не показывать этого, понимая, что разговор необходим. Вот только это никак не облегчало задачу по подбору как можно более корректной формулировки. Да, черт побери, о какой корректности может идти речь, когда то, чего он хотел напрямую и совершенно недвусмысленно ставило под сомнение слова партнера?! Как ни формулируй, все равно выходило: Сэм не поверил Дину. Ему нужны были, да и сейчас все еще нужны, реальные доказательства того, что тот оправился и вновь может управлять собой. Что ему можно доверять также, как и прежде.
Дин наблюдал за братом и ожидал ответа, пытаясь по выражению лица угадать, о чем тот думает. Занятие это было практически бесперспективное, но то, что Сэмми что-то желает скрыть, как это ни странно, было видно невооруженным глазом.
— Сэмми, давай ты не будешь ничего измышлять, а прямо скажешь, о чем думаешь? — предложил Дин, когда ему надоело ожидание.
— Я ничего не измышляю, — возразил Сэм. — На самом деле, я просто не знаю, как вербализовать свои желания и ощущения так, чтобы не обидеть тебя. А обижать совсем не хочу.
— Жги уже. Ну хоть как-нибудь, а? — попросил Дин. — Даже если будет звучать обидно, я постараюсь пережить это. Зато будет, что обсудить. А так, ты сидишь словно в рот воды набрав и выглядишь, будто проглотить ее не можешь, выплюнуть тоже. Не находишь это как-то… неправильным, что ли?
— Ладно, — вздохнув, ответил Сэм, — Слушай, — и он решительно высказал то, о чем думал и то, что пытался облечь в удобоваримую формулировку.
— Э-э-э-э… — протянул Дин, дослушав и осмыслив сказанное. — И что для тебя могло бы стать таким доказательством?
Сэм ожидал какой угодно реакции, но только не этого вопроса. Дин, похоже, даже и не собирался обижаться, а вник в суть ситуации и теперь старался найти из нее конструктивный выход, вот только ответа на этот вопрос у Сэма не было.
— Понятия не имею, — честно признался он. — Я действительно не знаю, что бы это могло быть.
— А ты придумай, — по-доброму усмехнувшись, предложил Дин. — Это ведь твоя потребность, вот и найди метод ее удовлетворения.
— Похоже, мы с тобой поменялись ролями, — констатировал Сэм и, увидев вопросительный взгляд брата, объяснил: — Теперь ты заставляешь меня говорить о моих переживаниях и думать, как их пережить. Обычно чем-то подобным занимался я.
— Ну, если рассматривать имеющуюся ситуацию пошагово, то именно ты выдал мне качественного пинка, заставив задуматься о том, что со мной происходит, что я ощущаю, и все такое. Твоих слов мне вполне хватило, чтобы войти в разум и перестать заморачиваться, — пожав плечами, ответил Дин. — Так что, не так уж мы чем-то и менялись, а вот от темы беседы ты явно пытаешься уклониться. Вот только на сей раз не удастся.
— Ты прямо сейчас хочешь получить от меня ответ? — скептически поинтересовался Сэм.
Дин собирался было что-то сказать, но тут в дверь спальни заскреблась Оникс. Сэм слез с кровати и, подойдя к двери, открыл ее, собака же, увидев его обрадованно тявкнула.
— Соскучилась? — спросил Сэмми, наклоняясь, чтобы погладить животное, которое с удовольствием приняло ласку виляя хвостом так, что казалось тот сейчас оторвется. — Ну, заходи, чего уж там… — пригласил ее Сэм, возвращаясь к брату.
Щенок с энтузиазмом вбежал в комнату и с разбегу попытался запрыгнуть на постель, но был остановлен жестким окриком хозяина:
— Нельзя! — командным тоном произнес Сэм. — Собакам на постели не место!
— Да ладно, если ей хочется… — возразил ему Дин. Щенок вызывал у него умиление, и он ничего не имел против того, чтобы это милое существо залезло на постель.
— Нет, Дин, — покачал головой Сэм. — Это сейчас Никса милая маленькая собачка, а когда вырастет — будет животина килограмм на сорок-сорок пять, и я не думаю, что ты действительно будешь рад ей в постели. Шерсть, грязные лапы, облизывание лица с утра пораньше. Оно тебе надо? Мне вот не очень. Поэтому ей с самого начала необходимо объяснить, что можно, а что нельзя делать. На постель — нельзя. И это — жесткое правило.
Оникс же сидела и обиженно смотрела то на одного человека, то на другого, и Сэм, видя это, уселся на пол рядом с нею и погладил по голове.
— Хорошие собаки не лезут на кровать, — ласково сказал он.
— Ты в роли строгого воспитателя, это нечто, — фыркнул Дин, наблюдая за братом и Никсой. Та, похоже прекратила обижаться и теперь была не прочь повозиться и поиграть.
Продолжить прерванный разговор удалось только ближе к вечеру, когда Оникс, окончательно умаявшись, улеглась спать. Когда Дин покупал щенка, он не думал, что тот способен поглотить столько времени и внимания, но особо не расстроился, видя насколько доволен Сэм, да и сам с удовольствием принимая участие в веселой возне и беготне. Кроме того, этот перерыв дал ему возможность обдумать состоявшуюся беседу и подготовить вопросы, которые собирался прояснить.
— Никогда не думал, что щенка настолько сложно вымотать, — произнес он, когда они, поужинав, сидели и пили на кухне чай. Что забавно, с тех пор, как они перестали охотится, потребность в алкогольных напитках практически исчезла. Нет, иногда хотелось чего-нибудь, но основными напитками стали чай, кофе и соки.
— Собачники не зря собираются компаниями, — улыбнувшись, ответил Сэм. — Никогда не замечал, что они стараются выводить своих питомцев гулять в одно время и отпускают их резвиться друг с другом?
— Не обращал на это внимание, — пожал плечами Дин.
— Кажется, у нас в городке мы первые, кто обзавелся собакой, — заметил Сэм. — Надо будет выбраться с Никсой к народу. Она вполне может стать ходячей рекламой идеи обзаведения живностью и, если это произойдет, ей будет с кем побегать, кроме нас с тобой. Но, думаю, проблемы собаководства, это совсем не то, о чем ты хотел бы поговорить.
— Ты прав, — согласно кивнул Дин. — Я все-таки хочу разобраться с тем, что случилось днем. И у меня есть вопросы.
— Ну, так задай же их, — предложил Сэм. Он так и не пришел к выводу, что именно могло бы стать для него материальным подтверждением тому, что партнер пришел в себя, но после прошлого разговора, думал, что уже не так и нуждается в этом подтверждении. Сама состоявшаяся беседа была вполне говорящим явлением.
— Я ведь верно понял: твоя способность впадать в подчиняющееся состояние, очень сильно завязана на восприятие партнера?
— Да, — согласился Сэм, пытаясь угадать следующий вопрос.
— И днем получилось что-то типа: ты мог себя загнать в это состояние, но само собой, как у нас это происходило раньше, оно не пришло? — спросил Дин.
Сэм задумался над вопросом, а потом молча кивнул, ожидая следующего.
— Получается, что ты стал воспринимать меня как-то по-другому, — протянул Дин, обдумывая ответы брата. — Интересно, почему… А еще — можно ли это исправить? И, главное: надо ли это исправлять?
— На первые два вопроса ответа у меня, пожалуй, нет, — признался Сэм. — Но на тему последнего могу четко сказать: если мы оба хотим таких игр, то это сделать нужно.
— Ты хочешь этого? — глядя в упор на партнера, спросил Дин.
— Да, — безо всяких сомнений ответил Сэм. — Или у тебя есть какие-то сомнения и то, что происходило тебе кажется неправильным? Ну, или подумав, ты решил отказаться от этого?
— Нет, Сэм, — покачал головой Дин. — Не в этом дело.
— А в чем? — уточнил Сэм, когда пауза, которую брат сделал, затянулась.
— Понимаешь, с тех пор, как мы разделили с тобой постель, я понял одну вещь. Когда возникают какие-то проблемы — их надо обсуждать. Докапываться до сути. Это сложно, но… Так гораздо лучше, чем то, что было, скажем, года три назад. Кроме того, мне кажется, что любые отношения — это своего рода договоренности, которые имеет смысл раз в какое-то время пересматривать и, если всех все устраивает, продлевать их, а если вдруг нет… Тут два варианта: либо отношения изжили себя и их надо сворачивать. Либо что-то поменялось, но отношения все равно продолжать хочется. В этом раскладе договоренности следует менять, — объяснил Дин. — Вот я и пытаюсь понять, что изменилось и, что нужно сделать в связи с этим. Сворачивать отношения, видимо, не хотим мы оба. Так?
— Верно, — кивнул Сэм, поражаясь насколько на самом деле изменился за столь короткое время Дин. Ведь еще совсем не так давно он просто решил бы, что все закончилось и даже не попытался бы выяснить, что на самом деле происходит. — Флагстафф, видимо, оставил след не только на тебе, но и на мне… — задумчиво произнес он, судорожно пытаясь разобраться в хитросплетениях своих ощущений и мыслей. — Значит проблема сейчас во мне, а не в тебе.
— Звучит логично, — заметил Дин. — Осталось только понять в чем же она заключается и что с этим можно сделать. Вот скажи, что именно ты там увидел?
— Ну, тебя… Беспомощного и… напуганного, — подумав, ответил Сэм, а потом после довольно длительной паузы добавил: — Но не в этом дело. Я видел тебя в похожих состояниях множество раз, а тут… Все было как-то по-другому. Особенно то, что происходило с тобой после всего.
— После? — несколько удивленно переспросил Дин. — А что, на твой взгляд, происходило?
— Я видел твою…. Хм… Слабость, — ответил Сэм. — Это не претензия и не попытка сделать тебя во всем виноватым. Не в этом дело. Просто… Как бы это понятнее объяснить? Ты довольно долго не мог контролировать не то что кого-то, а и самого себя. И вот это, наверное, и является той самой причиной, по которой я, вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие, отпустив контроль, думал о том, что было бы просто замечательно научиться управлять собой настолько, чтобы переходить из, скажем, нормального состояния в подчиняющееся по собственному желанию.
Дин молча слушал, а когда Сэм замолчал, лишь жестом предложил ему продолжить развивать свою мысль дальше.
— Звучит это все очень запутано, но… Я доверяю тебе и в то же время, несмотря на это, видимо, постоянно проверяю — можно ли тебе доверять и дальше. Плюс к тому, если бы я научился контролировать эти свои порывы полностью — то ощущал бы себя куда спокойнее. Не знаю, так ли это на самом деле, но тогда, когда я об этом думал, мне это казалось, пожалуй, самым правильным вариантом из всех возможных.
— Кажется, я понимаю, о чем ты, — подал голос Дин. — И, думаю, это вполне нормально. Тем более, что ты — охотник, а значит железно приучен к тому, что все надо сто раз проверить, прежде чем во что-то поверить. Не вижу причин тому, чтобы в отношениях между людьми ты поступал как-то по-другому. И то, что я не являюсь исключением из общей картины вполне естественно, хотя и немножко обидно. Но все это так и не дает ответа на вопрос: что же делать-то?
— Может быть, просто подождать? — предложил Сэм. — Пройдет какое-то время и…
— Это, конечно, вариант, вот только мне он не нравится, — возразил Дин.
— Почему? — спросил Сэм.
— Не знаю, — вздохнув, ответил Дин. — У меня просто есть смутное ощущение... Мне кажется, что если не сделать что-то как можно быстрее, мы потеряем нечто. Что именно, даже не спрашивай, я все равно не смогу объяснить, но я знаю, что это ценно, во всяком случае, для меня.
— Ощущение? — Сэм уцепился за слово, показавшееся ему самым значимым из произнесенных последними. — Можешь сказать, какое оно? — спросил он и, увидев непонимающий взгляд брата, объяснил: — Ну… Вес? Размер? Фактура? Может быть, цвет? Или температура? Или… Понимаешь?
— Наверное, — кивнул Дин и задумался, явно прислушиваясь к себе. — Знаешь… Вот тут, — он прижал руку к своему солнечному сплетению. Оно… Холодное. Небольшое, но такое… Не твердое, скорее аморфное, поэтому размер, да и вес, определить практически невозможно. Цвет?... Нет. Не скажу какой. А еще оно пульсирует. И оно очень неприятное.
Сэм благодарно кивнул, но никак не откомментировал услышанное и Дин решил поинтересоваться:
— Тебе от этого описания стало что-нибудь понятнее?
— В твоем случае — нет, — покачал головой Сэм. — В моем… Я бы сказал, что мне все еще страшно, гадко и я жду неприятностей. Примерно так я могу интерпретировать подобные свои ощущения.
— И что ты с этим делаешь? — спросил Дин.
— Жду. Оно либо проходит, либо трансформируется во что-то другое, а, если этого не происходит, то усилием воли стараюсь переделать во что-то приемлемое, — ответил Сэм.
— А зачем так заморачиваться? — с любопытством вопросил Дин. — Если оно со временем пройдет само, не вижу смысла.
— Иногда бывает очень полезно точно знать, что же именно ты испытываешь в тот или иной момент. Зная это, можно научиться быстрее избавляться от неприятных ощущений. Ну, или наоборот — легко вызывать какие-то нужные состояния, просто вспомнив вот такое описание и очень подробно представив его. Классический пример — аутотренинг: расслабьтесь, представьте себе, что вы находитесь в приятном вам месте, ну и так далее, — объяснил Сэм.
— Неприятностей, говоришь? — невпопад переспросил Дин.
— А? — не понял Сэм, а потом, сообразив, о чем тот, кивнул.
— Знаешь, в этом что-то есть, — задумчиво проговорил Дин. — Как я понимаю, для такого анализа, чтобы он был хоть сколько-нибудь точным, нужна база наблюдений. У меня ее нет, так что…
Он надолго задумался, пытаясь припомнить те ощущения, которые испытывал в прошлый раз, когда ожидал неприятностей. Может быть, это было нечто похожее, но с тем же успехом, могло ощущаться и нечто иное. У него просто не было привычки замечать и, тем более, запоминать подобные вещи, а ситуация, в которой он их мог бы испытывать, была довольно давно, поэтому попытка вспомнить изначально была обречена на провал. Осознав это, Дин мысленно махнул рукой и его мысли свернули в другом направлении: Сэм сказал, что у него схожие ощущения связаны еще и со страхом. Страшно Дину было буквально недавно, поэтому он, к собственному удивлению, сумел вспомнить ощущения вполне отчетливо.
Ощущения, которые он описывал Сэму от воспоминаний усилились до такой степени, что к горлу подкатила тошнота, а тело моментально покрылось холодным потом.
— Дин? — позвал Сэм, наблюдавший за братом и увидевший, что тот побледнел.
— Теперь я точно знаю, что это, — сдавленным голосом произнес Дин, непроизвольно потирая то место, где находилось средоточие ощущений. — Мне все еще страшно, — честно признался он, поднимаясь со своего места и направляясь к кофеварке. Не то чтобы он действительно хотел кофе, но и сидеть на месте не было никаких сил, а это был отличный и вполне приемлемый повод встать и хоть что-то сделать.
Сэм проводил его сочувствующим взглядом и тяжело вздохнул. Теперь, когда они докопались до того, что же именно чувствует Дин, ему стало совершенно ясно почему же он не сумел расслабиться. При всей их близости, доверии и всем прочем, он просто не представлял, что брат может сделать в этом состоянии, а то, что оно далеко от нормы было очевидно для младшего Винчестера. На его взгляд, отдаваться партнеру, пребывающему в этом состоянии, напрочь не вписывалось в понятие “безопасность”.
— На тебя кофе варить? — спросил Дин, возясь с кофеваркой.
— Свари, — ответил Сэм, в параллель пытаясь придумать как помочь брату перестать бояться. — А пока варишь, подумай над одной штукой.
— Над какой? — несколько нервно поинтересовался Дин, кидая на брата быстрый взгляд через плечо.
— Чего именно ты боишься, — ответил Сэм.
Думать об этом Дину совершенно не хотелось, но он, осознавая необходимость разобраться, заставил себя это сделать.
Боли? Фигня полная. Да, конечно, ему бы не хотелось ее испытывать, но она совершенно определенно не пугала до дрожи. Сексуального насилия? Боялся? Скорее нет. Оно вызывало омерзение и ярость, но не страх. Механически двигая руками, чтобы в итоге получить пару чашек кофе, Дин думал, вспоминал, сопоставлял и анализировал, и в итоге пришел к выводу, который был удивителен даже для него самого: его до одури пугали две вещи. Полнейшая беспомощность и то, что Сэм отвернулся бы от него, если бы перевертыш успел бы довести до конца то, что задумал сделать. И, если с первой составляющей все было более-менее понятно, вторая дробилась на части, представляя из себя сложную конструкцию из его собственных представлений, желаний и фантазий, а также кучи внешних установок и запретов, которые четко говорили: человек, подвергшийся насилию не чист. И вот именно то, что Сэмми мог счесть его грязным и вызывало то самое щемящее ощущение дикого панического страха.
— Отдай ее мне, — голос Сэма прозвучал для Дина словно гром с ясного неба. Оказалось, что он стоит замерев и стискивая в руках чашку, и находится в этом положении, видимо, достаточно долго для того, чтобы заставить брата забеспокоиться.
— Что? — все еще частично пребывая где-то внутри своих переживаний, переспросил Дин.
— Чашку, говорю, отдай, — мягко попросил Сэм и, заставив разжать пальцы, изъял из его рук предмет, о котором шла речь, а потом обнял брата, успокаивающе гладя по спине.
— Кажется, я знаю, что надо делать, — выдохнул Дин, несколько успокоившись и почти придя в себя. — Точнее не так: я знаю, чего именно боюсь и мне кажется, что придумал, как с этим справиться.
— И? — вопросил Сэм, не размыкая объятий.
— Трахни меня, — попросил Дин, чуть отстраняясь и глядя брату прямо в глаза.
— Что, прости, сделать?! — крайне удивленно спросил тот. Он, задавая Дину наводящие вопросы, более-менее представлял какие тот даст на них ответы, но предъявленный им вывод показался Сэму чересчур авангардным.
— Не притворяйся глухим, — буркнул Дин и, мягко высвободившись из сэмовых рук, вновь взялся за чашку, которую брат поставил на стол. — Черт. Ладно. Я понимаю. Без объяснений ты и с места не сдвинешься.
— Что правда, то правда, — кивнул Сэм, настороженно наблюдая за партнером.
— Я не хочу озвучивать всю логическую цепочку, — проворчал он, все-таки наливая кофе в многострадальную емкость и с облегчением делая из нее глоток. — Не знаю, может быть, не хочу казаться еще большим слабаком, чем показался уже. А, может быть, не хочу выглядеть истеричной барышней, но внутри оно все непротиворечиво. И вывод, в виде просьбы, которую ты слышал — кажется мне абсолютно естественным.
— Ты ведь понимаешь, что я должен хотя бы в общих чертах представлять, чего ты хочешь добиться? — спросил Сэм. — Хотя бы для того, чтобы дать тебе именно то, что нужно.
— Ладно, черт с тобой, слушай, — вздохнув, ответил Дин, а потом поведал брату о том, что привело к появлению высказанной просьбы.
Сэм слушал не перебивая и даже вопросов в паузы, которые Дин делал, не вставлял. Вот только вывод… Он все еще вызывал у него сомнения.
— Ну, допустим, я выполню твою просьбу, — заговорил он, когда стало понятно, что рассказ брата закончился. — Но… Ты можешь объяснить, что рассчитываешь от этого получить?
— Две вещи. Во-первых, я хочу встретиться со своим страхом лицом к лицу и по-новому пережить ситуацию, которая меня травмировала, но, на сей раз, выйдя из нее с позитивным опытом. А, во-вторых… Я практически уверен, что подобное вряд ли повторится, но я хочу точно знать, что именно ты был у меня первым.
На взгляд Сэма, обе цели этой затеи были вполне адекватны, вот только, судя по тому, как они сформулированы, похоже, то, что привело к их возникновению, было озвучено не целиком. Хотя, скорее всего, Дин и сам не смог раскопать все до одного мотивы, их породившие. Сам Сэм, очень хорошо зная брата, предполагал несколько больший список.
— Хорошо, — кивнул Сэм. — И как ты себе это видишь?
— Мне кажется, или ты надо мной сейчас издеваешься? — вопросом на вопрос, ответил Дин.
— Я предельно серьезен, — возразил Сэм. — И, думаю, ты прекрасно понимаешь, что выполнить твою просьбу можно очень по-разному. Это может быть нежно и ласково. Может быть пылко и страстно. А может быть жестко и унизительно.
— Ну, перевертыш вряд ли был бы нежен, — задумчиво протянул Дин. — Так что этот вариант отпадает. Второй вариант, пожалуй, тоже и по тем же причинам. Остается последний.
И вот тут Сэма словно бы озарило. Возможно, на самом деле все было совсем не так, но по всему выходило, что Дин боялся не только того, что озвучил, но и его, Сэма. Скорее всего, он даже отчета себе в этом не отдавал, но от этого страх отнюдь не становился меньше. А если добавить ко всему сказанному еще и то, что произошло днем, когда Дин привез собаку… Картина получалась весьма и весьма удручающей и единственное, что ее хоть как-то спасало — Сэм представлял, что и как можно сделать, чтобы исправить ситуацию, хотя и то, что для этого придется выполнить, ему не слишком-то нравилось.
— Ок, — решительно произнес Сэм. — Считай, что мое согласие ты получил. Вот только у меня есть ряд вопросов. Первый: ты уверен, что это именно то, что тебе нужно?
— Я думаю, что это может сработать, — честно ответил Дин. — Уверенности в том, что это так и будет у меня нет, а вот понимание, что это нужно пережить — есть. Такой ответ тебя устроит?
— Пожалуй, — кивнул Сэм. Он и не рассчитывал получить четкое “да” или четкое “нет”, но вариант, выданный братом, показывал его решимость работать со своим страхом, пытаясь преодолеть его. Это было хорошо и правильно. — Следующий вопрос: у тебя есть какие-нибудь пожелания по поводу того, что именно должно происходить?
— У меня есть одна две просьбы: постарайся меня не покалечить. И вторая: если тебе не нравится моя идея, давай забьем на нее и попытаемся придумать что-нибудь другое.
— По поводу первой — я учту твое пожелание, — ответил Сэм. — А вот по поводу второй… Тут дело не во мне, а в тебе и твоем восприятии. Я не в восторге, но раз тебе это кажется нужным, я сделаю это для тебя.
— Это все вопросы, которые ты хотел задать? — поинтересовался Дин. Кофе он давно допил и теперь наконец-то поставил чашку на стол, осознав, что держится за нее как утопающий за соломинку.
— Наверное да, — подумав, кивнул Сэм. — Обсуждать с тобой сценарий заранее, в данной ситуации, не нужно… Готовность твоя — очевидна. Пожалуй, единственное, что нужно сделать, прежде, чем приступать к практической части, это снять с меня ошейник. Я не отказываюсь от него и от всего, что он символизирует, но он и подобные действия мало совместимы, во всяком случае, в моем восприятии.
— Сниму, не вопрос, — ответил Дин, ощущая внутри себя зарождающуюся бурю из эмоций. Там одновременно присутствовали и страх, который он разбередил воспоминаниями и самокопанием. И благодарность, которую он испытывал к Сэму за то, что тот согласился с его планом действий, как бы странно тот не выглядел. И переживания по поводу того, как брат на самом деле относится к этой затее. И опасения, касающиеся собственных реакций на то, что тот будет делать. И сомнения, на тему того, что вообще не стоило этого затевать. И предвкушение чего-то нового, что может оказаться довольно болезненным.
— Еще вопрос и, на сей раз — последний. Когда ты хочешь все это провернуть?
— Сейчас! — решительно заявил Дин.
— Узнаю родного брата, — проворчал Сэм. — Тогда план таков: снимаешь ошейник, после чего идешь в ванную. Я хочу, чтобы ты там очень тщательно вымылся. А ты пока будешь этим заниматься, мы оба морально приготовимся, а я еще и подумаю, что именно буду делать.
Дин кивнул и направился в спальню, где в его тумбочке около кровати хранился ключ от сэмова ошейника. Он думал, что брат идет за ним следом, но тот пришел минут через десять.
— Убеждал Оникс не ходить за нами, — объяснил тот, входя в спальню и прикрывая за собой дверь.
Она продрыхла всю их непростую беседу, а когда начался движняк, вдруг вскинулась и собралась было побежать вслед за Дином, и Сэмми ласково, но настойчиво попытался объяснить собаке, что сейчас ей надо оставаться на месте. Поняла она или нет было неясно, но улеглась обратно, со вздохом положила голову на лапы и не пошла вслед за человеком, когда тот ушел с кухни.
Дин улыбнулся и, подойдя к Сэму, расстегнул цепь, которую тот носил и положил ее на прикроватную тумбочку.
— Даже непривычно видеть тебя без нее, — заметил он, принимаясь раздеваться.
— Мне тоже непривычно без нее, — ответил Сэм, проводя рукой по шее. — Все-таки или она, или ошейник были на мне больше года.
— Сколько тебе нужно времени, чтобы подготовиться? — спросил Дин.
— Хотя бы час, — ответил Сэм. Идея у него появилась, но была безумно сырой.

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		6	(85.71%)
2. Нет.		1	(14.29%)
Всего:		7

@темы: Охотники, Кроссовер, Мир СПН

---

Охотники. Глава 26

Жизнь не научила старшего Винчестера устраивать приятные сюрпризы, но до какого-то момента его это не парило, а после того, как их с Сэмом отношения перешли в другую плоскость, он, как умел, старался учиться этому искусству. Получалось, надо сразу признать, с переменным успехом, но все-таки с каждой попыткой все лучше и лучше.
С Гейл Карлтон Дин познакомился, как раз готовя сюрприз для брата: эта дама занималась разведением собак, а старший Винчестер хорошо помнил один из разговоров с Сэмми и свое обещании подарить ему щенка. Сейчас, когда у них появился свой дом, и они перестали мотаться по стране, охотясь на монстров, это можно было сделать. Плюс к тому, такой подарок Сэм совершенно точно оценит по достоинству, да и это будет хорошим способом показать, что Дин не рвется искать способ обойти контракт с Кроули и вернуться к жизни охотника.
Быстро приведя себя в порядок и позаботившись, чтобы не попасться на глаза брату, старший Винчестер выскользнул из дома и, поехал в питомник. Один раз он туда уже ездил и тогда договорился о том, что купит одного из щенков, теперь настало время сделать это.
Владелица питомника встретила потенциального клиента приветливо и, проведя в дом, предложила чашку чая, от которой тот не стал отказываться.
— Щенков, которых можно забрать сейчас, у меня четверо. Три кобеля и сука, — начала она разговор, усаживаясь напротив гостя и по новой приглядываясь к нему. Отдавать собак абы кому было не в ее правилах, а этот мужчина не казался ей таким уж любителем собак. — Все из одного помета, привиты, хорошо развиваются. Все четверо годны и в качестве домашних любимцев и для разведения.
— Я мало что смыслю в собаках, — признался Дин. — Это подарок для моего брата. Он их обожает и давно мечтал завести, но наша работа не позволяла этого сделать. Сейчас, когда мы остепенились, можно позволить себе такую роскошь как домашнее животное, вот я и хочу сделать ему сюрприз.
— А вы уверены, что он будет рад такому подарку? Ведь щенок не игрушка, а живое существо, которому нужны уйма внимания и заботы, — спросила женщина. В ее практике было достаточно случаев, когда покупали собак в подарок, а потом их, в лучшем случае, возвращали в питомник, а в худшем — животные оказывались либо на улице, либо попадали под усыпление.
— Я точно это знаю, — улыбнулся Дин. — Мы обсуждали с ним такую возможность несколько раз, и я однозначно уверен, что Сэмми сумеет правильно позаботиться о лохматом друге.
Гейл задала несколько вопросов об тех условиях, в которых живет брат Дина и о его опыте обращения с собаками и, оставшись довольна ответами, предложила старшему Винчестеру поглядеть на щенков. Те возились в просторном вольере, под присмотром своей матери и представляли из себя умильнейшее зрелище, ибо что может быть симпатичнее и радостнее, чем беззаботная игра мохнатых симпатяг.
— Выбирайте, — с улыбкой глядя на щенков, предложила Гейл и вот тут Дин встал в ступор. Как выбрать собаку он представлял весьма смутно.
— А… — начал он неуверенно, — расскажите мне о них, — попросил Дин, наблюдая за животными.
Он аккуратно и ненавязчиво расспросил Сэма о том, какую именно собаку тот бы хотел завести и, основываясь на его описаниях, остановил свой выбор на бернской овчарке. Эта порода идеально подходила под мечты брата: крупная, спокойная, дружелюбная, компанейская, мохнатая и очень эстетичная. Под подобное описание подходили еще и сенбернар и ньюфаундленд, но Дин, опять же расспрашивая Сэма, выяснил, что берны нравятся тому больше всего и, что брат считает — в их тесную мужскую компанию хорошо впишется девочка.
Гейл принялась рассказывать о каждом из возящихся щенков, но к тому моменту, когда она закончила описывать характер и стати самого крупного из них, Дин уже определился с выбором. По каким именно критериям он его сделал, было тайной даже для него самого, но, тем не менее, выбор свершился: ему понравился самый пушистый и с идеально симметричной раскраской мордочки собачонок, который кроме того, что казался визуально самым симпатичным, чем-то напомнил ему Сэма в тот период, когда тот начал стремительно расти.
— Гейл, я, похоже, выбрал, — сообщил Дин, вклинившись в паузу, которую сделала женщина.
— О, и который из них? — заинтересованно спросила та.
— Вон тот, — ответил Винчестер и показал на выбранного щенка.
— Что ж, раз она вам понравилась, значит ее и заберете. Имя следует придумать на букву “О”, — сообщила заводчица и, открыв вольер, вошла в него, чтобы забрать динову избранницу.
— Девочка? — уточнил Дин, принимая из рук Гейл довольно увесистую животину, которая первым делом ткнулась охотнику в лицо мокрым носом, а потом и лизнула его.
— Да, — кивнула Гейл. — Пойдемте, оформим документы.
— А имя можно потом вписать? Думаю, брат захочет придумать его сам.
— Можно, но обязательно сообщите его мне, — попросила она.
Документы оформили быстро и Дин, расплатившись, забрал их и собаку, посаженную в переноску. До дома старший Винчестер добирался завернув по дороге в зоомагазин и купив все, что может понадобиться новому обитателю дома, тщательно сверяясь со списком, который предоставила Гейл. И чего в этом списке только не было, начиная от игрушек и миски и заканчивая кормом и медикаментами, которые могут понадобиться. Щенок вел себя спокойно, так, будто ездил в машине не раз и не два, и, когда Дин, подъехав к дому, достал переноску и выпустил на свободу ее обитательницу, не ломанулся сломя голову в неизвестном направлении, а уселся рядом, с интересом глядя на человека.
— Пойдем, — позвал Дин, глядя в веселые и умные глаза собаки, — Познакомлю тебя с твоим хозяином.
Собака склонила голову на бок, будто на самом деле понимала человеческую речь, а потом радостно тявкнула и поднялась на ноги. Голосок у нее, несмотря на пока небольшие габариты, оказался неслабым. Дин задумчиво посмотрел на свое приобретение и, открыв дверь, вошел в дом. Собака последовала за ним, принюхиваясь и явно проявляя любопытство, но и сейчас вела себя очень, очень благовоспитанно: просто шла рядом, периодически задирая голову и поглядывая на человека.
— Сэмми! — позвал Дин, но ответа не последовало. Впрочем, это не удивительно: размеры дома были таковы, что докричаться до, например, библиотеки, где наверняка и торчал Сэм, от входа было невозможно.
Дин прошел в библиотеку, но, вопреки ожиданиям, Сэма там не оказалось и пришлось ему и сопровождающему его щенку пройтись практически по всему дому. Последним помещением, куда они направились, посетив перед тем кухню, спальню, архив и арсенал, был зал, где находились бассейн и тренажерка. Не оказалось Сэма и там, а вот поведение щенка с каждой минутой все больше напрягало Дина: слишком по-взрослому и слишком разумно тот себя вел. Настолько, что охотник подхватил на руки собаку и провел по ее носу браслетом, который носил не снимая с тех пор, как впервые защелкнул ошейник на шее Сэма. Браслет был сделан из черненого серебра, и щенок не выдал никакой подозрительной реакции на этот металл, лишь лизнул руку человека и затрепыхался, явно желая, чтобы его опустили на пол.
— Собака натуральная, одна штука, — пробормотал Дин, ощущая себя глупо: то он забывает устроить проверку в ситуации, когда это естественно и необходимо, то серебром в морду ни в чем не повинной животины тычет. — Ладно, раз ты настолько умная собака, может быть ты и искать умеешь? — спросил он щенка, опустив его на пол и потрепав по голове. — Куда же Сэмми запропастился? А? Где Сэм, животное? Ищи!
Щенок поглядел на человека, как на полного идиота и Дин рассмеялся.
— Не умеешь? Ну, ладно, значит будем искать по старинке, — констатировал он и задумался о том, где же может обретаться братец в это время суток, если дома его нет, звонить и спрашивать где он — не хочется, а найти вроде как нужно.
Вариантов было не так, чтобы и много: Сэм мог что-нибудь делать в саду, или просто сидеть на травке под деревцем и медитировать, и тогда отыскать его довольно просто, либо мог отправиться в охотничий городок. В этом случае искать его можно очень и очень долго.
Обнаружился Сэмми спустя полчаса в саду. Он действительно медитировал, но не картина брата, сидящего с закрытыми глазами в позе лотоса заставила старшего Винчестера впасть в ступор, а то, что, во-первых, вокруг Сэма метра на два распространялось равномерное и достаточно яркое, чтобы быть видимым в ярком солнечном свете, золотистое сияние. А, во-вторых, Сэм парил в воздухе на высоте примерно полуметра от земли. Сияние становилось то чуть ярче, то чуть бледнее, и высота парения тоже, и происходило это, видимо, в такт с биением сердца брата.
— Очешуеть! — выдохнул Дин, не зная, как реагировать на увиденное. Щенок же подбежал к Сэму и тявкнул, отчего мужчина плавно приземлился, а потом открыл глаза и воззрился на существо издавшее посторонний и довольно-таки громкий звук. И тут Дин пожалел о том, что у него нет с собой святой воды: глаза Сэма сияли ярким золотом.
— Оникс, — произнес Сэмми и, протянув руку, дал понюхать ее щенку. Тот обнюхал протянутую ладонь, а потом доверчиво ткнулся в нее носом. Глаза Сэма при этом засветились еще ярче, а сияние, которое все еще распространялось от него, стало сильнее. В следующее мгновение младший Винчестер поднял взгляд на брата и радостно улыбнулся ему. — Дин, ты принес мне щенка? — спросил он, а Дин оторопело смотрел на него и не знал, что сказать: глаза Сэма и золотистое марево, окружающее его, засияли настолько ярко, что на это стало больно смотреть. — Дин? Ты чего? — спросил Сэмми, гладя ластящегося щенка. — У меня, что, рога выросли?
— Рогов нет, — автоматически ответил Дин, щурясь. — Но…
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Сэм.
— Не знаю, — продолжая щуриться, хотя это не особо-то и помогало, ответил Дин. — Но то, что ты светишься словно новогодняя елка, не кажется мне обычным явлением.
Сэм нахмурился, тряхнул головой, а потом легко поднялся на ноги, подхватив на руки щенка. Сияние ушло, но Дина это мало успокоило.
— Свечусь? — переспросил Сэм, озадаченно глядя на брата.
— От тебя исходил яркий золотой свет, и глаза сияли им же, — поделился результатами своих наблюдений Дин. — Теперь погасло. Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Сэм задумался и словно бы прислушался к себе, а потом уверенно кивнул.
— Абсолютно, — ответил он. — Я превосходно себя чувствую.
— Ладно… Но что это было? — нервно спросил Дин, подходя к брату и окидывая его пристальным взглядом.
— Понятия не имею, — пожал плечами Сэм. Щенок на его руках завозился, и он наклонился, чтобы отпустить его. — Я просто сидел и медитировал. Утром ты ушел, я поработал, устал, хотел позвать тебя размяться или кофе хлебнуть, но тебя не было и тогда я решил в качестве отдыха устроить сеанс медитации, из которой меня вырвал голос Оникс. Вот, собственно, и все.
— Оникс? — уцепился как за нечто более-менее понятное и не пугающее Дин.
— Ну, да, — кивнул Сэм, глянув на собаку, которая принялась носиться по полянке. — Это же девочка?
— Но почему?! — воскликнул Дин. Мозги у него были готовы вскипеть от непонимания того, что тут происходит.
— Я открыл глаза, увидел ее и это первое имя, которое пришло мне в голову. Щенок тут — это либо глюк, либо ты решил исполнить-таки свое обещание. Если первое — то не важно, что я сказал, а если второе — то это мой щенок. А раз так, надо же его как-то назвать? — непонимающе глядя на брата, спросил Сэм. — Или я в чем-то не прав?
— Нет, ты прав. Эту животину я купил для тебя, — ответил Дин. — И назвать ее надо было на букву “О”. Так что тут все верно. Но… Святой ежик! Как?!
— Что “как”? — уточнил Сэм. Он никак не мог сообразить, чего Дин не понимает.
— Ладно, предлагаю проблему имянаречения замять для ясности, — пробормотал Дин, наблюдая за беготней свеженареченной Оникс. — Но… Ты в курсе, что ты еще и в воздухе парил?
— Что делал? — удивился Сэм.
— Парил в воздухе, — четко артикулируя, произнес Дин. — Летал, как… Блин! Светился и летал!
— Хм-м-м… — протянул Сэм, задумываясь. — А, знаешь, кажется, я думал о том, что было бы здорово уметь летать и… — он запустил пальцы в волосы и взъерошил их, вспоминая ощущения и ход своих мыслей в процессе медитации. — Ну, я пытался представить, как это можно было бы осуществить на практике. Может быть, поэтому так получилось?
— Понятия не имею, но нормальным это не назовешь, как ни крути, — заметил Дин. — Нет, я не против того, чтобы ты вытворял что-то этакое, если это не вредит ни тебе, ни окружающим, но… Сам понимаешь. У нас со всякими проявлениями сверхъестественного в основном связаны разнообразные неприятности. Хотя, в том, что ты проделывал, лично я ни капли зла не ощущаю, — поспешил добавить он, осознав, что если сейчас выдаст жестко негативную реакцию, может не на шутку обидеть брата.
— Обалденная собака, — невпопад сказал Сэм, — Спасибо тебе за нее.
— На здоровье, — сбитый с толку Дин, улыбнулся, видя, насколько Сэмми рад появлению этого лохматого существа. — Но за уход от темы тебе однозначно зачет.
— Да просто… Не знаю, что сказать, — вздохнул Сэм и, усевшись на землю, позвал щенка к себе. Тот охотно подошел и с видимым удовольствием принялся играть с новым хозяином, прикусывая ему руки, отскакивая, грозно рыча и наскакивая по новой.
— Будешь ходить весь драный, — заметил Дин, наблюдая за веселой возней.
— Удивительно, но она всерьез не кусает. Просто намечает укусы и даже не больно совсем, — отозвался Сэмми.
— Она вообще очень умная, — сказал Дин, а потом рассказал, как она себя вела, пока они искали Сэма. — Я даже проверку серебром устроил, решив, что это оборотень какой-нибудь или что-то в этом роде. Ну, помнишь, того мужика, который овчаркой оборачивался?
— Помню, — кивнул Сэм. — Но мне кажется, что это просто собака. Во всяком случае, она не выглядит как нечисть.
— Не выглядит? Ты о чем? — поинтересовался Дин. Кажется, день сюрпризов продолжался.
— Я научился поддерживать магическое зрение достаточно длительное время, — ответил Сэм. — Несколько часов кряду — без проблем. При том так, что оно… Как бы тебе объяснить? В общем, как фон воспринимается. Видел я таким способом пока, конечно, не так чтобы и много, но несколько собак мне на глаза попалось, так вот Никса ничем особым от них не отличается. Вот те перевертыши, которых я убил, отличались от людей и очень сильно, при этом, были похожи друг на друга.
— Похоже, ты всерьез решил развивать свои способности, — констатировал Дин как можно более спокойным и нейтральным тоном.
— Думаешь, зря? — несколько расстроившись и погрустнев, спросил Сэм.
— Не знаю, Сэмми, — вздохнул Дин, усаживаясь рядом. Оникс подбежала к нему и чуть прихватила зубами протянутую руку. Куснула она действительно очень осторожно и Дин, тепло улыбаясь, повалил ее на спину и принялся почесывать пузико. — Но сегодня ты меня напугал. Честно.
— Не могу обещать, что не выкину еще чего-нибудь этакое, — подумав, признал Сэм. — Я не знаю предела этим способностям, с одной стороны, а с другой — не представляю, как все это может выглядеть со стороны. И, кстати, очень интересный вопрос: это я светился, или ты видел, что я свечусь.
— То есть? — не понял Дин.
— Ну, может у тебя проснулось что-то типа магического зрения и, если это так, то ты видел, как я свечусь, а кто-то другой этого не увидит, — развернул Сэм свою мысль. — И я даже не знаю, какой из вариантов лучше.
— Это ты у нас экстрасенс, у меня же никогда ничего подобного не происходило, — обдумав услышанное, высказал свое мнение Дин.
— Я бы так не сказал, — возразил Сэм. — Помнится, ты рассказывал, как мог усилием воли поднять с пола первый клинок. И у тебя всегда было очень острое чутье на опасность.
— Первый клинок — не показатель. Он, в сочетании с меткой Каина, является артефактом, так что тут мимо, — попытался откреститься Дин.
— Конечно, мы мало об этом всем знаем, но… Что-то мне подсказывает, что мог ты это не потому, что находился под воздействием метки. Не думаю, что она вообще способна придавать какие-то свойства, а вот что некоторые из них она до предела обостряет — факт. Та же ярость… Она была в тебе всегда, и сейчас никуда не делась, просто под действием метки она многократно усиливалась. Исходя из этого, можно предполагать, что потенциальная способность к телекинезу у тебя есть, — поделился своим мнением Сэм, краем глаза наблюдая за братом. На вид, негативной реакции тот не выдал и младший из братьев решил продолжить мысль: — А еще в пользу этой теории говорит то, что ты, кроме всего прочего, являешься сосудом для Михаила. Мы знаем, что в качестве сосуда для ангела подходит далеко не каждый человек и что-то мне подсказывает, что одним из критериев годности является наличие врожденных паранормальных способностей. При том, чем эти способности сильнее или разнообразнее, тем более подходящим сосудом будет являться человек для высокорангового ангела. В нашем с тобой случае точно известно, что мы способны вмещать не просто ангелов, а архангелов.
— Логика в твоих словах наличествует, — задумчиво протянул Дин. — Вот только на практике, если у меня такие способности и есть, то спят крепким сном, и я совсем не уверен, что готов их разбудить. Да и зачем?
В этом вопросе сказывалась вся разница между восприятиями братьев. Сэм искренне полагал, что все, до чего он в принципе способен дотянуться, следует изучить и упорядочить. Зачем это нужно с практической точки зрения не всегда очевидно, но по-факту рано или поздно пригождаются любые знания или умения, которыми он овладел. И совершенно не важно, что это: умение забить гвоздь или знание хотя бы нескольких слов какого-нибудь языка, и именно эту мысль он попытался донести до брата.
— А как же “во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь”? — спросил Дин.
— Ты серьезно? — Сэм удивленно воззрился на брата. — Уж кто-кто, но ты-то должен бы по идее понимать, что книга Екклесиаста отличный памятник словесности, но никак не истина в последней инстанции и, тем более, не руководство к действию. Да и вообще, религия как таковая — это рычаг для управления людьми, а не что бы то ни было еще. А эта твоя цитата, если перевести на понятный язык, выглядит примерно так: сиди на заднице ровно и не рыпайся, все равно тебе ничего не светит. Неужели ты думаешь, что это так?
— Не думаю, но… Если ты считаешь, что всем нужно знать все, почему бы не рассказать всем желающим про монстров? Почему мы всеми силами всегда старались скрывать информацию об их наличии? — поинтересовался Дин.
— Во-первых, нам не поверят, — пожал плечами Сэм. — Во-вторых, такого рассказчика сочтут либо фантазером, либо психом. В-третьих, если не дай бог вдруг все-таки поверят, ты представляешь, что тогда начнется? Я думаю, что апокалипсис в этом раскладе будет даже не цветочками, а так… почечками. Все всех начнут подозревать, вследствие чего народ ударится в истерию, а на улицах начнутся настоящие перестрелки, притом не только в неблагополучных районах, а повсеместно. И вот именно по этим причинам мы и придерживаемся идеи “монстров не существует”, а не потому, что это какое-то там “тайное знание”.
— То есть, возвращаясь в практическую область, ты считаешь, что если у меня все-таки есть какие-то там способности — их следует развивать? — задал интересующий его вопрос Дин.
— Не передергивай, — покачав головой, ответил Сэм. — Я ни словом не обмолвился о том, что именно тебе следует или не следует делать. Я лишь утверждал, что способности у тебя скорее всего наличествуют. А вот как именно ты ими распорядишься — это твой личный выбор и твое личное решение. Для себя я решил, что мне это, как минимум, интересно и поэтому мне бы хотелось развиваться в этом направлении, но я не призываю тебя заниматься тем же.
— А если мне не нравится, что ты этим занимаешься? — спросил Дин, пристально глядя на брата.
— А если тебе не понравится, что я, ну, например, дышу? — вопросом на вопрос ответил Сэм, взъерошив волосы. — Это в чем-то сходные вещи. Я дышу, потому, что я так устроен. Я “магичу”, потому, что так устроен. Наверное, когда я полностью овладею теми способностями, что у меня есть, я смогу ими сознательно не пользоваться, но… Тебе не кажется, что это будет сродни тому, чтобы мочь ходить, но при этом упорно ездить в инвалидном кресле? Ты уверен, что именно так выглядит твое представление о моем счастье и благополучии?
— Ну ты и загнул, — фыркнул Дин, пытаясь осмыслить все, что сейчас услышал.
— Это принципиальные вопросы, Дин, — вздохнул Сэм. — Мы живем вместе, делаем одно дело, спим в одной постели, поэтому, на мой взгляд, ты должен знать такие вещи. И… Ты либо принимаешь их, либо нет.
— Выглядит как ультиматум, — заметил Дин. Та область, в которую зашел разговор ему совершенно не нравилась, но теперь он обладал пониманием, что есть вещи, которые необходимо проговаривать вслух, если хочешь сохранить отношения и доверие партнера и поэтому не поддавался желанию встать и уйти, таким образом завершив неприятный разговор.
— Дин, ты ведь понимаешь, что если ты запретишь мне развиваться в этом направлении, то, что я уже умею никуда не денется, также, как у меня внезапно не отвалятся уши или руки? — спросил Сэм. — Поэтому тебе так или иначе придется принимать меня всего целиком, таким, какой я есть. Впрочем, как и мне тебя. Если мы оба хотим и дальше поддерживать и развивать наши отношения. Я — хочу. И я готов к такому приятию, и если ты научишься творить файерболы или летать без подручных средств, я лишь порадуюсь за тебя и, возможно, попытаюсь понять, как именно ты это делаешь, чтобы научиться самому, либо осознать, что это мне недоступно.
— Знаешь, Сэм, — подумав, заговорил Дин. В принципе, то, что брат светился и парил в воздухе не делало его хуже или менее Сэмом, да и на теплые чувства это никак не повлияло. Удивило — да. Испугало — пожалуй. А еще было немного завидно: у Сэмми получаются такие странные штуки, а у него самого — нет. И любопытно: а на что еще способен этот удивительный человек? Все это Дин успел осмыслить, пока слушал Сэма. — В общем-то, я готов поверить и принять мысль о том, что возможности человека безграничны и все такое, но… Что будет, если ты вдруг воспаришь, скажем, где-нибудь посередь Хантерс-Поинта на глазах у охотников?
— О! Отношение к этому лишь вопрос пиара, — улыбнулся Сэм. — Хранители Знаний всегда пользовались магией и охотники, которые с ними сотрудничали, не возражали против этого. Тут фишка в том, что… Ну… Есть “колдун” и “наш колдун”. Понимаешь разницу?
— Я, пожалуй, понимаю, — согласился Дин. — Но поймут ли остальные?
— Чувак, ты меня удивляешь, — фыркнул Сэмми. — Неужели не догадался?
— О чем? — настораживаясь, спросил старший Винчестер.
— Скажи, разве ты не обратил внимание на то, кто именно принял решение переселиться в Хантерс-Поинт? Кандидатов-то подбирал я, и в процессе позаботился, чтобы среди переселенцев не оказалось ни одного фанатика, которые среди охотников не редкость. Я сразу исключил и маньяков от охоты, и тех, кто от встречи со сверхъестественным не только стал охотиться, но и истово уверовал. Почти нет одиночек, которые, если судить по нашей практике, в большинстве своем — либо психи, либо отморозки. Зато много семейных, и известных в нашей среде как люди, интересующиеся не только охотой. Короче, если проще, то среди жителей основанного нами городка нет ни одной зашоренной и следующей каким-то догмам личности. Им, думаю, даже не придется объяснять эту разницу.
— Как-то не задумывался по какому именно принципу ты выбираешь кандидатов, — признался Дин.
— Я собирал таких людей, которые сумеют ужиться друг с другом и с нами, составив не просто некое поселение из случайных людей, а команду, — объяснил Сэм.
— А мы случайно не получим в итоге структуру типа Британских Хранителей? — повертев в голове так и этак все имеющиеся данные, вопросил Дин.
— Не знаю, что из всего этого получится в некоем отдаленном будущем, но я надеюсь, что нет, — ответил Сэм. — Их проблема в том, что они следуют догмам, не думая, не задавая вопросов, не споря. Для них весь мир делился лишь на два оттенка, сам помнишь, и они почему-то забыли о том, что на самом деле их множество. Почему так получилось — понятия не имею. Может быть потому, что они ведут свою историю еще со средних веков, или даже более раннего времени. Тогда единственная известная и возможная структура была копией религиозных орденов, которая со временем совсем закостенела и стала еще авторитарнее, чем исходно. А может быть в какой-то момент руководителем этой структуры стал человек с диктаторскими замашками и так все в ней устроил, что к сегодняшнему дню все стало так, как есть сейчас.
— А может они просто все оптом больны на голову, — высказал свое мнение Дин.
— Ну, исключить это невозможно, но есть же причина, по которой они такими стали, — заметил Сэм. — Вряд ли их такими родили.
— Мне со всем, что я увидел и что ты наговорил, надо переспать. Слишком много откровений для одного дня, — вздохнув, признался Дин. — Пойдем, съедим чего-нибудь, да и животину, наверное, покормить надо. Я там ей приданого целый воз купил.
— Я говорил тебе сегодня, что ты совершенно удивительный? — спросил Сэмми, разбирая Диновы покупки.
— Вроде нет, — хохотнул Дин, принимаясь за приготовление еды и краем глаза поглядывая на возню брата и Оникс. Та проявляла свое нетерпение и желание насытиться очень и очень интеллигентно, но было видно, что есть ей хочется, и она была бы очень довольна, если бы процесс выдачи ей еды ускорился.
— Подожди чуть-чуть, моя хорошая, — попросил собаку Сэм. — Сейчас все будет, еда, вода, вкусняшка, вот только я разберу покупки.
— Да насыпь ты ей корма, а потом разбирай остальное, — посоветовал Дин, и брат в итоге так и сделал, а потом, когда собака с аппетитом захрустела едой, продолжил разбор собачьего “приданого”.
— Дин, но… — разобрав все купленное, произнес Сэм и пристально поглядел на брата. — Раз мы завели щенка, мы не сможем никуда уехать, ну, как минимум, до того момента, пока он не подрастет. А как же…
— Охота? — прервал его Дин. — Мы больше не охотимся. Ни я, ни ты. Все. Хватит. Разве что в самом крайнем случае. И то, я предпочту по возможности перепоручить дело кому-нибудь из охотников Хантерс-Поинта. Последнее наше с тобой “приключение” дало мне лично ясно понять: либо ты охотник и постоянно в форме, либо ты гражданский, и тогда, когда тебе вдруг приходится охотится, ты делаешь массу ляпов, тормозишь, что-то забываешь, и в итоге попадаешь в неприятности, из которых если и выбираешься, то лишь чудом.
— Ты принял окончательное решение? — спросил Сэм и тон, которым был задан этот вопрос чем-то не понравился Дину.
— Именно, — уверенно ответил он и, увидев, как брат нахмурился, оторвался от своего занятия, полностью переключив внимание на собеседника. — Ты что-то имеешь против?
— Ты решил это не только за себя, но и за меня, — констатировал Сэм. — Не посоветовавшись. Не спросив моего мнения. Просто поставил меня перед фактом.
— Верно, — кивнул Дин. — И считаю, что совершенно правильно поступил. Тут не о чем дискутировать и нечего обсуждать. Да и ты сам еще год назад был уверен, что пора с охотой завязывать. Ну и, кроме всего этого… Мы с тобой грохнули всего двух монстров за последний год и… — Дин махнул рукой, изображая жест фокусника, собравшегося извлечь из воздуха букетик цветов.
— Что? — не понял Сэм.
— Вот именно, что — ни-че-го! — экспрессивно воскликнул Дин, прищелкивая пальцами. — Осознай: мы не охотились, а мир почему-то не рухнул! При этом, мы все также спасали людей, просто делали это по-другому. Ты шерстил книжки, я натаскивал молодежь. Мы оба организовали хорошую справочную и диспетчерскую службу, и так далее, и тому подобное.
На самом деле Сэм даже и не собирался оспаривать решение, принятое Дином, а сейчас провоцировал его специально, пытаясь убедиться в твердости оного и единственное, о чем жалел, так это о том, что таким методом практически нереально докопаться до реальных причин, по которым это самое решение принято. А разница между ними могла быть весьма существенной: одно дело, если Дин действительно все еще раз обдумав и взвесив, пришел к выводу все-таки не возвращаться к стезе охотника. И совсем другое, если он, как бы странно это ни звучало, испугался того, что с ним произошло во Флаггстаффе и этим своим отказом пытается избавиться, ну, или просто убежать от того, что так напугало. В первом случае, негативных последствий Сэм не ожидал, а вот во втором… Зная брата как облупленного, он понимал, что его страх может принять совершенно непредсказуемые формы, а решение, принятое под его влиянием, рано или поздно будет рассмотрено по новой и совершенно однозначно изменено на диаметрально противоположное, а пытающиеся помешать реализации нового вектора устремлений, будут рассматриваться Дином, как минимум, досадной помехой.
— Ладно, не кипятись, — попросил Сэм, увидев и услышав достаточно. — Я не в обиде, просто… — он ненадолго замолчал, обдумывая, как именно озвучить мысль: — Я хочу понять одну вещь.
— Какую? — настороженно вопросил Дин. Он сам удивился собственной реакции, но помнил, что вопросы брата часто бывают с двойным, а то и тройным дном, поэтому не стал вникать в собственное эмоциональное состояние и просто резко успокоился и собрался.
— Все элементарно, — вздохнул Сэм. — Мне очень интересно: ты бежишь или спокойно и осознанно делаешь шаг в запланированную сторону.
— Ты о чем это? — переспросил Дин.
— О Флаггстаффе, — поглядев брату в глаза, ответил Сэм. — О том, что там с тобой произошло. И о последствиях этих событий.
— То есть, ты считаешь, что я, купив тебе щенка… Ну, типа, сам себя пытаюсь убедить, что сжег все мосты, а на самом деле просто боюсь повторения? Так что ли? — оторопело поинтересовался Дин. Чувствовал он себя при этом так, будто ему из-за угла пыльным мешком по голове треснули.
— Я надеюсь, что это не так, но… — Сэм продолжал смотреть Дину в глаза, ловя и анализируя тончайшие изменения. — Мы с тобой оба знаем, что зачастую тебе гораздо проще сделать вид, что проблемы не существует, чем разбираться с нею. Промолчать, а потом долго и упорно терзать себя, придумывая бог весть что.
— Нет, Сэм, — покачав головой, ответил Дин. — Это не побег. Конечно, мне не хотелось бы по новой попасть в подобное положение, но не в нем дело. Да, там было страшно и унизительно, а если бы все зашло дальше, то... Даже не знаю, что ощущал бы, но суть в том, что ты прав: там ничего непоправимого не произошло. И я действительно осознал, что жизнь течет, все меняется и настал тот момент, когда от нас будет куда больше пользы в роли Хранителей Знаний и наставников, чем если мы будем продолжать гоняться за всякой нечистью. Не стану скрывать: весь прошедший год у меня были сомнения, я пытался придумать, как обойти сделку, но теперь это не так. А Флагстафф… возможно, он просто окончательно расставил все по своим местам.
Сэм внимательно наблюдал за говорящим братом и не только слушал те слова, которые он произносит, но и отслеживал то, как он это делает. По всему выходило, что если у Дина и были какие-то сомнения, то они на самом деле ушли и речь звучала прочувствованно и совершенно искренне.
— Да, пользы мы принесли немало, — согласно кивнув, отозвался Сэм. — Но это не отменяет моего желания чего-нибудь съесть, если ты не против.
— Скоро будет готово, — улыбнулся Дин. — Можешь пока накрыть на стол. А что касается нашей предыдущей беседы, что, разговор окончен?
— А что тут еще можно сказать? — вопросом на вопрос ответил Сэм. — Ты принял решение. Возражений по существу у меня нет, а твоим обоснованием я вполне удовлетворен, так что, думаю, тему можно считать закрытой. Или ты хочешь что-то добавить?
— Да нет, кроме того, что я ужасно соскучился по тебе, — признался Дин.
— Не удивительно, — фыркнул Сэм. С тех пор, как они покинули Флагстафф, Дин не только не прикасался к нему сам, но и стараясь не обидеть, сам уклонялся от прикосновений. Причины этого были понятны Сэму, поэтому он ни на чем не настаивал.
— Обижаешься? — спросил Дин.
— Нет, — покачал головой Сэмми. — Я понимаю тебя. Честно. И просто ждал, пока ты придешь в себя. Теперь, похоже, это произошло, и я рад за тебя.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Дин. — Думаю, сумею компенсировать то, что мы пропустили. Что скажешь?
— Ты же знаешь, что я за любой движняк, но если тебе нужно еще сколько-то времени, я готов подождать, — мягко улыбнувшись, ответил Сэм и Дин увидел, как в его глазах зажглись огоньки предвкушения и желания.
— Подождать? — задумчиво протянул он, пристально разглядывая брата. — Да, подождать тебе, пожалуй, придется. Ну, как минимум, до того, как мы поедим.
Он специально говорил с теми интонациями, которые максимально воздействуют на любимого, разжигая в нем пламя желания и видел, что тот реагирует самым положительным образом, даже не пытаясь скрыть своей сугубой заинтересованности.
— А, ну столько времени я, пожалуй, выдержу. Особенно если ты вспомнишь о том, что готовил нам обед и все-таки закончишь сей увлекательный процесс, — в тон партнеру, произнес Сэм, окидывая того жадным взглядом.
— У меня есть идея, как скрасить твое ожидание, — буквально промурлыкал Дин, вертя в руках нож.

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		7	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		7

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 25

Приехав во Флаггстафф, охотники первым делом нашли мотель подальше от того, где остановилась Клэр и, выспавшись с дороги, отправились на разведку. Два дня лазания по канализации дали свои результаты: действительно, они имели дело с перевертышами, что однозначно подтверждалось парой сброшенных “шкурок”. Вот только укромный уголок, где те обнаружились, не был логовом этих существ.
— Ну, что это перевертыши — медицинский факт, — высказался Дин, вылезая из канализационного люка вслед за братом и принимаясь отряхиваться. — Вот только… Похоже, на сей раз они для своих “линек” выбрали какое-то другое место. А эта дыра была использована один раз и, кажется, в спешке.
— Похоже на то, — задумчиво протянул Сэм, оглядываясь по сторонам. Место, где они вылезли и днем-то было тихим, а уж ночью и вовсе глухим, но привычка контролировать окрестности давала о себе знать, несмотря на длительный перерыв в охоте. — Ну, что, до машины и на боковую?
— Пожалуй, — согласился Дин.
Вот только Импалы на том месте, где они ее оставили, не оказалось.
— Что за на хрен?! — возмущенно заорал Дин, обнаружив пропажу. — Найду того, кто посмел тронуть мою детку — растерзаю!
— Обязательно, — кивнул Сэм. — Только сначала включишь мозги.
За последнее время младший Винчестер привык к тому, что брат спокоен и сдержан и вспышка ярости, которой так и веяло от Дина, явилась для Сэма полной неожиданностью.
— Да какие, к чертям, мозги?! Кто-то угнал мою машину! Понимаешь?! МОЮ!!!!
— Дин, я понимаю, степень твоего возмущения сим прискорбным событием велика, но я помню, как ты буквально вживил в Импалу несколько маячков, после того, как Бэлла пошутила, — с идеальным спокойствием в интонациях, напомнил Сэм, судорожно отстраиваясь от эмоционального состояния брата и понимая, что удается это лишь частично. — Помнится, ты все сделал так, чтобы убрать их или отключить, нужно разобрать пол автомобиля, ну или взорвать его. Так что, если мы поторопимся, то…
— Черт! — воскликнул Дин и заоглядывался в поисках такси, Сэм же преспокойно достал из кармана смартфон и вызвал машину.
— Ты поезжай в мотель, а я останусь тут, осмотрюсь, может, чего-нибудь интересное найду, — поделился планом действий Сэм.
— Что ты тут хочешь разыскать? — собираясь начать оспаривать предложение, спросил Дин.
— Даже не начинай спорить, — осадил его Сэм. — Просто… Не знаю, интуиция. Или… Короче, тут надо осмотреться внимательнее, понимаешь? И я — справлюсь.
— Интуиция? — скептически уточнил Дин. Оставлять брата одного ему совершенно не хотелось, но и спорить было глупо.
— Ну, как хочешь, так и обзови, — пожал плечами Сэм. — Мне кажется, что я увидел что-то… Не знаю… Но что… — он огляделся по сторонам, попытавшись сходу понять, за что зацепился взгляд, но, потерпев неудачу, поморщился. — Короче, езжай и ни о чем не беспокойся, ладно?
— Мне это не нравится, — констатировал Дин, открывая дверь подъехавшего такси. — Но черт с тобой. Сделаю так, как ты хочешь.
Дин уехал, а Сэм принялся озираться по новой. Что-то было не так в окружающем его пространстве, вот только что именно, он никак не мог уразуметь. Осознав, что так ничего не получится, он прошелся немного по улице, сначала в одну сторону от той точки, где они с Дином оставили машину, а потом в другую и тут его озарило.
Флаггстафф, конечно, не Вегас, но и не глухая деревня. Тут не может быть такой тишины. Даже поздней ночью должны встречаться люди, ездить машины, собаки лаять в конце концов. А на улицах всего этого не наблюдалось. Это было странным и именно на это-то обратил внимание Сэм, хотя до того момента, как задумался, не счел этот факт значимым.
— И… куда все подевались? — сам себя спросил охотник, инстинктивно уходя как можно дальше от света неоновой вывески и фонаря.
Осознав, что именно показалось не таким в видимом пространстве, Сэм еще раз окинул улицу пристальным взглядом. Освещение работало как обычно, фонари, вывески, светофоры, редкие огни в окнах еще не спящих граждан. Это — нормально, а вот чистота… Такое впечатление, что кто-то не только тщательно подмел проезжую часть и тротуар, но и вымыл их. Тоже необычно. Ничуть не меньше, чем безлюдность и полная тишина, в которой, как оказалось, даже шуршания листвы или стрекота насекомых не слышалось.
Ни с чем подобным Сэм никогда не сталкивался и в первую очередь постарался убедиться в том, что это именно тишина, а не у него по какой-то причине отключился слух. Щелчок снимаемого с предохранителя пистолета ясно показал: нет, способность слышать все еще при нем. Среагировать на удар по голове, погасивший его сознание, младший Винчестер не успел, несмотря на то, что, казалось бы, был настороже и готов к любым неожиданностям.

***

Импалу Дин обнаружил буквально в паре кварталов от мотеля, где они с братом остановились. Машина как ни в чем не бывало стояла на парковке около магазина и была абсолютно цела и даже не поцарапана. Это обстоятельство, с одной стороны, обрадовало охотника, а с другой заставило задуматься. Кто-то просто перегнал их транспортное средство из точки “а” в точку “б”. Зачем? Вряд ли развлечения ради. Почему, если уж угнали, не уехали куда-нибудь подальше, а бросили чуть ли не на стоянке мотеля? Что такого увидел Сэм, что решил остаться? Вопросов у Дина было множество, вот только с ответами, впрочем, как и обычно, было не очень. Единственным, на который он мог, пусть и теоретически, но все-таки получить ответ, был о том, что же углядел брат.
Не долго думая, Дин вынул телефон из кармана и набрал номер Сэма.
— Я нашел тут кое-что, — раздался в динамике голос брата. — А как твои поиски?
— Да какой-то придурок с неясными целями пригнал Детку практически к мотелю, — ответил Дин, а потом поинтересовался: — И что же ты обнаружил?
— Честно говоря, сам пока не понимаю, — ответил Сэм. — Но, раз уж твоя любимица нашлась, может приедешь и посмотрим вместе?
— Ты там же? — уточнил Дин, заводя мотор машины.
— Нет, — отозвался Сэм. — Я прошел по улице в сторону 66 шоссе километра два.
— Жди там, еду, — сказал Дин и положил трубку.
Сэм стоял в тени от фонарей рядом с каким-то переулком и, периодически озираясь по сторонам, пытался в неверном ночном освещении просматривать какие-то бумаги.
— Ты быстро, — заметил он, когда Дин припарковал Импалу неподалеку.
— Так ведь ночь, — пожал плечами тот, подходя к брату. — И что ты тут нашел?
— Вот какие-то документы, — ответил Сэм. — Там, в переулке. Я по нему прошелся — он, хоть и узкий, но сквозной. Там была “шкурка”, а рядом валялась папка, из которой все это, видимо, — он тряхнул кипой бумажек, которые держал в руке, — и вывалилось.
— Что там? — полюбопытствовал Дин. — Что-то важное?
— Не знаю, — покачав головой и озабоченно хмурясь, ответил Сэм. — Что-то испачкалось, они все перемешались. Навскидку — какие-то чертежи, счета, досье. Это надо рассортировать и изучить. Поехали в мотель, тут, кажется, больше ничего нет.
Он подошел к машине и, постучав о ее капот найденными бумагами, чтобы аккуратнее сложить их, плюхнулся на пассажирское сидение. Дин, проводив его взглядом полным умиления, занял водительское место и, не долго думая, порулил в сторону мотеля.
— А что привлекло твое внимание? — спросил он, тронув машину с места.
— Я так и не понял, — со вздохом признался Сэм и по его виду было понятно, что больше всего на свете ему сейчас хочется изучить найденные им документы. — Прошелся туда-сюда, потом дошел до этого переулка, свернул в него, а там — шкурка. Стал оглядываться, нашел бумажки. Вот, собственно, и все.
То, что добравшись до их номера, Сэм не отвлекаясь ни на что другое займется разборкой своей находки, было совершенно ожидаемо. Неожиданности начались позже. Дин ожидал, что теперь от этих бумажек брата можно будет оторвать только силком и то, что тот преспокойно оставил свое занятие чтобы вместе с ним поужинать, заставило старшего Винчестера насторожиться. Впрочем, напряжение быстро ушло и это явление Дин списал на их замечательные отношения и на нежелание Сэма надолго оставлять партнера без внимания. На охоте раньше подобного не случалось, но за тот год, что они не охотились, Сэмми не раз и не два оставлял все свои дела чтобы поесть с возлюбленным, или выпить с ним пива, а иногда и просто так.
Ужин проходил как обычно. Партнеры перешучивались и обсуждали прошедший день.
— Пойду-ка, схожу за пивом, — сообщил Сэм, прибирая со стола после еды.
— А как же твои бумажки? — удивился Дин.
— Никуда они не убегут, а под пивко и думаться будет лучше, — улыбнулся Сэм, выходя из номера. Отсутствовал он недолго, а вернувшись, открыл пару бутылок и одну из них протянул брату.
— Как в старые добрые времена, — поблагодарив его кивком, произнес Дин и отпил пару глотков.
— Ага, ты, я, пиво и работа, — согласился Сэм, усаживаясь за стол и по новой погружаясь в изучение бумаг.
Момента, когда он отрубился, Дин не запомнил. С его точки зрения, он спокойно сидел, пил пиво, проглядывал новости на экране ноутбука, а в следующий момент оказался… А вот где он оказался было непонятно. Ясно было только, что в помещении темно, он совершенно голый, руки и ноги разведены в стороны и привязаны так, что не может пошевелить ни руками, ни ногами, лежит на животе на кровати, а под бедрами у него расположена одна из подушек. Успокаивало во всей этой ситуации одно: он все-таки на кровати, а не на чем бы то ни было еще, а раз так, возможно это Сэм решил приколоться таким странным способом.
— Сэм? — позвал Дин, лишь подав голос сообразив, что зря он это сделал. Если автор шутки не Сэмми, то сейчас он оповестил неизвестного шутника о том, что его жертва в сознании.
— Долго же ты приходил в себя, — раздался из темноты голос брата. — Я уж подумал, что переборщил с препаратом, который тебя вырубил.
— Отвяжи меня! — потребовал Дин, дергаясь в своих путах.
— Зачем? — с искренним удивлением в голосе спросил Сэм. — Ты вполне меня устраиваешь в том положении, в котором находишься.
— Импала! — рыкнул Дин, просто чтобы потянуть время. Он уже понял, что тот, кто привязал его вовсе не Сэм, а тот монстр, за которым они с братом охотились. Ничего лучше, чем пытаться заговаривать зубы этому нечто, он измыслить не сумел, а поэтому судорожно соображал, что скажет дальше.
— Импала? — переспросил Сэм-не-Сэм. — Ах, ну, да. Твое стоп-слово. Как же, помню, — в интонациях говорившего слышалась усмешка, а то, что голос было до стадии неразличимости похож на голос брата, добавляло жути в и так пренеприятнейшую ситуацию. — Но ты ведь понимаешь, что сейчас оно не сработает? — спросил монстр, а следом раздался щелчок и в помещении зажегся свет.
Дин зажмурился от того, что тот был ярким, а через несколько секунд повернул голову и окинул взглядом существо, стоявшее в изножье кровати. Выглядело то, как и ожидалось, как Сэм, а занималось тем, что неспешно разоблачалось. Единственное отличие от брата, которое Дин увидел — отсутствие ошейника.
— И что ты собираешься делать? — продолжая разглядывать перевертыша, спросил Дин. Вопрос был дурацким, но надо же было сказать хоть что-то.
— То, чего давно хотел бы сделать твой братец, — ухмыльнулся в ответ не-Сэм. — Мы слышали, что Винчестеры отошли от дел, но вот причина… Знаешь, Дин, это очень забавно.
— А ты никогда не думал, что есть занятия куда как интереснее, чем гоняться за такими уродами, как ты? — как можно более ядовитым и одновременно беззаботным тоном поинтересовался Дин.
— Думал, — согласно кивнул перевертыш и, плотоядно улыбнувшись, опустился на постель между разведенных ног Дина. — И полностью согласен с этой мыслью.
Описание того, что произошло дальше, занимает гораздо больше времени, чем происходили сами события. Перевертыш прикоснулся к заднице Дина, следом раздался грохот выстрела и на старшего Винчестера рухнула отнюдь не легкая туша, придавив его к постели, а потом раздался голос Сэма, в котором клокотала ярость:
— Это мой любовник, урод, — сообщил тот.
— Сэмми! — воскликнул Дин, инстинктивно пытаясь высвободиться из-под трупа, но, будучи крепко привязанным, сумел лишь дернуться, и не более того.
— Да, Дин. Сейчас, подожди. Освобожу тебя, — пообещал Сэм и, подойдя к кровати, стащил с Дина покойника, а потом достал нож и перерезал веревки.
— Ты… вовремя, — нервно заметил Дин, скатываясь с кровати и дико озираясь.
— Уф, — с шумом выдохнул воздух Сэм, обшаривая брата встревоженным взглядом. — Ты в порядке?
— Если не считать моральный урон? — хохотнул Дин, за усмешкой пряча нервное напряжение, которое все еще не отпустило его. — Да. Все пучком.
— Ну и слава богу, — отозвался Сэм, подходя к нему и сгребая в объятия. — Я боялся, что не успею.
— А ты страшен в гневе, — с напускным весельем, произнес Дин, отвечая на объятия.
— Не смешно, — буркнул Сэм, смутившись и отпустив партнера.
— Я уж думал, все… — опускаясь на постель и зябко обхватывая себя руками, произнес Дин, перестав изображать веселье. Сэм присел перед ним на корточки, стараясь заглянуть в глаза и только тут Дин обратил внимание во что тот одет. — Выглядишь как чучело огородное и весь в крови.
— Пофигу, — передернув плечами, ответил Сэм. — Зато жив. Спасибо ошейнику.
Дин смерил брата непонимающим взглядом и тот принялся рассказывать:
— Мне дали по голове, а пришел я в себя от холода. Я лежал на бетонном полу, как потом оказалось, неподалеку от того места в канализации, где мы нашли шкурку и был в чем мать родила. Рядом со мной было двое, один из них был одет в мои шмотки и выглядел как я. На меня они не обращали внимания, видимо, думая, что я еще в отключке и спокойно разговаривали, а потом тот, который выглядел как я, куда-то ушел. Второй же, минут через десять, поигрывая моим же пистолетом приблизился ко мне, нагнулся и взялся за ошейник. Зачем он это сделал фиг знает, но стоило ему за него ухватиться, как перевертыш заорал так, будто прикоснулся к серебру.
— Именно из него твой ошейник и сделан, — нервно хихикнул Дин. Пока Сэм вещал о своих приключениях, он успел натянуть на себя штаны и майку, но мерзкие ощущения, которые он испытывал и которые хотел таким образом перебить, никуда не исчезли. — Просто сильно черненый.
— Теперь-то я это знаю, — кивнул Сэм. — А тогда — сначала очень удивился, а потом просто воспользовался ситуацией и завладел пистолетом. Дальше все было просто и прозаично: серебряные пули свое дело сделали весьма эффективно. В общем, самым сложным было добраться сюда. Пришлось угнать чью-то машину. Кровь на одежде, как, собственно и сами тряпки — не мои, а того перевертыша, которого я грохнул первым.
— Поохотились, блин, — проворчал Дин, ощущая, как его потихоньку отпускает. — Надо валить отсюда.
— Полностью согласен, — кивнул Сэм и принялся стягивать с себя чужие шмотки. — Знаешь, что я понял? — спросил он, выйдя из душа и вытирая голову.
— Что мы с тобой два идиота? — пробурчал Дин, который в то время, как брат мылся, собирал их вещи.
— Примерно, — согласно отозвался Сэм. — Мы с тобой, с тех пор, как охотились прошлый раз, порядком утратили квалификацию.
— Я не представляю, как ее поддерживать без практики, — отозвался Дин. — И тут дело не в меткости стрельбы и не в скорости реакций, а в чем-то совсем другом.
— Вот именно, — вздохнул Сэм, помогая брату упаковывать труп перевертыша в здоровенный полиэтиленовый мешок. — Не знаю, как у тебя, а у меня голова была забита всем чем угодно, кроме работы.
— У меня тоже, — буркнул Дин. — Тобой в основном. Если бы не это, я бы еще в переулке мог понять, что передо мной не ты, а копия, но я так был рад тому, что пока я искал Импалу, с тобой ничего не случилось…
— Что наблюдательность словно отключили, — закончил его мысль Сэм. — Если бы мы охотились регулярно, возможно, этот эффект можно было бы как-то побороть, а так… Тут два варианта: либо признать, что мы отошли от дел и смириться с этим, либо искать способ обойти контракт.
— Ты хочешь вернуться к охоте? — удивленно спросил Дин, оглядывая комнату придирчивым взглядом на предмет беспорядка и забытых вещей.
— Не знаю, — подумав, ответил Сэм. — А ты?
— И я не знаю, — признался Дин. — Пойду, вымоюсь, а ты пока позвони Клэр, скажи ей, что мы решили ее проблему.
Встав под воду Дин осознал, что с момента, как оказался привязан и до этой минуты, находился в диком напряжении, притом комплекс переживаний, который он успел ощутить, ему совершенно не знаком. Да, он не раз и не два оказывался захвачен монстрами, но… не так. Никто из них никогда в жизни не покушался на него в сексуальном смысле, а тут — пожалуйста. Сказать, что это неприятно — вообще ничего не сказать. Он стоял под струями горячей воды, пытаясь смыть эти ощущения и чувствовал, как его бьет дрожь, словно от холода. Минут через сорок, поймав себя на том, что намыливается уже в пятый раз, он заставил себя ополоснуться, выключить воду и выйти из душа, головой понимая, что он отмыл тело чуть ли не до стерильности, но это не принесло ощутимого облегчения. Он понимал, что еще чуть-чуть и его поведение приблизится к поведению изнасилованной девицы, но ничего сделать с переживаниями, вызвавшими это состояние не мог.
Сэм, который успел не только разглядеть всю мизансцену, начиная с момента, как открыл дверь, но и осознать, чем это может грозить, внимательно наблюдал за Дином, прикидывая, что тут можно сделать. Поэтому состояние брата для него не стало открытием, вот только как бы ему ни хотелось, вмешиваться в процесс переживаний до определенного момента было нельзя, если есть желание именно помочь, а не спровоцировать. Все, что он мог на данный момент сделать, так это увезти партнера от места, где произошли неприятные события и именно это-то и предпринял Сэм, стоило только Дину выйти наконец-то из душа и одеться.
За номер в мотеле было заплачено вперед, поэтому ничто не помешало братьям отправиться в дорогу немедленно. О трупе перевертыша, засунутом в багажник Дин даже не вспомнил, а Сэм решил, что сжечь его можно будет и позже, а вот то, что брат ни словом не обмолвился о решении Сэма сесть за руль — было довольно необычным явлением. Как и то, что на протяжении всех семи сотен миль, он не только ни разу не предложил поменяться, но и не открывал бы рта, лишь невпопад отвечая на вопросы, на самом деле пребывая где-то внутри своих переживаний и мыслей. Это не укрылось от внимания Сэма и напрягало его, заставляя еще внимательнее отслеживать реакции Дина.
— Я — спать, — сообщил старший Винчестер, когда они доехали до дома.
— Ладно, — кивнул Сэм. Он устал, проведя за рулем более десяти часов, но ему еще нужно было разобраться с трупом перевертыша.
Впрочем, особо голову ломать над тем, куда его девать — не пришлось, нужно было всего-то отъехать несколько миль в лес, сложить на полянке костер, да спалить тело. Вот только когда он часов через пять вернулся, успев заодно купить кое-какой еды, Дин не спал, а торчал в ванной и, судя по неразобранной постели, даже не ложился. Нечто подобное Сэм и предполагал, поэтому, в то время, как костер прогорал, он неплохо отдохнул, усевшись поодаль от огня под дерево и уйдя в транс, так что теперь мог вплотную заняться состоянием брата.
Хуже всего, что Дин молчал о своих переживаниях и в первую очередь нужно было сделать так, чтобы он сказал о них хоть что-то, тогда можно будет работать с проблемой, а до тех пор, пока он о ней молчит, она существует, но помочь ее пережить кому-то извне не реально.
— И долго ты собираешься торчать под водой? — спросил Сэм, зайдя в ванную и оглядев внимательным взглядом Дина.
— Тебе что, воды жалко? — недружелюбно отозвался тот, не глядя на брата.
— А если жалко? — не обращая внимание на тон Дина, парировал Сэм и выключил кран. — Давай, вылазь отсюда, а то еще растворишься.
— Я не сахарный, — буркнул Дин, не трогаясь с места. Он понимал, что провел в ванной очень много времени, но чистым себя не ощущал, да и вообще никак не мог осознать, что же с ним происходит и это непонимание лишь усиливало ощущение полной беспомощности и вгоняло в отчаяние.
— Конечно не сахарный, — не стал спорить Сэм и протянул брату большущее махровое полотенце. — Вытирайся, — велел он. — Иначе я вытру тебя сам, а потом возьму на ручки и отнесу в постельку.
— Отстань, Сэм, — попросил Дин, впрочем, взяв полотенце и без энтузиазма начав вытираться.
— Как только ты перестанешь себя жалеть, так сразу и отстану, — пожав плечами, ответил Сэм.
— Я не жалею себя, мне просто… — Дин впервые с момента, как брат отвязал его, поглядел на Сэма прямо. — Не знаю. Как будто… Черт!
— Понимаю, — кивнул Сэм. — Но вода тебе не поможет.
— А что поможет?! — взвился Дин, и Сэм мысленно похвалил себя: он сумел вывести партнера из ступора и это было хорошо.
— Поесть, поспать, переключиться со своих переживаний на что-то другое, — огласил список Сэм.
— Тоже мне, великий психолог, — буркнул Дин, но из ванной все-таки вылез и протянутую ему братом домашнюю одежду натянул на себя.
— Пойдем, поедим чего-нибудь, — спокойно предложил Сэм. — Пока ты тут пытался слиться в канализацию, я купил тебе пирог.
— Я не голоден, — сухо констатировал Дин, выйдя из ванной и бухнувшись на кровать.
— Это была не просьба и не предложение, а настоятельная рекомендация, — заметил Сэм. — Не хочешь есть? Отлично. Но ты сделаешь это, потому, что это нужно сделать.
Спорить с Сэмом Дину совершенно не хотелось, впрочем, как и вообще разговаривать с кем бы то ни было, поэтому он поднялся с кровати и пошел вслед за братом в кухню, где молча сжевал все, что тот ему предложил.
Следующие пару дней Сэм не теребил брата, давая тому время прийти в норму, но Дин казалось утратил всякую волю, и все глубже уходил в себя, что было очень нездоровым признаком и с этим надо было что-то делать.
— Ведешь себя так, словно ты изнасилованная девственница, или у тебя ПМС, — рассчитывая разозлить Дина, поделился своими наблюдениями Сэм на утро третьего дня.
— А может я и чувствую себя так, будто меня изнасиловали? — недружелюбно, но не зло, ответил Дин вопросом на вопрос.
— И… Что ты собираешься с этим делать? — поинтересовался Сэм.
— Понятия не имею, что с этим можно сделать! — вдруг заорал Дин, вскочив на ноги. Все эти дни, прошедшие после их охоты, он только и думал о том, что же можно сделать и как убедить себя, что на самом деле ничего этакого не случилось. Вот только кроме все более реалистичных и мрачных картинок того, что могло произойти в том номере мотеля, ничего не рождалось и Дину начало казаться, что произошло нечто непоправимое. Чувствовал он себя от этого просто ужасно. — Долбанный монстр чуть… Чуть не трахнул меня! Понимаешь?! Я… Лежал там и… Если бы ты не пришел… Если бы он…
— Но я же пришел! — напомнил Сэм. — Нет никакого “если бы”! — он хотел было сказать, что зато теперь Дин получил представление о том, что он испытывал в свое время, обнаружив, что одержим ангелом, но вовремя сдержался. От такого воспоминания ничего полезного не произошло бы. — В общем, ты жив, здоров и ничего фатального не произошло. Я понимаю, это было страшно, ужасно, плохо и, в конце концов, просто глупо оказаться в таком положении, но все же закончилось хорошо!
— Все сказал? — хмуро спросил Дин.
— Вроде да, — спокойно ответил Сэм.
— Молодец, — едко произнес Дин и, встав, ушел.
Сэмми проводил его расстроенным взглядом: похоже, нужного результата он не добился. Дин всегда был способен накрутить себя до бог знает какого состояния, а тут у него еще и шикарный повод для этого процесса появился и, видимо, он так и будет зацикливаться, вместо того, чтобы поделиться тем, что его так беспокоит. Это свойство брата было знакомо Сэму с детства и его можно было либо принимать, таким, как он есть, либо не иметь с Дином вообще ничего общего.
Но на самом деле разговор помог старшему из братьев выйти из зацикленного на собственных переживаний состояния и, пусть без огонька, но все-таки разозлиться, а злость всегда помогала ему преодолевать любые препятствия. Ушел же он чтобы еще раз обдумать то, что же с ним произошло на самом деле, но на сей раз постаравшись по максимуму отстраниться от негативных эмоций.
Да, за то время, что они с братом не охотились, он порядком расслабился и вследствие этого, видимо, пропустил нечто, что помогло бы ему не попасть в столь неприятную ситуацию. Что было упущено? Им не стоило разделяться? Чушь. Они всегда так делали, да и это бывает необходимо. Тогда что? А все просто: там в переулке он не проверил настоящий ли Сэм перед ним или копия. Да еще и внимание на то, что Сэм-не-Сэм тоже не устроил проверку не обратил. Это был первый прокол. Второй — он и после того, как оказался свободен даже не подумал устроить проверку и, в принципе, даже сейчас Сэм запросто может быть не Сэмом, а копией. Хотя нет. Не может: выпендрежник братец, когда они обзаводились хозяйством, купил серебряные столовые приборы. На фига он это сделал — непонятно, но зато сейчас можно быть точно уверенным, что любой, кто пользуется этими ложками, вилками и ножами — человек. В общем, вывод прост: за год с небольшим уровень паранойи упал непозволительно низко для охотника и надо иметь это в виду.
С основной допущенной ошибкой разобраться оказалось просто, а вот со своими реакциями на положение, в котором оказался, все было куда сложнее. Оказаться в постели с кем бы то ни было не по своей воле — сама по себе совершенно дикая идея, не вызывающая ничего, кроме отвращения и ярости у любого здорового человека, и он, Дин, в этом плане ничем не отличается. Но Сэмми прав: ничего фатального произойти не успело, так отчего же он так зациклился?
Сэм видел его в этом положении и это — унизительно.
Он сам виноват в том, что оказался в таком виде, и это тоже — унизительно.
Он никогда не отдавался мужчине и в том мотеле, поняв, что сейчас произойдет, испугался последствий. Боли, а пуще того — унижения.
Отвечать самому себе на задаваемые вопросы и копаться в своих ощущениях и переживаниях было мучительно, но Дин понимал, что это необходимо, если он хочет нормально жить дальше, поэтому он упорно занимался этим нелегким делом, постепенно разбирая всю ситуацию по косточкам и ощущая, как его потихоньку отпускает.
Сколько времени он провел за самокопанием, он не смог бы ответить при всем желании, но когда вернулся к реальности, ощутил дикое желание увидеть Сэма, обнять его, сказать что-нибудь теплое и до безобразия ми-ми-мишное, а лучше сделать нечто такое, что будет брату приятно.
— Добрый день, Гейл, — сказал Дин в трубку, набрав номер нужного ему абонента. — Я — Дин Винчестер, помните меня?
— Конечно, Дин, — раздалось в ответ. — Мы с вами общались несколько месяцев назад и вы сказали, что обязательно перезвоните, как только ваш дом будет готов. Полагаю, вас можно поздравить с новосельем?
— Можно, — улыбаясь, ответил Дин. Его собеседница не могла видеть этой улыбки, но и не ей она предназначалась. Он просто радовался тому, что теперь у него с Сэмом есть совершенно настоящий собственный дом, построенный так, как им хотелось и принадлежащий только им двоим и более никому. И что он дома, живой, здоровый и невредимый. И Сэмми тоже дома, небось сидит в библиотеке, зарывшись в пыльные фолианты и, смешно хмурясь, штудирует очередной том, делая выписки и сверяясь с еще десятком книг, разложенных на столе. В общем, как бы ни сложна была жизнь — она хороша и в ней есть свет и радость.

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		6	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		6

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 24

Всю дорогу Сэм сосредоточенно молчал, вслушиваясь в себя и пытаясь понять, как он относится к ощущениями, которые испытывает. Дин не теребил его, просто наблюдая за происходящим и пребывая в готовности вмешаться, если вдруг что-то пойдет не так. Впрочем, пока ничего особенного не происходило, и он позволил себе несколько расслабиться.
— А куда мы едем, Мастер? — спросил Сэм, когда Дин вырулил с дорожки, ведущей из их владений, на трассу.
— В торговый центр, — ответил тот, бросив взгляд на навигатор. — Еды в доме почти нет, это раз. Два — я хочу пообедать в ресторане. Три — зайти в один магазинчик и, может быть, кое-что там купить. Ну и может у тебя есть какие-нибудь пожелания?
— Нету, Мастер, — покачал головой Сэм. Он вообще лучше бы остался дома, но решил не спорить с Дином из-за этой поездки. Хочется ему проветриться, и чтобы Сэм составил компанию? Это совсем не сложно.
— Так… — произнес Дин, припарковавшись рядом с целью своей поездки. — Ты пойдешь за едой, я — в тот магазин, что мне нужен. Думаю, я закончу раньше, ну и встретимся. Рассчитывай запасы где-то на неделю. Справишься?
— Конечно, Мастер, — кивнул Сэм. Как можно не справиться с такой простой задачей, было для него загадкой, а вопрос Дина он списал на повернутость братца на контроле.
— Отлично, — довольно щурясь, произнес Дин и решительно направился внутрь торгового центра.
Сэм, пожав плечами, последовал за ним и, недолго думая, отправился в ту часть огромного помещения, где торговали продуктами.
Пока он сидел в машине или передвигался в пределах дома, игрушка, находящаяся внутри него, хоть и ощущалась, но практически не мешала, а тут, вынужденный пройтись сначала от парковки до входа в магазин, а потом оттуда до нужного отдела, он в полной мере прочувствовал все “прелести” помещенного в него девайса. Один из “лепестков” игрушки постоянно плотно прижимался к простате, а при ходьбе еще и двигался, что приводило к возбуждению, а следом — к боли из-за слишком тесного пояса верности. Пару раз по дороге к продуктовому отделу, Сэм даже остановился, сделав вид, что пристально разглядывает витрины, чтобы дать себе передышку и хотя бы чуть-чуть успокоиться. Вопрос же Дина на предмет его способности купить все необходимое, перестал казаться страстью оного к контролю: похоже, брат и возлюбленный задал его, представляя, что именно ожидает партнера в ближайшее время.
— Черт! — выдохнул Сэм, в очередной раз останавливаясь. На сей раз, вместо того, чтобы делать вид, что пялится на первую попавшуюся на глаза витрину, производя манипуляции с тележкой для покупок, он выкатил ее из череды подобных и, отойдя в угол, прислонился к стене, переводя дух, но стоило ему немного успокоить возбуждение, как что-то в восприятии реальности изменилось. Вокруг людей, перемещающихся туда-сюда, появилось нечто типа разноцветных облаков и отнюдь не все оттенки были приятны и радовали глаз. После созерцания некоторых из них, Сэм ощутил с трудом преодолимое желание вымыться, ну или, как минимум, вымыть руки, а раз уж ни то, ни другое невозможно в данный момент, то хотя бы на некоторое время спрятаться и не видеть ничего вокруг.
Если бы Сэм никогда не слышал ни о чем сверхъестественном, он гарантированно ударился бы в панику, но это было не так, поэтому он сумел взять себя в руки, насколько это было возможно в его состоянии и положении. Достигнув не то, чтобы спокойствия, но все-таки некоторого равновесия, а — главное, ясности мышления, он довольно быстро пришел к выводу, что ничего страшного не произошло, и теперь он, по всей видимости, может невооруженным взглядом видеть то, что эзотерики называют аурой. Да, зрелище иногда не слишком-то приятное, но само по себе, как некое новое умение или явление — не смертельное, что, впрочем, не исключает необходимости разобраться, хотя бы приблизительно, с тем, как оно действует и можно ли управлять им по собственному разумению.
Несколько минут он, чтобы не отвлекаться, простоял закрыв глаза и прикидывая, что хочет сделать и как он будет этого добиваться. Опыта управления именно этим своим состоянием у него не было, но Сэм решил, что это не существенно и, если он может уйти, например, в транс, просто усилием воли, то с тем, чтобы освоить переход от “магического” зрения к обычному, не должно возникнуть проблем. Это было первоочередной задачей, а что означает все это разноцветье, как именно это работает и откуда оно появилось, он будет разбираться позже. Дома, в спокойной обстановке, а не посреди толчеи торгового центра.
Привычка к контролю за собственными состояниями и дисциплинированный мозг, позволили Сэму довольно быстро добиться нужного ему результата: сначала радужные переливы, окружающие людей, поблекли до той стадии, что перестали мешать восприятию окружающей реальности, а потом и вовсе исчезли, и он с облегчением выдохнул. Одной проблемой стало меньше, осталось лишь пойти и выполнить поручение Дина, то есть, купить-таки продуктов.
— Сэм, да отзовись ты! С тобой все в порядке? — донесся до сознания младшего Винчестера, направляющегося от той стеночки, где приходил в себя, в сторону торгового зала, голос брата.
— Да, со мной все хорошо, — без особой уверенности в голосе, ответил Сэм, оборачиваясь. Похоже, он был настолько погружен в себя и свои переживания, что просто выпал из реальности на некоторое время.
— Извини, но отпуск, похоже, переносится, — сообщил Дин, пристально глядя на Сэма, который выглядел настолько странно, что те проблемы, которые вытряхнули на его голову, резко отошли на второй план.
— Что случилось? — задал вопрос Сэм, морщась от резкого телодвижения, которое был вынужден совершить, оборачиваясь к собеседнику.
— Звонила Клэр, — ответил Дин. — Она в Аризоне, охотилась за перевертышем, а оказалось, что он на сей раз промышляет в компании себе подобных. В общем, теперь они охотятся за ней и ей нужна помощь.
— Ну, так едем! — отозвался Сэм, отодвинув от себя все еще пустую тележку. Он направился было в сторону выхода на парковку, но довольно быстро был вынужден остановиться.
— Что такое? — спросил Дин, тормозя вслед за братом.
— И ты еще спрашиваешь?! — сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, помогая себе успокоиться, возмущенно ответил Сэм. — Сейчас. Постою чуть-чуть, и…
— Все настолько плохо? — с тревогой в голосе спросил Дин.
— Да не плохо, — покачал головой Сэм. — Просто очень… Ладно. Не важно. Но быстро я идти не смогу.
До машины они добрались, сделав еще пару остановок и, рухнув на сиденье, Сэм с облегчением замер на месте.
— Как-то я не рассчитывал на столь интенсивный эффект, — заметил Дин, устраиваясь на водительском месте. — До дому дотерпишь?
— А куда ж я денусь, — фыркнул Сэм. — Ты лучше расскажи подробно, что сказала Клэр, — попросил он, когда они тронулись с места.
— В общем-то, я тебе уже все рассказал, — отозвался Дин. — Ты же знаешь ее. Как обычно, никаких подробностей по телефону, правда, обещала все материалы скинуть на почту. Но голос у нее был очень напряженный и, кажется, испуганный.
— Испуганный? У Клэр? — удивился Сэм. — Честно сказать, даже не представляю, что может ее напугать.
— Вот поэтому-то я бросил все и помчался разыскивать тебя, — бросив быстрый взгляд на партнера, сообщил Дин. — А ты идешь, ничего вокруг себя не видишь и лицо… Такое… Сосредоточенное, озадаченное и такое, будто тебя лимонный сок заставляют пить.
— Не подумай, что я жалуюсь или оспариваю твое решение, Мастер, но… Оказалось, что сочетание примененных тобой устройств дало чересчур яркие ощущения, когда пришлось пройтись. Вот поэтому-то, видимо, у меня и было такое лицо, — пожал плечами Сэм. Рассказывать Дину о том, что произошло кроме этих самых, описываемых им ощущений, он совершенно не хотел. И не потому, что жаждал что-то скрыть или не желал поделиться, просто… По большому счету, не представлял, как об этом рассказать так, чтобы Дин не бросился выяснять, что же это было, забив на все остальное. Помочь Клэр казалось Сэму приоритетной задачей, а его странное видение — если оно еще когда-нибудь проявится, тогда и можно будет с ним разобраться.
Дин недоверчиво покосился на брата, но решил не продолжать расспросы, видя, что тот ничего большего, чем уже сказал, не поведает, если не дожимать его специально, апеллируя к правилам игры. Таким методом ответ получить, наверное, можно было бы, но старший из охотников, что называется, задницей чуял: что-то тут нечисто и, чтобы не создавать лишних проблем, проще подождать, пока Сэм будет готов сам рассказать о том, что же привело в то состояние, в котором Дин его обнаружил.
— Ладно, — пробурчал он. — Подожду, пока ты дозреешь.
— Не обижайся, пожалуйста, — виноватым тоном попросил Сэм, осознав, что брат каким-то образом понял, что с ним были не до конца откровенны.
— Даже и не думал обижаться, — совершенно искренне произнес Дин. — Раз не говоришь всего, значит еще не готов. Или не уверен, или… В общем, у тебя могут быть причины не говорить мне все, и я уважаю их и твое право на приватность. Главное, чтобы то, о чем ты умолчал, не аукнулось каким-нибудь заковыристым образом.
Доехав до дома, Дин освободил Сэма от всех девайсов, кроме цепи-ошейника, и они вдвоем принялись деятельно собираться на охоту.
— Серебро не забыл? — спросил он, разворачивая свой ноутбук, чтобы прочитать письмо от Клэр.
— Нет, — ответил Сэм. — И пару ножей взял, и пули.
— Хорошо, — кивнул старший из братьев и, найдя в почтовом ящике нужное сообщение, принялся читать.
Информации было много. Фотографии, сканы газет и ссылки на информационные сайты, а также наблюдения и выводы самой Клэр.
Началось все с того, что она заинтересовалась похищениями детей, которые начались несколько лет назад в Форт-Лодердейл, продолжились в Тампе и еще нескольких городах Флориды. потом переместились севернее, а затем происходили в разных штатах, пока одно из таких событий не произошло во Флаггстаффе, штат Аризона, где, собственно, охотница и нарвалась на неприятности.
— Ну, и что там? — спросил Сэм, устраиваясь напротив брата за столом.
— Похищения детей, — ответил Дин, просматривая очередную статью. — Схема всегда похожая: в богатом доме работает гувернантка, гувернер, охранник или кто-то еще из прислуги. Работают много лет и хозяева воспринимают их не столько как работников, сколько как членов семьи. И вот эти надежнейшие люди вдруг похищают детей. Потом приходит требование о выкупе. Если требование удовлетворяется — ребенок возвращается, но деньги забирает не похититель, а неизвестно кто. Притом, там забавно: требуют всегда наличные в мелких купюрах, не маркированные, ну, типа берегутся полиции и все такое. Эти деньги, упакованные в мешок или какую-нибудь коробку, требуют положить в определенное место, куда и является тот самый слуга, которому доверяли, но ведет он себя при этом как полный идиот, словно бы нарочно провоцируя полицию. Разумеется, та ведется на провокацию и пока они там устраивают погоню за преступником, кстати, всегда безуспешную — бабло исчезает в неизвестном направлении. Ребенок же, которого по-честному возвращают, через несколько дней бесследно исчезает, а потом обнаруживается труп того самого человека, за которым гналась полиция. Если решают на шантаж не вестись и денег не платить — то находят два трупа: ребенка и похитителя. Клэр обратила на это дело внимание из-за исчезновения детей, которых вернули. А еще потому, что до того, как все это происходило, родители совершенно однозначно доверяли похитителям.
— Ну, на вид наша задача кажется довольно простой: надо найти и замочить ублюдков, — обдумав услышанное, кивнул Сэм.
— Да, — согласился Дин. — Только мы с тобой оба знаем, что когда имеешь дело с перевертышем, все усложняется в разы. Пойди найди такого ловкача, как эти твари.
— А почему Клэр считает, что перевертыш не один? — спросил Сэм.
— На одной из видеозаписей, которые ей удалось добыть, она видала отблески в глазах двух особей, находящихся рядом, и совершенно справедливо посчитала, что это неспроста, — ответил Дин. — Да, собственно, чего я тебе это все пересказываю? Посмотришь сам, я перешлю тебе письмо Клэр.
— Ладно, — отозвался Сэм. — Тогда поехали. Аризона, конечно ближе, чем Флорида, но все равно путь предстоит неблизкий.
Охотники погрузились в машину и выехали во Флаггстафф. По дороге Сэм, в свою очередь, внимательно ознакомился с материалами, присланными Клэр.
— Необычная схема действий для этой разновидности нечисти, — заметил он, дочитав. — И Клэр, похоже, права: они поняли, что за ними охотятся, но… У тебя есть идеи, как мы будем их отлавливать?
— Предлагаю сделать так: как приедем, сразу к Клэр не будем соваться. Пошарим вокруг, посмотрим, понюхаем, — высказал свое мнение Дин. — Может быть навскидку увидим кого.
— Учитывая, что перевертыши с легкостью меняют шкурки — только если сильно повезет, — возразил Сэм.
— У них есть несколько уязвимостей. Если ты забыл — напомню: чтобы “перелинять” они предпочитают хотя бы ненадолго спрятаться, это, во-первых. А, во-вторых, они оставляют на местах своих линек весьма характерные следы. Вот их и поищем в тех местах, где теоретически могут быть их схроны. Найдем — установим точно, что это именно перевертыши, а дальше… Их же видно в камеры?
— Ну, да, — кивнул Сэм.
— Поэтому, займемся ловлей покемонов. Точнее — ты будешь пялиться в камеру телефона, а я — тебя страховать, — усмехнулся Дин.
— Идиотское занятие, — фыркнул Сэм.
— Зато шикарное прикрытие! — улыбнувшись, отозвался Дин.
Спорить с этим утверждением было бессмысленно и Сэмми, пожав плечами, закрыл глаза. Путь им предстоял неблизкий и он решил использовать внезапно образовавшееся свободное время, чтобы попробовать разобраться с тем, что произошло с ним в торговом центре. Не то, чтобы он рассчитывал на быстрый, да даже и вообще хоть на какой-нибудь результат, но просто по опыту знал, что подобные явления нельзя оставлять без внимания. Всегда, когда с ним происходило и развивалось само по себе что-нибудь этакое, последствия, к которым это приводило — не нравились, и это еще очень мягко сказано.
Для начала, он по очереди расслабил все мышцы и сделал дыхание размеренным и спокойным, а потом стал вспоминать те ощущения, которые испытывал в тот момент, когда его “накрыло”. Первыми ощущениями были возбуждение и боль, которые он неимоверным усилием воли подавил, продолжая вслушиваться в себя в надежде обнаружить что-нибудь необычное, но ничего этакого не ощущалось. Просто тепло, расслабленность и спокойствие. Он слышал урчание мотора Импалы, привычное и донельзя уютное. Слышал, как Дин мурлычет себе под нос какой-то мотивчик, и эти звуки вызывали в нем щемящую нежность, от которой одновременно хотелось смеяться и плакать. Это переживание было настолько ярким, что Сэм распахнул глаза и поглядел на возлюбленного, собираясь сказать ему что-нибудь хорошее, но как открыл рот, так и закрыл его: он видел не столько, собственно, Дина сколько его ауру. Яркие, сочные оттенки зеленого, огненные всполохи оранжевого, немного багрянца, вкрапления синевы и золота. Зрелище было нереальным и настолько завораживающим, что Сэм надолго завис, вглядываясь в то, что видит.
— Чего ты меня разглядываешь? — в какой-то момент спросил Дин, кидая на партнера вопросительный взгляд.
— Ты знаешь, что очень красив? — вопросом на вопрос ответил Сэм.
Что-то в его интонациях насторожило Дина и тот чуть нахмурился, а в ауре моментально появилось больше оранжевого и синего оттенков.
— Можно подумать, что для тебя это открытие, — фыркнул он.
— Да нет, не открытие, но… — Сэм задумался о том, как объяснить то, что он видит. — Просто… я как будто новым взглядом обозрел тебя и вот сижу, восхищаюсь.
— Новым взглядом? Сэм, ты о чем? — еще больше хмурясь, поинтересовался Дин, а Сэм, наблюдающий за его аурой увидел, что синие оттенки стали еще темнее, оранжевого больше, багрянец почти ушел, в зеленом появилась синева, а золотистые всполохи принялись выстраиваться в орнамент, состоящий из завитков и изогнутых линий.
— Сейчас попробую объяснить, — успокаивающим тоном отозвался Сэм и постарался совместить обычное зрение с “магическим” так, чтобы второе не мешало первому. Через несколько минут ему это удалось, и сия операция не вызвала особых затруднений. — Видишь ли, похоже, я могу видеть ауры, — выдал он, пристально наблюдая за братом.
— Что, прости? — переспросил тот, и Сэм спокойно и подробно описал, что именно видит и когда это началось, пристально наблюдая за эволюциями цветов ауры Дина и за выражением его лица.
— Ты ведь не будешь ругаться? — уточнил он, закончив свой рассказ. Вопрос был совершенно детским, да и тон, которым он был задан, соответствовал тексту и смыслу, но именно он вертелся в голове у Сэма и выдал он его просто автоматически.
— Ругаться? А смысл? — удивленно приподняв брови, вопросом на вопрос ответил Дин. — Но вот откуда у тебя всплыла такая способность — вопрос на миллион.
— Самому интересно, — пожав плечами, отозвался Сэм. Он ожидал от брата куда более бурной реакции, но тот был спокоен и абсолютно позитивен.
— И что ты собираешься с этим новым умением делать? — задал вопрос старший Винчестер минут через десять.
— Не знаю, — растерянно ответил Сэм. — В теории, оно может быть полезно, но, чтобы этим можно было уверенно пользоваться, нужно, во-первых, научиться входить в состояние видения без проблем, а, во-вторых, скопить некую базу представлений о том, что как выглядит.
— То есть? — заинтересованно спросил Дин.
— Ну, смотри, из того, что я читал, каждая аура выглядит индивидуально. Рисунок, сочетание и интенсивность цвета, степень прозрачности и так далее. А из того, что я лично успел пронаблюдать: при изменении эмоционального состояния — она меняется. Вот, например, ты — когда задумываешься, становишься более синим, — объяснил Сэм, продолжая свои наблюдения. — Наверное, не один ты так меняешься и, если моя теория верна, то, например, правду от лжи отличать таким способом также просто, как два умножить на два. Еще что-то мне подсказывает, что с помощью такого зрения можно разглядеть одержимого, да и научиться понимать человека видишь, или того же перевертыша.
— Думаешь, обзавелся этаким сверхъестественным рентгеном?
— Может быть, — ответил Сэм.
— Не находишь, что это уже не слишком-то актуально? Вот если бы лет десять назад…
— Мне кажется, что тогда это было невозможно. Вообще, вот ты спросил: откуда это взялось, а я тут подумал, что оно, возможно, всегда было. Просто сейчас я разрешил себе этим воспользоваться, — поделился Сэм пришедшей в голову мыслью.
— Объяснишь? — с любопытством в голосе, спросил Дин.
— Попробую, — улыбнувшись, ответил Сэм и ненадолго задумался, формулируя свежую идею. — Смотри, последние полтора года стали для меня таким периодом, когда разрушилась масса запретов, внушаемых с самого детства. Типа: нельзя расслабляться; позволишь себе это — сдохнешь. Нельзя говорить о своих чувствах брату — все будет плохо. Нельзя то, нельзя это, а тут вдруг внезапно очень многое стало можно. Ну, и на этом фоне, так сказать, заодно, проснулись и сверхъестественные способности, которые были у меня всегда, с самого рождения, но пребывали в подавленном запретами состоянии. До этого ярче всего они проявлялись под воздействием демонской крови, а вот сейчас я подумал, что она не давала мне ничего принципиально нового и не усиливала, лишь снимая запреты. А все сопутствующие ощущения, включая ломку, плод работы моего собственного мозга.
— То есть, ты хочешь сказать, что, в принципе, мог делать подобные штуки всегда? — уточнил Дин, окинув брата недоверчивым взглядом.
— Не знаю, Но, если я прав, и все это всплыло от отмены запретов, то да. — ответил тот. — Ты же видел, что я читаю в последнее время?
— Конечно, — кивнул Дин.
— Так вот, самыми последними были книги, касающиеся ясновидения, одной из разновидностей которого, как раз и является подобная способность видеть ауры. Я тогда думал, что было бы интересно этому научиться, а вчера и сегодня ты устроил встряску моей психике, сбив еще один из запретов, вот я и, хм… научился.
— По-твоему, это работает именно так?
— По-моему, это может работать именно так, — подтвердил Сэм. — Во всяком случае, противоречий этой концепции я не вижу. А во всей литературе, что я прочел, есть мысль, подаваемая несколько по-разному, но все-таки принципиально одна и та же: любой экстрасенс может делать то, что разрешает себе делать. Если человек решает, что он чего-то по определению не может — он это никогда в жизни не то что не сделает, а даже, скорее всего, и не попробует делать.
— Может, наконец расскажешь, с чего ты вообще взялся читать всю эту макулатуру? — спросил Дин. Не то, чтобы он всерьез рассчитывал на объяснения, но поинтересоваться этим, на его взгляд, давно следовало, а тут подвернулся такой удобный случай, что не воспользоваться им было просто глупо. Он и вопрос задал, и это не выглядело как давление.
— Да тут все просто, — улыбнулся Сэм. — В первую очередь, это была попытка разобраться в самом себе. А потом… Вот скажи: почему именно линия из соли не дает пройти призраку или демону? Почему именно кровь мертвеца ослабляет вампира? Отчего, чтобы вызвать демона перекрестка нужна кладбищенская пыль и кости черного кота? А что, если взять кости, например, ящерицы, а вместо кладбищенской пыли взять, ну, не знаю, скажем, кварцевый песок?
— Ну ты и вопросы задаешь, — фыркнул Дин, а потом спросил: — И, что? Пришел к каким-то выводам?
— Не особенно, — вздохнул Сэм. — Хотя, одна версия у меня есть. Надо сказать, довольно бредовая.
— Жги, — подбодрил брата Дин. Для него все эти эти вопросы были чем-то сродни теоретической физике — вроде и есть такая область науки, а результата, годного для повседневного использования, как бы и нет, но послушать Сэма он был готов хотя бы из простого любопытства.
— Ладно, — кивнул Сэм. Ему не очень хотелось делиться никак не проверенной теорией, но причин этого не сделать, в общем-то не было. — Ингредиенты для всяких ритуалов мне кажутся своеобразным паролем к… Да черт знает, к чему именно, но выглядит это так: собираешь нужный набор, предъявляешь, используя его в правильном месте в правильное время и сопровождая правильными словами и символами, в результате — получаешь доступ.
— А соль? — поинтересовался Дин, переваривая и сопоставляя выданную концепцию и пока не находя в ней противоречий.
— Она по природе своей очень гигроскопична и, возможно, те же призраки, обладая чем-то типа человеческого инстинкта самосохранения, боятся в нее впитаться, — пожал плечами Сэм. — Не знаю, как это выглядит на самом деле, но объяснение, с точки зрения логики, не хуже прочих.
— Огонь, по этой логике, аналогичен соли? — уточнил Дин.
— Не совсем, — покачал головой Сэм. — Он просто напросто уничтожает все, что в него попадает. Ну, спалить железку, конечно, не просто, но все, кроме, собственно, именно железа — выгорает, то есть — разрушается. А может все это своеобразные читкоды, ну, как в компьютерных играх. Во многих из них есть специальные сочетания символов, которые позволяют сделать что-то не предусмотренным сценарием способом, сквозь стенку пройти, или бесконечное количество хитов получить. Люди за века смогли подобрать эти сочетания и теперь пользуются ими. Результат нам известен.
— Допустим, ты прав, — протянул Дин. — И что нам это дает?
— В практическом смысле? — уточнил Сэм.
— Да в любом, — пожал плечами Дин.
— Ну, зная, как устроен мотор Импалы, ты можешь его перебрать и починить, — задумчиво произнес Сэм. — Может быть, зная, как устроено то, что называется магией, можно будет, например, четче отслеживать ее проявления? Да и устранять последствия действий тех, кто пользуясь ею, причиняет людям вред, будет значительно проще: меньше придется гадать, что именно сделал тот или иной ведьмак, или ведьма. Думаю, Хранители знаний и должны заниматься чем-то в этом роде: изучать, а изучив некое явление, передавать знания о нем.
— А не боишься, что в итоге мы получим организацию типа той, что сейчас есть в Британии? Таких же психопатов, как был Кетч?
— Мы ничего не знаем о методах обучения, которые сделали Кетча таким, — напомнил Сэм. — Но что-то мне подсказывает, что именно они всему виной.
— Дэвис прошел, судя по всему, ту же школу. Он, конечно, не был подарком, но все-таки и психопатом тоже, — высказал свое мнение Дин.
— Ну, может быть и не во всем виновато обучение, и Кетч сам по себе обладал таким складом характера, но то, что именно оно, вместо того, чтобы нивелировать недостатки характера, усилило некоторые склонности — мне кажется неоспоримым фактом, — возразил Сэм. — В общем, в любом случае, сейчас уже не спросишь, что же сделало Кетча Кетчем, но если бы нам в свое время кто-нибудь рассказал, например, о том, как именно действуют ведьмины мешочки, нам было бы куда проще. Скажешь, нет?
— Не скажу, — согласился Дин. — Если бы то, что мы постигали методом проб и ошибок, кто-то был бы в состоянии внятно и четко объяснить, возможно, и жизнь наша сложилась бы несколько по-другому. Во всяком случае, спасти мы бы сумели куда больше народу.
— Вот я и сижу над всей этой, как ты выразился, макулатурой и занимаюсь индексацией имеющейся у нас информации. Конечно, задача очень непростая и займет меня, возможно, на годы, но я никуда не спешу. Я хочу в итоге создать нечто типа книги рецептов: вы столкнулись с таким-то монстром? Отлично! Победить его можно. Ну и список методов борьбы, характерные особенности поведения, приметы, по которым можно понять, с кем именно имеешь дело.
— Список методов борьбы? — удивился Дин. — Что, тех же призраков упокоить можно по-разному?
— Даже в нашей с тобой практике, мы не только кости сжигали, вспомни. А уж, если порыться, то вдруг приходишь к выводу, что разные народы в разные периоды времени уничтожали призраков совсем не одинаково. Да, засыпать солью и сжечь — метод достаточно универсальный и встречается в разных источниках и довольно часто. Но он подходит, когда удается найти кости, а вот если нет — каждый раз приходилось что-то изобретать. Но о наших изобретениях знаем только мы с тобой, а вдруг кто-то столкнется с чем-то похожим? Так вот, чтобы ему пришлось голову ломать чуть меньше, я и перелопачиваю доступную мне литературу, систематизируя все попадающиеся рецепты, по каждому из видов тварей, — объяснил Сэм. Он был рад, что разговор свернул именно в эту сторону и ему не пришлось признавать, что в исходной цели, то есть — разобраться в своих собственных способностях, он достиг весьма скромных результатов.
— Неплохо было бы еще и других охотников порасспрашивать, наверняка и им тоже встречались экзотические случаи. Пожалуй, я мог бы этим заняться, если ты не против, — предложил Дин.
— Я только за, — отозвался Сэм, благодарно улыбнувшись брату. — Все равно ты больше меня с народом общаешься.
Это было правдой. Как-то так само собой получилось, что именно Дин стал в Хантерс-Поинте тем человеком, к которому шли за разрешением любых возникающих в зарождающемся городке проблем и конфликтов. Если бы кому-нибудь пришло в голову организовать в этом новорожденном городке выборы мэра и шерифа, старший из Винчестеров не только победил бы в них обоих, он бы просто был единственным кандидатом на эти должности. Как так получилось, было загадкой даже для него самого, ведь сколько он себя помнил, особыми терпением и способностью заводить друзей, он не отличался, а тут спокойно и методично решал все приносимые ему задачи, гасил возникающие конфликты, вправлял мозги наиболее буйным охотникам, взаимодействовал с местными властями, и очень неплохо со всем этим справлялся. Сэм же предпочел, оставаясь в глубокой тени, решать технические и юридические задачи по обеспечению жизнедеятельности городка и общался с удовольствием лишь с очень узким кругом людей. Дин даже начал прикалываться над ним, дескать, заделалася отшельником, отойдя от дел, но Сэм пропускал колкости мимо и лишь вяло отмахивался, когда те переходили некую границу.
— Вот, кстати, о твоей необщительности, — подхватил новую тему Дин. — Приколы — приколами, но мне такое твое поведение кажется несколько странным. Из нас двоих именно ты всегда был готов выслушивать людей до бесконечности, а теперь их избегаешь. Не хочешь объяснить, почему?
— Честно говоря, и сам не знаю, — вздохнул Сэм. Затронутая тема ему не слишком-то нравилась. — Мне просто комфортно так, как есть сейчас. Может быть, это изменится со временем, но пока так, как идет — мне нравится. Да и ты, насколько я могу судить, вполне нашел себя. Зачем мне тебя дублировать?
Дин недоверчиво хмыкнул, но развивать тему не стал, за что Сэм ему был искренне признателен. Сам для себя он объяснял такое положение дел сначала тем, что просто устал. А потом, когда Дин в очередной раз достал его, вдруг понял, что на самом деле он не любит людей. Нет, мизантропом он, определенно, не был, но при выборе посидеть в тишине с книжкой или пообщаться с кем-то из охотников, предпочтет книжку. Кроме того, он видел, что у Дина действительно хорошо получается разруливать текущие проблемы, требующие общения и брат получает от этого удовольствие, чувствуя себя при деле и полезным, а раз так — то мешать ему в этом деле он не собирался, взяв на себя всю бумажную работу.
Так, общаясь на разные темы и периодически меняясь за рулем, Винчестеры доехали до точки назначения.

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		4	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		4

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 23

Заснул Сэм, испытывая предвкушение, впрочем, проснулся он с тем же ощущением и чувствовал себя почти также, как ребенок, которому пообещали нечто желанное и вот наконец-то настал час, получения обещанного. Дина в постели уже не было и, выбравшись из-под одеяла, Сэм отправился на поиски брата, который обнаружился в тренажерке.
— Доброе утро, соня, — поздоровался Дин, занимавшийся отработкой ударов плетью и Сэм при виде этого зрелища, сглотнул, на миг представив себя на месте боксерской груши, по которой брат наносил четкие и ювелирно-точные удары. Все-таки год тренировок даром не прошел и, хотя Дин занимался ими далеко не каждый день — результат был превосходным.
— У тебя хорошо получается, — прокомментировал увиденное Сэм, приступая к разминке.
— Не стану скромничать, — кивнул Дин, кладя очередной удар, на сей раз с оттяжкой. — Занимайся. Я почти закончил. Сейчас только сплаваю пару раз туда-сюда и пойду позабочусь о завтраке. У меня сегодня весьма развесистые планы.
Планов у него было действительно много, только вот, прежде, чем начать их реализовывать, следовало обсудить их с Сэмом, а время завтрака — вполне подходило для этой цели. Нет, подробности своих планов он оглашать не собирался, но вот общий вектор оговорить следовало, а для этого нужно было морально подготовиться.
Сэм пришел в кухню пребывая в крайней заинтересованности и, устроившись за столом, подчиняясь жесту Дина, воззрился на него с нескрываемым любопытством.
— Ешь, — велел тот, пододвигая брату тарелку с омлетом. — Нечего меня так разглядывать.
— Мне крайне интересно, что ты задумал, — заметил Сэм, приступая к трапезе. — Вид у тебя такой, будто это грандиозная пакость.
— Вот уж не знаю какова степень ее грандиозности, — пожал плечами Дин. — Я не хочу раскрывать подробностей, но… Короче. Идея такова: мы год почти не играли. Сессии, которые у нас были, конечно здорово, но ты сам вчера сказал: не то. Мне их мало.
— Мне тоже, — улыбнулся Сэм.
— Значит, это я правильно увидел, — кивнул Дин. — Я хочу с тобой посоветоваться, чтобы не обламывать удовольствие ни тебе, ни себе. План мой направлен на то, чтобы за короткий срок, может быть, буквально за несколько часов, прогнуть тебя до примерно такого же состояния, как было год назад.
— Хм… — протянул Сэм. — Сейчас во мне почти нет той сабмиссивности, которая тогда проснулась. Все-таки за этот год столько всего происходило, что было необходимо ее достаточно глубоко запихать внутрь, чтобы не мешала основным занятиям. Достать ее быстро… Наверное, это возможно, но, как я понимаю, тебя не теоретическая возможность интересует, а как я на это отреагирую?
— Именно это меня и интересует, — подтвердил Дин.
— Честно скажу, не знаю. Я очень по всему этому скучал и хочу… Твоих Жесткости. Доминантности. Властности. Это заводит. И это же несколько пугает, — поделился мыслями Сэм. — В общем, ты можешь пробовать. Не думаю, что произойдет что-то страшное. В крайнем случае, если что-то пойдет не так, я думаю, что смогу остановить тебя.
— Сможешь, — улыбнувшись, пообещал Дин. — Впрочем, как и всегда.
— Ну, пока мне не приходилось этого делать, — напомнил Сэм. — А кофе в этом доме наливают?
— Конечно, — кивнул Дин и пошел тиранить кофе-машину. Та с тихим фырчанием выдала порцию ароматного напитка, которую он и протянул брату.
— Все-таки в турке получается по-другому, — отпив глоток, произнес Сэм.
— Это — религиозное убеждение, — откликнулся Дин. — По-моему, вполне пристойный кофе. И уж во всяком случае лучше, чем обычная для забегаловок бурда. Но, если тебе так хочется варить его самостоятельно, то ты можешь это делать.
— По-моему, Мастер, мы просто тянем время, — ехидно произнес Сэм. — Отвык командовать? Теряешь квалификацию? — он откровенно нарывался, прекрасно понимая, что его слова и тон не соответствуют статусу нижнего. Но Дин столь явно разрывался между желанием действовать и опаской, что не подтолкнуть его Сэм просто не смог.
— Ты, как я погляжу, больно борзый стал? — в тон партнеру поинтересовался Дин, поднимаясь со своего места и подходя к нему вплотную.
— Нет, господин мой и повелитель, — пискнул Сэм, стекая со стула на пол и замирая на коленях. Вид он принял до крайности невинный, но и в той же мере вызывающий.
— Шут гороховый, — фыркнул Дин и, запустив пальцы в волосы Сэма, потянул его вверх. — Пойдем. Раз уж тебе так не терпится.
Подталкивая Сэм впереди себя, Дин привел его в “игровую” и, отстранился, давая осмотреться.
— Для начала, поменяем ошейник, — сообщил старший Винчестер и, освободил шею опустившегося на колени Сэма от цепи, которую тот носил уже больше года. — Слушай меня внимательно. Сейчас, когда я защелкну на тебе нормальный ошейник, начнется игра. Я буду жестко отслеживать соблюдение прописанных правил. За любое нарушение будет следовать наказание. Увижу, что играешь в молчанку — еще и буду требовать, чтобы рассказал, о чем пытался не сказать. Ту тему, по которой ты читаешь литературу, пока трогать не буду, но остальное — в обязательном порядке. Обрати внимание на субординацию и обращение. За нарушения этих элементов кара будет следовать в ближайшие трое суток, потом, возможно, я дам в этой области послабление. Пока все понятно? Возражения? Предложения? Пожелания?
— Все понятно, Мастер, — отозвался Сэм. — Предложения и пожелания… — он задумчиво замолчал, а потом вскинул голову и посмотрел в глаза Дину. — Если ты сумеешь полностью достать всю мою сабмиссивность, это будет интересно. Честно сказать, я и сам хочу посмотреть на это. С одной стороны, потому, что давно не видел, а с другой — я знаю, что тогда мы отнюдь не достигли предела, а мне все-таки хочется узнать где он находится.
— БДСМ, как инструмент самопознания? — ехидно уточнил Дин. — Ты в своем стиле, Сэмми. Какими методами я могу пользоваться?
— Любыми, — улыбнулся Сэм. — Помнишь, мы когда-то говорили о доминировании и добровольности при этом?
— Помню, — кивнул Дин.
— Так вот. Тогда мы пришли к постулату: раб может жить лишь так, как считает нужным его Хозяин. Либо — снять ошейник, — напомнил Сэм именно тот кусочек разговора, что он сейчас имел в виду. — Этот месяц… Я хочу прожить по этому принципу. Разумеется, если ты готов к подобному. Теперь я знаю, что ты меня не покалечишь и действительно хочу попробовать.
— Я тебя услышал, — задумчиво произнес Дин. — И знаешь, что интересно? Наши с тобой желания в данной области полностью совпадают, так что, я только за. Но все-таки, на всякий случай не забывай, что у тебя есть стоп-слово.
— Параноик, — фыркнул Сэм, и в голосе его явным образом слышалась нежность.
— Какой уж есть, — пожал плечами Дин. — Ну, что, готов принять ошейник?
Сэм на несколько мгновений прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь переключиться в нужный режим, а потом кивнул.
— Да, Мастер, — подтвердил он свою готовность и, наклонив голову, убрал с шеи волосы.
Дин защелкнул замочек ошейника на шее партнера и погладил его по плечам, на что тот, убрав руки от волос, потерся затылком о его живот, а потом повернул голову и прикоснулся губами к одной из ласкающих его рук. Подобные ласковые жесты были обычными в жизни Дина и Сэма, но каждый раз они вызывали в груди первого бурю чувств. Как бы ни был занят Сэм, но он всегда откликался на прикосновения лаской в ответ. Обычно он ничего не говорил, но Дин чувствовал, что его нежность заметили, отметили и с радостью приняли, одарив своей, и он старался отвечать подобным образом на схожие касания Сэма. Сначала это было нелегко, все-таки не привык старший Винчестер к тому, что принято называть телячьими нежностями, но со временем он научился позволять себе подобные проявления и перестал комплексовать на предмет того, что они, якобы, превращают его в слащавого идиота. И с этого момента их отношения обрели еще одну грань, появилась возможность безмолвного диалога, дающего понять, что ты больше не один, о тебе помнят, любят тебя и заботятся о тебе. Это было удивительно и абсолютно ново. Ни с кем другим, с кем Дин до этого делил постель, не того, что ничего подобного не получалось, но даже намеков на это не было, а тут… Касание могло стать и вопросом, и предложением близости, и поддержкой в трудную минуту, и желанием поделиться радостью, и просто походя подаренными теплом и нежностью.
— Соскучился по боли, мой хороший? — мягко спросил Дин, поглаживая плечи и шею Сэма.
— Да, Мастер, — кивнув, ответил тот. Это было абсолютной правдой. Последний раз сессия достаточной для него интенсивности была больше трех месяцев назад и с тех пор они и в бункере-то толком не появлялись, слишком много было разных забот и проблем, требующих пристального внимания и немедленного решения.
— Сейчас мы это поправим, — пообещал Дин и, отойдя от Сэма, сдвинул стеновую панель, за которой укрывались полки с разнообразными аксессуарами. Он достал оттуда распорку для ног и пару кожаных браслетов для подвеса на руках. Сегодня он планировал высечь своего нижнего так, как тот когда-то сек Стивена, благо за год тренировок он научился владеть плетью почти также виртуозно, как Сэм. — Надень это, — велел он, протянув браслеты, и Сэм спокойно застегнул их на своих запястьях.
Дождавшись этого момента, Дин опустил крюк лебедки и подвесил на нем Сэма за руки, оставив ему возможность касаться пола лишь стоя на цыпочках. В подвесе Сэмми выглядел красиво. И так поджарый живот еще больше втягивался, все тело вытягивалось струной, мышцы где-то расслаблялись, а где-то наоборот напрягались, проступая четким рельефом под гладкой и слегка загорелой кожей, и в итоге зрелище получалось донельзя эстетичное.
— Смотришься очешуенно, — любуясь на партнера, заметил Дин. — Голову запрокинь, волосы тебе приберу.
Сэмми сделал то, что от него требовалось и Дин сноровисто собрал его гриву в высокий хвост, благо та отросла настолько, что это не представляло никаких сложностей. Следом он надел на Сэма пояс, который закрывал татуировку, в очередной раз радуясь тому, что в свое время не проигнорировал предложения мастера-татуировщика и заказал эту полезную штуку. Тонкая эластичная кожа пояса надежно защищала места, по которым не стоило попадать плетью и это было очень удобно.
Прошедший год весьма благотворно сказался на умениях Дина. Он научился ловить и верно интерпретировать невербальные знаки, выдаваемые партнером, в том числе, и во время сессий. Он наблюдал, делал выводы, потом перепроверял их, задавая сотни вопросов, пока не утрясал в своей голове связь между тем, что видел и тем, что в этот момент происходило, с точки зрения Сэма. Внимания и времени в это самообучение было вложено огромное количество. Вопросы, которые всплывали в процессе бесед, иногда ставили в тупик обоих участников этих диалогов, но зато сейчас Дин мог почти со стопроцентной вероятностью утверждать, что Сэм очень ждет того, что последует и хочет этого. А раз так, то нечего тянуть. И Дин взялся за флоггер.
Целью этой сессии было не только выдать Сэму достаточное количество боли, но и помочь ему переключиться с режима на режим, входя в длительный период подчинения воле доминанта, поэтому Дин действовал неспешно, тщательно разогревая его легкими, почти нежными ударами. Организм, будучи своего рода хим.заводом, сам прекрасно выработает нужные вещества, чтобы тело могло принять то, что ему уготовано, нужно ему только сначала помочь, а потом не мешать и разогревающая часть сессии служила именно для этих целей. Сэм расслабленно принимал удары, вдыхая и выдыхая через рот и по тому, какие звуки он стал постепенно выдавать, Дин отчетливо понял: пора сделать небольшой перерыв, а потом можно и сменить инструмент. Он остановил экзекуцию и, подойдя к возлюбленному, прижался к нему, погладил разгоряченную кожу, поиграл с колечками пирсинга в сосках, пару раз провел рукой по эрегированному члену, получив тягучий томный стон в ответ.
Следующий заход состоял из резких, колючих аритмичных ударов, сыплющихся на готовое и жаждущее их тело со всех сторон. Сэмми вскрикивал, когда кончик плети проходился по какой-нибудь особо чувствительно точке, выстанывал ругательства, когда ему хотелось большего и издавал еще массу разнообразных звуков, служивших для Дина путеводной нитью в происходящем процессе. Второй подобной нитью служило чутье, проявившееся в самый первый раз и с тех пор лишь окрепшее и выдающее настолько четкие ощущения, что разделить их на свои собственные и те, что приходят от Сэма удавалось лишь прилагая к этому специальные усилия и жесточайше контролируя собственные эмоции. Но этот процесс уже почти не доставлял Дину неудобств и не мешал наслаждаться происходящим.
Перерыв после второго подхода Сэм встретил разочарованным всхлипом.
— О! Это еще далеко не конец, — пообещал ему Дин, вешая плеть себе на шею. — Пить хочешь?
— Да-а, Мастер, — выдохнул Сэм.
— Сейчас, — кивнув, произнес Дин и отправился на кухню.
Налив в графин кипяченой воды и подкислив ее лимоном, он вернулся к партнеру, не забыв прихватить и стакан.
— Пей, — велел он, поднося стакан с водой к губам брата, и когда тот с жадностью напился, Дин обтер ему лицо влажным полотенцем, а потом поцеловал. — Ты сейчас такой красивый, — мурлыкнул он, чуть отстраняясь от Сэма и с искренним восхищением осматривая его.
— А буду еще краше, да, Мастер? — вызывающе ответил тот, усмехнувшись.
— Будешь, — согласился Дин. — Особенно, если продолжишь дерзить.
— Я не специально, честно, Мастер, — виноватым голосом произнес Сэм. — Оно как-то само…
— Но это, в любом случае, дерзость. Само оно там или нет — не важно, — строго произнес Дин, снимая с плеча плеть и проводя ее рукоятью по животу и лобку нижнего. Эрекция, пусть и не такая крепкая, как после окончания второго подхода, сохранялась, и Сэм смутился под пристальным взглядом Дина. — Будем воспитывать, что ж с тобой сделаешь.
— Пожалуйста, Мастер, — пламенея ушами, попросил Сэм.
Дин ухмыльнулся и перехватив плеть поудобнее, отступил на дистанцию, удобную для нанесения удара и нанес первый, кладя его поперек спины Сэма. Удар был намеренно сильным, но без оттяжки, а за ним последовала серия подобных, уводя нижнего в трансовое состояние и буквально выбивая его из реальности. Дин бил уверенно и чутко наблюдал за реакцией, ловя эмоции и стремясь по улавливаемым откликам как можно четче понять, что происходит на другом конце плети.
Он ощущал, как “плывет” сознание Сэма, как боль, которую он испытывает, переплавляется в удовольствие, растекаясь по жилам и заставляя кровь бежать быстрее. Осознав это, Дин принялся ритмично наносить удары по нижней части задницы, наблюдая, как от этого воздействия затвердел член партнера. Он их не считал, но после очередного яички Сэма поджались, и он распахнул глаза.
— Мастер! Можно я… — попросил Сэмми на выдохе. За прошедший год он привык просить разрешение-приказ, чувствуя приближение оргазма и, если не получал такового — научился сдерживаться. Пока это происходило не в ста процентах случаев, но прогресс был наблюдаем и радовал обоих.
— Кончай, Сэм! — жестко приказал Дин, не прекращая экзекуции. Он не знал, сумеет ли своими действиями продлить удовольствие нижнего, но решил попробовать сделать это.
Его оргазм ощутился Дином чем-то вроде удара по голове. Он оглушил, сбил ориентацию в пространстве и, опасаясь случайно попасть куда-нибудь, куда не надо, Дин опустил плеть и, подойдя к Сэму, прижал его к себе, впиваясь поцелуем-укусом в искривленные страстью губы.
Сэм отвечал на поцелуй жадно, словно нашел источник влаги в бескрайней пустыне, стремясь вложить в него все чувства, которые испытывал сейчас от действий Мастера.
— Еще подход? — спросил Дин, прерывая поцелуй, но не ослабляя объятий.
— Да, — выдохнул Сэм, и голос его звучал хрипло и надтреснуто: сказались те вскрики которые он издавал во время порки. Он знал, что Дину во время сессий нравится слышать, как он звучит и научился вообще не сдерживать желания издавать звуки, если таковое возникало, а появлялось оно быстро, да и, не сдерживаясь, можно было принять куда больше ударов, чем в ситуации, когда пытаешься контролировать это проявление.
— Будет жестко, — предупредил Дин, отстраняясь и вглядываясь в глаза партнера, ища в них отклик на свои слова.
— Давай, Мастер, — с готовностью кивнул Сэм.
В ответе Дин, в общем-то, и не сомневался, но он был ему нужен, как своеобразный маркер, по которому можно точнее распознать желания нижнего и сейчас, по словам, по тону, с которым они были произнесены, по мимике и загоревшемуся взгляду, четко разглядел: да. Сэм хочет этого.
А раз хочет — получит. И Дин, в очередной раз отойдя на дистанцию, удобную для удара, начал третий подход, сходу взяв быстрый рваный ритм и нанося удары, казалось, куда придется. Он шел по кругу и клал их один за другим, не давая Сэму расслабляться и вырывая из него вскрики и ругань. На слух это воспринималось не хуже музыки, а в чем-то даже и лучше и Дин слушал и ловил ощущения, сам тихонько пьянея ото всего, но в то же время оставаясь собранным и не утрачивая контроля. В какой-то момент у Сэма просто не осталось сил ругаться, а вскрики превратились в стоны полные боли и, подержав еще немного его в этом состоянии, Дин понял: достаточно. Теперь нужно снять с подвеса абсолютно безвольную тушку и дать ей время, чтобы пришла в себя.
Вот только сделать это было довольно непростой задачей: все-таки Сэмми весил больше брата почти на три десятка килограмм, а двигаться самостоятельно, на сей раз, похоже, был совершенно не в состоянии. Выход из этой ситуации старший Винчестер нашел простой и изящный. Он просто кинул под ноги Сэму плед, а потом медленно опустил лебедку, наблюдая как тот стекает на пол. Дальше оставалось лишь освободить руки да снять прикрывающий татуировку пояс, что Дин и проделал, а затем укрыл вторым пледом полуобморочного партнера, не желая, чтобы тот простыл или застудил весьма качественно разогретые плетью мышцы.
— Пить, — попросил Сэмми, через какое-то время придя в себя и завозившись на полу. Он распахнул глаза, но взгляд был расфокусирован, а зрачки настолько широкими, что радужки почти не было видно.
— Пей, — произнес Дин, поднося ему стакан с подкисленной водой и придерживая и его, и Сэма.
— Давно ты, Мастер, меня так не нагружал, — протянул он, утолив жажду и прислушиваясь к собственным ощущениями. По телу гуляла боль, но это было безумно приятно, а крепкие руки Дина держали его бережно и надежно.
— Зачту это признание за благодарность, — хмыкнул Дин, отставляя опустевший стакан подальше. — Подняться сможешь?
— Наверное, — неуверенно ответил Сэм. Мышцы ощущались натуральным киселем и напрягаться, чтобы встать совершенно не хотелось.
— Я не настаиваю, — сообщил Дин на всякий случай. — Просто спать на полу…
— Нет, Мастер. Спать я не хочу, — мотнул головой Сэм, ощущая, как его повело в сторону от этого движения. — Черт. Как медуза весь.
— А чего хочешь? — поинтересовался Дин.
— Можно так полежу? — спросил Сэм. — Только… не отпускай меня, пожалуйста.
— Не отпущу, — пообещал Дин, устраивая партнера поудобнее.
Сэм затих и прикрыл глаза, но Дин видел, что тот действительно не спит, а просто абсолютно расслаблен и безмятежен. Держать его сейчас в руках было еще одним очень ярким переживанием: Сэмми в данную минуту был беззащитнее ребенка и то, что в такой момент он доверчиво прижался к нему, воспринималось Дином как ценнейший дар.
Сколько времени они так провели Дин не знал, но в какой-то момент ощутил, как Сэмми зашевелился и почувствовал его руки на своих боках и спине.
— Трахни меня, — попросил он хрипло. — Хочу почувствовать тебя в себе… Очень!
— Только если ты соскребешься с пола и соизволишь дойти до лежанки, — улыбнувшись, ответил Дин. — Не хочу елозить коленями по твердому.
Сэм чуть отстранился, выпутываясь из объятий и, оглядевшись, нашел взглядом указанный предмет обстановки.
— Не вопрос, — кивнул он и, приложив некоторые усилия, поднялся с пола и дошел до низкого ложа, устроенного Дином в помещении, видимо, как раз для подобных случаев. О том, чтобы двигаться, сохраняя изящество, ну, или хотя бы грацию, речи не шло, но это сейчас мало кого заботило.
Ложе было не мягким, но и не твердым. Как раз то, что нужно, чтобы и коленям было не больно и в то же время не проваливаться в матрас. Оно было обтянуто приятной на ощупь кожей и обладало достаточным размером, чтобы там можно было расположиться хоть вдоль, хоть поперек даже высокому Сэму, который, подойдя, опустился на него коленями и локтями, выгибаясь и призывно поднимая задницу.
— Да… — протянул Дин. — Против такого трудно устоять.
Вот теперь он позволил себе отпустить контроль и, использовав в качестве смазки лишь слюну, ворвался в податливое тело, вколачиваясь в него, делая своим, жестко вцепляясь в бедра Сэма, не заботясь о том останутся ли там синяки и не боясь причинить своей страстью вред. Вид раскрашенной следами от плети спины, яркой и очень агрессивной татуировки, склоненной головы, а также тихие стоны, ответные движения и явное удовольствие Сэма не дали Дину растянуть удовольствие надолго, и он излился в жаркой глубине с громким победным рыком.
— Вот теперь, я бы чуть-чуть поспал, если ты не против, Мастер, — мурлыкнул Сэмми, когда Дин скатился с него и вытянулся рядом.
— Я только за, — отозвался Дин. — Обеими руками. И даже компанию тебе составлю.
Он героическим усилием воли заставил себя подняться и сходить за пледом, которым укрылся сам и заодно укрыл брата. Через несколько минут оба уже крепко спали. Проснулся Сэм от весьма недвусмысленных прикосновений. Мозги еще не успели включиться, а тело само, абсолютно без участия головы, приняло удобную для партнера позу, с губ сорвался тихий томный стон.
— Удивительно, — нежно произнес Дин, медленно входя в податливое тело. — Ты даже во сне готов мне отдаться.
— Мастер, — мурлыкнул Сэм, не открывая глаз.
Нежный секс спросонья доставлял не меньшее удовольствие, чем любая другая его разновидность, и он наслаждался им, даже не собираясь скрывать этого. Оргазм накрыл его настолько неожиданно, что не то, что сдержаться, но даже и сообщить об этом Сэмми просто не успел: тело скрутила судорога наслаждения и он излился, стискивая внутри себя Дина и, тем самым, увлекая его за собой.
— Ты ведь понимаешь, что нарвался? — ехидно вопросил Дин, скатившись с партнера и Сэм, обернувшись, увидел насколько у него довольное лицо.
— Мне нет оправдания, Мастер, — покаянно вздохнул Сэм, решив подыграть и не ожидая никакого подвоха.
— Санкций за такое до сегодняшнего дня не было, но… Думаю, пора их вводить, — сообщил Дин и, жестом велев нижнему оставаться на месте, встал на ноги и отправился к шкафу со всякими полезными инструментами. Копался он там недолго, а когда вернулся, показал Сэму то, что принес. — Сутки в поясе верности, который будет причинять боль при малейшей эрекции - подходящая кара.
Сэм, увидев девайс о котором шла речь, сглотнул, понимая, что более чем неприятных ощущений в ближайшие двадцать четыре часа ему обеспечено море. Вторым принесенным предметом была металлическая анальная пробка, к которой зачем-то прилагались ключи.
— Повернись на спину, — скомандовал Дин и, дождавшись, пока Сэм сделает то, что велено, сноровисто замкнул на нем пояс. — А вот это… — Дин продемонстрировал пробку, — Она раскрывается внутри, как цветок, фиксируется замком и вытащить ее без ключа ты не сможешь. Так что… Тебе придется просить меня каждый раз, когда необходимо извлечь игрушку.
— Все-таки ты повернут на контроле, Мастер, — зачарованно глядя на любимого, выдохнул Сэм, разводя ноги и позволяя ввести в себя игрушку. Дин что-то с ней сделал, и он ощутил, как его буквально расперло изнутри этой штукой. Ощущения были непривычными, но не неприятными.
— А теперь… — Дин отстранился и оглядел брата пытливым взглядом, словно бы оценивая и что-то прикидывая. — Прибери за собой, — он показал на размазанную по лежанке лужицу семени Сэма, давая понять, о чем речь. Сэм собрался встать и сходить за салфетками, но Дин покачал головой и приказал: — Языком, Сэмми.
Это распоряжение поставило Сэма в ступор. Он вполне был знаком со вкусом своего семени: целоваться с Дином, после того, как тот делал минет, или облизывать его пальцы, залитые спермой, было вполне обычным, но это… Это было унизительно. И странно. И стыдно. И…
— Я отдал тебе приказ, Сэм, — голос Мастера донесся до покрасневшего аки маков цвет Сэма словно бы издалека. Он побуждал к действию, пробиваясь сквозь поднявшуюся бурю эмоций и словно бы гася их. Что-то произошло в голове собиравшегося было возмутиться Сэмми и он, вместо того, чтобы сделать это, принялся выполнять приказание. Мозг словно напрочь отключился, и он просто делал то, что велели, не думая, не анализируя, не задавая вопросов ни себе самому, ни Мастеру. Их вообще не было, вопросов этих. Был приказ и необходимость его исполнить, а остальное ушло на второй план.
Дин примерно представлял какое действие может оказать на Сэма такой приказ и, внимательно наблюдая за произведенным эффектом, понял, что был прав в своих предположениях: он совершенно отчетливо увидел, как тот переживает момент унижения и, видимо, стыда, а потом… А вот что именно произошло потом Дин не осознал, но зато почувствовал моментальное изменение настроения нижнего. Возмущение, которое тот испытывал, сменилось покорностью, притом настолько четкой, что это, пожалуй, пугало.
Сэм закончил “уборку” и замер в позе покорности, ожидая дальнейших распоряжений. Он не смотрел на Дина, но тот чувствовал, что все его внимание сконцентрировано именно на нем.
— Пойдем-ка, — позвал Дин, вставая с ложа, и Сэм молча последовал за ним. Состояние, в котором он в данный момент пребывал, Дин не взялся бы описать, но то, что оно было нехарактерно для Сэма — не требовало подтверждений, а вот понимания — очень даже.
Дин направился в купальню, и Сэм бездумно последовал за ним. Воду, чтобы наполнить весьма объемную емкость водой, тот, видимо, включил еще до того, как разбудил его, потому как она была заполнена почти до краев, а процесс наполнения занимал никак не меньше получаса. Понукаемый Мастером Сэмми залез в воду и замер, не получив распоряжения, что делать дальше, но Дин просто обнял его и усадил рядом с собой на лавку, полностью находящуюся под водой и принялся нежными и ласковыми движениями, совершенно не содержащими сексуального подтекста, оглаживать. Больше всего это напоминало попытки успокоить норовистую лошадь, но Дин знал, что Сэм очень чутко реагирует на подобные касания и старался помочь ему прийти в себя. Расчет, судя по реакциям, оказался верным: Сэм несколько раз вдохнул, выдохнул, а потом смерил любимого изучающим взглядом.
— Попустило? — спросил Дин, беря с бортика купальни флакон с шампунем и наливая из него немного жидкости. — Давай, помою твою гриву, — предложил он и Сэм, намочив волосы, откинул голову назад, предоставляя ему возможность заняться этим делом. — Все было совсем плохо? — задал очередной вопрос Дин.
— Нет, Мастер, — ответил Сэм. — Это… Не плохо. Просто очередной сюрприз от моего восприятия действительности.
— Не обижаешься? — поинтересовался Дин, массируя кожу головы Сэма и взбивая пену.
— Я еще не знаю, как именно отношусь к твоему приказу, — признался тот. — Но точно не обижаюсь.
— Это было слишком?
— Разве что слишком неожиданно, Мастер, — вздохнул Сэм.
Того, что он и сам как-то раз фантазировал о чем-то подобном Дин не знал: тогда он не озвучил свою фантазию, опасаясь реакции на нее брата, а сейчас на собственном опыте убедился, что основная опасность крылась в собственных переживаниях, а не в чем бы то ни было еще. Сейчас, вновь обретя способность соображать и анализировать, он понимал, что эти самые переживания оказались для него полной неожиданностью, но он был вынужден признаться хотя бы сам себе: догадаться о том, что они будут именно такими все-таки было можно. Только вот в тот момент, когда фантазия возникла он, вместо того, чтобы обдумать ее всесторонне, задвинул ее подальше, а теперь, столкнувшись с ней в реальности — впал в… А, собственно, во что? Что это вообще было-то?
— Какой-то ты… Уж больно задумчивый, — заметил Дин, закончив смывать шампунь с волос брата. — Чую, не к добру это.
— Я пытаюсь понять, что же именно меня так зацепило, Мастер, — честно ответил Сэм. — Получается чистейшей воды ересь. Как это выглядело со стороны?
— Так, будто тебя в какой-то момент пыльным мешком по голове вдарило, — фыркнул Дин. — Ты ведь хотел возразить? Так?
— Хотел, — кивнул Сэм.
— И почему не сделал? — спросил Дин. Ему очень хотелось понять, что же все-таки произошло.
— Не знаю, Мастер. И это я тоже пытаюсь понять, но… — Сэм зачерпнул воды и умылся. — Ладно. Давай думать вдвоем. В конце концов, одна голова — это хорошо, но две — все-таки лучше. Когда ты приказал, я… Это было так унизительно, так стыдно и… Черт. И в противовес этому мысли типа: а чего тут такого? Я сам хотел попробовать как выглядят ощущения при полном подчинении. В конце концов, если это действие доставит удовольствие Мастеру, то я должен его совершить. А еще… Еще мне было очень некомфортно от того, что я кончил без разрешения, а дальше сработало что-то типа: провинился? Получи наказание, а каким оно будет вообще не тебе решать.
— Сэм, возможно, я не прав, но весь этот твой винегрет в голове… — Дин прищелкнул пальцами, подбирая слова. — Короче, у меня полное впечатление, что внутри вот этой вот тушки, которую я обнимаю, живет, как минимум, две личности. Одна — это хорошо знакомый мне Сэм. Он гордый, упрямый, иногда высокомерный и… В общем, вполне обычный парень, не без придури, но именно что — обычный. А вторая личность — это нечто особенное. Часто вообще непонятное. Эта личность готова и хочет подчиняться настолько, что иногда это даже пугает, и, с моей точки зрения, они периодически начинают конфликтовать внутри тебя, просто потому, что первая — пугается желаний второй.
— Ох, Дин, ты просто с идеальной точностью описал суть внутреннего конфликта, — подумав, кивнул Сэм. — Я сам себе психом кажусь из-за этой двойственности. Но… я не могу составить это в нечто целое. Слишком оно… разное, понимаешь? Да и эта вторая версия меня — у нее явно проблемы с принятием решений. По-моему, она не просто хочет и готова подчиняться — у нее, кажется, попросту нет такого понятия, как самостоятельность. Ну, или оно где-то очень глубоко спит.
— И этими нашими играми мы будим эту самую вторую версию? — уточнил Дин.
— Видимо, да, — согласился Сэм.
— Полагаешь, это действительно стоит делать? — задал следующий вопрос Дин. — Мы сумеем справиться с последствиями? То, что они будут, мне кажется очевидным. Вот только какими они будут, я просчитать не могу.
— Последствиями… — эхом повторил Сэм и надолго задумался. — Знаешь, а не будет никаких особенных последствий. Просто потому, что основная личность куда сильнее этой вот, второй. Опыт подсказывает, что стоит прекратить интенсивное воздействие, и эта подчиняющаяся личность уходит в тень и почти не проявляет себя. Да, мне-обычному приятно кое-что из того, что для меня-подчиняющегося очень желанно, но далеко не все. А то, что остается — жить не мешает.
— Не понимаю, — констатировал Дин. — На мой взгляд, это где-то на грани похода к докторам. Но, допустим, это не болезнь и лечить тебя от раздвоения личности не надо. Тогда, вот скажи мне: кто из вас двоих получил приказ?
— Наверное, я-обычный, — подумав, ответил Сэм. — Или… Хм… После плети, сонный, еще и только что кончил, плюс к тому, настройка на предстоящую игру… В общем, похоже, это было какое-то промежуточное состояние между одним и другим, но я-обычный просто решил уступить своей второй половине. И, да, ты — прав. Звучит это все бредово.
— Ну и тут мы вплотную подходим к вопросу о безопасности, — высказал свое мнение Дин. — Мы не можем быть уверены, что твоя крыша не слетит от подобных упражнений.
— Между прочим, у нас в любом случае нет гарантий, что она останется на своем месте, — пожал плечами Сэм. — А так мы, по крайней мере, можем изучить это явление, считай, в лабораторных условиях, и на основе наблюдений сделать выводы о том, нужно ли вообще с этим что-то делать, или пускай остается как есть. Не думаю, что эта вторая личность народилась вместе с началом наших отношений, просто раньше у нее поводов не было проявиться, а теперь они есть. А раз это уже все равно стало наблюдаемо — надо знать, что это и на что оно способно.
— Узнаю родного зануду, — улыбнулся Дин. — Вон, глазки горят, охотничий азарт так и хлещет, и все дай потрогать, пощупать и понять, как работает. Об как бы положенном обращении забыл напрочь, ну и вообще…
— Ах, простите меня, мой господин и повелитель, — ядовито буркнул Сэм. — Можно я ниц падать не буду? Ну, во всяком случае, пока тут столько воды.
— Придурок, — фыркнул Дин и, зачерпнув горсть воды, брызнул ею в Сэма. — Я между прочим, не шутки тут шучу, а ты прикалываешься.
— Ты спросил моего мнения, я ответил, — отозвался Сэм, вытирая воду с лица. — А вот решить хочешь ли ты взаимодействовать со мной вот таким странным — можешь только ты.
— Я бы соврал, сказав, что подчиняющийся Сэм мне не нравится, — признался Дин. — В этой твоей версии есть определенный кайф. Но все-таки обычный ты — гораздо адекватнее. Да и привычнее. Ладно. Пусть будет по-твоему. Изучим это явление в подробностях, и, кстати, думаю, моя задумка на предмет того, как же все-таки наказать тебя за ношение белья, очень поспособствует нашим изысканиям.
— Ты же выпорол меня именно за это? — удивился Сэм.
— Нет, милый, это было так… Немножко разогреть тебя, а вот до самого наказания мы еще не добрались, — таинственно улыбнувшись, заверил его Дин. — Готов вернуть бразды правления своей странной половине?
— Между прочим, правила нарушал все-таки я-обычный, — ехидно заметил Сэм. — Так что, по всей логике, огребать за это следует мне.
— Сэм, вот сейчас ты заставляешь меня сомневаться в том, что эти твои половины — разные личности, — вздохнул Дин. — Все-таки это слишком бредово даже для нас. Может быть все проще?
— В чем-то ты прав, да и принцип бритвы Оккама — рулит, — улыбнулся Сэм. — Я тоже не думаю, что это на самом деле разные личности. Просто… Может быть, я сам от себя устаю и эти наши игры дают мне возможность отдохнуть? А то, что меня переклинивает, ну… Иногда очень странно сталкиваться с реализацией собственных фантазий. Пока о чем-то таком просто думаешь, это одно, а когда ощущаешь вживую — совсем другое. Но даже и в этом случае, с такими проявлениями себя я очень мало знаком. Это как будто у меня внезапно отросла бы еще одна пара рук. Надо же понять, как ими управлять? Верно?
— Вот в такой формулировке это все кажется мне гораздо удобоваримее, — обдумав услышанное, высказался Дин. — Так хотя бы к докторам бежать немедленно не хочется. Но вопрос все равно актуален: ты как?
— В норме, Мастер. И готов продолжать, — убежденно ответил Сэм и по его голосу Дин четко понял: брату донельзя любопытно, что он задумал.
— В таком случае, вылезаем из воды, вытираемся и идем в гардеробную, — распорядился Дин.
В гардеробной он спросил Сэма:
— У нас остались еще коробки после переезда, или ты уже все выкинул?
— Пару штук найду, Мастер, — ответил Сэм.
— Отлично. Тащи одну и скотч, — велел Дин. — Небольшую, если такая есть. Если нет — то все равно какого она будет размера.
Сэм кивнул и вышел из помещения. Вернулся он минут пять спустя, неся в руках коробку, предназначенную для хранения бумаг.
— Такая подойдет? — спросил он, показывая принесенное Дину. Тот успел одеться и, судя по всему, дома оставаться не собирался.
— Вполне, — кивнул Дин, а потом принялся объяснять, чего хочет: — Сложи в нее все свое белье, заклей скотчем и убери в какой-нибудь дальний угол.
Сэм, с трудом удержавшись от того, чтобы пожать плечами, принялся выполнять поставленную задачу. Что затеял Дин ему было непонятно, но сборка нужного в коробку много времени не заняла: просто переложить из ящика комода в коробку вещи, заклеить оную, да убрать на самый верх полок, вот и все.
— Готово, Мастер, — сообщил Сэм.
— Замечательно, — произнес Дин, улыбнувшись отнюдь не доброй улыбкой. — Держи. Вот это — тебе, — добавил он, протягивая партнеру бумажный пакет с ручками. — Там семь коробок и они пронумерованы. Сегодня ты откроешь коробку с номером 1 и используешь предмет, который в ней лежит по назначению и оденешься для выхода в город. На это у тебя есть, хммм… — Дин задумался, а потом решил: — Десяти минут, думаю, должно хватить. Остальные коробки не трогай, а я пойду, чайку попью.
Дин ушел, одарив слегка растерявшегося Сэма, пристальным взглядом и тот, порывшись в пакете, достал коробку с нужным номером. Он повертел ее в руках, потом потряс, пытаясь не вскрывая догадаться, что находится внутри, но легкая картонка отнюдь не спешила открывать свой секрет, а распаковывать ее Сэм почему-то опасался. Будучи немного знакомым с Дином, он ожидал какой-нибудь пакости, вот только какую именно тот приготовил ему на сей раз?
Долго размышлять над этим вопросом попросту не имело смысла, посему Сэм решительно вскрыл упаковку и достал из нее… Нечто белое, кружевное и шелковистое на ощупь. Не веря своим глазам, он разглядывал предмет, который оказался в его руках и, чем дольше на него смотрел, тем меньше ему хотелось доверять собственному зрению, а заодно и трезвости рассудка Дина. Ну разве он может действительно хотеть того, чтобы Сэм надел вот это?! Белые кружевные шортики?! Серьезно?!
Он повертел в руках это кружевное изделие и с отвращением сунул обратно в коробку. Нет. Он это не наденет, а Дин… Пусть делает, что хочет. Придя к такому решению Сэмми затолкал злополучную коробку обратно в пакет и, поставив его на пол, уселся на одну из банкеток. Идти куда бы то ни было он не собирался. Дин сам придет по истечению отмеренного времени, чтобы проверить куда он запропастился, и вот тогда-то Сэм выскажет все, что думает о кружевах, женском белье и диновой идее его в эту “радость” обрядить.
Расчет Сэма оказался верен: Дин действительно появился через десять минут и, насмешливо поглядев на него, поинтересовался:
— Ты все еще не одет? В чем дело, Сэмми?
— В том, во что ты предлагаешь мне обрядиться, — недружелюбно буркнул тот, злобно глянув на пакет. — Это… Чересчур.
— Правда? — саркастически вопросил Дин. — Тебе напомнить о твоих же желаниях? “Раб может жить лишь так, как считает нужным его Хозяин. Либо — снять ошейник”, — процитировал он. — И вот, я отдаю приказ, а ты говоришь, что не хочешь его выполнять. И что, по-твоему, мне следует делать? Я вижу ровно два варианта: либо ты подчиняешься, и делаешь то, что тебе сказали. Либо…
Сэм автоматическим жестом потянулся рукой к своей шее и провел кончиком пальцев по ошейнику. Выбор был действительно не богат и сейчас его предстояло сделать, решив, что ему нужнее и дороже: принять то, что дает ему Мастер, либо… А вот что будет, если он откажется? Сэм не знал этого и, отчасти, чтобы потянуть время, а отчасти, чтобы действительно прояснить этот вопрос, спросил:
— Что будет, если я откажусь одеть эту тряпку?
— Я сниму с тебя все и… Мы больше никогда не будем экспериментировать в области, связанной с доминированием и подчинением, — спокойно ответил Дин, усаживаясь напротив брата на пол и складывая ноги по-турецки. — Понимаю: тебе иногда нужна боль, и я даже убедился, что наши с тобой сессии действительно неплохо держат меня в форме. Поэтому эту часть взаимодействия, полагаю, мы оставим. Нет, я не отказываюсь от наших отношений и все равно буду тебя любить и с удовольствием буду делить с тобой постель и все прочее, но... Без всего этого.
— Звучит как ультиматум, — заметил Сэм, теребя кольцо ошейника. В таком раскладе выбор оказалось сделать еще сложнее: в обычной ситуации, если нижний снимал ошейник, пара просто разбегалась. Да, это было достаточно болезненно для обоих, но со временем боль проходила, а тут… Ситуация была совершенно иной. У него оставалась возможность не расходиться с партнером, но, если он не подчинится, то лишится… А чего, собственно?
Глядя в пространство перед собой, Сэм судорожно анализировал весь тот комплекс ощущений и переживаний, которые приносили их с Дином эксперименты. Ему было необходимо понять: так ли ему это нужно, чтобы приняв то или иное решение не пожалеть о нем в последствии.
Дин же сидел и терпеливо ждал, наблюдая за тем, как протекает мыслительный процесс в голове Сэма. Он знал, что на сей раз действительно порядком перегибает палку, но он чувствовал, что поступает правильно: если Сэму это действительно позарез нужно — он примет ситуацию таковой, какова она есть. А если нет, то и нечего затрагивать столь неоднозначную и по-настоящему непростую область человеческих взаимоотношений: пользы от этого не будет, удовольствие будет тоже весьма сомнительным, а итог может оказаться плачевным. Ему самому такие игры доставляли массу удовольствия, но он знал, что сможет обойтись и без них. Выбор должен сделать Сэм, при том, в первую очередь, сам для себя. А для этого ему нужно понять, чего же на самом деле он хочет.
— Я не тороплю тебя с выбором, — тихо произнес Дин. — Понимаю, он не прост. Но ты ведь знаешь, что рано или поздно его пришлось бы делать. А раз так, то сегодняшний день подходит для этого ничуть не хуже любого другого.
— Ты прав, — думая о своем, рассеянно кивнул Сэм, испытывая признательность за то, что Дин сказал то, что он сказал.
— Если хочешь, я могу оставить тебя одного, чтобы ты мог спокойно все обдумать, — предложил тот, впрочем, не делая попыток встать.
— А если я буду думать пару суток? — с легкой усмешкой поинтересовался Сэм.
— Хоть пару недель, — пожал плечами Дин. — Я никуда не спешу.
— Не хочу, чтобы ты уходил, — признался Сэм.
— А чего хочешь? — полюбопытствовал Дин, склоняя голову в бок и с искренним интересом глядя на партнера.
— Честно? Чтобы ты обнял меня, — ответил Сэм. — И сказал, что все это ерунда. Выбор делать не нужно. А я — не псих и мы с тобой не заигрались.
— Обнять тебя — без проблем, — улыбнулся Дин и, встав на ноги, уселся рядом с Сэмом. Он развернулся, перекинул ногу через банкетку и прижал того к себе. — Сказать, что ты не псих, я тоже могу. Не знаю, насколько это на самом деле так, но я совершенно точно не считаю тебя таковым. Заигрались мы или нет… Хороший вопрос. Я думаю, что нет. А вот чтобы понять, как к этому относишься ты, тебе и придется сделать выбор. Так что, увы. Но совершить это действие все-таки придется.
— А ведь ты догадывался, что я упрусь, — задумчиво протянул Сэм, разворачиваясь к Дину спиной и откидываясь на него. Чувствовать родные объятия было донельзя приятно.
— Я точно знал, что ты это сделаешь, — вздохнув, констатировал Дин. — Все-таки я достаточно тебя изучил, чтобы можно было прикинуть твои реакции и сделать верный прогноз.
— Ты можешь объяснить: зачем тебе, чтобы я надел на себя бабскую тряпку? — спросил Сэм, оборачиваясь и окидывая пристальным взглядом возлюбленного.
— Что-то мне подсказывает, что этот твой вопрос на самом деле звучит как-то типа: а не стал ли я считать тебя бабой, раз решил обрядить таким образом, — улыбнулся Дин. — Я прав?
— Может быть, — пожал плечами Сэм. В общем-то брат был прав, именно этот вопрос его и беспокоил.
— Я точно помню, что у тебя есть член, и нет сисек и прочих причиндалов. Да, ты отдаешься мне и обожаешь, когда я тебя трахаю, но даже если я наряжу тебя в платье — ты все равно не станешь девочкой в моих глазах, — заверил Дин. — Ладно. Знаю, что тебе важно во всем досконально разобраться, поэтому озвучу свой мотивы: во-первых, я хочу, чтоб ты все-таки разобрался в своих стремлениях и желаниях. Метод стимуляции этого процесса, может и жестковат, но, по-моему, весьма эффективен. Во-вторых, я хочу, чтобы ты прогнулся, а надеть женские вещи, для мужчины, если у него уже нету пунктика по этому поводу, всегда очень сложная тема. Ты в этом плане ничем не отличаешься и пунктика этого у тебя нет, так что, если ты это сделаешь — это будет прогиб под меня, и он доставит мне удовольствие. В-третьих, это все-таки наказание. Ну и, в-четвертых, я должен предупредить: наказание за то, что ты уперся тоже последует.
— И женских тряпок на мне, если я подчинюсь, будет больше, — перебив Дина, высказал свое предположение Сэм. — И… что это будет? Надеюсь, не какая-нибудь кружевная сорочка.
— Хм… А это интересная идея, — хищно улыбнувшись, произнес Дин. — Но… Нет. Можешь посмотреть. В том же пакете коробочка с надписью 1\2.
— Ты меня пугаешь, — признался Сэм, но из чистого любопытства потянулся к пакету и, порывшись, отыскал коробочку, о которой шла речь. Открыв ее, он достал пару белых чулок на ажурной резинке и ошарашенно уставился на Дина. — Ты издеваешься?
— Нет, Сэм, — покачал головой тот. — Я все еще призываю сделать выбор. Силком на тебя это все напяливать я не собираюсь. Ты либо сделаешь это сам, понимая, что и зачем делаешь. Либо не сделаешь, но тоже отдавая в этом отчет.
— Тебе доставит удовольствие, если я это надену? — бездумно вертя в пальцах чулки, спросил Сэм.
— Понятия не имею, — пожал плечами Дин. — Вообще не представляю, как это будет выглядеть. Так что само наличие этих тряпок на тебе — не то, ради чего все затевается. А вот если ты сделаешь выбор, притом, любой — это точно доставит удовольствие. В случае подчинения, тут все вроде ясно? А в случае отказа… Немного сложнее, но идея в том, что помогать тебе, в том числе, и понимать себя, мне доставляет удовольствие.
— И как долго я, по твоей задумке, должен ходить вот в этом? — задал следующий вопрос Сэм.
— Там, в пакете, семь комплектов, — ответил Дин. — По одному на каждый из семи дней недели.
— И больше ты меня не будешь заставлять это носить? — поинтересовался Сэм, понимая, что это больше всего похоже на попытку торговаться.
— Я буду делать с тобой то, что сочту нужным. Буду одевать тебя так, как захочу. Выбирать наказания, которые посчитаю необходимыми и адекватными. Буду заставлять тебя делать то, что доставит удовольствие мне и, возможно, не очень-то понравится тебе. В общем, в ситуации, когда мы с тобой договариваемся о длинной сессии с подчинением и доминированием, я буду обращаться с тобой как с рабом. Любимым. Желанным. Дорогим. Но... — жестко констатировал Дин. — И так в подобных ситуациях будет всегда. Единственное, что я могу гарантировать: эти вещи не будут бить по твоему социальному статусу. Все игрища такого типа будут либо строго между нами, либо в клубе.
— То есть, теоретически, ты допускаешь, что как-нибудь тебе может взбрести в голову вывести меня на какую-нибудь из клубных вечеринок в таком виде? — Сэм взмахнул рукой, в которой в данный момент сжимал чулки. Он старался отстраниться от эмоций и холодно обдумать предлагаемый расклад, но это было очень непросто.
— Если я посчитаю это зачем-нибудь нужным или интересным, да, — кивнул Дин. — В клубе же нечто подобное не является чем-то из ряда вон выходящим?
— Не является, — автоматически подтвердил Сэм. — Это… Унизительно. Очень. Тебе нравится унижать меня?
— Мне нравится смотреть на то, как ты на это реагируешь. Наблюдать за тем, как делаешь выборы. Это волнует и заставляет кровь бежать быстрее, — поделился своими переживаниями Дин. — Если грубо, то можно сказать и так. Но… Все гораздо сложнее. Если бы кто-то даже подумал о том, чтобы сделать что-то подобное с тобой, я бы убил его не задумываясь. Да и ты вряд ли позволил бы кому-нибудь проделать это с тобой. А мысль о том, что именно мне ты позволяешь… Вот он — истинный кайф. И, на мой взгляд, то, что ты держишь в руках, мало чем отличается от ошейника, который ты носишь с таким удовольствием и, даже, пожалуй, гордостью.
— Может быть ты и прав, — подумав, кивнул Сэм. — Вот только он не воспринимается как унижение, а кружева — воспринимаются. И спасибо за честный ответ.
Между Винчестерами надолго повисла тишина. Сэм думал, а Дин ждал, обнимая его.
Мысли Сэма метались в голове словно толпа взбесившихся зайцев и единственное, что сейчас удерживало его от скатывания в истерику — эти объятия. Как всегда, надежные и успокаивающие. То, что Дин прав и выбор сделать необходимо, было совершенно очевидным, вот только сделать его было неимоверно сложно и требовало огромных душевных сил, но Сэм, прилагая титанические усилия, заставлял себя анализировать.
Да, удовольствия от подчинения Дину он получал массу. Это было неоспоримым фактом и сейчас он окончательно признал его, рассмотрев явление со всех доступных ему точек зрения и разложив на составные части те ощущения, которые получал в процессе. Он вспоминал, как смотрел на него Дин в эти моменты, те эмоции, которые от него улавливались, а также воскресил в своей памяти собственные переживания, которые испытывал. Потом представил себе то, что до этой минуты казалось совершенно невозможным: не только надеть на себя женские тряпки, но и оказаться в таком виде на людях, пусть и в клубе и, к своему удивлению, осознал, что если рядом будет Дин это… Не то, чтобы приятно, но совершенно определенно волнует, заставляя сердце биться чаще, а кровь бежать быстрее. Ощущение было острым и очень ярким.
Следом пошли размышления о словах Дина. Тот сказал, что не считает его бабой, несмотря ни на что. Это, по здравому размышлению, было правдой. За все время, что они делили постель, Дин ни разу не дал понять, что забыл об мужском естестве партнера. Более того, он не раз предлагал поменяться ролями в процессе занятий сексом, а отказывался от этого сам Сэм, действительно не испытывая потребности в этом и не желая нарушить то ощущение, которое получал, ограничив сам себя пассивной ролью. Если он сейчас откажется, то это ограничение практически полностью потеряет смысл, а оно чувствовалось правильным, во всяком случае, пока.
— Дин, если я сейчас сделаю это… То… — Сэм обернулся и поглядел брату в глаза. — Я не стану от этого хуже в твоих глазах? Ты не посчитаешь меня тряпкой? Нет? И… Если когда-нибудь я решу, что хочу поменяться ролями в постели, ты не откажешься?
— Хуже — не станешь, и отнюдь не потому, что ты плох, а хуже уже просто некуда. По-моему, это очень мужественный поступок, показывающий насколько ты силен и целеустремлен. Тряпкой? Тебя? Не смеши меня. Я и когда ты мелкий был, тебя таковой не считал. В тебе есть стержень, и я это точно знаю. Поменяться ролями в постели предлагалось тебе не раз и не два, но, уважая твое желание — не стал настаивать, хотя и надеюсь, что когда-нибудь, ты меня все-таки трахнешь. Но вот скажи, почему ты спросил только про постель?
— Ты все-таки не мазохист, — фыркнул Сэм.
— Ну, когда ты меня связал, мне это понравилось, так что я не был бы так в этом уверен, — пожал плечами Дин. — И, нет. Я не стремлюсь испробовать на своей шкуре то, от чего так тащишься ты, но, если тебе вдруг когда-нибудь этого захочется, я не стану отказываться от эксперимента. Как минимум, из любопытства.
— Ну, допустим, но подчиняться или передавать контроль тебе точно не понравится, — убежденно произнес Сэм.
— Вот этого не узнаешь, пока не попробуешь. Кто знает? Вдруг и эта сторона Темы способна доставить мне удовольствие? — вопросил Дин. — Правда, ни о чем подобном я никогда не мечтал.
— Но на контроле ты просто повернут, — отметил Сэм, поерзав и ярко ощутив в себе игрушку. — Это же надо было додуматься: запереть не только член, но и задницу! Даже я не знал о наличии таких девайсов.
— Тебе нравится? — улыбнувшись, спросил Дин.
— Что именно? — сделав вид, что не понял вопроса, переспросил Сэм.
— Быть настолько под контролем с моей стороны, — уточнил Дин. — Кстати, любопытно все-таки, это реклама, или ты и вправду от этой пробки без ключа не сможешь избавиться?
— Это можно проверить, — предложил Сэм, проигнорировав уточнение, сделанное Дином. — Мне и самому интересно.
— Так проверь, — разрешил Дин и Сэм, отстранившись и приняв удобную для такой попытки позу, уцепился пальцами за стопор находящейся в нем игрушки. Чуть потянув ее, он убедился, что вынуть ее, не нанеся себе вреда, пока “лепестки” раскрыты — действительно невозможно и это знание накрыло его с головой, одновременно пугая, заводя (что моментально отдалось болью в паху — пояс верности, который был сейчас на нем, давал знать о себе даже при минимальной эрекции, ограничивая куда строже, чем привычный), и вводя в подчиняющееся состояние, которое он, приложив некоторые усилия, стряхнул с себя, словно воду.
— Это не реклама, — буркнул Сэм, возвращаясь в объятия Дина и глубоко дыша, чтобы успокоиться. — Ее и правда не вытащить просто так. Так что… Если ты потеряешь ключик…
— Не потеряю, — уверил его Дин. — Но ты так и не ответил на мой вопрос. Тебе это нравится?
— Черт! Да! — выдохнул Сэм. — И кружавчики эти на себя одену. Я сделал выбор. Не стану обещать, что никогда не буду упираться, но… Я буду помнить о том, что выбрал этот путь сам. И каждый раз буду обдумывать твои распоряжения, в том числе, и с этой точки зрения. Но ты в курсе, что женское белье не слишком-то удобно для тех, у кого есть член и яйца? — с улыбкой спросил он.
— Открою тебе страшную тайну: это не совсем женские трусики. Да, кружева и все такое, но конструктивно модель рассчитана именно на мужчину. Так что…
— Упирался я, считай, практически зря, — нервно хихикнул Сэм.
— Но чулки — самые что ни на есть женские, — с ехидством сообщил Дин.
Выбравшись из объятий партнера, Сэм вынул из пакета коробку с цифрой 1 и достал из нее белый кружевной предмет гардероба. Хмыкнув, он надел его на себя и, вытянувшись в полный рост, покрутился перед Дином.
— А что, вполне себе симпатично смотрится, — прокомментировал тот. — Непривычно, конечно… И странновато, но не уродливо.
— Чувствую себя как… Даже не знаю, как кто, — пробурчал Сэм. — Но, если ты действительно считаешь это нужным, я переживу, — добавил он и, усевшись, принялся надевать чулки.
Занятие для мужчины было само по себе странным, но, в конце концов, он справился с ним и встал на ноги, чтобы Дин мог его рассмотреть. Ощущения были необычными. Тонкий нейлон ощущался каждым миллиметром кожи, которую прикрывал. Это не было неприятно, но и удовольствия не вызывало. Просто странное тактильное ощущение. А вот с моральной стороны все было куда сложнее: сам факт наличия на себе этой одежки воспринимался весьма неоднозначно. С одной стороны, ну одежда, ну и что. А вот с другой… Она, как минимум, смущала. Была неуместной. Чуждой. От нее хотелось избавиться как можно быстрее, но в то же время и нет. Противоречивые чувства накрыли Сэма с головой, он замер, дожидаясь пока острота восприятия несколько притупится, а когда это произошло, осознал, что неосознанно настолько напрягся, что все мышцы тела закаменели настолько, что для того, чтобы их расслабить пришлось приложить нехилое усилие.
— Одевайся дальше, — велел Дин. — Я все-таки собираюсь выбраться в город.
Не пререкаясь, Сэм натянул на себя джинсы и футболку и накинул поверх всего этого рубашку. Следом он надел ботинки и, зашнуровав их, выпрямился, прислушиваясь к своим ощущениям. Они были однозначно необычными. Ногам было почему-то прохладно. Задницу обтягивала ткань, которая хоть и была эластичной и мягкой, все-таки обладала рельефом и Сэму казалось, что каждый завиток кружева отпечатывается на коже. А еще к этому всему он ощущал внимательный и явно пристально изучающий взгляд Дина, что почему-то отнюдь не добавляло спокойствия.
— У меня четкое ощущение, что если я сейчас пойду, то буду вихлять бедрами как… — смутившись, Сэм не стал уточнять как кто, но Дин понял его и так.
— Ну, пройдись, я гляну, — ехидно предложил он и Сэм прошелся по комнате туда-сюда. — Нормально ты ходишь. Чуть…по-другому, чем обычно, но бедрами совершенно точно не вихляешь. Так что можешь за это не переживать. Никто не узнает, как именно ты одет и о прочем, если ты сам не начнешь рассказывать об этом всем подряд. А вот ошейник на цепь я все-таки поменяю. Хватит с тебя и так ощущений, — решил он и, подойдя к Сэму, сделал то, что сказал. — Все. Поехали.

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		5	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		5

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 22

Следующие дни прошли без потрясений и открытий в большей части потому, что Сэм засел за один из учебников, который он в любом случае решил написать. Даже если их идея школы будет никому не нужна. Дин решил в этом поучаствовать, создавая главы про боевую часть будущего манускрипта, и этим-то они и занимались, прерываясь на сон, еду, любовь и обсуждения работы. Разумеется, за такой короткий срок многого не сделаешь, но все-таки дело сдвинулось с мертвой точки и это было хорошо.
— Сегодня мы идем к Борису, — сообщил Дин на утро четвертого дня, сразу после завтрака. — А завтра поедем.
— Как скажешь, Мастер, — улыбнулся Сэм.
— Иди, одевайся. И игрушку из себя вынь, — распорядился старший Винчестер. — Со стола я как-нибудь сам приберу.
Сэм оделся быстро и, закончив с этим делом, доложил о своей готовности ехать. Вот эти, казалось бы, совершенно незначительные моменты, типа: “я готов”, “я сделал то, о чем ты просил, Мастер”, “а можно я…” и прочие такого рода по совершенно необъяснимой причине грели Дина, возможно, куда больше, чем пылкие признания в любви. Они стали для него своеобразными маркерами, показывающими, насколько партнер ему доверяет. Когда они только начали практиковать подобные вещи, моментами все выглядело натянуто, но постепенно все происходило все естественнее и естественнее, а скорость с которой это делалось, не только потрясала воображение, но и настойчиво напоминала об ответственности, которая из всего этого проистекала.
На территории клуба, Дин подрулил к знакомому строению и, заглушив двигатель, потянулся к бардачку, откуда и выудил поводок, который пристегнул к ошейнику Сэма, получив откровенно ошарашенный взгляд.
— Что? — спросил Дин, жестом велев Сэму выбираться из машины.
— Мастер, ты… — растерянно пробормотал тот, когда Дин, обойдя Импалу, взялся за конец поводка. — О! Спасибо!
Логика мыслительного процесса такого Сэма была постижима лишь с огромным трудом, но Дин честно прилагал усилия для того, чтобы это сделать.
— Нравится? — спросил он, чуть потянув цепочку.
— Да, Мастер, — не задумавшись ни на секунду, кивнул Сэм и Дин отметил, что глаза его моментально потемнели, а зрачок стал шире и губы чувственно приоткрылись, что было явными признаками возбуждения.
— Вот и отлично, — мурлыкнул Дин и направился в сторону мастерской Бориса.
Художник оказался занят.
— Полтора часа придется подождать, — сообщил он Дину, выглянув из-за двери комнаты, где работал.
— Ничего, мы найдем чем заняться, — кивнул Винчестер и обернулся к Сэму. — Предлагаю навестить местный магазин аксессуаров. Мы говорили об электрических девайсах… Вот и посмотрим, что тут есть, и что из этого нам пригодится.
Сэм молча кивнул и, когда они вышли из мастерской, направился в сторону магазина, указывая дорогу.
В этом заведении Дин уже бывал, но тогда он покупал инструменты не очень-то понимая, что именно понадобится, какого вида и в каком количестве. Теперь рядом с ним был Сэм, а уж он-то точно знает, что его может обрадовать, что пригодится, что просто любопытно, а что и неприятно. Вот этим-то и решил воспользоваться Дин, заходя в помещение магазина.
— Давай посмотрим, что вообще тут есть, — предложил он, оглядывая стеллажи и стенды.
— Мастер, может быть ты хотя бы намекнешь, что ты тут хочешь обрести? — спросил Сэм.
— Что-нибудь забавное… Или полезное, а может быть и нечто, что ты посчитаешь нужным, — пожал плечами Дин.
— Нужным… Ну, кроме электрических девайсов, наверное, стоит купить новую длинную плеть. Ту, что у нас есть, нельзя использовать больше ни за чем, кроме тренировок, — подумав, высказал свое мнение Сэм. — А вот забавное и полезное… Все зависит от того, что ты таковым считаешь.
— Сэмми, ты, кажется, забыл, что это ты опытен, а я во многих областях пока лишь теоретик, — улыбнулся Дин. — Ладно. Поступим проще: пойдем по кругу, от стеллажа к стеллажу и просто посмотрим, что тут есть.
Договорив, он повернул направо и принялся реализовывать свой план, разглядывая штуковины, выставленные в качестве образцов. Первый попавшийся на пути стеллаж содержал множество разнообразных баночек, бутылочек и коробочек.
— Допустим, кое-что из этого я способен опознать, — пробормотал Дин, разглядывая представленный ассортимент разнообразной гигиенической и косметической продукции, предназначенной для сексуальных игр. — Но подробнее… Ты можешь рассказать?
— Смазки, ароматические масла для массажа, разнообразные возбуждающие средства, — прокомментировал Сэм. — Последние, по-моему, чистой воды шарлатанство. А вот смазка… Та, которой мы пользуемся обычно, не очень подходит для фистинга. Ею можно пользоваться, но лучше взять J-Lube.
— Почему? — полюбопытствовал Дин.
— Потому, что для этого занятия ее уходит много. Ты тогда использовал почти всю банку, а из упаковки той, о которой я говорю, получается целых тридцать литров. Плюс к тому, она, хм… более скользкая, — объяснил Сэм.
— Значит, ее и возьмем. Она ведь подходит не только для фистинга? — уточнил Дин.
— Не только, — улыбнувшись, подтвердил Сэм. — Без вкуса, без запаха, экологически чистая и безвредная не только для слизистых и кожи, но и для латекса.
Следом был стенд с разнообразными вибраторами, дилдо и прочими подобными игрушками и этот стенд был настолько велик, что занимал полстены немаленького торгового зала.
— Чего только не придумают, — прокомментировал Дин ломящиеся полки. — Из этого нам что-нибудь нужно?
Сэм оглядел полки и его взгляд зацепился за те, где были разложены металлические предметы разных форм и размеров. Дин отметил, что партнер буквально “завис” разглядывая их и ему показалось, что в данный момент тот испытывает прилив эмоций.
— Сэм? — настораживаясь, позвал Дин.
— А? — отозвался тот, тряхнув головой. — Я в порядке, Мастер.
— Ага, я вижу, — скептически хмыкнул Дин. — Что в этих штуках тебя так зацепило?
— Просто вспомнил, — передернув плечами, ответил Сэм. Рассказывать о всплывшем воспоминании не очень-то хотелось.
— Что-то неприятное? — уточнил Дин, стараясь поймать ощущения, идущие от брата.
— Нет, Мастер, — покачал головой тот. — Или да… Черт. Не знаю.
— Может быть, просто расскажешь? — предложил Дин. — Но, если не хочешь — настаивать не буду.
— Скажи, ты насколько хочешь меня раскрыть? — вместо рассказа поинтересовался Сэм.
— Э-э-э… — задумавшись, протянул Дин. Откровенность подобных вопросов его уже не смущала, но иногда все-таки ставила в ступор. — Ну, так, чтобы ты принимал мою руку легко. Легче, чем в прошлый раз. Это возможно?
— Да, — кивнул Сэм. — Метод тот же… Значит нам понадобится пара игрушек большего диаметра, чем те, что есть в хозяйстве. И нет, я не против. Мне нравится, когда ты трахаешь меня.
— Что-то еще нам тут нужно? — задал следующий вопрос Дин, продолжая прислушиваться, но ощущения четче не становились, оставаясь неясным фоном, по которому можно было сделать вывод о том, что да, нечто происходит, но вот что — было непонятно.
— Еще пара тяжелых металлических дилдо, — ответил Сэм. — Одно из них совсем гладкое, второе — с рельефом.
— Для чего? — продолжил расспросы Дин.
— Для тренировки мышц, — вздохнув, ответил Сэм. — В идеале нужно научиться удерживать в себе тяжелое гладкое металлическое дилдо маленького диаметра, с нанесенной на него смазкой.
— Это потому, что ты перфекционист, или это действительно необходимость? — поинтересовался Дин.
— Мышцы ануса, ну, как и любые другие, если хочется практиковать фистинг, надо тренировать и поддерживать в форме. Такой прием — это тест на тренированность, ну и попутно сам по себе отличный тренаж, — ответил Сэм.
— Но, насколько я могу судить, тебе эта идея не очень-то по душе? — спросил Дин, наблюдая за реакцией, словно кот за норой, где обитает мышь.
— Не в этом дело, Мастер, — отозвался Сэм и, обернувшись полностью к партнеру, добавил. — Я могу рассказать то, что меня напрягло, хотя и не очень-то этого хочу. Просто… Ты все равно докопаешься, так что… В общем, я видел один раз в клубе как госпожа наказывала своего нижнего за то, что он не может такого сделать. Это было… — Сэм поежился. Ощущения, которые вызвало то зрелище тогда было почти целиком негативным. А вот сейчас… Сейчас он думал, что что-то в этом есть. Не все. Но… — В тот день была большая вечеринка. Та госпожа завела своего раба на подиум, велела наклониться и поместила в него игрушку. Она вошла, что называется, со свистом… Потом я узнал, что эта дама обожает трахать своих партнеров, ну и фистинг, притом, делает это куда жестче, чем делал это ты. Несколько минут парень держал игрушку, но было видно, что ему это непросто, а потом госпожа приказала ему присесть. Разумеется, игрушка выпала.
— А, что, действительно можно натренировать мышцы так, чтобы сделать то, что она требовала? — удивился Дин.
— Можно, — кивнул Сэм. — Например, Стив так умеет. Собственно, о тонкостях этой гимнастики я от него и знаю.
— И что было дальше? — спросил Дин. Ясно было, что на этом “приключения” того парня не закончились.
— Дальше… — Сэм нервно потянулся рукой к ошейнику, но, поймав себя на этом жесте, убрал конечность. — Она поставила его на колени, велела наклониться и раздвинуть ягодицы руками. А потом высекла его стеком, нанося удары… Ну… Туда. Не сильные, но для промежности более чем чувствительные. Закончив порку, она оставила его так стоять… Довольно долго.
— Так, что происходило, я, допустим, понял, — задумчиво произнес Дин. Он прикинул как это должно было выглядеть и внутренне содрогнулся. — Но вот что мне непонятно: каким боком тут ты? Ну, то есть, почему тебя сейчас так накрыло?
— Я вспомнил об этой истории и примерил ее на себя, Мастер, — честно признался Сэм. Дин попытался что-то сказать, но тот не дал ему этого сделать, прервав жестом. — Это не все, что я должен сказать.
— Должен? — уточнил Дин.
— Да, Мастер, — подтвердил Сэм. — Правила. И, в данном случае, именно должен. Я хотел бы чего-то такого. Не прилюдно. Но… Все. Можешь начинать ругаться.
— Погоди, — Дин прикрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Признание Сэма выбило его из колеи, хотя то, что нижний смог озвучить столь неоднозначную фантазию — радовало. — Ругаться не буду. Буду задавать вопросы. Я верно понял твое желание: ты хочешь получить такую порку, если будешь испытывать трудности с тренировкой своих мышц до нужной кондиции?
— Да, Мастер, — смущаясь, ответил Сэм. Щеки и уши у него пылали, он это чувствовал, и смущался еще сильнее.
— Очешуеть, — выдохнул Дин. — Ну, допустим… И, что это для тебя?
— Унижение, боль, стимул быть лучше, покорность, доверие, возбуждает идея, — предельно искренне ответил Сэм, сам удивляясь собственной откровенности. — На мой взгляд, в том наказании, о котором я рассказал, единственный неприемлемый элемент — прилюдность. А остальное… Сам себе кажусь полным психом, — грустно заключил Сэмми, опуская голову.
— Я подумаю над этим, — пообещал Дин, действительно решив обдумать это позже. — Не знаю, воспользуюсь ли сценарием, но нужные девайсы мы приобретем, — резюмировал он. — Пойдем дальше.
Следующий стенд содержал разнообразные устройства для пыток гениталий и тут тоже было много всяких непонятных штук. Дин остановился, разглядывая полки, а потом попросил Сэма прокомментировать ассортимент.
— Я к этому разделу отношусь без фанатизма, — пожал плечами тот. — Пояс верности и так уже на мне… Бужи ты купил и даже воспользовался одним из них… Что еще может быть любопытно? Может быть, вон те кольца, — он жестом указал на полку с разными утяжелителями и бондажами для члена и мошонки. — Довольно забавные ощущения.
— А эта деревяшка для чего? — спросил Дин, показав на деревянную изогнутую штуковину.
— Колодка для яичек, — ответил Сэм, улыбнувшись. С этой штучкой он был знаком и ощущения, которые она приносила, пожалуй, даже нравились. — Видишь, выемку? Вот в нее помещается мошонка, потом половинки колодок закрываются и все оттягивается назад. Двигаться с этой штукой очень странное занятие, да и стоять выпрямившись — тоже. Но прикольно, да и со стороны, наверное, смотрится интересно. Учитывая, что тебе нравится, как я выгляжу с закованным в металл членом — тебя порадует и колодка и утяжелители. Долго с этими штуками на гениталиях находиться нельзя, но для того, чтобы поиграться…
— А шипы, торчащие внутрь, на некоторых утяжелителях, чтобы жизнь медом не казалась? — фыркнул Дин.
— Именно, — улыбнулся Сэм. — Их можно не использовать. И длина шипа регулируется. Так что степень воздействия можно сильно варьировать.
— Пожалуй, это любопытные штуковины, и мы их тоже приобретем. Выбери те, которые тебе могут прийтись по вкусу, — попросил Дин. — А вон, пояс верности со встроенным бужем. Как тебе?
— Как сессионная игрушка или как игровое наказание — может быть любопытно, — ответил Сэм, поглядев на Дина. Глаза того горели от любопытства и явного предвкушения. — А ведь тебе нравится экспериментировать, а, Мастер?
— Можно подумать, что ты против, — сделав вид, что дуется, отозвался Дин.
— Конечно нет, — улыбнулся Сэм. — Я только за.
Следующий большой стенд был с разнообразными латексными костюмами, но тут Винчестеры надолго не задержались: обоих эта разновидность фетишной одежды не особо вдохновляла.
— А, может быть, вооон тот мужской корсет, а, Сэмми? — с ехидством в голосе предложил Дин.
— Близко к пофигу, — пожал плечами Сэм. — Мне не очень нравятся ощущения от латекса на коже. А вот какая-нибудь кожаная одежда… Может быть. Но не такая, какую можно увидеть в порнушных роликах. Ну, знаешь, где кожаные брюки с открытой задницей. А именно одежда, в которой можно спокойно выйти в город, не эпатируя публику неприличным видом.
— Тут мы тоже сходимся, — улыбнулся Дин. — А кожаные штаны в обтяг на тебе обалденно смотрелись бы. Задница красивой формы, ноги длинные и прямые… Почему бы и нет?
— Мне на ощупь кожа очень нравится, — признался Сэм. — Твоя куртка… Ну, которая раньше принадлежала отцу…
— Только не говори, что ты на нее дрочил! — возмутился Дин.
— Нет, но… — пожал плечами Сэм. — Я подумывал об этом.
— Черт, — Дин с чувством выругался, представив, как это может выглядеть.
Следом шел стенд с разнообразными инструментами для порки и тут была выбрана новая плеть, взамен пришедшей в негодность. А потом они перешли к витрине с разнообразными устройствами для игр с электричеством и надолго там зависли, в итоге выбрав, как и собирались, фиолетовую палочку и большой комплект ламп к ней, а также навороченный прибор для электростимуляции. В отделе с разнообразными приспособлениями и аксессуарами для бондажа были пополнены запасы веревок, а также приобретен мешок для бондажа — штуковина, которая позволяла буквально спеленать связываемого, притом, настолько, что пошевелиться практически не оставалось возможности, но тело почти не затекало.
— Я хочу купить второй ошейник для тебя, — сообщил Дин, когда они оказались около стенда с соответствующим ассортиментом. — Такой, который можно было бы носить под одеждой.
— Всегда? — удивленно спросил Сэм.
— Кроме охоты, — кивнул Дин. — Этот ошейник будет на тебе все время, когда необходимо скрыть или не хочется афишировать все это. В других случаях, меня лично устраивает тот, что на тебе сейчас, — произнес Дин и чуть потянул за поводок.
— Я заранее на все согласен, Мастер! — радостно улыбаясь, сообщил Сэм. — И… каким он будет?
— Цепь. С плоскими звеньями, таким же замком как на этом ошейнике. Черненая. Массивная. Но не обхватывающая шею, а свободно лежащая… Ну, ты понимаешь, да? — спросил Дин.
— Свое согласие я уже озвучил, — все с той же улыбкой ответил Сэм. — И я оценил. Правда.
Он действительно оценил предложение и был ему очень рад.
Последним отделом магазина оказался своеобразный мебельный и тут тоже было на что посмотреть: нескольких разных конструкций кресты, колодки, козлы и лавки для порки, но Дина больше всего заинтересовал стол, со множеством точек крепления.
— О! — воскликнул Сэм. — Очень полезная штука. На нем можно фиксировать очень и очень по-разному. На спине, на животе, кстати, для фистинга — идеально подходит. Еще можно варьировать степень и метод фиксации: тут два комплекта — металлические скобы и ремни с пряжками. Более того, на таком столе нижний и сам себя может зафиксировать… — Сэм улыбнулся, вспомнив, как выглядел этот процесс в исполнении Стивена. — Стив пару раз так делал.
— Хм… мне нравится эта идея, — протянул Дин. — Так что этот предмет интерьера мы, пожалуй, приобретем.
Закончив с покупками Винчестеры расплатились, оставив в магазине весьма ощутимую сумму. Дин подогнал машину, и они вдвоем перетаскали свои приобретения, перешучивасясь и подкалывая друг друга. На самом деле безо всех этих покупок можно было легко обойтись, но, во-первых, сам процесс приобретения оказался любопытен, а, во-вторых, никогда не знаешь, что может пригодиться, а разнообразие еще никому не вредило.
К Борису оба Винчестера пришли в приподнятом настроении и, обнаружив, что мастер уже освободился, обрадовались.
— Ну, что, на вас все хорошо зажило, — констатировал художник, осмотрев татуировки клиентов. Следы от трости на заднице Сэма все еще были видны, хотя боли уже и не было и, разумеется, они не укрылись от глаз Бориса. — Ты, Дин, знаешь же, что даже по зажившей татуировке бить нельзя? Ну, то есть, ничего не отвалится, но сам рисунок можно повредить.
— Догадываюсь, — кивнул Дин.
— Хорошо, — улыбнулся Борис. — Чтобы этого гарантированно избежать для Сэма понадобится что-то типа пояса, который будет прикрывать места с рисунком во время сессии. Это удобнее, чем каждый раз беспокоиться о том, что хвост какого-нибудь девайса заденет тату.
— Отличная идея, — подумав, ответил Дин. — Я подумаю, как соорудить такой.
— Можно заказать, — заметил Борис. — У меня есть знакомый, который работает с кожей и для тематиков много чего делает. Нужны будут размеры Сэма… А стиль пояса, судя по ошейнику и прочему… Думаю, что-то лаконичное и простое, да?
— Угадал, — кивнул Дин. — Но, и чтобы эстетично было. По возможности.
— Я могу показать фотки того, как это может выглядеть — предложил Борис и, получив заинтересованный взгляд, пригласил братьев к компьютеру. — Тут и на девчонках похожие штуки и на парнях, но принцип-то все равно один, — сказал он, открыв папку с фото.
— А, что, — протянул Сэм, проглядев предоставленные фото. — Просто и функционально.
— Заказ ведь можно через тебя оформить? — спросил Дин. — Я бы не отказался от такой полезной в хозяйстве вещи.
— Конечно, — кивнул Борис и, достав сантиметр, тщательно обмерил Сэма. — Сегодня же передам все это мастеру и через пару недель будет готово. Тогда и расплатитесь.
Потом они занялись вторым слоем татуировок, и это, с перерывами на кофе и обед, развлекало их до самого вечера, после чего Винчестеры вернулись домой довольные собой, друг другом и прожитым днем.
— Я бы опробовал что-то из покупок, — произнес Дин, потягиваясь и зевая. Почему-то день оказался не только хорош, но и достаточно сильно вымотал. — Но больше всего на свете хочу спать.
— И я составлю тебе компанию, — согласно кивнул Сэм. — Все здорово, но ощущаю себя так, будто вагон угля разгрузил. А ведь вроде ничего особенного не делали.
— Ждать муторно, — предположил Дин. — Может поэтому так?
— Ну… Может быть, — пожал плечами Сэм, устраиваясь рядом с возлюбленным на постели. — Мы ведь завтра едем? Правда?
— Конечно, — кивнул Дин. — Я списывался с продавцом и нас будут ждать.
До нужного им места было всего-то чуть больше шести сотен километров и преодолели они их за вполне ожидаемое время, прибыв к дому продавца земельного участка ближе к вечеру.
Интересующая Винчестеров недвижимость находилась рядом с Колорадо-Спрингс, и, чтобы попасть к усадьбе, Дин свернул с трассы на подъездную дорожку, которая хоть и была узкой, едва-едва разъехаться паре машин, но все-таки асфальтированной и достаточно ровной. Проложена она была сквозь фруктовый сад, выглядевший старым и почти заросшим, но все еще не утратившим своего великолепия. Сама усадьба, как оказалось, состояла из нескольких строений: большого хозяйского дома, конюшни, гаража, каких-то непонятного назначения построек и нескольких маленьких домиков, видимо, рассчитанных на расселение в них работников или прислуги. Большая часть строений была в довольно плачевном состоянии, но большой дом содержался в полном порядке и выглядел, хоть и старым, но не ветхим.
— А ничего, — прокомментировал Сэм. — На вид, так и вообще вполне пристойно.
— Да, — кивнул Дин. — Возможно даже и строить ничего особо не придется. Ну, кроме жилища для нас, но это отдельная песня.
— Доверишь переговоры мне? — спросил Сэм, вылезая из машины.
— У тебя всегда лучше получалось договариваться, — фыркнул Дин. — Так что, тут без вариантов.
Винчестеров действительно ждали. Продавцы — пожилая супружеская пара — радушно встретили потенциальных покупателей и, проведя их в гостиную, принялись поить чаем с вареньем, за которым завязался светский разговор, постепенно перешедший в обсуждение возможной сделки.
— Я предлагаю вам переночевать тут, — предложил мистер Эдсон. — Гостевых комнат в доме хватает, и вы нас не стесните. А завтра покажу вам владения.
Братья согласились и после ужина их проводили в выделенные им комнаты. Ночь пришлось провести отдельно друг от друга, чтобы не смущать хозяев дома и не осложнить будущие переговоры. Спать в одиночестве оказалось, мало того, что непривычно, так еще и не особенно приятно, но ради благого дела эти неудобства можно было и потерпеть.
Утром, сразу после завтрака мистер Эдсон пригласил братьев на прогулку. Они обошли весь дом, потом постройки, а затем, оседлав лошадей, отправились осматривать землю. Участок был немаленьким, и поездка заняла их надолго, но потраченного времени жаль не было — потенциальная покупка нравилась Винчестерам все больше и больше, и за ужином Сэм, переглянувшись с братом, сообщил, что они готовы приобрести участок. Торговля длилась недолго и в итоге договаривающиеся стороны пришли к соглашению, оставшись довольны друг другом. Осталось лишь оформить сделку официально, что и было проделано буквально на следующий день.
Собственность, доставшаяся братьям, обладала не только большим размером земли, но и солидной историей: предок мистера Эдсона приехал в Колорадо во время золотой лихорадки и ему повезло, золото он нашел. Следы этой находки сохранились и по сей день: на самом западном краю участка, там, где шла горная цепь, до сих пор имелась шахта, представлявшая из себя частично рукотворные раскопки, а частично — природную карстовую пещеру, включающую в себя несколько отдельных гротов, соединенных искусственно расширенными проходами. Драгоценного металла там не осталось, шахту закрыли и законсервировали, но она хорошо сохранилась.
— Считай, готовый дом, — заметил Дин, вечером того дня, когда мистер Эдсон показывал будущим покупателям владения.
— Я тоже об этом подумал, — согласился Сэм. — Работы там, конечно, немало, но… Можно сделать просто идеальное жилище. Надо списаться с тем архитектором… Может, если не возьмется за это дело сам, то хоть кого-то порекомендует?
Так они и сделали, и через неделю, когда Эдсоны покинули теперь уже не их владения, прибыл специалист от фирмы, рекомендованной швейцарским архитектором, которому и показали будущий фронт работ.
— Что вы хотите получить в итоге? — поинтересовался Эрик О`Нил после экскурсии к шахте.
— Мы хотим… — Дин принялся рассказывать о том, как они видят свое будущее жилище, благо времени не только обсудить его друг с другом, но и даже нарисовать примерный план, у Винчестеров было.
О`Нил слушал не перебивая и периодически что-то записывал в своем блокноте, а когда потенциальный клиент закончил, задумался.
— Навскидку, могу сказать, что проблем быть не должно. Ничего нереального вы не жаждете, но нужно тщательно обследовать все подземелья, чтобы точно знать: можно там сделать нечто такое, или нет, — высказал он свое мнение. — Если непреодолимых препятствий не возникнет, то моя фирма готова обсудить бюджет затеи.
На том и порешили и две недели специалисты фирмы исследовали шахту и пещеры.
— Мистер Винчестер, — начал О`Нил и Дин, к которому тот обратился утром, когда исследования закончились, пригласил гостя к столу.
— Завтрак? — предложил он.
— Разве что только кофе, — улыбнулся гость. Сэм достал еще одну чашку и, обслужив О`Нила, принялся за еду, а Дин предложил рассказывать.
— В этой вашей шахте… Кое-что надо укреплять, где-то придется расширять наличествующие помещения… Но в целом проект вполне реализуем. Я рискнул и попросил наших архитекторов и дизайнеров прикинуть, как и что там можно устроить, учитывая ваши пожелания и рисунки. Вот что у них получилось, — сообщил О`Нил и, достав из принесенной папки несколько распечаток, протянул их Дину.
Тот проглядел их и передал брату. Проект был весьма необычен. Дом оказался поделен на две зоны. Та, в которой предполагалось наличие окон, как бы пристраивалась снаружи, внешне вписываясь в горный ландшафт за счет отделки. Там располагались помещения для спальни, за которой находилось три помещения в глубине горы — большое под “игровую” и поменьше, но тоже отнюдь не четыре квадратных метра, под купальню и уборную, примерно такое же — под гардеробную. Холл, одновременно представляющий из себя и гостиную, кухня, с кладовыми и в отдельном помещении — котельная. Во второй части дома, располагавшейся в глубине горы, предполагалось устроить помещение для бассейна и тренажерного зала, рабочий кабинет, несколько комнат для архивов, оружейку и апартаменты для гостей, прачечную и кладовые. Пространство не было нужды экономить, поэтому все жилище оказывалось очень просторным и, несмотря на то, что большая его часть находилась глубоко под землей, давящего впечатления не складывалось. Помимо этого, часть территории бывшей шахты оказалась не востребованной. Ее планировалось минимально окультурить и оставить как есть: возможно, когда-то в будущем понадобятся еще обитаемые площади и их можно будет сделать там.
Не обошлось и без потакания охотничьей паранойе, наличие которой опытный О`Нил безошибочно распознал: вся подземная часть жилища предварялась тамбуром, который, в случае необходимости, во-первых, герметично перекрывался, во-вторых, превосходно простреливался, а в-третьих проход закрывался стальной сейфовой дверью, делающей проникновение вглубь весьма нетривиальной задачей. Система автономного жизнеобеспечения тоже была предусмотрена и была рассчитана на поддержание функционирования всех необходимых элементов в течение аж полугода. Был спроектирован и аварийный выход из шахты, появляющийся на поверхности достаточно далеко от входа в жилище, да и маскировка и защита от проникновения там была предусмотрена вполне пристойная. Кроме этого, на всякий случай был представлен проект размещения огневых точек в горе, сектора обстрела из которых перекрывали бы все пространство перед домом. Монтировать эту систему обороны фирма не бралась, но предусмотреть ее наличие и возможность возведения — было вполне обычным явлением.
Дизайнеры тоже постарались на славу. Оформление помещений предлагалось сделать в стиле лофт, с добавлением элементов восточных интерьеров, а кое-где просматривались и фэнтезийные мотивы. Например, входная дверь, была круглой, словно в хоббичьей норе, но лишь выглядела деревянной, на самом деле являясь близкой родственницей сейфовых дверей. Окна, разумеется, из бронированного стекла, были полукруглыми, и для них были предусмотрены бронированные щитки, штатно находящиеся в поднятом виде и прячущиеся в глубине стен. Коридоры, которых, вследствие исходной конфигурации объекта, оказалось немало, предполагалось сделать полукруглой формы. Да и вообще во всем пространстве практически не было углов. Все, что можно скруглить — скруглялось, а то, что нельзя — очень аккуратно вписывалось, чтобы не вызывать диссонанса. О назначении части помещений не знали ни архитекторы, ни дизайнеры, но то, о чем они знали, было выше всяких похвал.
— Мне нравится, — подал голос Сэм, заканчивая рассматривать бумаги.
— Мне тоже, — кивнул Дин. — Обсудим бюджет?
— С удовольствием, — улыбнулся О`Нил.
Затея ожидаемо оказалась не дешевой, но Винчестеры решили, что живут они один раз и могут позволить себе такие траты, а деньги… В конце концов, в могилу их не заберешь. Сделку заключили и на участке закипела работа. Строители пахали чуть ли не круглосуточно, а братья занялись другими делами: им нужно было прощупать почву на предмет своего проекта школы.
Охотники отнеслись к затее без фанатизма, но некоторые все-таки задумались о предложении всерьез. Встреч было много, и они помогли выработать почти идеальный проект того, как это все должно быть и он довольно сильно отличался от исходного.
Мало у кого из охотничьей братии было место, которое они могли бы назвать домом. Истории у всех были более-менее похожи: они столкнулись с тварями, которые пришли в их мирные жилища, потеряли родных и близких, выжили сами и решили охотится на всякую нечисть. Учились все поначалу на своем опыте, потом встречали себе подобных и обменивались знаниями, но каждый из них, даже семейные, были одиночками и жили как перекати-поле. Пока это не озвучивалось явным образом, всех вроде все устраивало, но предложение Винчестеров заставляло задуматься о будущем и осознать, что было бы неплохо иметь место, где остепениться.
В итоге из исходного проекта выходила не школа в чистом виде, а скорее этакое охотничье поселение. Да, учебное заведение там тоже предполагалось, но было лишь одним из многих элементов своеобразного городка. Единственной проблемой во всем этом было место. Его для этой затеи оказалось, как это ни странно — мало: никому не хотелось ютиться в тесноте, да и, учитывая специфические характеры будущих обитателей, это было просто невозможно. Поэтому Винчестеры принялись рассматривать возможности по расширению владений, что привело к покупке еще почти сотни акров земли вокруг той, которую они приобрели у Эдсонов.
Участки были разного размера и обошлись недешево, но в итоге получилось все очень неплохо: людей, которые пожелали переселиться в зарождающийся Хантер-Поинт было довольно много, но каждому из них можно было предоставить достаточное пространство. Условия предоставления были до смешного просты и прозрачны: долгосрочная аренда типового дома и участка земли или просто куска земли, а строительство оставалось на усмотрение арендатора. Цены никто не задирал, и сумма выплат в год оказалась вполне подъемной. Среди переселенцев нашлись те, которые пожелали сменить профессию, ну или вернуться к исходной, и городок из фантазий и проектов стал стремительно превращаться в нечто реальное.
Порадовала Винчестеров и реакция знакомых и друзей на их изменившиеся отношения. Джоди Миллс так просто их поздравила и призналась, что ждала момента, когда это случится и теперь только рада за обоих шалопаев. Они приехали к ней с тем, чтобы позвать перебраться в новый город, и получили не только согласие, но еще и одобрение, на которое, честно признаться, рассчитывали не особенно.
Примерно также отреагировал и Гарт, только переезжать отказался.
— Нет, парни, поселение охотников — не место для вервольфа. Даже если вы собственноручно будете запирать меня каждое полнолуние, это не сделает меня обратно человеком, — вздохнул он. — Но я буду навещать вас иногда, если вы не против.
Против они, конечно, не были и отказ друга приняли, хотя и сожалели о нем.
Все эти переговоры, обсуждения, построение планов, стройка и прочая кутерьма настолько закрутила их, что почти год пролетел словно единый миг. Отношения их тоже развивались, но времени на личную жизнь было до обидного мало: нужно было столько всего успеть, что голова шла кругом. Но все-таки хотя бы раз в месяц они выкраивали пару-тройку суток и, закрывшись ото всех в бункере, отрывались по полной. Синяки и ссадины с Сэма потом приходилось сводить не меньше недели, но это никого не расстраивало. Оба были по-настоящему счастливы и ощущали всю полноту и радость жизни.
Но была во всем этом благолепии и ложка дегтя. Сначала Сэму начали сниться странные сны. Что именно там видел — он, проснувшись, не помнил, но ощущения были тревожными и такими, будто он во сне, как минимум, горы ворочал, настолько оказывался усталым. Это происходило редко и Сэмми списывал все на нервы, на перемены в их жизни, на то, что они взвалили на себя очень серьезную задачу, да на много чего, но проходили дни, все их начинания развивались по самому оптимистичному из возможных сценарию, а сны не проходили, становясь все мучительнее, но продолжая оставаться такими же неуловимыми воспоминаниями, стоило лишь открыть глаза.
Так продолжалось почти полгода и Дин стал задавать вопросы о самочувствии. Ответить Сэму было нечего, ну, во всяком случае, вразумительной причины периодического ощущения разбитости так и не появилось. Отступали сны только после сессий, но зато вместо этого приходило ощущение, очень похожее на то, что он испытывал под воздействием демонской крови. Для Сэма, который всю жизнь так или иначе сталкивался со сверхъестественным, все это казалось подозрительным. Оно не пугало, но заставляло задумываться о происходящем, искать ответы на возникшие вопросы, а их постепенно становилось все больше и больше. А уж когда сны стали запоминаться… Они и вовсе превратились в непрерывный поток, смысл которого можно было обрисовать коротко: что за фигня с ним творится?!
Помимо этого, ощущение, которое он испытал в кофейне и думал, что это лишь бред, стало накатывать не менее регулярно, чем странные и страшные сны. Поначалу, Сэм отмахивался от этого, тем более, что происходило это действительно не часто, но после того, как он почти сутки прожил постоянно ощущая эмоции Дина, сбрасывать со счетов эту странность стало невозможно. Они были в бункере вдвоем. Дин любил его и эмоции были сугубо положительными, а что будет, если такое случится не в столь благоприятных условиях? Да и вообще, что это? Надо было разбираться и Сэм, выкраивая любую свободную минуту, погрузился в изучение наличествующей проблемы. От Дина, разумеется, не укрылись его изыскания, но он сумел убедить брата, что все в порядке и пообещал, что расскажет ему все, как только хоть что-то поймет сам.
Дина это не успокоило, но вопросы он задавать перестал, принявшись с удвоенным вниманием наблюдать за братом. К обычным и уже ставшим привычными особенностями партнера, он привык и принял их. Ну мало ли какие у людей бывают предпочтения? Периодическая жажда боли и желание подчиняться возлюбленному — воспринимались старшим Винчестером естественными свойствами Сэма, а вот то, что тот стал иногда как бы отстраняться от людей, словно отгораживаясь от них невидимой стеной — было чем-то новым и по-настоящему необычным. Да и ночами тот иногда так орал, что становилось откровенно страшно и не только потому, что звуки были действительно душераздирающими, но и из-за непонимания того, что происходит и невозможности помочь хоть чем-то.
Паранойя Дина вопила не хуже настоящей баньши: все это неспроста, а уж когда он сунул нос в литературу, которую Сэм изучал… Тут и вовсе стало не до шуток: горы литературы разного толка и направления по эзотерике, биоэнергетике, книги о гаданиях, бесконтактном бое и море другой подобного рода макулатуры, однозначно наводили на определенные выводы и все они были не сказать, что приятными. Правда, самой большой неприятностью воспринималось то, что Сэм по каким-то причинам не хочет этим всем поделиться. Впрочем, подумав, Дин довольно быстро понял почему так: он отлично помнил, как относился к паранормальным способностям брата и сейчас жалел о том, что тогда был столь категоричен, неприминув высказать свое негативное к этому отношение. Если бы не это, Сэмми наверняка бы поделился, а теперь… Теперь приходилось лишь ждать и наблюдать, а это было очень трудно.
К концу года эпическая стройка их нового жилища стала подходить к концу. Строительные и инженерные работы полностью завершились и за дело принялись специалисты по внутренней отделке, а также бригада под управлением ландшафтного дизайнера, занявшегося устройством сада в окрестностях их дома. Идея этого кусочка их личного пространства полностью принадлежала Сэму и он, попросив разрешения у Дина, сам нашел специалистов, объяснил им, что хочет получить на входе и, просмотрев предложенные варианты, остановил свой выбор на одном из них. Сад был относительно небольшим, но был устроен так, чтобы выглядя как можно естественнее и ближе к дикой природе, служить еще и своеобразным забором, охраняющим их личную жизнь от посторонних. Дизайнер, который его устраивал, оказался человеком понятливым и, сразу чутко уловив потребности клиента, постарался на славу. Сэм получил именно то, чего хотелось: в этом кусочке мира можно было хоть обнаженным ходить, хоть трахаться на любой полянке, хоть вампира на запчасти разделывать — никто ничего не увидел бы, а о внезапном посетителе сообщила бы система охраны периметра и недвусмысленно дала бы ему понять, что он вторгся на чужую территорию, хозяева которой очень ценят приватность. Да и это тоже стоило денег и немалых, но опять же — живем один раз.
Наконец, все работы были завершены и начались хлопоты по переезду на новое место, а вместе с ними Дин принялся за обустройство того помещения, которое предназначалось для их с Сэмом игрищ. Этот процесс он не доверил никому, считая это место слишком личным, но предварительные работы, включающие в себя и проводку коммуникаций, там были проведены. Стены и потолок отделаны в соответствие с пожеланиями, пол выложенный чуть шероховатым камнем, снабженный обогревом и в нужном месте сливом для воды, тоже был сделан. Так что оставались лишь штрихи, которые делали бы из помещения непонятного предназначения то, что нужно. Под потолком Дин смонтировал несколько балок, которые не только придавали комнате законченный вид, но и предназначались для подвешивания. Маленькая ниша в стене обзавелась отодвигающейся вверх решеткой, которую можно было замкнуть на замок. Там и тут на стенах были аккуратно вмонтированы кольца, которые служили не только антуражем, но и за которые можно было зацепить веревку или цепь, чтобы зафиксировать нижнего. Свет в помещении монтировал тоже Дин, сделав освещение точечным, неярким, но достаточным, чтобы в его свете можно было отчетливо видеть в любой точке комнаты, а для атмосферы развесил по стенам несколько светильников, рассчитанных на то, что в них будут гореть свечи. Потом он расставил наличествующую мебель, изрядно помучившись с любимым готическим креслом: в одно лицо перетащить его было ой как непросто, но привлекать кого-то Дин не хотел. Ну и финальным штрихом стало развешивание имеющихся плетей и прочих ударных инструментов, да раскладывание на предназначенные места разнообразных девайсов, которых оказалось на удивление много.
Сэм в этот процесс не вмешивался, предоставив Дину возможность обустроить все так, как тот считает нужным, зато он обживал весь остальной дом. Сначала он ходил по нему, словно кот, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, потом принялся за нанесение защитных символов в ключевых местах, перекрывая доступ в дом любой нечисти. Следом пошло раскладывание вещей по предназначенным для них местам. Это заняло его ненадолго: вещей было немного. И, наконец, Сэм занялся архивом, перетаскав туда коробки с материалами Хранителей знаний. Это было поистине титаническим трудом, но в итоге весь архив был проиндексирован и упорядочен в соответствие с представлениями Сэма о порядке и логике, вследствие чего с наличествующими материалами стало куда проще работать.
В общем, через два месяца переезд можно было считать состоявшимся и у Винчестеров внезапно образовалась куча свободного времени. Все текущие дела были в таком состоянии, что не требовали постоянного присмотра. Строительство жилищ для переселенцев шло полным ходом и часть из них уже обзавелась хозяевами. Кроули, так за этот год с небольшим, ни разу не показался. Помощи никому из знакомых не требовалось и можно было перевести дух.
Осознание этого произошло внезапно. Просто в один из вечеров они, бухнувшись на постель в новой спальне, поглядели друг на друга и практически хором выдохнули.
— Мы это сделали, Сэм! — радостно воскликнул Дин.
— О, да! — отозвался тот, перекатываясь под бок партнера и обнимая его. — Я месяц никуда дальше сада и, может быть, магазина, не выйду, так задолбался.
— Месяц, говоришь? — протянул Дин. — И даже свои странные книжки читать не будешь?
— Какие? — не понял Сэм.
— Ну, касающиеся эзотерики, — ответил Дин и заставил Сэма поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Может все-таки пришла пора рассказать о том, что тебя беспокоит?
— Дин, пожалуйста… Я не готов еще, — попросил Сэм. — Я понимаю, что ты переживаешь, но, поверь, у меня все под контролем.
— Ладно, — кивнул Дин, стараясь не показать виду, насколько он расстроен. — Я подожду. Но, чтоб ты знал: мне это не слишком-то приятно.
— Это заставляет меня чувствовать себя безумно виноватым, — признался Сэм. — Да, я знаю, что, кроме всего прочего, это, по сути, это еще и нарушение правил, но… Правда не могу.
— Тут не в правилах дело, хотя, конечно, формально это нарушение, — вздохнул Дин. — Что-то мне подсказывает, что это все настолько далеко от наших игр, что в эти самые правила не лезет никаким боком. Так что настаивать и давить я не буду. Созреешь — расскажешь.
— Спасибо, — выдохнул Сэм. — Я знал, что ты поймешь меня.
— Но даже и без этого рассказа… Месяц… Я соскучился по нашим играм. Все-таки слишком мало времени у нас с тобой было друг на друга. Что скажешь? — спросил Дин.
— Я весь твой, — улыбнулся Сэм. — И тоже соскучился. То, что я все это время носил ошейник, и мы с тобой периодически все-таки отрывались, не дает в полной мере всех ощущений. Так что… С завтрашнего утра? М?
За этот год усиленной работы, Сэм, хоть это было и не просто, тогда, когда это было уместно, старался соблюдать большую часть предписанных правил. Когда была возможность, он спрашивал у Дина разрешение на большую часть своих действий, выбирая подходящее время, старался рассказывать о своих желаниях и, хотя получалось это не всегда, но серьезных затруднений все-таки не было. Впрочем, так было, возможно потому, что большую часть времени было просто не до игрищ — слишком много навалилось дел, требовавших принятия решений, обдумывания и взвешенности, а это мало совместимо с подчиняющейся ролью, но ему отчаянно ее не хватало, и он отдавал себе в этом отчет.
— Хорошо, — кивнул Дин и, дернув Сэма за прядь волос, счастливо улыбнулся. — И начнем мы все-таки с наказания. Притом, за нарушение правил. Но не за твое молчание, есть другой шикарный повод.
— Какой? — насторожился Сэм.
— Ты помнишь пункт об одежде? — напомнил Дин. — Там написано, что ты не имеешь права носить белье…
— О, черт! — выругался Сэм, ошарашенно поглядев на брата. У него действительно напрочь вылетел из головы этот пункт, а Дин ни разу о нем не напомнил. — А почему ты не напомнил сразу? Я как-то…
— Подумал, что я посчитаю это не важным? — уточнил Дин, наблюдая за партнером.
— Да, Мастер, — кивнул тот.
— В общем-то это и не очень важно, но… Это действительно хороший повод, — хищно улыбнулся Дин. — В конце концов, надо же обновить нашу “игровую”, да и то, что я задумал… Думаю, тебе понравится.
— Видя твою довольную морду… Боюсь представить, что меня ожидает, — пробормотал Сэм.
— Завтра все узнаешь, — пообещал Дин с самым загадочным видом. — И постарайся вспомнить о том, что такое вежливость и субординация. В этот месяц позволь себе побыть покорным сабмиссивным Сэмом.
— Я давно тебе не говорил этого, но… Я люблю тебя, — вздохнул Сэм, устраиваясь поудобнее.
— Я знаю, — улыбнулся Дин. — И тоже тебя люблю. Спи, чудовище. Завтра тебя ожидает масса сюрпризов.

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		6	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		6

@темы: Охотники

---

Охотники. Глава 21. Часть 2

— Я прямо кожей чувствую твой взгляд, — мурлыкнул он, приоткрывая глаза и фокусируясь на лице партнера.

— Не одному тебе нравится смотреть, — ухмыльнулся Дин. — Каждый раз загадка: как такое откровенное желание сочетается в тебе с… Не знаю, невинностью, что ли?

— Чем? — удивленно переспросил Сэм.

— Невинностью, — повторил Дин.

— Вот уж не знаю, где ты ее увидел, — фыркнул Сэм, потягиваясь и садясь. — По-моему, довольно сложно так назвать мужчину, который только что кончал от вибратора в его заднице. Но, кто я такой, чтобы спорить?

— Вот и не спорь, — буркнул Дин. — Может это и не невинность, но… Ладно. Любопытства ради я посмотрел гейскую порнуху. Разную. Гадость и пошлятина. Ты в это время выглядишь по-другому.

— А, вот ты про что, — улыбнулся Сэм. — Тут нет никакой тайны. Ты смотришь на меня совсем другими глазами, чем на экран. Там — чужие люди, кроме того, играющие, в меру своих талантов, страсть. Получается не очень, но не принципиально. Важно то, что это — в большей части именно игра. А я… Ты меня любишь, и знаешь, что я тебя тоже. Плюс к тому, я не играю, а действительно наслаждаюсь происходящим. Мне не нужно думать, где там камера стоит, как это будет выглядеть в кадре, достаточно ли страстные звуки вылетают, и о прочей подобной хрени. Все происходит естественно и поэтому — не пошло и не вульгарно, при всем бесстыдстве и откровенности. Да и эмоции мои ты уже достаточно хорошо улавливаешь, насколько я могу судить.

— Пойдем-ка лучше в душ, философ, — фыркнул Дин. — А потом прошвырнемся в город.

В душе Дин велел Сэму вымыть его и расслабленно млел под крепкими и чуткими руками, проходящимися по коже.

— Без волос на теле мне больше нравится, — мурлыкнул Сэм, смывая мыльную пену с Дина.

— А я-то все ждал, когда ты выскажешься, — отозвался тот. — Ощущения оказались ярче, ты был прав. Так что, я ничуть не жалею. И мои доминантные мозги не бунтуют.

— Нужно будет еще несколько сеансов, чтобы закрепить эффект, — заметил Сэм с силой проводя по спине Дина рукой.

— Меня уже просветили по этому поводу, так что я в курсе, — кивнул Дин. — Мы тут пробудем еще дня три. Я хочу, чтобы твоя задница все-таки поджила. Одно дело усесться на стул и посидеть недолго, другое — машина, поездка. Короче, ты понял. А за это время кожа под татуировками заживет, можно будет навестить Бориса, и на следующий день поедем в Колорадо.

— Да уж, высек ты меня знатно, — улыбнулся Сэм. — Сколько ударов было?

— Не считал, — передернув плечами, ответил Дин. — Как-то, знаешь ли, не до того было, — добавил он, отгоняя воспоминание. — Все. Мойся теперь сам.

Сэм потянулся к пробке, чтобы вынуть ее и вымыться после секса, но Дин остановил это движение.

— Нет, оставь, — велел он, перехватив руку любовника. — Просто ополоснись и все.

— Но… — начал было Сэм, дико смущаясь.

— Я так хочу, — настойчиво повторил Дин. — Ты — мой. Забыл?

— Нет, Мастер, — выдохнул Сэм, пристально глядя на него. То, что Дин собственник — не было открытием, но чтобы он так откровенно метил партнера, было новым. Сэму было очень интересно: понимает ли брат, что он делает, или это спонтанное желание.

— То-то, — кивнул Дин и выбрался из-под воды. — Домывайся и приходи. Займусь твоей шкуркой.

В город они отправились еще через час, после того, как были проведены все необходимые медицинские процедуры и Дин по новой замкнул на Сэме пояс верности. Какой-то конкретной цели похода у старшего Винчестера не было, ему просто хотелось пройтись, подышать воздухом, поглазеть по сторонам, в общем, проветриться.

— Хочешь мороженого? — спросил Дин, увидев вывеску кафе-мороженого.

— Мастер, ты здоров? — удивился Сэм. В последний раз брат изъявлял желание зайти в подобное заведение, когда он сам еще в начальной школе учился. — Мороженое? Серьезно?

— А почему бы, собственно, и нет? — пожал плечами Дин. — Ну, в конце концов, я не обязан ходить исключительно в бары и пабы.

— Да, я хочу мороженного, — сдался Сэм. — И, если совсем честно, сам хотел тебе предложить, но…

— Ага, видимо, опять не смог? — вздохнул Дин, направляясь в сторону кафешки.

— Подумал, что ты просто пошлешь меня куда подальше, — был вынужден признать Сэм.

Они устроились за одним из столиком и, пока ожидали официанта, Дин спросил:

— Почему ты думал, что пошлю?

— По опыту, Мастер, — устраиваясь на сидении поудобнее, ответил Сэм. — Наверное, я очень злопамятен, но… До сих пор помню, как ты устроил скандал, когда я мелким был.

— Не помню такого, — подумав, отозвался Дин.

— Отец куда-то опять уехал, а мы… В общем, тебе хотелось пойти с ребятами в футбол играть, а я хотел мороженого. В итоге ты ушел, а я остался в номере, долго ревел, потом учил уроки… — поделился воспоминаниями Сэм. — Я сейчас уже и не знаю почему именно я так обиделся, но сам факт обиды — помню превосходно.

— И сейчас, видимо, всплыли ассоциации, — вздохнув, констатировал Дин. Рассказ Сэма стал для него очередным напоминанием о том, что именно он воспитывал брата. И все ошибки в этом процессе совершены им. Осознавать это было больно, но — сделанного не воротишь.

— Извини, — виновато попросил Сэм. — Я не специально, честно.

— Давай, накрути себя до состояния Добби, — фыркнул Дин. — Я знаю, что не являюсь лучшим на свете воспитателем. Так что извиняться в данном конкретном случае нужно скорее мне, чем тебе. Но вместо этого предлагаю заняться выбором лакомства.

Сэм грустно улыбнулся, но погрузился в изучение меню. Так что, к тому моменту, как к их столику подошла официантка, он был готов сделать заказ. Девушка, традиционно доброжелательно улыбаясь, записала заказ и, с любопытством оглядев обоих мужчин, удалилась.

То ли этот взгляд, то ли вся ситуация подействовали на Сэма странно. Он вдруг понял, что все окружающие его люди прекрасно знают и о том, что буквально пару часов назад его трахали до состояния звезд перед глазами, и о том, что в нем до сих пор семя любовника, которому не дает вытечь пробка, и даже о том, что его член заключен в стальную клетку и ему это нравится. Кто-то это осуждает: вон, тетка с маленькой девчонкой за соседним столиком неодобрительно поджала губы, мазнув взглядом по ошейнику, прекрасно видимому в расстегнутом на пару пуговиц вороте рубашки. Кто-то завидует. Кто-то и сам не отказался бы принять участие. Все эти эмоции ощущались настолько ярко, что Сэм прикрыл глаза, стараясь разобраться в том, что чувствует, ну или хотя бы ослабить ощущения.

— Ты чего? — Дин отреагировал мгновенно. Он увидел. как брат напрягся и словно бы отстранился от окружающего, или даже скорее отгородился от него стеной.

— Все хорошо, Мастер, — тихо и очень спокойно ответил Сэм, открыв глаза и улыбнувшись брату. Он буквально заставлял себя дышать размеренно и сидеть на стуле ровно, тогда как хотелось вскочить и как можно быстрее оказаться дома, ну или размазать тонким слоем двоих бомжеватого вида мужиков, которые пялились на них с братом, о чем-то переговариваясь друг с другом. Почему именно их? Очень просто: Сэм ощущал от них угрозу, направленную лично против него.

Странности закончились в тот момент, когда вернулась официантка, принеся их заказ.

— Точно? — недоверчиво спросил Дин. То, что Сэм не сказал, что с ним происходит, ему не понравилось, но устраивать разборки в общественном месте было не самой лучшей идеей.

— Да, Мастер, — кивнул Сэм и с явным удовольствием принялся за мороженое. Он заказал его нескольких сортов и явно пожадничал: к тому моменту, как все доел, он чувствовал себя обожравшимся удавом.

— Жадность — твое второе имя, Сэм, — прокомментировал наблюдаемое явление Дин. Он свою порцию давно съел и теперь расслабленно потягивал кофе, поглядывая на брата и пытаясь найти сходство между тем, кого видел сейчас, и тем мелким пацаном, которым Сэмми когда-то был. Похожести находились, и их было довольно много. И тот, и другой отличались любопытством. И того, и другого было достаточно легко обидеть, и оба, обладая неимоверным упрямством, ни за что не желали показывать этого. Найдя еще кучу схожих черт, Дин даже как-то расчувствовался и, совершенно автоматически, стер пальцем след от мороженого с губ брата, на что тот поцеловал его пальцы и мягко улыбнулся. То, что они оба находятся не дома, как-то выпало из сознания старшего Винчестера, поэтому недовольное бурчание, раздавшееся сбоку, не на шутку удивило.

— Миловались бы дома, голубки! — проворчала пожилая дама, неодобрительно глядя на парочку мужчин, которые, на ее взгляд, вели себя просто вызывающе.

— Спасибо за совет, — холодно отозвался Дин. — Мы обязательно ему последуем. Вот как только закончим трапезу, так и начнем.

— Что вы себе позволяете! — возмутилась скандалистка.

— Вежливо разговаривать? — спокойно отозвался Дин, бросив предостерегающий взгляд на Сэма. Тот собрался подняться со своего места, но, увидев взгляд брата, расслабился и откинулся на спинку стула. — Вас это беспокоит? Может быть, вы желаете поговорить об этом?

— Совсем страх потеряли! — выпалила женщина и, развернувшись, скрылась за дверью кафе.

— Сейчас она вызовет полицию, — предположил Сэм.

— Да и черт бы с ней, — пожал плечами Дин. — Не бегать же теперь?

— Логично, — согласился Сэм. — В таком случае, я тоже хочу кофе.

Полицию тетка все-таки не вызвала и Винчестеры, спокойно допив напитки и расплатившись, вышли из кафе.

— Нам что-нибудь купить надо? — спросил Дин, окидывая улицу взглядом.

— Вроде нет, — покачал головой Сэм. — Еда еще есть… А! Кофе почти кончился.

Они завернули в кофейный магазин, купили кофе, сладостей и свежих булочек и вернулись домой.

— Так что произошло в кафе? — спросил Дин, усаживаясь за кухонный стол и наблюдая, как Сэм раскладывает по местам их покупки.

Услышав вопрос, Сэм замер, а потом обернулся к брату. Ответа, во всяком случае, хоть что-то объясняющего у него не было: он и сам не очень-то понял, что это было, а уж объяснить непонятное явление Дину…

— Я не знаю, Мастер, — наконец отмирая, ответил Сэм и вернулся к прерванному занятию.

— Не знаешь, или не хочешь сказать? — уточнил Дин. — Ответь, пожалуйста.

— Не знаю, но могу описать, если это необходимо, — с совершенно без энтузиазма отозвался Сэм.

Покупки заняли свои места и он, подойдя к брату, опустился на колени. На самом деле он не горел желанием рассказывать о произошедшем, но был готов подчиниться требованию, если таковое прозвучит.

— Судя по твоим реакциям, все довольно-таки мрачно, — заметил Дин, протянув руку и запустив пальцы в волосы партнера. — Я понимаю, что ты не хочешь, но… Расскажи, пожалуйста.

— Хорошо, Мастер, — кивнул Сэм, прикрывая глаза. — В какой-то момент я подумал, что на нас все смотрят. И не просто глазеют, а совершенно точно знают о том, каковы отношения между нами и… Ну обо всем, в общем. Я чувствовал себя так, будто внезапно оказался без одежды. Но это еще не все… Дальше пришли эмоции людей на это зрелище. Их было много и… далеко не все были приятными. Презрение, непонимание, зависть, удивление, сочувствие, желание… Как ливень. А потом пришла официантка и все закончилось, но… Я не знаю, было ли это действительно чужими ощущениями, или это выбрык моего больного воображения. — Сейчас, когда он внимательно вспомнил произошедшее в кафешке и осмыслил это, у него появилась первая возможная версия, но она, во-первых, была слишком сырой, чтобы принимать ее в расчет. А, во-вторых, она совершенно точно не понравилась бы Дину: его всегда крайне напрягала идея о том, что брат может обладать сверхъестественными способностями, а ни на что другое, кроме как на проявление оных, было не похоже.

— Теперь понятно, почему ты не рассказал всего прямо там же, — осмыслив услышанное, произнес Дин. — И явление действительно необычное. Раньше ничего подобного с тобой не происходило?

— Нет, Мастер, — покачал головой Сэм.

— В общем, все как обычно. Черт ногу сломит, — вздохнул Дин. — Но… Вопросы у меня все-таки есть.

— Спрашивай, Мастер, — несколько натянуто улыбнувшись, произнес Сэм. Дин в последнее время задавал настолько заковыристые вопросы, что оставалось только диву даваться, а учитывая, что сейчас Сэм не хотел бы затрагивать некоторые темы, эта вдруг обнаружившаяся способность брата несколько напрягала.

— Что тебя больше всего напрягло? — спросил Дин, пристально глядя на партнера.

— Непонимание, — на сей раз абсолютно честно ответил Сэм. — Я как-то привык понимать, что происходит, а тут… Непонятный сюрприз мутного происхождения.

— А, то, что ты ощущал себя так, будто оказался в чем мать родила, тебя не парило? — уточнил Дин.

— На фоне этой непонятки — нет, — пожал плечами Сэм. — Это ты таким хитрым образом пытаешься понять, не стесняюсь ли я наших отношений?

— Скорее вычислить действительно ли ты спокойно относишься к тому, что все желающие могут увидеть, что мы пара, а те, кто попродвинутее, еще и понять нюансы, — признал Дин.

— Меня это правда не смущает, — улыбнувшись, уверил брата Сэм. — Сложно в это поверить?

— Пожалуй, — кивнул Дин. — Мне-то попроще… Все-таки ошейник это, по-моему, очень личная вещь.

— Кажется, Мастер, тебя это парит больше, чем меня, — заметил Сэм. — Я, если хочешь, могу в точности описать то, что я ощущал, оказавшись в таком виде, в сопровождении тебя и не в условиях клуба.

— Расскажи? — попросил Дин.

— Восторг. Гордость. Возбуждение. Я видел, что люди обращают на нас внимание. Чувствовал их взгляды и завистливые меня неимоверно радовали. А остальные… От желания показать неприличный жест и послать, до рассмеяться в лицо, — рассказал Сэм. — Да, это эпатаж. Но это было здорово.

— То есть, сугубо позитивные эмоции, — протянул Дин. — Ну, хоть это хорошо и обошлось без сюрпризов.

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		5	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		5

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 21. Часть 1

Придя в их с Сэмом комнату, Дин угнездился в кресле, успевшем стать любимым, вооружился ноутбуком, открыл файл с текущей версией правил и задумался. То, что он писал исходно, настолько сильно отличалось от происходящего в реальности, что было даже уже не удивительно. Следующее обновление к правилам тоже не слишком-то подходило под текущую ситуацию, и из всего этого, плюс образовавшегося опыта, нужно было создать нечто, что, будет работать. Притом, возможно, и довольно долго.
Задача непростая, но, если пошевелить мозгами, вполне решаемая. Вот, например, этикет. Все эти определенные позы, словесные обороты, взгляд в пол и прочие подобные штуки… Интересная вещь и иногда в кайф, но именно, что иногда. Постоянно это не то, чтобы напрягает, но теряет остроту. Во всяком случае, по ощущениям Дина.
А что по этому поводу думает Сэм? Что он думает, Дин не знал, но, если судить по действиям… Сэму совершенно точно нравилась поза на коленях. Это можно оставить и даже сделать жестче. Взгляд он начинал опускать лишь когда чувствовал вину, или в игровых ситуациях, если желал подчеркнуть свою покорность. Значит этот пункт из обязательных легко можно было исключать. Сэм этим жестом, скорее всего, и так пользоваться будет, а вот специально отслеживать его — не придется.
Что там дальше? Обращение… Дину оно нравилось, но и когда Сэм забывал о нем — не напрягало. Да и разговоры, зачастую превращающиеся в лекции, что называется “с колен” — практически невозможны. Итого: этот пункт оставить обязательным лишь для сессий, либо для процессов наказания.
Одежда. То, что дома Сэмми ходит в чем мать родила — полностью устраивало их обоих. Сэм красив и любоваться его телом доставляло отдельное удовольствие. А вне дома, пожалуй, единственное, что имело смысл — отсутствие белья на нижнем. Это и забавно, да и раздевать его, в случае чего, немного проще.
В таком же стиле разобравшись с атрибутикой и другими внешними проявлениями “игры”, Дин перешел к психологии. Это было куда сложнее, но наличествующий опыт четко показывал, что из того, что уже написано, напрочь не работает, да и то, чего хотелось обоим было куда понятнее, чем в то время, когда писалась первая версия правил. Поэтому, удалив практически весь исходный текст, Дин, подумав, вписал новый, делая упор на то, чтобы правила как можно сильнее и полнее описывали желания Сэма раскрываться перед партнером и подчиняться ему. Следом шел довольно большой раздел, который, если коротко, характеризовался одной фразой: тело нижнего принадлежит доминанту. Он специально выделил это в отдельный раздел, который описал очень и очень подробно, чтобы если не избежать в дальнейшем таких вот “отжигов” Сэма, как давешний, то обеспечить себе легитимную возможность влиять на такого рода явления.
В какой-то момент в комнату вошел Сэм, собрал крапиву и куда-то ее вынес, а потом вернулся и устроился на полу рядом с Дином, принявшись с любопытством наблюдать за тем, как тот работает с текстом.
— Чувствую себя обезьяной в зоопарке, — прокомментировал это Дин.
— Мне нравится на тебя смотреть, — улыбнулся Сэм. — Ты так забавно хмуришься, когда думаешь. Самое смешное, что ты делаешь это именно так, всю жизнь, сколько я себя помню.
— Что-то не замечал, чтобы ты занимался пристальным изучением моей особы, — фыркнул Дин. — Впрочем… Я много чего не замечал, так что это — не показатель.
— Ты пиши, не обращай на меня внимание, — предложил Сэм.
— Тебе не скучно просто так сидеть? — с любопытством спросил Дин. Он попытался представить себя на месте брата и осознал, что некоторое время он примерно также мог бы провести, но не долго.
— Мне хорошо и спокойно, — пожал плечами Сэм. — Знаешь, как здорово знать, что можно поласкаться, не схлопотав за это по морде?
— А ведь я и вправду врезал бы, — признал Дин.
— Ага, а потом была бы долгая разборка, вопли, драка, и мы бы разбежались на пару месяцев п разным углам, — хохотнул Сэм. — Хорошо, что это теперь не так.
Дин вздохнул и вновь погрузился в свое занятие, периодически, не отвлекаясь от оного, прикасаясь к партнеру в стремлении поделиться нежностью, переполняющей его сердце. Сэм в ответ тихонько мурлыкал и целовал ласкающую его руку, плавясь от удовольствия.
— Ну, в ближайшем приближении, я закончил, — в какой-то момент сообщил Дин. — Погляди?
Сэм принял из рук брата ноутбук и погрузился в чтение. Он пробегал по строчкам глазами вчитываясь не только в смысл написанного, но и в формулировки, которые употреблял автор документа.
— По мне, так вполне, — дочитав, высказался Сэм. — Но огребать я буду регулярно. Особенно, по началу. За то же, за что уже получил тростью.
— Почему ты так думаешь? — спросил Дин.
— Я уже рассказывал тебе, — передернув плечами, ответил Сэм. — Что-то озвучивать действительно страшно. Что-то кажется бредом, во всяком случае, в тот момент, когда оно приходит в голову.
— А почему страшно? — с искренним непониманием в голосе, поинтересовался Дин.
— Потому, что пришедшая идея моментально оценивается с множества сторон. Как она будет ощущаться, если ее реализовать? Как на это посмотришь ты? Не разочарую ли я тебя? Как это выглядит со стороны? Как это соотносится с моими представлениями о себе, в конце концов. Когда она начинает жестко противоречить этим представлениям — она пугает. И, чем жестче противоречие, тем сильнее страх, — объяснил Сэм. — Есть вещи, которые проскакивают этот, скажем, фильтр быстро и тогда я озвучиваю их. Но некоторые застревают, и я знаю, что они есть, но сказать о них не могу. Во всяком случае, пока. Может быть, к таким вещам просто нужна привычка?
— А что жестче: трость или крапива? — вдруг спросил Дин.
— Крапива! — не задумываясь, выпалил Сэм и непроизвольно поежился. Сейчас обожженные места почти не беспокоили, но впечатления от экзекуции были не менее яркими. — Трость… Больно. Да и сейчас еще ощущается. Но эта трава… Честно сказать, не ожидал такого и совсем не стремлюсь испытать еще раз.
— Вот, похоже, и нашлось для тебя именно наказание, — прокомментировал Дин, прищурившись и оценивающе поглядев на брата. — Правда, зимой ее нет, но пока она есть, карать за этого типа проступки я буду именно ею.
— Это жестоко, — заметил Сэм. — Но, да. Это будет именно кара.
— Посмотрим, стимулирует ли страх наказания твою откровенность, — хмыкнул Дин. Он в этом был не особенно уверен, но понимал, что наказывать придется, а такая разновидность экзекуции оказалась для него психологически легче, чем сечь с теми же целями тростью.
— Понятия не имею, — подумав, произнес Сэм. — У меня просто нет подобного опыта. Раньше наказания меня не особо страшили и не удерживали от нарушения правил. Я имею в виду не Тему, а обычную жизнь. Но тут все может оказаться совсем по-другому. И даже не в каре дело…
— А в чем? — полюбопытствовал Дин.
— Скажи, ты хочешь слышать эти мои признания? — вопросом на вопрос ответил Сэм.
— Как минимум, это интересно, — кивнул Дин. — Да. Хочу.
— Сейчас твое желание важнее для меня, чем страх наказания. Мне нравится угождать тебе, выполнять просьбы, отдаваться, доставлять удовольствие, исполнять желания… Да, это очень странно звучит, но основной мотив заставлять себя высказываться будет, видимо, нежелание вызвать твое неудовольствие, — задумчиво произнес Сэм, прислушавшись к себе.
— Сабмиссивный Сэм, это нечто, — фыркнул Дин. — Ты понимаешь, что сейчас сказал?
— Да, Мастер, — кивнул Сэм. — Я, правда, никогда не думал, что во мне есть нечто подобное. Но вот… Всплыло.
— Да уж, всплыло, так всплыло, — хохотнул Дин. — Но ты мне нравишься и таким тоже. — Он наклонился, взял из рук Сэма ноутбук, положил его на столик, а потом притянул того, усадив на колени. — Тискать тебя — одно удовольствие! — мурлыкнул он, обнимая партнера и прижимая его к себе.
— Мастер, — выдохнул Сэм. Завелся он в ноль секунд. Его эрекция вдавилась в живот Дина, а боль от качественно поротой задницы лишь добавляла удовольствия. — Черт! — выругался он, когда рука брата властно и жестко сжала его член.
— Хочешь? — с тихим смешком, спросил Дин. — Расскажи мне, как обучить нижнего не кончать без команды?
— Ты издеваешься? — простонал Сэм. Рассказывать что-то, пока руки Дина так прикасались к нему был, определенно, не готов.
— Давай, рассказывай, — велел Дин. — Замолчишь — прекращу ласкать.
— Смерти моей жаждешь! — желая большего, выдавил из себя Сэм. — Ладно. Ах! Для начала, когда занимаются любовью… М-м-м! Верхний, когда видит, что оргазм его нижнего близко… Черт! В общем, нужно чтобы нижний привык просить разрешение кончить, — наконец-то сумел закончить мысль Сэм.
— Мне нравится эта идея, — невинным тоном заметил Дин. — Продолжай.
— Нужно придумать кодовую фразу, которая давала бы знать, что уже можно, — Сэм изо всех сил старался сконцентрироваться на том, чтобы говорить, но это было ой как непросто, а еще и Дин придерживал его, не давая шевелиться. — Нижнего доводят до предела, и он должен попросить разрешения. Сначала разрешают сразу, используя эту самую фразу. Мастер! Еще так! Пожалуйста!
— Говори! — приказал Дин, с удовольствием наблюдая за реакциями партнера и стараясь доставить ему максимум удовольствия.
— Нижнего хвалят, если удалось вовремя попросить, — продолжил свой рассказ Сэм, периодически прерываясь на стоны. — Постепенно разрешение задерживают. Несколько секунд. М-м-м! Потом дольше. Дальше начинают заставлять задерживать оргазм. Ну, пережать там…
— Так? — спросил Дин, плотно пережимая член Сэма под головкой, и через несколько секунд продолжая ласку.
— Да! — вскрикнул Сэм. — Доводят почти до конца и… Дин! Пожалуйста! Сейчас…
— Кончи, Сэм! — жестко скомандовал Дин.
Долго упрашивать Сэма, разумеется, не пришлось и он со стоном выплеснулся на живот партнера.
— Умничка, — похвалил его Дин.
— Ты… — Сэм уперся лбом в плечо Дина, переводя дух. — Спасибо, Мастер.
— Рассказывай дальше, — попросил Дин, улыбнувшись. Он, лаская любимого, тоже порядком возбудился, но решил, что свою проблему решит немного попозже, тем более, что Сэмми будет только рад помочь в этом деле.
— В общем, все делается постепенно и это занятие не на месяц и не на два, но, если все происходит правильно, и нижний действительно хочет этому научиться, то начинает получаться сдерживаться, сначала применяя всякие механические воздействия, а потом и без них, — отдышавшись, продолжил рассказ Сэм. — Разумеется, с того момента, как пошел процесс обучения, оргазм без того, чтобы попросить разрешения запрещается напрочь. Со временем, когда нижний уже довольно редко кончает без разрешения, вводят наказания за то, что он это делает. Короче, можно заякорить все так, чтобы без кодового слова излиться было практически нереально.
— Это очень… привлекательная идея, — заметил Дин. — Ты отдашься мне настолько?
— Да, Мастер, — кивнул Сэм и улыбнулся. — Я отлично помню, что мой оргазм принадлежит тебе. Но… Ты хочешь отказаться от пояса верности?
— Нет, — покачал головой Дин. — Я знаю, что он тебе нравится. Просто буду снимать его чаще, а потом возвращать на место. Или для тебя основная фишка в том, что ты подолгу не кончаешь членом?
— Сложно сказать, — подумав, ответил Сэм. — Оно все вместе. С одной стороны, эта игрушка чувствуется постоянно. После того, как месяц не носил ее — очень тяжело контролировать эрекцию и это добавляет ощущений. Потом, когда привык обратно, с этим стало проще, но все равно… Пояс довольно тяжелый и ощущается. Анальный оргазм совсем другой. А ощущение, что ты берешь меня… Его сложно описать. Короче, это только проверить можно. Но… Даже если мне больше нравится именно долгое ношение, ради того, чтобы научиться не кончать без твоего разрешения, я готов к экспериментам. Эта разновидность твоей власти надо мной тоже очень приятна.
— Ты же понимаешь, что попал? — прищурившись, поинтересовался Дин.
— Я этого хотел, мой Мастер, — улыбнулся Сэм. — Тогда, когда ты увидел первый раз следы от плети на моей спине, и я таки решился рассказать тебе все, я, конечно, не предполагал, что мы так быстро дойдем до того, что есть сейчас… Я тогда даже не думал, что оно когда-либо примет такую форму, и хотел куда меньшего. Но то, что получается… Оно очень хорошо, — он благодарно посмотрел на возлюбленного и, поцеловав его, спросил: — Можно… Ртом?
— Лучше повернись спиной и сядь на меня, — попросил Дин. — Я хочу медленно. И чтобы ты постарался получить как можно больше удовольствия сам, но только задницей, член не трогай.
— Тиран и деспот, — шутливо воскликнул Сэм, слезая с колен Дина. Он стянул с него домашние брюки и, смочив мужское достоинство слюной, принял его в себя, наслаждаясь яркими ощущениями от проникновения без смазки и от вспыхнувшей по новой боли от следов трости. — Медленно, говоришь… Ладно. Но потом не жалуйся!
Дин фыркнул и предоставил Сэму действовать, наслаждаясь ощущениями и в который раз поражаясь насколько тот искусен в постельных играх. Складывалось полное впечатление, что он специально учился этому искусству и Дин не исключал того, что, возможно, так оно и было. Впрочем, сейчас ему было совершенно не до логических выкладок: Сэм медленно, с чувством, с толком и с расстановкой двигался и никаких сомнений не оставалось, что удовольствия он от своих телодвижений получает массу, при этом, умудряясь каким-то непонятным образом дозировать удовольствие партнера. Как это у него получается Дин не понял, но к тому моменту, как Сэмми довел себя до оргазма, ему до этого состояния было ой как неблизко.
— На пол, — рыкнул Дин, когда Сэм, чуть придя в себя после развязки, продолжил двигаться в том же неторопливом и чувственном ритме.
Услышав команду, Сэмми привстал, выпуская член любовника из себя и, подчиняясь требованию, опустился в коленно-локтевую позу, предоставляя партнеру делать то, что тот считает нужным. Дин, окинув быстрым взглядом возлюбленного, устроился позади него и… Развязка была бурной и сладкой.
— Еще хочу. Мастер, пожалуйста… — простонал Сэм, не меняя позы. — Я почти кончил по второму разу…
В том, что Сэмми способен испытать оргазм от анального секса несколько раз подряд Дин давно не сомневался, впрочем, как и в том, что тому нравится это ощущение. А раз так, то почему бы не доставить удовольствие любимому человеку, подумал Дин и поднялся на ноги.
— Ну, раз ты так просишь… — протянул он, отправляясь к заветному шкафу за пробкой с вибратором.
Сэм принял в себя игрушку с явным удовольствием, а когда Дин включил ее в интенсивный режим вибрации, вскрикнул и прогнулся в спине так, чтобы помещенный в него предмет как можно плотнее прижимался к простате.
— Э, нет, — покачал головой Дин. — Я хочу видеть, как ты кончаешь. Встань в твою любимую позу покорности, Сэмми, — скомандовал он и, пронаблюдав как нижний подчинился, довольно улыбнулся.
Удерживать эту позу в таком состоянии, в котором Сэм находился, было весьма непросто. Ему хотелось выгибаться, усиливая контакт, двигать бедрами, чтобы ощущения были разнообразнее, но Мастер явно хотел растянуть удовольствие, поэтому он заставил себя стоять как можно неподвижнее. Игрушка внутри, поза, горящий взгляд Мастера, легкие нотки боли, гуляющие по телу, все это вызывало массу эмоций и ощущений, подталкивая к развязке ускоренными темпами, и через некоторое время Дин увидел, что второй оргазм накрывает возлюбленного словно приливной волной.
— Еще хочешь? — спросил Дин, видя, что волна эта постепенно откатывается и Сэмми, несмотря на то, что продолжает испытывать массу ощущений, чуть расслабляется.
— Да-а-а, — простонал Сэм, окинув партнера шалым взглядом. — Стоять только тяжело, Мастер, — выдохнул он, ощутив, как игрушка внутри меняет ритм и интенсивность вибрации.
— На спину ляг, — подумав, распорядился Дин. — Ноги согни в коленях и раздвинь. Руки под себя засунь, — проинструктировал он и Сэм, кивнув, поменял позу.
Отпустил Дин Сэма лишь когда тот кончил в четвертый раз подряд, так при этом больше и не излившись, несмотря на эрекцию. Ну как отпустил: просто выключил вибрацию пробки, дав возможность больше не испытывать уже почти мучительных ощущений. Сэм расслабленно лежал, раскинувшись на ковре и переводил дух. Щеки его пылали, а на губах играла сытая, довольная улыбка.

Вопрос: Спасибо за главу

1. Да!		4	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		4

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 20

Так происходило очень часто, но - Дин уснул почти сразу, а вот Сэму не спалось. Он лежал рядом с возлюбленным и тщательно обдумывал то, что произошло накануне. Действия Дина, слова, интонации, собственные реакции и ощущения. Да, наказание, которое он получил, однозначно принесло плоды, вот только, во-первых, совсем не так, как это ожидалось. А, во-вторых, было в этом всем что-то еще, но что именно Сэм и пытался вычислить, раскладывая все пережитое на мельчайшие запчасти.
В какой-то момент этих запчастей оказалось столько, что удерживать их в поле внимания, полагаясь исключительно на ресурсы собственного мозга стало невозможно и Сэм выбрался из постели, зашипев, когда пришлось усесться на задницу. Это было больно, притом, гораздо больнее, чем он ожидал, пока лежал на животе, предаваясь своим раздумьям: все-таки досталось ему неслабо. В полной мере прочувствовав это, он вскочил на ноги и отправился за бумагой и ручкой: требовалось записать то, что перестало помещаться в голове, упорядочить эти данные и потом проанализировать.
Устроившись на животе около камина, Сэм погрузился в работу и через некоторое время осознал, что расписывать придется не только сегодняшний день с того момента, как он проснулся, но и всю прошедшую неделю. Притом, придется это делать чуть ли не по минутам. Задача непростая и сама по себе, а учитывая, что на один день приходилось несколько слоев описания — превращалась прямо-таки в эпическую работу. Первым делом он стал описывать первый день, тщательно вспоминая все события, которые происходили, занудством маньяка излагая даже самые мелкие мелочи, типа: встал, пошел, принес или взял, попросив разрешения. Когда с этим было покончено, он принялся восстанавливать в памяти эмоциональную окраску всего описанного и излагать ее на бумаге, с той же скрупулезностью, что проделал первый шаг и довольно быстро наткнулся на первое свое нарушение правил: в обед он не сказал Дину, что хочет чего-нибудь сладкого. И таких вот “не сказал” обнаружилось довольно много.
За первым расписанным днем, пошел второй, потом третий… Картина оказалась весьма интересной и Сэм настолько ушел в процесс ее воссоздания, что факт того, что прошло порядочное время и Дин проснулся напрочь выпал из внимания.
— Сэм, есть будешь? — поинтересовался тот и Сэм, с трудом вынырнув из своих размышлений, помотал головой.
— Нет. Не хочется, — рассеянно ответил он и, благодарно улыбнувшись, вновь уткнулся в свои записи, не обратив внимание на то, что брат нахмурился.
Дин проснулся и, не обнаружив Сэма рядом оглядел комнату. Потеря нашлась: Сэмми валялся на ковре у камина и что-то сосредоточенно писал, периодически “зависая” на какое-то время, уставившись явно невидящим взглядом в пространство перед собой. В общем-то, ничего этакого не происходило, поэтому-то Дин не обеспокоился сразу и, решив, что брату иногда нужно побыть наедине с собой, отправился сначала в тренажерку, а потом и завтракать. Покончив с этими делами, старший Винчестер, видя, что Сэм все еще занят, решил навести порядок в оружейке и это развлекло его на несколько часов, а прерваться заставил лишь голод.
Обедать без Сэма было скучно, но тот не пожелал присоединиться, а заставлять его силком Дин не посчитал нужным и, поев, вернулся в оружейку. За день он успел перечистить все наличествующее оружие, произвести инвентаризацию боезапаса и даже кое-что починить, а Сэм все писал и писал и это было странным. Насколько Дин слышал, брат даже чтобы за водой сходить не отвлекся ни разу и это ненашутку насторожило: да, бывает, когда человек чем-то очень увлечен, но чтоб настолько? Это было странно. Уверенность в том, что что-то идет не так, Дин испытал почти ночью. Вернувшись в спальню он попытался отвлечь Сэма от его заняти, но тот словно бы его не слышал, реагируя на внешний раздражитель лишь нервным передергиванием плеч и ответом невпопад.
Дин, с интервалом где-то в полчаса, позвал Сэма в постель, но, так и не дождавшись результата, решил, что пора приступать к более решительным мерам. Тот провел за работой, по прикидкам Дина, часов восемнадцать. Что именно Сэм делал, Дину было непонятно, но, судя по тому, как это выглядело — довел себя до ручки, о чем недвусмысленно говорили резкие нервные движения, когда он что-то черкал в своих листочках, да и непечатные выражения, которые срывались с его губ, тоже о многом говорили. Сэм так начинал ругаться лишь когда то, чем он занимался напрочь не получалось и это ненашутку его злило.
— Сэм, я ложусь спать, и буду рад, если ты присоединишься, — в третий раз позвал Дин, решив, что, если брат и на сей раз не прервется, он его оторвет от писанины силком.
— Спокойной ночи, Дин. Я приду попозже, — ответил Сэм, в очередной раз со злостью что-то зачеркивая и начиная писать по-новой.
Это послужило последней каплей. Дин встал с постели и, пройдя в игровую зону спальни. Подумав, он достал из шкафа поводок и подошел к расположившимуся у камина Сэму.
— Нет, ты пойдешь со мной сейчас, — констатировал Дин, присаживаясь. Он одновременно выдернул из под рук брата его бумажки и пристегнул карабин поводка к ошейнику, после чего встал и, не особо церемонясь, потянул Сэма вверх. — Встать! Быстро!
— Дин! — возмутился Сэм. Работу, над которой он корпел — отобрали. А рывок за ошейник причинил, пусть и слабую, но боль.
— Встать, я сказал! — рыкнул Дин и этому приказу пришлось подчиниться. Ощущения были очень странными. Сэм чувствовал, что брат в ярости, но причина этого состояния ему была непонятна. Кроме того его накрыло одновременно несколько переживаний: с одной стороны то, что Дин сделал — было, как минимум, непривычно и необычно. С другой, это действие ощущалось как правильное и уместное. С третьей, были обида и недоумение. С четвертой, властность брата завораживала, заставляя подчиняться его воле и именно последнее переживание заставило Сэма сдвинуться с места и подняться, но не в полный рост, а на колени, но при этом не помешало окинуть партнера недоумевающим взглядом.
— Сколько времени ты этим занимаешься? — задал вопрос Дин и в голосе его звенел металл.
— Дин это… — начал было Сэм
— Нет. Я хочу получить ответ на вопрос, который задал, — прервал его Дин, чуть дернув за поводок, который держал в руке. В другой руке у него были отобранные бумаги, которыми он и махнул перед носом Сэма. — Что это, мне сейчас пофиг.
Сэм озадаченно проследив за этим жестом, пожал плечами, а потом обратился к своему чувству времени и буквально обмер.
— Девятнадцать часов, — выдавил он из себя, осознав почему Дин так повел себя, и понимая, что тот полностью в своем праве.
— Ты ел? — задал следующий вопрос Дин.
— Нет, — покачал головой Сэм.
— Пил? — все так же жестко спросил Дин.
— Нет, — вновь ответил Сэм, опуская взгляд. — Мастер я…
— Молчи, — велел Дин. — Ты девятнадцать часов провел, считай, в одной позе, не жравши, не пивши, и не делая перерывов. Я расцениваю это как попытку нанести вред своему здоровью.
— Я не хотел, Мастер, — повинился Сэм.
— Не важно. Ты это сделал, — возразил Дин. — Подымайся.
Он сопроводил приказ еще одним легким рывком за поводок и, дождавшись, когда Сэм встанет на ноги, повлек его за собой на кухню.
— Садись на стул, — скомандовал он, бросив на стол записи, которые все еще сжимал в руке. — Сейчас я тебя накормлю, напою чаем.
— Да, Мастер, — ответил Сэм, подчиняясь. Сидеть было больно, но оспаривать приказ или оповестить об испытываемых неудобствах, он не посчитал уместным, восприняв получаемые ощущения как вполне справедливое воздаяние за собственные действия.
Дин, порывшись в холодильнике, вынул помидоры, огурец и пару куриных отбивных, выложил все это на тарелку, которую и поставил на стол. Порезав все это на кусочки, он принялся кормить Сэма, который только сейчас осознал, насколько голоден и каждый предложенный ломтик принимал из рук брата, испытывая огромную благодарность.
— Еще хочешь? — спросил Дин, когда еда в тарелке кончилась
— Нет, спасибо, — покачал головой Сэм, пряча взгляд. Он чувствовал себя очень виноватым и ему было стыдно.
— Чай, — произнес Дин и пододвинул к нему чашку. — Пей.
Сэм послушно выпил предложенный напиток и, поставив на стол пустую чашку, замер, ожидая дальнейшего.
— Вот теперь, я готов выслушать, что это, — сообщил ему Дин, жестом показав на бумаги. — Коротко и по существу.
— Самоанализ, Мастер, — ответил Сэм. Он не знал, чего ожидать дальше и от этого ему было очень некомфортно.
— Подробнее? — подбодрил его Дин.
— Я пытался понять, что именно вызвало возникновение потребности в наказании, — объяснил Сэм.
— И как? — поинтересовался Дин и в голосе брата Сэм услышал искренний интерес.
— Никак, — вздохнул Сэм. Это было не совсем правдой, но и откровенной ложью тоже не являлось. Наиболее верным ответом было бы что-то типа: я много чего нарыл, но поверить в это пока не готов, мне надо подумать. — Я только начал, а там…
— И на сколько времени тебя это займет? — задал следующий вопрос Дин.
— Не знаю, — честно ответил Сэм. — Это сложно довольно мучительно, так что...
— Думаю, самоанализ - полезное занятие, но считаю неправильным заниматься им в таком режиме, — высказал свое мнение Дин. — В конце-концов, это просто непродуктивно. Когда я не выдержал и отобрал эти бумажки, ты злился, а не что-то там анализировал. Скажешь я не прав?
— Злился, Мастер, — согласился Сэм. Он действительно в какой-то момент уперся в то, что данные, которые он из себя выжал, не сходятся друг с другом и это вызвало бурю негатива.
— У тебя светлая голова, ты много чего знаешь, умеешь и можешь, но ты человек. Тебе надо отдыхать, — настойчиво напомнил Дин. — Про то, что сегодня весь день ты игнорировал свои обязанности, как моего нижнего, я сейчас просто молчу. Но то, что ты сам себя практически довел до нервного срыва — плохо. Сколько бы ты времени еще провел бы за этим занятием, если бы я тебя не оторвал от него силой?
— Не знаю, Мастер, — вздохнул Сэм. — Я был не прав.
— И сейчас чувствуешь себя виноватым, да? — спросил Дин, будучи практически полностью уверенным в ответе.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм. Чувство было острым и очень ярким.
— В общем, так, — протянул Дин, подбирая конец поводка и наматывая его на руку. — Сейчас мы оба пойдем спать. Тебе нужно отдохнуть, все-таки день сегодня у тебя был очень непростым и очень длинным. Разбираться со всем этим будем завтра. И с твоими чувствами — тоже.
Он встал на ноги и, чуть дернув за цепочку поводка, заставил Сэма подняться вслед за собой, после чего привел в спальню и указал на постель. Сэм понятливо забрался, и Дин, кивнув, пристегнул свободный конец поводка к одному из стальных колец, встроенных в изголовье их ложа, а потом, подумав, ушел в игровую зону.
— Пожалуй, лучше замки, чем карабины, — пробурчал он и быстро заменив карабины на обоих концах поводка на замки, улегся рядом с партнером. — Это чтобы ты, если проснешься раньше меня, не вздумал опять нырнуть в свою писанину с головой.
— Да, Мастер, — отозвался Сэм, пристально прислушиваясь к собственным ощущениям, которых оказалось довольно много, при этом, настолько противоречащих друг другу, что голова шла кругом. Впрочем каша в голове не помешала Сэму отрубиться, как только он почувствовал на своей спине по-хозяйски обнимающую его руку брата.
Разумеется, ни о каком раннем подъеме после давешнего напряжения речи не шло и Сэм благополучно продрых чуть ли не до обеда, а когда проснулся, обнаружил на подушке Дина записку, в которой тот велел ему сделать утренние упражнения, сполоснуться, обработать татуировку и проколы, а потом ожидать его появления в игровой зоне так, как положено провинившемуся нижнему. Как именно должен вести себя провинившийся нижний описано не было, но Сэму было очевидно, что Дин будет очень внимательно рассматривать этот момент в попытке понять состояние партнера.
Через пару часов, Сэм, тщательно вытершись после душа, прошел куда велено и там “завис”, пытаясь осмыслить задумку Дина. Логика подсказывала, что тот планирует наказание и это не вызывало ни малейшего сомнения, хотя и ничуть не проясняло каким оно будет.
Вторым слоем раздумий Сэма стал вопрос о том, а чего, собственно, хочет он сам? Да, он вчера увлекся и напрочь утратил чувство времени, а Дин был, на его взгляд, однозначно прав: не стоит так делать. Вот только чтобы верхний мог постоянно решать чем именно занимается его нижний, обычно оговаривают определенный тип взаимодействия. Этого договора между Дином и Сэмом формально не было, но, в то же время Сэм носил ошейник и… Вот в этом месте он был вынужден признать, что, как бы это дико не звучало даже наедине с собой, он действительно готов передать бразды контроля партнеру не на игровой период, пусть и длящийся довольно долго, а куда полнее. Еще вчера, анализируя и переосмысляя прошедшую неделю, Сэм отчетливо понял, что в данный период жизни хочет видеть их с Дином отношения в формате, называющемся в БДСМ-тусовке “лайфстайл 24/7”. Это было настолько неожиданно, что именно об это-то открытие он и “залип”, утратив чувство времени и меры. Он судорожно искал доказательств обратному, но, чем тщательнее он расписывал свои переживания, сомнения и желания, тем полнее оказывалось понимание того, что сейчас именно такой тип взаимодействия с Дином то, чего ему хочется, а сам Дин, судя по тому, что и как делал, вел их к чему-то подобному.
В очередной раз подивившись происходящим с ним метаморфозам, Сэм пожал плечами и решил: будь что будет. Ему велели ждать как провинившемуся нижнему и он сделает это. Хотя бы, чтобы дать понять партнеру, что он примет его решение и готов покорно понести наказание за вчерашнее, действительно признав свои действия проступком и в полной мере ощутив вину за совершенное. Решение было принято и это принесло настоящее облегчение: теперь было абсолютно ясно, что следует делать и Сэм, опустившись на колени, замер в ожидании.
— Покорный и послушный мальчик? — не без ехидства в голосе, поинтересовался Дин, когда вернувшись, зашел в спальню и обнаружил коленопреклоненного Сэма в игровой зоне.
— Да, Мастер, — отозвался Сэм.
— Ждешь наказания? — задал следующий вопрос Дин и, зайдя партнеру за спину, потянул за волосы, заставив запрокинуть голову так, чтобы было видно лицо.
— Да, Мастер, — с готовностью откликнулся Сэм, чуть подаваясь назад и прижимаясь к ногам Дина.
— И за что тебя следует наказать на сей раз? — поинтересовался Дин, хищно ухмыльнувшись.
— За вред нанесенный здоровью, — четко ответил Сэм и, увидев, как Мастер чуть нахмурился, добавил: — И за игнорирование Мастера.
— Ну, в целом, верно, — согласился Дин. — При том, первое, хуже, чем второе. Именно это меня и не устроило в твоем вчерашнем отжиге. И именно за это ты и будешь сейчас наказан. Второе тоже неприятно, но не настолько. А теперь, вставай, — скомандовал он, выпуская волосы партнера и чуть отстраняясь.
Сэм встал и Дин подтолкнул его к кресту, стоящему в одном из углов игровой зоны.
— Спиной к нему, — распорядился Дин и, когда Сэм занял место около конструкции, быстро привязал его к ней. — Я завяжу тебе глаза, — предупредил он, и, достав из шкафа повязку, воспользовался ею по назначению.
С завязанными глазами и не имея ни малейшего понимания о том, что ему предстоит, Сэм чувствовал себя очень неуютно и уязвимо, но спорить или возмущаться он не собирался, полностью признавая право Мастера делать то, что он сочтет нужным.
Дин же, зафиксировав партнера и завязав ему глаза, куда-то ушел, но вернулся довольно быстро, держа в руках, на которые надел перчатки, объемистый букет крапивы. Именно с помощью этого “кусачего” растения он решил провести наказание. Это достаточно болезненно, с одной стороны, с другой — следы от крапивных укусов будут гореть и чесаться несколько часов, что растянет наказание и сделает его куда существеннее, особенно, учитывая, что это время Сэму придется провести в связанном виде и ни малейшей возможности самостоятельно облегчить страдания у него не будет.
Шуршание, которое издал крапивный веник, было для Сэма совершенно незнакомым звуком и он заставил его напрячься и инстинктивно дернуться. Вот только деваться ему было некуда, ни отстраниться, ни закрыться, будучи привязанным к кресту — невозможно.
Первый легкий шлепок жгучими листьями пришелся по внутренней поверхности бедра и заставил Сэма заорать от абсолютно неожиданных ощущений. Особо больно не было, все-таки он привык к куда более весомым воздействиям, но зуд и жжение, которые поселились в “укушенном” месте, были весьма и весьма неприятны. Следующее прикосновение пришлось на боковую часть ребер, потом Сэм ощутил ладонь Мастера на том месте, где на лобке располагалась татуировка, а крапивный “укус” пришелся по члену, а затем и по яичкам. Это было куда чувствительнее, чем все предыдущие ощущения вместе взятые, кроме того, как это ни странно, эта боль подстегнула возбуждение и мужское достоинство наказуемого практически моментально обрело каменную твердость, а после еще нескольких прикосновений, заныло от боли и желания ненашутку.
Сэм, не сдерживаясь, вскрикивал и шипел, изо всех сил стараясь хоть как-нибудь уйти от весьма неприятных прикосновений, но Дин, не обращая на эти неуклюжие попытки ни малейшего внимания, продолжал экзекуцию, максимальное количество внимания уделяя внутренним поверхностям бедер нижнего. Кожа Сэма покраснела и припухла и в какое-то время, слыша, что тот уже всхлипывает, Дин остановился, отложил крапиву в сторону и отстранился, чтобы полюбоваться достигнутым результатом. Зрелище было так себе, но ничего сверх меры: аллергии на крапиву у Сэма точно не было, это Дин помнил еще по детству.
— Ты останешься на кресте на пару часов, — сообщил Дин, всхлипывающему Сэму. — И я даже немного облегчу твои страдания, промыв кожу, а потом намажу ее мазью.
Договорив, он отправился за мылом, мочалкой и тазиком с прохладной водой, которыми и воспользовался, тщательно промыв обожженные места. Следующим шагом, Дин намазал их горячим воском для эпиляции, который купил, задумывая это наказание, и с помощью этого нехитрого средства удалил все крапивные волосики, отметив, что эрекция Сэма ничуть не уменьшилась, а прикосновения к “покусанному” члену приносят явно не только боль, но и удовольствие. При этом, последнее обстоятельство заставляло Сэма мучительно краснеть, что было прекрасно видно, несмотря на повязку, занимавшую пол лица. Финальным этапом обработки стала специальная мазь, после чего Дин, как и обещал, оставил наказанного в покое, предоставив мучиться от невозможности потереть пекущую кожу.
Головой Сэм понимал, что все его трепыхания бессмысленны и бесполезны, но расслабиться и не шевелиться оказалось просто невозможным. Да, Дин обработал пораженные участки кожи, и это несколько облегчало страдания, но не убирало их полностью, растягивая муку на все отмеренное время. А еще и эрекция никак не желала уходить, и это, в данных обстоятельствах, ощущалось крайне унизительно, добавляя к общей гамме наказания красок и переживаний. Порка, это болезненно, иногда и очень, но крапива… Неожиданно оказалось куда как круче. Плюс к тому, Дин так и не развязал Сэму глаза, что тоже не способствовало душевному спокойствию, заставляя нервно прислушиваться к окружающему пространству, ловя малейшие звуки, среди которых послышались отчетливые щелчки фотоаппарата.
За то время, что прошло с момента экзекуции до того мига, как Дин освободил Сэма, он еще пару раз смазал обожженную крапивой кожу мазью, а также скормил страдальцу таблетку, из-за чего, когда тот обрел свободу, судорожно чесаться ему уже не хотелось. Да и предупреждение Дина о том, что если он заметит, что Сэм пытается раздирать себя ногтями — привяжет обратно, возымело свое действие.
— Спасибо, Мастер, — искренне поблагодарил Сэм, опускаясь перед Дином на колени.
— За что, Сэмми? — полюбопытствовал тот, запуская руку в длинные волосы партнера.
— За… заботу, — с некоторой запинкой ответил Сэм. — И за наказание.
— На здоровье, — вздохнул Дин. — Но, надеюсь, что именно наказывать тебя все-таки придется не слишком часто, а то, учитывая, что чем-то легким тебя фиг проймешь, будешь пожизни ходить полосатым.
— Я постараюсь не нарываться, Мастер, — пообещал Сэм, млея от ласки.
— Пойдем, покормлю тебя, — позвал Дин. — Ты ведь не завтракал?
— Ты не оставил распоряжений по этому поводу, поэтому я только попил, — отозвался Сэм и, подчиняясь жесту, поднялся на ноги и пошел вслед за Дином на кухню.
— Так что это за писанина? — поинтересовался Дин, когда они, поев, пили кофе.
— Я же еще вчера объяснил тебе, что это, — удивился Сэм.
— Ну да, — кивнул Дин. — Только без подробностей, а мне очень интересно, обо что можно было так залипнуть, чтобы не отрываясь заниматься этим столько времени.
— Подробности… — пробормотал Сэм, вздохнув, а потом вывалил на голову брата результат сегодняшних своих раздумий, основывающийся, в том числе и на упомянутой писанине.
— Это очень сильный вывод, — заметил Дин, выслушав рассказ. — Ты в нем уверен?
— Факты — упрямая штука, — ответил Сэм. — А все, что я успел накопать, говорит именно о том, что такой тип отношений в данный период нашей жизни, оптимален для нас обоих.
— Сэм, я, наверное, чего-то не понимаю, — протянул Дин. — Может быть, мы имеем в виду под одним и тем же словом разные вещи?
— Это легко проверить, Мастер, — улыбнулся Сэм. — Просто выдай свое определение этому понятию.
— Ладно, — согласился Дин и, подумав, заговорил: — Это очень серьезный шаг, подразумевающий, что нижний полностью передает себя в руки верхнего, и с момента, как это происходит, именно верхний решает все и отвечает за все. От, ну, не знаю, одежды, до круга общения. Верхний может вмешиваться в любые сферы жизни своего нижнего, в какие посчитает нужным. Он может прививать ему какие-то навыки, затачивая под свои предпочтения… Из того, что я читал и понял, нижний становится как бы вещью. Рабом. У которого есть одно единственное реальное право: уйти в любой момент. Как-то так.
— Наши с тобой представления практически идентичны, — выслушав, кивнул Сэм.
— Но… — Дин растерянно поглядел на собеседника. — Сэм? Рабство? Ты… ощущаешь себя вот так?!
— Похоже, да, — подтвердил Сэм. — Знаешь… вчера… самое худшее, что, на мой взгляд, могло со мной случиться, это если бы ты отвернулся от меня. А вечером, когда ты оторвал меня от бумажек и я осознал, что произошло я был просто в ужасе. Это очень странно. Никогда не думал, что вообще способен на подобные ощущения, но… Мне очень, очень хорошо в твоих руках.
— Тут наши переживания пересекаются, — подумав, кивнул Дин. — Для меня счастье, когда ты открыт и доволен. Радует заботиться о тебе и выслушивать тебя. Но лайфстайл…
— По-хорошему, все, что ты читал — это много буков, Мастер, — улыбнулся Сэм. — Ты сейчас уцепился за слово, на которое у тебя подвесилось куча шаблонов. А если проще и ближе к реальности: мы живем с тобой вместе. Спим, работаем, развлекаемся, и так далее. Тебе нравится командовать, а мне — подчиняться. Какой-то жесткий протокол поведения не вдохновляет, похоже, ни тебя, ни меня, но мы и не обязаны придерживаться каких-то опубликованных принципов, верно?
— Вот уж точно, — кивнул Дин.
— А вот те правила, которые действовали в последний раз — устраивают обоих. Так? — спросил Сэм.
— Меня — да, — согласился Дин. — Но… ты же сам их нарушал. Значит, что тебя они не очень-то устраивают.
— Они очень сложные, — подтвердил Сэм. — И ты прав, я нарушал их и, видимо, буду нарушать. Но… я хочу их исполнять.
— У меня не сходятся концы с концами, — заметил Дин.
— Я хочу научиться быть настолько открытым перед тобой, как предписывают эти правила, — объяснил Сэм. — Я столько лет скрывал от тебя все, что… Противно. Да и ты тоже многое скрывал. Нет, не странные пристрастия, а… нежность, заботливость, внимательность, да и много чего еще, что стало проявляться с тех пор, как ты надел на меня ошейник.
— То есть, ты не будешь изображать из себя домового эльфа? — настороженно уточнил Дин.
— Ну… если ты этого не захочешь — не буду, — улыбнулся Сэм.
— Не перестанешь со мною спорить, если не согласен с чем-то, не касающимся постели? — продолжил расспросы Дин.
— Если ты решишь выкрасить спальню в нашем новом доме в красный цвет, я определенно буду против, — фыркнул Сэм. — Но если ты решишь обучить меня, например, не кончать без команды, я буду стараться научиться.
— А это вообще возможно? — удивился Дин.
— О! Человека можно и не такому научить, — хохотнул Сэм. — Я в клубе видел нижнего, который кончал по команде хозяйки. Вообще не прикасаясь к себе. Команда и через несколько минут его накрывал оргазм. Разумеется, это было в клубе, поэтому сексуальный контекст имелся, и не думаю, что это также работает вне него. Но все-таки в нем это возможно.
— И сейчас ты скажешь, что представляешь как это сделать, — недоверчиво протянул Дин. Идея была весьма привлекательной, но вот в ее реалистичность как-то не верилось.
— Теоретически — представляю, — улыбнулся Сэм.
— В общем, выходит, что ты хочешь в эту нашу индивидуальную версию лайфстайла, засунуть всю сексуальную жизнь, оставив прочее так, как было? — задал следующий уточняющий вопрос Дин.
— В принципе, да, — кивнул Сэм. — Плюс к этому, добавить в обычную жизнь тебе возможность больше управлять и распоряжаться мною. Но мы оба понимаем, что это не всегда реально. Та же наша последняя охота яркое тому подтверждение.
— Даже и спорить не буду, — вздохнул Дин. — Но тогда смысл в жизнь вносить эти элементы?
— Я знаю, как ты нервничаешь и переживаешь за меня, когда тебе кажется, что я лезу на рожон, — ответил Сэм. — Сколько раз ты хотел дать мне за это в морду?
— Много, — признал Дин.
— Ну так будешь иметь возможность сделать это официально, — пожал плечами Сэм. — Только, в наличествующей реальности, не в морду дать, а, скажем, высечь. Ну или посадить на цепь, как грозился.
— Нет, — возразил Дин, подумав. — Эта идея мне не нравится. Объясняю почему: часто твоя инициатива очень рискованна и откровенно меня пугает, но она необходима. А если я буду тебя за нее наказывать, может получиться плохо. Так что, все-таки охота — это исключение из этих заморочек. Полное. А вот в остальном… Раз уж мы говорим сейчас, в том числе о концепциях и взглядах на Тему, то у меня есть одна мысль, и, вследствие нее — вопрос.
— Какие? — с любопытством спросил Сэм.
— Добровольность в отношениях типа доминант/сабмиссив, — ответил Дин. — Смотри: садист и мазохист могут заранее договориться о том, что, как в каком порядке и объеме будет происходить. То же самое — бондажист и его “жертва”. Но тут… По-моему, с этим понятием есть определенные проблемы, — Дин замолчал, стараясь сформулировать мысль, и Сэм терпеливо ожидающий продолжения, улыбнулся. — Я не знаю, как это видишь ты. Своего мнения, по отношению к нам с тобой в таком разрезе, у меня пока нет, так как идея слишком свежа, но все, что я по этому поводу читал, говорит о том, что Добровольность реализуется на входе в отношения: сабмиссив просит принять его служение. А Доминант может либо согласиться, либо отказаться. И на выходе, когда отношения исчерпывают себя, не важно по каким причинам: сабмиссива ли перестал устраивать его партнер, или наоборот, но, в любом случае — по-сути, они расстаются. Ошейник снимается и все такое. А вот между двумя этими точками, мне кажется, Добровольность исчезает. Полностью. Ну, как нельзя быть чуть-чуть беременной, также и не получится быть немножечко рабом.
— Хм… — протянул Сэм. — Ты прав. Раб может жить лишь так, как считает нужным его Хозяин. Либо — снять ошейник. Ну, или это не D/s. Но я пока не понимаю сути твоего вопроса.
— Да все просто, — пожав плечами, отозвался Дин. — Ты уверен, что хочешь именно этого? Я знаю, что, по-сути, повторяю вопрос по-второму разу. Но все-таки? Сейчас он освещен несколько с другого угла и я очень хочу, чтобы ты подумал.
— Кажется, мы поменялись ролями, не находишь? — спросил Сэм. Впрочем, вопрос был явно риторическим и Дин даже попытки на него ответить не сделал. — Раньше пространные лекции читал я, теперь ты… Да, области знаний разные, но все-таки забавно.
— Уходишь от темы? — ухмыльнулся старший Винчестер.
— Нет, просто озвучиваю пришедшие в голову мысли, — покачал головой Сэм. — А ты, похоже, действительно тщательно обдумывал эту тему. Я угадал?
— А чего тут гадать? Когда я понял, что мне нравится контроль, решил прочесть по этому поводу как можно больше. В результате пришлось прочесывать огромные массивы данных, среди которых, в том числе, были и те, которые я сейчас изложил. Да, я прикидывал такой тип отношений на нашу пару, но… — Дин пожал плечами, — не срасталось.
— Почему? — поинтересовался Сэм, задумчиво глядя на возлюбленного.
— Сэмми, — вздохнул Дин. — Включи голову и прикинь? А? Ты серьезно хочешь жить вот так? Любой приказ? Любая просьба? Без обсуждения и стоп-слова? Да, да, все это в условных рамках некой разумности, меру которой кстати, определять, по-логике, должен я. И это то, что, по-твоему, нам нужно?
— Дин, мы циклимся на терминах, и эту мысль я уже озвучивал, — высказал свое мнение Сэм. — Оба. Скажи, тебе нравится прогибать меня под себя?
— Да, — ни на секунду не задумываясь, кивнул Дин.
— Отлично. Мне — нравится прогибаться. Очень. Черт! Мне нравится и делать это самому, и когда ты заставляешь сделать это, если ты понимаешь о чем я, — признался Сэм. — Не важно, как это называется. Может быть, я выбрал очень громкий термин, но… Я был бы тебе признателен, если бы ты согласился, чтобы игра, подобная той, что была последней, стала постоянной практикой.
— Вот эта конструкция уже понятнее и, по-моему, ближе к реальности. Если ее дополнить фразой типа: до тех пор, пока это нам обоим в удовольствие — будет вообще идеально. В этом виде идея мне ясна и никаких противоречий не вызывает, — подумав, резюмировал Дин. — Но все-таки правила надо будет переписать и я сделаю это.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Сэм.
— Следующая вещь, я хочу, чтобы стоп-слово все-таки было, — выдвинул предложение Дин. — Оно мне нужно как страховка.
— Хорошо, — согласился Сэм. — Пусть будет.
— Итого, считай, договорились, — резюмировал Дин, переводя дух. Разговор получился сложным, но весьма продуктивным. — Теперь ты моешь посуду, а потом выкидываешь крапиву. А я пошел заниматься законотворчеством.
— Как скажешь, Мастер, — улыбнулся Сэм и, поднявшись со своего места, отправился к мойке. На его взгляд, все удалось как нельзя лучше. Он получит то, чего ему так хотелось, плюс серьезность и вдумчивость, с которыми Дин подошел к проблеме, были очень качественными показателями его адекватности, что давало огромную надежду на будущее. Человек, который настолько тщательно задумывается над тем, что происходит, будет прилагать все усилия к контролю, в первую очередь, над собой, а это для Дина, учитывая всю его жизнь, отнюдь не бесполезно.

Вопрос: Спасибо за главу?

1. Да!		8	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		8

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Еще немного Пушного :)

---

Охотники. Глава 19

Полночи Дин, несмотря на усталость, не мог уснуть по-человечески. Он то проваливался в дрему, больше похожую на забытье, то выныривал из нее как из липкого болота. Прошедший день дался ему очень тяжело, а предстоящее завтра действие больше пугало, чем приносило какие-то еще чувства. Он понял, ну или думал, что понял, потребность Сэма, но… Но как сделать все правильно? Это было огромным и очень сложным вопросом и именно он, отчасти, и не давал ему покоя. На фоне этого даже собственные возможные реакции стали как-то несущественны, что, впрочем, было и к лучшему: такое отношение к предстоящему, на взгляд Дина, могло превосходно сыграть роль тормоза.
Наконец, поняв, что так и не уснет, старший Винчестер выбрался из постели и ушел в кухню. Пусть Сэм спокойно спит, а ему надо подумать, выстроить предстоящую сцену и морально, да и материально, к ней подготовиться. Для начала, он достал свои конспекты, которые сделал на семинаре и еще раз их внимательно проглядел. Это успокаивало и придавало уверенности хотя бы в том, что он не упустит каких-нибудь важных технических моментов. Удостоверившись, в том, что помнит все верно, он сходил за тростью и уединился с ней в тренажерном зале. Досталось, как обычно, боксерской груше, но зато теперь уверенности в том, что он справится с этим девайсом у Дина стало гораздо больше.
Теперь оставалась психологическая часть наказания и вот тут его мозги отказывались работать, хоть убейся. Ну не силен он в подобных вещах, как это ни прискорбно было признавать. Впрочем, сидеть и предаваться унынию Дин не привык, поэтому, засел на кухне в обнимку с кофейником и через немогу и нехочу заставил себя обдумывать наличествующую задачу. Он злился на себя за то, что получалось плохо, переживал о том, что как бы он ни старался, у него все равно ничего не получится, приходил от этого то в ярость, то в отчаяние, но в конце-концов, сумел измыслить нечто, что показалось ему минимально пригодным к использованию.
С момента, как появилась первая условно годная идея, стало несколько проще: все-таки не зря он читал всякие умные книжки. Она обросла подробностями, вариантами, обсчетом как далеко идущих так и ближайших последствий планирующихся действий, степенями жесткости воздействия и даже тем, какие интонации голоса должно применять в процессе наказания. Работа была просто титаническая, особенно, если учесть, что Дин не привык совершать мозговые штурмы на такие темы.
Голова раскалывалась, кожа, поврежденная татуировкой, саднила и это раздражало донельзя, времени на часах было столько, что ложиться просто не имело смысла, делать что-то разумное он был не способен, но привести себя в адекватное состояние было необходимо. Осознав все это, Дин съел таблетку от головной боли и отправился в ванную, надеясь, что вода успокоит расшалившиеся нервы, а саднящую кожу — мазь, которую все равно было необходимо втирать в свеженанесенный рисунок. Короче, к моменту, как проснулся Сэм, Дин был хоть и мрачен как грозовая туча, но крепко держал себя в руках и был полностью уверен, что переживет все, что угодно.
— Доброе утро, Сэм, — поздоровался сидящий в своем любимом кресле Дин, стоило тому только открыть глаза. — Сейчас ты окончательно проснешься, встанешь и пойдешь заниматься своей гимнастикой. После нее ты примешь душ и, на сей раз, ограничишься лишь полным объемом гигиенических процедур, которые совершаешь по утрам. Никакой смазки, только вымойся. Дальше ты подойдешь ко мне — я обработаю твою татуировку и пирсинг, а после этого займусь твоим наказанием.
Тон Дина был сух и деловит и Сэм, уловив это, почувствовал себя крайне неуютно.
— Доброе утро, Мастер, — тихо отозвался Сэм. — Я понял инструкцию и готов приступить к ее выполнению.
— Выполняй, — распорядился Дин, не двигаясь со своего места. Он был настолько холоден, что Сэм даже не рискнул приблизиться к нему, буквально кожей ощущая, что ничем хорошим это не кончится.
Сэм ушел в тренажерку, но сосредоточиться на комплексе упражнений сосредоточиться никак не получалось, все его мысли занимал Дин и то что и, главное, как он говорил. Получалось, что подошел он поставленной задаче более, чем серьезно, приняв за данность потребность партнера. Вот только самому ему удовольствия в этом, похоже, не было от слова вообще. Сэм был рад, что Дин не стал скрывать этого, но заодно и ощущать себя безумно виноватым за то, что буквально вынудил его действовать, по-сути, в роли палача. Не самая завидная роль для Дина, учитывая его прошлое.
В итоге, к концу занятий Сэм был готов был совершить все, что угодно, лишь бы получить возможность отыграть назад не только вчерашний разговор, но и всю прошлую неделю, чтобы прожить эти дни совершенно по-другому. Вот только возможности такой не существовало по определению и надо было как-то пережить наличествующий кризис с минимальными потерями.
Из душа Сэм вышел в таком состоянии, будто отправляется на эшафот, а то, что Дин все также неподвижно сидел в кресле, бездумно смотря на горящий огонь и с абсолютно ничего не выражающим лицом, лишь усилило это ощущение.
— Мастер, — тихо позвал Сэм, приблизившись к креслу.
Дин встрепенулся и, окинув его внимательным и заботливым взглядом, рассеянно улыбнулся.
— Вымылся? — спросил он, и на сей раз в голосе слышались теплота и нежность. — Иди на постель, я сейчас… Медикаменты принесу.
Он встал и, подтолкнув брата к кровати, пошел за аптечкой. Сэм улегся на на живот и уткнулся лбом в скрещенные руки, больше всего на свете сейчас желая провалиться в тартарары. Ощущение теплых и заботливых рук Дина на коже оказалось чем-то сродни озарению, вызвав в душе целую бурю эмоций.
— Повернись на спину, — скомандовал Дин, закончив со спиной и бедром Сэма.
Тот повернулся и протянул было руку к флакончику с мирамистином, но Дин, покачав головой отобрал его.
— Я сам, — сказал он, продолжая заниматься татуировкой. — Ноги лучше согни и раздвинь.
Сэм подчинился, не смея поднять взгляд на брата и замер, предоставляя возможность тому делать все, что он сочтет нужным. А Дин, закончив обрабатывать кожу, отомкнул замочек пояса верности и снял его.
— Потом верну, — прокомментировал он свои действия, приступая к соскам. Это было не очень-то приятно и Сэм вздрогнул. — Потерпи, мой хороший, — мягко попросил Дин. — Я осторожно. — И он действительно был настолько осторожен, насколько это вообще возможно, и не только с сосками, но и с проколотым ухом. — Проколы хорошо выглядят, — сообщил он, закончив обработку.
— У Бориса легкая рука, Мастер, — отозвался Сэм.
— Не только, — возразил Дин. — Похоже, регенерация у тебя действительно очень сильная. Моя татуировка выглядит хуже твоей. Твоя… Ну, как будто не меньше суток прошло, а дня два, как минимум.
Он пальцем провел по скуле Сэма и поцеловал в висок, а потом поднялся на ноги и, прошел в игровую зону спальни.
— Иди сюда, Сэм, — позвал он через некоторое время.
Сэм, в свою очередь, встав на ноги, подошел к Дину и в нерешительности замер на некотором отдалении от него, все еще не смея поднять взгляд. Он находился в дичайшем напряжении и предстоящее отнюдь не казалась желанным, ощущаясь при этом крайней необходимостью.
— Сейчас ты выберешь трость, которой будешь наказан. Не прикасайся к ней руками, — спокойно и несколько отстраненно заговорил Дин. — Ты принесешь ее мне, держа в зубах. Опустишься на колени и отдашь, — он говорил тихо, рублеными фразами и с такими интонациями, что не самый впечатлительный на свете Сэм, чувствовал, что его от него начинает трясти. — А потом попросишь о наказании, и внятно и четко озвучишь за что именно ты хочешь быть наказанным. Действуй.
Сэм с трудом заставил себя пошевелиться. Он хотел наказания? О, да! Именно его он и получал. Все, что бывало раньше, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Даже если Дин просто погладит его этой несчастной тростью, этого уже будет очень много, но начатое необходимо было довести до конца и тогда… Тогда то, что сжимает сейчас горло растворится в боли и можно будет вдохнуть полной грудью.
Он дошел до шкафа и, недолго думая, взял в зубы первую попавшуюся ему на глаза трость: не толстую, но и не тонкую, сантиметров девяносто длиной палку, один из концов которой изгибался, закругляясь. Вынув ее из крепления, он механически закрыл дверцы и развернулся в сторону Дина, собирая в кулак все свое мужество, чтобы сделать следующий шаг.
На это потребовалось определенное время, но Сэм справился и с этой задачей и, подойдя к Дину, опустился перед ним на колени, занимая привычную позу покорности. Вот только на сей раз эротично это не выглядело. Дин отчетливо видел, что Сэм накрутил себя практически до предела и не исключено, что обдумывая и планируя эту сцену он сильно переборщил, но отыгрывать назад было уже поздно. Сэм стоял перед ним на коленях со склоненной головой и его зубы сжимались на трости так, что на твердом ротанге наверняка останутся следы.
— Отдай ее мне, — приказал Дин, берясь за инструмент и Сэм с явным усилием разжал зубы. Следы на гладкой поверхности действительно остались. — Я слушаю тебя, — тихо и властно произнес Дин, давя в себе желание поднять партнера с колен, поцеловать и утешить.
— Мастер, — начал было Сэм, но голос его пресекся и в комнате повисла тишина. Впрочем, долго это не продолжилось и тихий, но четкий голос Сэма вновь зазвучал. — Я прошу наказать меня за то, что не смог выполнить собственное обещание и… — Сэм сгорбился и опустился на пятки и руки его бессильно повисли вдоль тела. Озвучить то, что висело перед его внутренним взором огненной картиной было неимоверно сложно, но именно эта картина и причиняла ему сейчас острую боль.
Дин замер, видя, что это еще не все, что хочет сказать брат, но о чем пойдет речь дальше было для него настоящей загадкой.
— За мой эгоизм. И за то, что вынуждаю играть тебя роль палача, — наконец выдавил из себя Сэм, вызвав у Дина желание побиться головой о ближайшую твердую поверхность.
Впрочем, рефлексировать было некогда, все и так было слишком неправильно. Поэтому он, не думая о своих желаниях и порывах, протянул руку и взяв Сэма за волосы, заставил его поднять голову, отметив, что взгляд он так и не поднял.
— Посмотри на меня, — жестко приказал Дин и, дождавшись, когда Сэм подчинится, заговорил: — Я дам тебе то, что ты хочешь. Потому, что ты дорог мне. Потому, что я люблю тебя. Потому, что я забочусь о тебе. И потому, что это тебе сейчас нужно. Ты меня слышишь?
— Мастер, — начал было Сэм, но Дин не дал ему высказаться, встряхнув.
— Да или нет? — жестко спросил он, удерживая визуальный контакт. — Я не желаю сейчас выслушивать оправдания, извинения и прочее. Я спросил слышишь ли ты мои слова или нет. И хочу получить ответ именно на этот вопрос.
— Да, Мастер, — ответил Сэм.
— Отлично, — констатировал Дин и, выпустив волосы брата, скомандовал: — Встань. На ноги.
Тот встал и Дин подтолкнул его к лавке, которую отодвинул от стены, пока Сэм был в тренажерке. Подведя его к ее торцу, он заставил Сэма вновь опуститься на колени и привязал, напрочь лишив возможности двинуться с места.
Бил он не сильно, но и отнюдь не поглаживал, и делал это так, чтобы каждый новый удар ложился не перехлестываясь с предыдущим. Его целью было дать партнеру достаточную нагрузку и, в буквальном смысле этого слова, добиться катарсиса в виде не просто слез, а настоящих рыданий. Теоретически он представлял как это делается, теперь оставалось воспроизвести нужный эффект на практике. После каждого удара мышцы Сэма напрягались и Дин терпеливо дожидался момента, когда они расслабятся, затем, чтобы нанести новый, при этом бдительно следя, чтобы не попасть тростью по коже со свеженанесенным рисунком даже случайно.
Проблема заключалась в том, что не подвергшаяся ударам трости поверхность задницы, закончилась раньше, чем Сэм начал даже всхлипывать. Он держал в себе даже вскрики и стоны, и это было плохо: увеличивать силу удара Дин не рисковал, поэтому он, наоборот ослабив ее, принялся покрывать уже красные ягодицы вторым слоем ударов. Это возымело свое действие довольно быстро. Сдавленное шипение, которое издавал Сэм сменилось сначала вскриками, потом и всхлипами вместе с первыми слезами, но порог, за которым видимо, начинался нужный эффект, был достигнут лишь в конце третьего захода. Из уроков семинара, Дин знал, что после достижения этого порога нагрузку следует слегка увеличить, например, ускорив ритм. Это может подтолкнуть нижнего к рыданиям и, так как именно в этом и состояла его цель, он, скрепя сердце, сделал это, получив практически мгновенный отклик. Но и после того, как Сэм разрыдался, Дин не остановил экзекуцию. Он редкими и не слишком сильными ударами поддерживал то состояние, в котором тот находился.
Это было морально тяжело для него самого, но собственные чувства Дина сейчас мало заботили, он старался уловить ту минуту, когда порку пора будет прекратить и в какой-то момент четко и ясно ощутил, что сделанного — достаточно. Как именно он это уловил, Дин так и не понял, но подчинился интуиции и, отложив трость, освободил рыдающего Сэма. Тот так и оставался в той позе, в которой его привязали и Дин, сходив за пледом, накинул его на брата, после чего устроился на полу и утянул его в свои объятия, баюкая, но не мешая выплакаться.
Клубным доминантам не удавалось довести Сэма до слез во время экшна ни разу. В какой-то момент он просто отключался и поэтому то, что происходило с ним сейчас оказалось сюрпризом. Он рыдал от чистейшей физической боли, терзающей его тело, и слезы, которые текли из его глаз, смывали душевную боль не хуже, чем вода смывает мыльную пену. Раньше для того, чтобы настолько отпустило, должно было пройти несколько часов после порки, а тут…
Дин обнимал его бережно и надежно и это было настоящим чудом. Он не отказывался от него, принимая и вот таким, совершенно беспомощным и беззащитным, обнаженным не только телом, но и душой. Он защищал словно каменная стена, и делал это сколько Сэм себя помнил.
— Как ты? — мягко спросил Дин, чувствуя, что Сэм перестал рыдать и лишь изредка всхлипывает.
— Спасибо, Дин, — вместо ответа на вопрос произнес Сэм и, подняв голову, поглядел на любимого.
— Встать сможешь? — спросил Дин, вытирая зареванное лицо брата.
— Да, наверное, — кивнул тот и заворочался, пытаясь подняться.
Дин придержал его, видя насколько неловко Сэм двигается, а потом, поднявшись сам, помог подняться и ему.
— Пойдем, мой хороший, помогу тебе лечь, — позвал он и, поддерживая, повел к кровати, на которую и уложил на живот. — Мда… — протянул Дин, поглядев на состояние ягодиц Сэма и полез за аптечкой.
— Что там? — спросил тот, оборачиваясь через плечо.
— Ты хотел следов хотя-бы на пару дней? Так вот, думаю, это будет сходить куда как дольше, — вздохнул Дин, принявшись обрабатывать поврежденную кожу. — Хоть ранок нет, и то хлеб, но то, что тебе сидеть будет неприятно, гарантировано.
Сэм протянул руку, провел ею по горячей коже и кивнул.
— Это хорошо, — уверенно сказал он. — Ты-то сам как?
— Выживу, — усмехнувшись, ответил Дин. — Но перенервничал я знатно.
— Я просыпался ночью, а тебя не было, — заметил Сэм.
— Плохо спал, ушел, чтобы не вертеться у тебя под боком и не мешать отдыхать, — объяснил Дин, убирая мазь на место и вытягиваясь рядом с ним на постели. — Все думал, что и как надо сделать, чтобы все получилось правильно.
— И сделал, — произнес Сэм. — Я, правда, очень благодарен тебе.
— Тебе поесть бы неплохо, — предложил Дин. — Хочешь?
— Пока не особо, — покачал головой Сэм. — Но, если ты считаешь нужным…
— Ну, насильно тебя кормить я не собираюсь, — фыркнул Дин. — Просто…
— Просто ты устал, не выспался, перенервничал, а я тут пытаюсь с тобой разговоры разговаривать, — улыбнулся Сэм. — Если ты хочешь тишины, я могу и помолчать.
— Да нет, — поворачиваясь к нему лицом, возразил Дин. — О чем ты хочешь поговорить?
— Не знаю, о чем угодно. Просто не хочется молчать сейчас, — вздохнув, ответил Сэм. — Вот, например, мы поедем смотреть на ту землю, что приглядели?
— Конечно, — кивнул Дин. — Когда ты сможешь нормально сидеть. Ты случайно тому архитектору не написал?
— Пока нет. Я решил, сначала пусть все сложится.
— Нам так много надо сделать, что я даже не знаю, как ко всему этому подступиться, — задумчиво протянул Дин. — Жаль, что нельзя быть в нескольких местах одновременно.
— И что, по-твоему, нам нужно сделать? — полюбопытствовал Сэм.
— Поговорить с людьми. Вдруг идея этой школы нужна только нам? Если она все-таки кому-то понравится, надо будет искать людей, которые будут в ней работать. Мы с тобой те еще воспитатели. Преподавать — можем, иногда сопли подтереть — тоже, но вот двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю возиться с детьми… Не знаю, но, честно скажу: мне бы не хотелось, — принялся перечислять Дин. — Опять же, стройка. Ее надо будет контролировать… А еще учебные материалы… По-сути, придется, считай, с нуля писать учебники или что-то наподобие. Вот я и в раздумьях.
— Давай сделаем так: сначала посмотрим на землю. Я хочу, чтобы у нас появился именно свой дом, — предложил Сэм.
— А чем тебе тут не нравится? — спросил Дин.
— Нравится, но… Это не то. Хочется, чтобы жилище полностью соответствовало нам. Бункер мы приспособили, но это совсем другое. Я хочу сад и бассейн, и… Собаку. Я знаю, ты их не любишь, но… Это не мешает мне о ней мечтать, — поделился своими мечтами Сэм.
— Собаку? Какую? — с любопытством спросил Дин.
— Большую, мохнатую и красивую, — улыбнулся Сэм и, смутившись, добавил: — Я не думал о породе. Это же мечта…
— Ладно, а еще что тебя тут не устраивает?
— Тут нет окон, а я хочу, чтобы можно было из спальни видеть зелень и небо, — ответил Сэм.
— Значит, землю мы купим в любом случае и дом выстроим, — пообещал Дин. — Такой, как нам хочется. И твою собаку я, так и быть, переживу. Доверишь мне выбрать породу и купить тебе щенка в подарок?
— Мне?! Щенка?! — Сэм аж подпрыгнул от удивления. — Настоящего? С толстыми лапами?
— О, господи! — фыркнул Дин. — Да. Настоящего. Еще не знаю какого… Но самого-самого.
— Спасибо! Спасибо-спасибо! — Сэм порывисто прижался к брату и обнял его.
— Может, еще и кота? — тепло улыбаясь, предложил Дин.
— Ты не заболел? — настороженно спросил Сэм. — Кота… О коте я даже не мечтал.
— Я знаю, что ты любишь всякую живность, — вздохнул Дин. — А кот… Кот — это здорово.
— А еще мне нравятся ковры… Пушистые, — рассказал Сэм.
— Шерсть от своей собаки будешь убирать с них сам, — предупредил Дин.
— И кухню… Большую и светлую. С плитой посередине, — продолжил мечтать Сэм.
— Может, ты птица? — поинтересовался Дин, с нежностью глядя на свое сокровище.
— Почему птица-то? — удивился Сэм.
— Ну… Гнездо вьешь, — объяснил Дин. — Кухня, ковры… Но мне нравится. А уж, если это может сделать тебя счастливым то…
— Наверное, я кажусь тебе полным придурком, — смутился Сэм. — Только что рыдал в три ручья, а теперь…
— Знаешь, лучше так, чем то, что я видел утром, — честно признался Дин. — И, уж тем более, лучше, чем тогда, когда я огласил приговор. Я думал, что потеряю тебя. Что перегнул палку и ты не выдержишь и сломаешься.
— А я назвал тебя палачом, — помрачнев, ответил Сэм.
— Палач — это человек, исполняющий наказания. Так что… Ты всего лишь озвучил сей факт, назвав все своими именами. Мне не на что обижаться, — спокойно констатировал Дин. — Я сделал то, что было тебе нужно так, как умел. Не больше, но и не меньше. И когда тебе снова понадобится быть наказанным, я сделаю это для тебя своими руками. Потому, что люблю тебя.
— Я думал, что ты меня возненавидишь, — озвучил очевидную для него мысль Сэм, обалдело глядя на брата. — Я так боялся, что сделаешь то, что обещал, а потом уйдешь, не пожелав больше иметь со мной ничего общего. Или что станешь молча презирать меня и больше никогда ко мне не прикоснешься.
— Все-таки, Сэм, иногда тебе надо меньше думать, — тяжело вздохнув, заметил Дин. — Глупости это все, но спасибо за то, что рассказал о своих страхах.
— Я видел, насколько тебе это не нравится.
— Тебе, знаешь, это тоже удовольствия не доставило, — пожал плечами Дин. — Это наказание. Оно не должно было нравится. Ни тебе, ни мне. Но в этом всем есть и свои плюсы.
— Какие? — без особого энтузиазма в голосе, спросил Сэм.
— Теперь я знаю, что такое причинять боль бесконечно дорогому человеку, затем, чтобы ему перестало быть плохо, — спокойно, ответил Дин. — Это чем-то похоже на хирургию. Знаешь, как вынуть пулю из раны, чтобы та могла зажить. И это совсем по-другому чем то, что было в Аду. И не так, как в игре. Хотя, и то, и другое, и третье, на первый взгляд, похоже. В общем, совесть меня не мучит, и, кроме того, что вымотался, я, как это ни странно, в порядке.
Сэм смотрел на Дина как на восьмое чудо света. Примерно эту мысль он пытался до него донести практически в начале их изменившихся отношений, но не надеялся, что тот поймет ее настолько быстро. Уже ради одного этого, ради того, чтобы Дин увидел, осознал и принял эту разницу, стоило пережить сегодняшнюю экзекуцию.
— А ты сможешь высечь меня так не наказывая, а в игре? — спросил Сэм, боясь получить отрицательный ответ на этот вопрос.
— Ты пытаешься спросить меня могу ли я получить удовольствие от такой порки? — уточнил Дин.
— И это тоже, — кивнул Сэм.
— В игре я бил бы по-другому, — подумав, ответил Дин. — Тоже сильно, но… Не так. Как минимум, бы разогрел. И не давил бы перед этим. Ты знаешь, что от твоих зубов на трости остался след?
— Нет, — покачал головой Сэм. — Мне было так больно и страшно внутри… Я проснулся, а ты как статуя. Далекий и холодный. Потом заботливый и нежный. А потом… Черт! Я чувствовал себя ничтожеством.
— А мне стоило огромного труда не сгрести тебя в охапку и не начать тискать, утешая, — фыркнул Дин.
— То есть весь этот холод и отстраненность — это был театр? — подозрительно поинтересовался Сэм.
— И да, и нет. Нет потому, что я действительно отнюдь не рвался наказывать тебя и мне это было по-настоящему неприятно, некомфортно и не в кайф. И да, потому, что местами я сильно сгустил краски. Все было не настолько душераздирающе к тому моменту, как ты проснулся. Вот ночью… Ночью да. Слава богу, что ты все проспал, — рассказал Дин. Смысла скрывать это он не видел, поэтому и не стал этого делать. — Но именно ночью, когда я перебесился, меня, считай, озарило и я увидел эту самую разницу, о которой, в том числе и ты, мне говорил.
— Еще раз прикинешься дурнем и я… Я тебя трахну, Дин. В особо извращенной форме, — абсолютно серьезно пообещал Сэм. — Без смазки. И прелюдии.
— Мне раздеться и встать на четвереньки? — дурашливо поинтересовался Дин, услышав это обещание.
— Нет. Но больше в отсутствие у тебя интеллекта и способности им пользоваться я, увы, не верю, — не приняв шутки, известил брата Сэм. — Всего-то за ночь понять то, чего многие понять не могут в принципе. Ладно, не за ночь, но… Даже полугода не прошло!
— Ну вот, а я так надеялся, — притворно обижаясь, вздохнул Дин.
— Ага, то-то вижу, детали твоего гардероба в порыве страсти разлетаются по спальне, — фыркнул Сэм, а потом совершенно серьезно добавил: — Не представляю тебя под собой. Не сейчас. Вылизать — могу, если захочешь. Но даже пальцами тебя не трону.
— Почему? — непонимающе спросил Дин.
Сэм не знал, как ответить на этот вопрос и в задумчивости протянул руку к ошейнику, теребя кольцо. Этот жест Дин замечал у него не в первый раз, но о чем он говорит мог лишь смутно догадываться.
— Я не знаю, что тебе сказать, — наконец, выдал Сэм, так и не сумев сформулировать удобоваримый ответ даже для себя самого. В голову лезла такая чушь, что хотелось дать самому себе по уху, чтобы в ней разъяснилось.
— Ты хоть как-нибудь, попробуй, а? — попросил Дин. Что останавливало Сэма он искренне не понимал.
— Дин, самый первый ответ, который пришел мне в голову был: как я могу в живого человека тыкать хуем?! — ответил Сэм. — Он тебе о чем-нибудь говорит? Ну, в смысле, делает понятнее?
— Нет, не делает, — признал Дин. — Ты ведь тоже живой и… Хм… я регулярно в тебя им тыкаю.
— Ты уверен, что действительно хочешь в этом разбираться? — спросил Сэм. Ему самому этого не слишком-то хотелось.
— Тебе неприятна эта тема? — вопросом на вопрос ответил Дин.
— Не то, чтобы неприятна… — протянул Сэм. — Просто… Ладно. Если ты так хочешь, я могу тебе вывалить кучу ассоциаций, и вагон бреда в качестве обоснования. Но учти, что из этого истина, даже я не знаю, а в целом — это выглядит как детский лепет.
— Хорошо, я все понял, — вздохнул Дин. — Придется прикидываться идиотом.
— Черт! — выругался Сэм. — Упертости тебе не занимать. В этом мы с тобой похожи. Выверт мозга номер один: на мне ошейник. Не может нижний трахать доминанта. По определению. А я сейчас ощущаю себя именно нижним. Внутри. Понимаешь?
— Допустим, — кивнул Дин. — Дальше?
— Дальше… Это — база. Поверх нее накручено черт знает что. Сейчас мне хочется отдаваться, а не брать. Сколько продлится это “сейчас” я без понятия, но пока оно так. Мне в радость подставляться под тебя бесстыднейшим образом. То, что ты меня хочешь и берешь — ощущается как квинтэссенция счастья. Так должно быть. Так правильно. И так есть. Яснее стало? — с надеждой в голосе спросил Сэм.
— Немного, — подтвердил Дин. — Но почему так? Непонятно.
— Может, потому, что я многие годы мечтал об этом и, наконец, дорвался? — пожал плечами Сэм. — Возможно, когда-нибудь это перестанет быть так остро, но сейчас идея того, чтобы взять тебя, приводит меня… Нет, не в ужас, пожалуй, но в полное недоумение. Ничего подобного никогда не испытывал. Тебе плохо в активной роли? Ты очень хочешь поменяться? Я тебе надоел?
— Нет, не надоел, не загоняйся! — рыкнул Дин и, потянувшись, укусил Сэма за плечо. — Я просто пытаюсь понять, что ты чувствуешь и как думаешь, а этот выверт твоих мозгов уж очень сложен для моей единственной извилины.
— Просто дай нам обоим время, — попросил Сэм. — Думаю, меня действительно попустит. Это как с шоколадом — не давали, не давали, и тут обломился целый ящик. Пока не съешь — не остановишься. А потом будешь его любить, но не станешь поедать килограммами.
— Но про обещание вылизать меня — я запомню, — улыбнулся Дин. — А потом… Кстати, все хотел спросить. Как тебе больше нравится? На спине или носом в подушку?
— Когда как, — улыбнулся Сэм. — Если это нежно и неторопливо — на спине. А если пожестче, то носом в подушку, — рассказал он, а потом попросил: — Ты говорил о еде… Я кажется дозрел.
— Принести? — предложил Дин.
— Нет, ненавижу крошки в постели, — покачал головой Сэм. — Я не хрустальный и вполне в состоянии дойти до кухни сам.
До кухни он действительно дошел, а вот сесть на стул оказалось очень больно и Сэм опустился на колени, что, впрочем, стало для него за последнее время более, чем привычным.
— И что у нас на завтрак? — спросил он с любопытством.
— Не у нас, а у тебя, — поправил его Дин. — Омлет будешь?
— Да хоть бургер, — согласно кивнув, ответил Сэм.
— Бургеров нет, так что… — вздохнул Дин и отправился к плите готовить.
Сэм с удовольствием ел, а Дин сидел и наблюдал за этим зрелищем, ощущая тепло в груди. Он успокоился после пережитого и теперь его откровенно клонило в сон.
— Знаешь, а я бы подремал, минуток эдак шестьсот, — сказал он брату, когда тот закончил с трапезой.
— И кто тебе мешает? — спросил тот. — Я посторожу твой сон. А, может и сам усну.
— Раз мы спать намыливаемся, надо сначала намазать татуировки, — вспомнил Дин. Все-таки эту процедуру рекомендовалось производить несколько раз в день и, лучше чаще, чем реже. — Поухаживаешь за мной?
— Конечно, — с готовностью кивнул Сэм и в итоге не слишком-то и приятная медицинская процедура превратилась в нежные ласки, закончившиеся вполне предсказуемо танцем в горизонтальной плоскости.

Вопрос: Спасибо за главу?

1. Да!		8	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		8

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Немножко песенков

---

Охотники. Глава 18

— Все, я готов к подвигам и свершениям, — весело улыбаясь, сообщил Сэм, вернувшись из душа. Он был абсолютно счастлив и предвкушал обещанный поход в клуб и грядущее наказание, как желанное приключение с ничуть не меньшим энтузиазмом, чем самый вожделенный подарок в своем детстве.
— Ты хоть оденься, что ли, — ворчливым тоном пробурчал Дин, искренне любуясь возлюбленным. Кто бы мог подумать, что он хоть когда-нибудь увидит своего младшенького братца, зануду и ботаника, в состоянии схожем, с радостью щенка, отправляющегося гулять? А уж о том, чтобы стать источником этой радости и речи не могло быть. До недавнего времени. — Ты светишься, как новогодняя елка, — слова сорвались с губ Дина сами и наградой стал веселый смех.
— Я счастлив, Дин! Понимаешь? Просто счастлив! — воскликнул Сэм и, порывисто подойдя к ожидающему его брату, обнял его. — Один знакомый волшебник подарил мне жизнь. Любовь. Заботу и радость. Нежность и страсть. А еще боль и наслаждение. Это истинное чудо!
— Штаны надень, счастливчик, — фыркнул Дин, смутившись.
— Зануда! — парировал Сэм, продолжая тискать Дина.
— Придурок, — вяло отмахнулся тот, дурея от напора чувств партнера.
— Да, но меня это не портит, — возразил Сэм и, цапнув Дина за ухо, отстранился и принялся одеваться. — Все, одеваюсь. А то, чую, этот волшебник достанет свою волшебную палочку и…
— Съест твой мозг! — шутливо рявкнул Дин и рассмеялся.
— Страшная угроза, — согласно кивнул Сэм, впрочем, продолжая одеваться. — Он же отравится, как так можно?!
— Размечтался, — улыбнувшись, ответил Дин.
— Я готов, — доложил Сэм, закончив шнуровать ботинки.
До клуба они доехали в уютном молчании, периодически поглядывая друг на друга и улыбаясь. Наверное, если бы кто-то наблюдал за ними, решил бы, что они свихнулись оба, но вряд ли это обеспокоило бы Винчестеров, ведь сумасшествие — их норма. А то, что на сей раз оно со знаком плюс — чистое везение.
— И где тут делают пирсинг и тату? — спросил Дин, когда они въехали на территорию клуба.
— Поворачивай направо, триста метров вперед, еще раз направо, и до упора, — проинструктировал его Сэм. — Это один и тот же павильон. Там же и всякие косметологические услуги.
— Это там ты волосы с тела сводил? — полюбопытствовал Дин.
— Именно, — кивнул Сэм. — Надолго же хватило твоего терпения, прежде, чем ты стал задавать вопросы по этому поводу.
— Да как-то вроде и не к слову было, — пожал плечами Дин. — Но результат мне нравится, хотя функционал не очень ясен.
— Чего ж в нем неясного? — удивился Сэм. — Как раз это самое простое. Волосы не мешают. Знаешь как больно отдирать от волосатых ног застывший воск? А если не от ног, а от яиц? Ну нафиг! Я, конечно, мазохист, но это… Плюс к тому, в клубе принято, чтобы нижние обоих полов удаляли волосы на теле. Да и мне так больше нравится, в том числе и с точки зрения эстетики. Кремы всякие — это на неделю максимум, потом все колется, чешется и вообще гадко. Поэтому пошел и решил этот вопрос кардинально.
— Сколько времени занимает эта процедура? — спросил Дин.
— Ты хочешь сделать также? — повернувшись к собеседнику и смерив его круглыми глазами, спросил Сэм
— Почему бы и нет? — пожал плечами Дин. — В конце-концов, целовать, а уж тем более, вылизывать гладкую кожу приятнее, чем шерсть. А ты любишь лизаться.
— Люблю, но… Требовать от тебя такой жертвы… — Сэм с сомнением покачал головой. — Может, сначала попробуешь крем? Вдруг тебе не понравится?
— Что? — вздохнув, спросил Дин.
— Ощущения или как это будет выглядеть, — предположил Сэм. — Или вдруг в твоей голове что-то перемкнет и перестанет стыковаться с доминантностью?
— Глупости, — фыркнул Дин. — Морочиться с кремом я точно не хочу.
— Ну, часа два, минимум, — протянул Сэм. — И нужно несколько сеансов, чтобы добиться максимального эффекта.
— Замечательно, они у нас есть, и я намерен это сделать, — решительно заявил Дин.
— Это не безболезненно, — выдвинул очередной аргумент Сэм, надеясь, что брат понимает, что делает.
— Пофигу, — отозвался тот.
— Как знаешь, — наконец, сдался Сэм.
— Пойдем уже, — пробурчал Дин, вылезая из машины и направляясь к зданию, около которого они припарковались.
Длинный павильон имел несколько входов внутрь и при этом ни одной вывески не наблюдалось.
— Нам куда?
— А куда ты хочешь попасть в первую очередь? — вопросом на вопрос ответил Сэм.
— Твой пирсинг и тату, — ответил Дин и пошел вслед за решительно направившимся к нужному крыльцу партнером.
Они поднялись по нескольким ступенькам и, толкнув дверь, вошли в помещение. Дин огляделся и, заметив в глубине салона байкерского вида дядьку с длинными седыми волосами, забранными в хвост, кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Добрый день, — поздоровался мужчина, поднимаясь навстречу посетителям.
Он оказался настоящим великаном. Рост — даже выше отнюдь не мелкого Сэма, косая сажень в плечах, мощный, мускулистый, но не перекачаный, а пропорциональный. Одет он был в кожаные штаны и футболку с коротким рукавом, на ногах красовались остроносые сапоги. На руках красовались великолепные татуировки и старший Винчестер даже пожалел, что в помещении темновато — подробно рассмотреть изображения не получалось.
— Добрый, — улыбнулся Дин.
— Чем могу помочь? — поинтересовался “байкер”.
— Мы хотим обсудить пару татуировок и сделать пирсинг сосков, — ответил Дин, отметив, что говорит хозяин заведения с незнакомым акцентом.
— В таком случае, вы пришли по адресу, — улыбнулся крокодильей улыбкой “байкер” — Меня зовут Борис и я мастер, который делает и то, и другое.
Винчестеры представились и все обменялись рукопожатиями.
— Ты русский? — не удержавшись, спросил Сэм.
— Русский, — кивнул Борис. — А ты тот самый Сэм, который наделал столько переполоху в клубе?
— Какого переполоху? — подозрительно поинтересовался Дин.
— Ну, как же, — хохотнул мастер, — Общественность уже второй месяц обсуждает несвободу самого мазохистского мазохиста в клубе. Кое-кто даже в трауре.
— Вот оно… Закрытое сообщество во всей красе, — вздохнул Сэм. — Но, да. Это, видимо, именно я.
— Чтож, поздравляю, — по доброму улыбнувшись, произнес Борис. — Так, к делу. Татуировки? Да вы присаживайтесь, — пригласил он, жестом указав на кресла.
— Да, — кивнул Дин, усевшись и дождавшись, пока усядется брат. — Мы хотим… — И он принялся объяснять чего именно хочет.
— Монохромные или цветные? — спросил мастер, выслушав клиента.
Дин с Сэмом переглянулись.
— Что скажешь? — спросил первый.
— Цветную! — не задумываясь, ответил Сэм.
— Вот и ответ, — улыбнулся Дин.
— Виньетка… листики… — пробормотал Борис, потерев подбородок. — А ведь у меня есть эскиз. Кажется. Сейчас… — Он встал и, подойдя к столу, на котором стоял компьютер, принялся что-то рассматривать на мониторе. — Вот, поглядите? — предложил он, видимо, найдя то, что искал.
Оба брата подошли и заглянули в монитор. Там красовался не просто эскиз, а детально проработанный рисунок.
— Красиво, — оценил Сэм.
— Мне тоже нравится, — кивнул Дин.
— Есть 3D модель с этим эскизом, — сообщил мастер и, запустив какую-то программу, открыл файл. Теперь на мониторе изображался человек с нанесенной на него татуировкой. Борис пощелкал клавишами и фигурка зашевелилась. Виньетка на крестце модельки была статична, а вот плеть из переплетения побега плюща, цепи и колючей проволоки словно бы шевелилась, оживляемая мускулами тела, на которой находилась. У зрителей было полное ощущение, что шипы колючки впиваются в кожу, отчего на ней проступают капельки крови.
— Это так будет выглядеть в реальности? — удивился Дин.
— Зависит от того, куда конкретно набить рисунок от пропорций и степени развитости мускулатуры его хозяина, но можно добиться очень убедительного визуального эффекта, — подтвердил Борис.
— Очешуеть, — выдохнул Дин.
— Полностью согласен, — в унисон ему произнес Сэм.
— Ее нужно будет доработать именно под будущего хозяина этой красоты, — заметил Борис.
— И что для этого нужно? — спросил Дин, завороженно глядя на монитор и пытаясь представить как это будет выглядеть на Сэме.
— Собственно, нужна натура… — протянул Борис. — Ну и некоторое количество времени и терпения.
— Натура это я. Сколько времени займет нанесение такого тату? — спросил Сэм.
— Часов тридцать, — ответил мастер, наблюдая за клиентами. — Два-три часа за сеанс… Хотя… ты же мазохист, тогда можно и подольше.
— Дин, можно… — начал было Сэм, с надеждой глядя на брата.
— Можно, чудовище, — фыркнул тот. — Я так понимаю, нужно раздеться?
— Пойдемте тогда в другую комнату, — предложил хозяин заведения и, проводив братьев в соседнее помещение, включил там свет.
Комната была небольшой, и все стены, кроме одной, на которой было огромное зеркало, были увешаны разнообразными изображениями татуировок, эскизов и просто рисунками.
— Это все ты рисовал? — спросил Сэм, начав раздеваться. То, что на нем ошейник и пояс верности его ничуть не смущало, а Дин, решив, что работающий в таком месте человек мог навидаться и не такого, отодвинул в сторону свои собственнические порывы.
— В основном, да, — кивнул Борис, оценивающе разглядывая уже почти обнаженного Сэма. Сексуальности в этом взгляде не было ни на цент. Дин видел, что этот байкер разглядывает его сокровище примерно также, как художник свежий холст. — Встань-ка сюда, — попросил мастер, показав Сэму на невысокий постамент.
Сэм послушно залез на него и замер, вытянув руки вдоль тела, а Борис, включив свет, заливший застывшую фигуру, принялся обходить ее по кругу, рассматривая и явно что-то прикидывая. Сделав пару кругов, он крякнул, а потом достал откуда-то карандаш для рисования на теле и, подойдя, принялся рисовать. Минут через двадцать он закончил свое творчество и, отойдя на пару шагов, оценивающе оглядел результат.
— Пошевелись, — попросил он. — Ну, попереминайся хоть с ноги на ногу, покрутись вокруг своей оси, наклонись, покрутись туда сюда, мышцы напряги, расслабь… Ага. Замри! — велел он и, подойдя к замершему в довольно неудобной позе Сэму, стер часть рисунка и нанес его немного по-другому. — Еще раз, все то же самое.
Подгонка эскиза продолжалась достаточно долго, но в итоге даже этот достаточно схематичный рисунок “ожил”.
— Вот как-то так, — удовлетворенно произнес Борис.
— Обалдеть, — озвучил свои переживания Дин.
— Можно дополнить чуть-чуть деталями, — предложил художник Дину. — Вплести в рисунок, скажем, какие-то предпочтения. Твои или его.
— Например? — поинтересовался Сэм.
— Хм… Ну, бондажисты любят пририсовывать ниточки паутины и паучков, — ответил Борис.
Сэм бросил короткий взгляд на Дина, а потом, стараясь не выдать своего смущения, спросил хозяина мастерской:
— А если я хочу подчеркнуть свою принадлежность Мастеру?
— Сэм! — возмутился Дин.
— Мастер, ну пожалуйста, — состроив щенячьи глазки, попросил Сэм.
— Выпорю! — пообещал Дин.
— Вы уж как-нибудь промеж себя договоритесь, что ли, — меланхолично заметил Борис. Эта парочка его откровенно забавляла.
— Ладно, — махнув рукой, сдался Дин. — Если уж это чудовище вбило себе что-то в голову, кто я такой, чтобы спорить? Что именно ты хочешь подчеркнуть, Сэм?
— Что я весь-весь твой. Совсем, — прямо глядя на возлюбленного, ответил Сэм.
— Поможешь нашему горю? — вздохнув, спросил Дин у Бориса.
— Психи, — фыркнул тот, но задумался. — Хм… — он вновь подошел к Сэму и, велев тому наклониться, пририсовал плеть, которая спускалась от крестца до ложбинки между ягодиц, а потом, чуть раздвинув их, пририсовал завиток, который, когда Сэм выпрямился, кокетливо выползал на ягодицу, притом, Борис умудрился расположить его так, чтобы он не мешал при порке. Впрочем, так были расположены все детали рисунка — они оказались в тех местах, к которым не применяют сильных воздействий, а вот от случайных захлестов придется что-нибудь придумывать.
— Этого тебе достаточно? — спросил Дин.
— А можно что-то еще? — с горящими глазами спросил Сэм.
— Давай напишем на лбу, что ты моя собственность? — ехидно предложил Дин.
— У меня есть мысль, но… — подал голос Борис, веселясь от наблюдаемой картинки.
— Какая? — с любопытством поинтересовался Сэм.
— Помнится, вы говорили про пирсинг? Где он планируется? Про соски я помню, но что-то мне подсказывает, что этим не ограничится, — спросил мастер.
— Возможно, когда-нибудь в будущем, на мошонке и под яичками, — ответил Дин.
— Можно увести одну из плетей по лобку, потом по паховой складке за яички, туда, где потом будет пирсинг, — высказал пришедшую в его голову идею художник.
— И как это будет выглядеть? — скептически спросил Дин.
— Ну, давай посмотрим, — предложил Борис. — Правда, твоему нижнему придется лечь и раздвинуть ноги, — предупредил он.
— Да пусть хоть на голову встанет, — фыркнул Дин. — Ты его воспринимаешь, по-моему, как кусок глины.
— На голову не надо, — улыбнулся художник. Мало кто из клиентов понимал его, а этот парень каким-то образом увидел это его отношение к работе.
Сэм улегся на кушетку и Борис пририсовал задуманную часть рисунка.
— Вот так это и будет, — произнес он, отходя в сторону.
— Ну-ка, Сэмми, встань на четвереньки, — с ноткой мстительности в голосе, велел Дин и, к его удивлению, Сэм спокойно занял указанную позу, выгнувшись и с удовольствием демонстрируя себя партнеру. — Черт! — выругался Дин, но то, что он увидел, ему понравилось и в этом ракурсе. — Ты уверен, что ты именно этого хочешь? — спросил он, когда Сэм уселся на кушетке. — Ладно, набивать эту красоту это еще полдела, но потом ухаживать за ней… Да и… Не чересчур?
— Если ты разрешишь, то я очень хочу. Просто идеально, Мастер! — радости Сэма не было границ и это было видно невооруженным взглядом.
— Ну, черт с тобой, пусть будет так, — вздохнул Дин и Сэм, вскочив на ноги, порывисто обнял его и поцеловал.
— Я так тебя люблю, — выдохнул он в губы брата. — Ты просто не представляешь!
— И я тебя люблю, чудовище, — мягко улыбнулся Дин, а потом повернулся к художнику. — Когда это можно начать делать?
— Да по-мне, так хоть сейчас, — пожал плечами тот. — Виньетку эту доработать — минут пятнадцать… Там ведь твои инициалы должны быть, так?
— Именно, — кивнул Дин.
— Значит, доделать ее, и можно сегодня набить первые контуры, — огласил план мастер-татуировщик. — Часа на три работы. По деньгам…
— Не думай о деньгах, — улыбнулся Дин. — Сколько скажешь, столько и заплачу. А что по поводу моей татуировки?
— О, ну тут все гораздо проще, — улыбнулся мастер. — Разденься по пояс и нарисую.
С тату для Дина все было действительно проще, хотя и она получилась “живой”, впиваясь шипами колючей проволоки в кожу при напряжении мышц.
Сэм наблюдал за работой художника, а когда тот закончил, спросил:
— А можно немного дополнить? Дин, ты не против?
— Чего ты хочешь? — спросил Дин с любопытством. Энтузиазм Сэма был весьма заразителен.
Сэмми подошел к партнеру и пальцем провел линию от предплечья, где должна была находится центральная виньетка, через плечо и к соску.
— Вот как-то так, — сказал он, поглядев на художника.
— Легко, — улыбнулся тот.
— Дин? — спросил Сэм.
— Ну, если тебе нравится… Только, по-моему, эта деталь будет плохо сочетаться с вот этой татуировкой, — он ткнул пальцем в “антидемонское” тату на своей груди.
— Эту татуировку можно и свести, — подал голос Борис. — Тем более, что она, с точки зрения эстетики, прямо скажем, так себе.
— У нее другая задача, — вздохнул Дин. — Такой символ обязательно нужен мне в нарисованном на коже виде. Сэму — тоже.
— Хм… Ну… Его можно включить в рисунок, — предложил Борис. — В смысле, сделать новый, который вплетался бы в него, а это — все-таки свести. Кстати, и у Сэма — тоже, если уж вам так нужны эти изображения. Или они должны быть именно на этом месте? Это что-то религиозное?
— Не совсем, — покачал головой Дин. — Место — не важно, хоть на пятке. И, пожалуй, да… Эту сведем, а новую набьем… Чистую, блин, и шелковистую, — решил он. — И Сэму — тоже.
— Сэму… — задумчиво произнес мастер и, подняв Сэма на ноги, принялся рисовать на его бедре. В итоге получилось нечто типа медальона с демонской ловушкой, который идеально вписывался в общую композицию.
— А тебе — вот так, — произнес Борис, и под виньеткой с инициалами Сэма, появился похожий медальон, гармонично вписанный в рисунок. — Или размер важен?
— Нет, размер тоже не важен, — покачал головой Дин, рассматривая в зеркале результат работы художника. — Здорово вышло. Но сводить старую татуировку будем не раньше, чем появится новая.
— Как скажешь, — кивнул Борис.
— Ну, раз мы все решили, то, пожалуй, начнем? — спросил Дин.
— Пойду, доделаю виньетки, — произнес Борис и вышел из комнаты.
— Дома я не знаю, что с тобой сделаю, — пообещал Сэму Дин, впрочем в голосе его слышались не злость и раздражение, а жажда и веселье.
Сэм смерил его заинтересованным взглядом, подошел поближе, а потом плавно опустился на колени.
— Сэмми плохой, — покаянно произнес он, опуская голову. — Господин гневается.
— Ты добиваешься, чтобы я трахнул тебя прямо тут? — с угрозой в голосе спросил Дин.
— Мой рот всегда в распоряжении господина, — смиренно отозвался Сэм. Не рассмеяться от счастья и выдержать тон ему было тяжело, но он справился с этим.
— А если придет Борис? — спросил Дин, заставив Сэма поднять голову и поглядев ему в глаза.
— Не придет, — улыбнулся Сэм. — Хочешь меня?
— Черт, Сэм! Да! — рыкнул Дин и, пронаблюдав как тот плотоядно облизнулся, закусил губу.
Довести Дина до оргазма было несложно, и через некоторое время Сэм с восторгом наблюдал, как тот, кусая пальцы, чтобы не издавать громких звуков, напрягся, подрагивая и вбиваясь в покорно подставленный рот. Лицо Дина исказилось от острого удовольствия, он зажмурился и излился в глотку партнера, издав тихий придушенный стон.
— Господин больше не сердится? — ехидно поинтересовался Сэм, начисто вылизав Дина и приведя его одежду в порядок.
— Господин пойдет за Борисом и сдаст непослушного Сэмми в его умелые руки, — переводя дух, отозвался Дин. — А сам, тем временем, посетит косметологов.
— Тебе в ту дверь, которая находится справа от выхода из мастерской Бориса, — подсказал дорогу Сэм. — Правую, если стоять спиной к зданию.
— Спасибо, — улыбнулся Дин. — Но ты, правда, меня сегодня удивил.
— Ну, конечно, ты ведь привык к Сэму-зануде, — фыркнул Сэм. — А может я не хочу больше быть занудой? Просто надобности нет. Или я тебе таким не нравлюсь?
— Ты мне любым нравишься, — констатировал Дин, поднимая партнера на ноги и благодарно целуя его. — Просто таким счастливым я тебя не видел… Даже не знаю сколько времени.
— Это ты меня таким сделал, забыл, волшебник? — улыбнулся Сэм.
— Как же мало человеку нужно для счастья, — задумчиво протянул Дин. — Ладно, я пошел сдаваться, веди себя прилично.
— То есть ноги для нанесения тату раздвигать нельзя? — хихикнув, спросил Сэм.
— Можно. Но только для этого, — грозно зыркнув на него, разрешил Дин и напоследок взъерошив волосы, подхватил свою рубашку и куртку и вышел из комнаты.
Борис сидел за компьютером и с увлечением рисовал.
— Мною, наверное, займемся в следующий раз? — спросил его Дин.
— Это уж как ты сам хочешь, — пожал плечами Борис. — Смотри что с виньеткой получается.
— Хороша, — оценил изображения Дин. — Я примерно так ее и представлял. Ты очень хороший художник.
— Это, и работа, и хобби, — вздохнув, ответил мастер. — С детства.
— А по времени-то мы успеем и Сэма раскрасить и меня? — задал следующий вопрос Дин.
— Нас отсюда никто не выгоняет, — улыбнулся Борис, а потом спросил: — Насколько я что-то в чем-то понимаю, этих рисунков на шкурке захотел Сэм?
— Верно, — кивнул Дин, с любопытством поглядев на собеседника. — А что?
— Да просто… Понимаешь, я не первый день работаю тут и, думаю, они важны в первую очередь для него, так?
— И это тоже верно, — согласился Дин.
— Это совсем не мое дело, но, если бы меня спросили, я бы сказал, что лучше и тебе сегодня начать, — высказал свое мнение Борис. — Извини, что я со своими советами лезу, — добавил он.
— Ничего, хороший совет, это полезно, — задумчиво произнес Дин. — Ладно, пусть будет сегодня. Я по делам отлучусь, вернусь часа через два.
— Хорошо, — кивнул Борис. — Твой партнер будет в абсолютной сохранности.
Дин на это улыбнулся и, кивнув, вышел из мастерской. День оказался длинным и полным событий и переживаний, а ведь он еще не кончился.
Посещение косметологов прошло спокойно. Дама, которая занималась нужной Дину процедурой, провела ее безо всяких вопросов и проблем и, расплатившись, Винчестер вернулся в мастерскую к Сэму.
Тот лежал на животе на кушетке и часть рисунка уже была нанесена на кожу. Борис увлеченно работал, развлекая клиента байками, а Сэм блаженно щурился, слушая и стараясь не шевелиться, чтобы не мешать работе.
— Как вы тут? — спросил Дин, войдя в комнату.
— Рисуем, — отозвался Борис, не отрываясь от работы.
— Общий контур будет виден уже сегодня, — подал голос Сэм. — Потом будут появляться детали и цвет. Я прямо жду не дождусь, когда она будет готова полностью.
— На тебе, по идее, быстро заживать будет, — прокомментировал Дин, подтаскивая к кушетке стул и усаживаясь на него.
— Как и на любом мазохисте, — фыркнул Сэм. — Регенерация-то повышается от таких нагрузок.
— Это точно, — кивнул Борис. — Дня за четыре заживет и можно будет следующий сеанс провести.
— А если позже, это ничего? — спросил Дин. — Возможно, нам нужно будет уехать по делам.
— Ничего, — покачал головой художник. — Главное ухаживать за кожей правильно, но, думаю, объяснять вам как это делать не нужно.
— Дин, а пирсинг? — спросил Сэм.
— Ну я же обещал, что соски и, если хочешь, ухо — проколем сегодня, — улыбнулся старший Винчестер. — Но ты ужасно жадный.
— Я знаю, — чуть виновато ответил Сэм. — Не жадничать?
— Да жадничай, что ж с тобой сделаешь?
— Так, ну, на сегодня с татуировкой Сэма все, — сообщил Борис, заканчивая намеченную работу.
— Спасибо, — поблагодарил его Сэм.
— В каком порядке будем действовать? Пирсинг, потом твоя, Дин, картинка? Или наоборот? — спросил Борис, снимая использованные насадки и иглы с инструмента.
— Пирсинг, — решил Дин.
— Это быстро, — кивнув, произнес Борис. — На спину перевернись, Сэм.
Пока Сэм перекладывался, мастер принес необходимые для предстоящей процедуры инструменты.
— Штанги или колечки? — спросил он, раскладывая принесенное.
— Колечки, — подумав, ответил Дин. — Если есть — черные.
— Есть, — улыбнулся художник. — Титан или сталь?
— Титан, — выбрал Сэм и хозяин мастерской принес несколько упаковок украшений на выбор.
Дин поглядел на эти штучки, а потом на Сэма.
— Выбери сам то, что тебе нравится, — предложил он.
— Вот эти, — сказал Сэм, показав на небольшие кольца с шариком.
Много времени процедура действительно не заняла и вскорости в сосках Сэма появились выбранные им кольца.
— Ухо пробить хочешь? — спросил Дин, поглядев на новое украшение на теле любимого и оценив его.
— Да, притом, правое, — кивнул Сэм. — И сережку хочу такую же, как в сосках.
— А ничего, что правое ухо прокалывают геи? — спросил Дин.
— А я, по-твоему, кто? — удивленно спросил Сэм. — Лично у меня нет сомнений в моей ориентации, а так как я не намерен это скрывать… Сережка ничему не помешает. Умные догадаются сами, а с идиотами я не собираюсь объясняться.
— Упрямый ты… Как баран, — вздохнув, заметил Дин. — Но ты прав…
— Тебя я уши, да и вообще что бы то ни было, колоть не призываю, — отметил Сэм, подставляя выбранное ухо под руки Бориса.
С татуировкой Дина художник провозился примерно столько же, сколько и с картинкой Сэма и довольные Винчестеры, щедро расплатившись с мастером, вернулись домой поздней ночью.
— Знаешь, — протянул Дин, вытягиваясь на постели. — Пожалуй, давай сегодня просто ляжем спать, а? Ты не обидишься? Я помню, что обещал тебя высечь, но… Я сделаю это завтра. После твоей гимнастики. И это будет тем наказанием, которое ты хотел получить.
— Дин, мне не на что обижаться, — солнечно улыбнулся Сэм. — Это был длинный, но безумно счастливый день и я тебе за него очень, очень благодарен.

Вопрос: Спасибо за главу?

1. Да!		8	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		8

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 17

Следующие шесть дней стали для Сэма периодом открытий и изумления. Некоторые собственные желания и реакции просто ставили его в тупик, заставляя сомневаться в здравости рассудка. Например, он поймал себя на том, что его абсолютно не напрягает спрашивать разрешение на все подряд, а то, что он практически всегда его получал — радовало не меньше, чем подарки в детстве, а может быть, даже и больше. При этом, отказ в разрешении не воспринимался трагедией, не расстраивал, а скорее служил подтверждением тому, что Дин контролирует его, что доставляло нешуточное удовольствие. Это было очень странно, ведь с самого детства он стремился к самостоятельности и любой контроль со стороны, что отца, что брата, выбешивал его настолько, что он готов был нарушать правила просто из упрямства и чтобы доказать, что он способен сам принимать решения.
Следующим моментом, вызвавшим множество раздумий, оказалось то, что ему довольно сложно озвучивать свои желания. Иногда просьбы о чем-то слетали с губ легко, а иногда даже воды попросить было неимоверно сложно. Особенно это касалось каких-то интимных вещей. Характерный пример таких моментов: он так и не собрался сказать Дину, что совершенно не нужно использовать такое количество смазки, которое тот на него выливает, хотя бы потому, что она сильно заглушает ощущения. И это была далеко не единственная не озвученная, но при этом четко оформившаяся в голове, просьба. Сколько было таких, которые даже не сформировались во что-то вербализуемое, Сэм затруднился бы сказать. Но самым странным было то, что с какого-то момента он стал чувствовать себя виноватым за то, что не может произнести вслух свои желания и вот это для аналитика и логика Сэма стало тревожным знаком. Правда, что именно его беспокоит в этом явлении, он пока и сам не понял, а литературы, которая помогла бы разобраться, сходу не нашел и отложил разбор на потом. В общем, из всех желаний, что ему приходили в голову и которые следовало бы озвучить, он поведал Дину хорошо, если треть.
С озвучиванием неудобств и прочего в том же роде тоже все оказалось отнюдь не просто. Но тут Сэм со спокойной совестью все списывал на то, что идет игра и некоторые вещи просто по определению удобными быть не могут. Но, ловя на себе внимательные взгляды Дина, понимал, что тот все видит и запоминает.
Еще одним открытием было то, что он, как оказалось, способен на дичайшую ревность. Настолько сильную, что временами сам себе становился противен. Формальный повод для этого чувства у него был: Дин каждый день, примерно в одно и то же время куда-то уходил и, если в первые два дня это практически не задевало, то в конце недели Сэм, поймав себя на том, что принюхивается, стараясь уловить от Дина чужой запах, был готов побиться головой о ближайшую твердую поверхность. При этом, он не желал спрашивать, куда и зачем ходит Дин. Почему он этого не делал стало отдельным поводом для исследования и результат показался Сэму весьма неутешительным: смесь упрямства, мнительности, страха и желания обладать всем вниманием партнера целиком. Осознав это, он понял, что готов ревновать к любому занятию, на которое упадет взгляд Дина, а это была уже и вовсе клиника.
Положительные моменты на протяжении этих дней, конечно, тоже были. Они много разговаривали, пару раз сходили в кино, с удовольствием предавались разнообразным забавам и в большую часть времени Сэм чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Но и негатив накапливался, медленно, но неотвратимо. Заставляя напрягаться и нервничать и ощущать смутное беспокойство.

***

Дин всю неделю был занят, по-сути, одной единственной задачей: Сэмом. Даже его отлучки были направлены на то, чтобы все в итоге получилось правильно. В первый вечер, он, поехав за покупками, заодно завернул в клуб, а, узнав, что там будет проводиться семинар по флагелляции, решил, что посетить это мероприятие ему будет очень небесполезно. Собственно, все эти дни он туда и ездил, видя, как Сэм изводится и ревнует из-за этого, и все ожидая вопросов, на которые был готов ответить просто, честно и быстро. Но вопросов так и не последовало, и это очень огорчало Дина.
Также он видел, что Сэм вряд ли и половину того, чего ему хотелось бы, озвучивает. Причин к подобному поведению Дин не понимал, но разбор полетов отложил на потом, надеясь, что Сэмми все-таки сумеет договориться сам с собой и начнет говорить о своих, пусть даже и самых глупых или странных желаниях, но не только потому, что таковы правила, а по причине того, что захочет, чтобы он узнал об этих его желаниях. С рассказом о нехотении и неудобствах у Сэма тоже наблюдались определенные проблемы. Да, они были не столь устрашающего размера, как с озвучиванием желаний, но все-таки они были.
Впрочем, оказалось, что проблемы в этой области тоже весьма развесисты: в предпоследний день идущей игры, Дин заметил, что одним из браслетов Сэм сбил себе кожу на ноге и ничего об этом не сказал. Это явление настолько взбесило его, что он удержался от рукоприкладства с величайшим трудом только потому, что испугался того, что может сотворить, потеряв контроль. А то, что он весьма близок к этой точке, было для него совершенно очевидно. Досталось, как обычно, боксерской груше, но “разбор полетов” намечался весьма впечатляющий.
Терпения эта неделя стоила огромного, но и удовольствия принесла Дину немало. Сэм был настоящим средоточием его мира и щедро откликался на ласку и внимание, которое ему оказывали. То, что можно протянуть руку и всегда обнаружить весьма положительную реакцию на прикосновение, посмотреть и получить улыбку в ответ, что-то спросить и получить ответ — грело душу Дина как ничто другое.
Анализируя то, что видит, старший Винчестер осознал, что в немалой степени сам же и виноват в тех проблемах, которые сейчас испытывает брат, ведь именно он занимался его воспитанием, а многие из этих неприятностей были, что называется, родом из детства. И это причиняло Дину боль, хотя он и понимал, что невозможно повернуть время вспять, да и даже если и было бы возможно — все равно, чтобы понять, что он делает что-то не так, а, тем более, просчитать последствия, у него тогда не было никакой возможности, все-таки он был слишком маленьким, когда на него свалились задачи по воспитанию брата, а отец отнюдь не всегда был рядом, особенно, когда Сэмми подрос.
Исходя изо всего этого, наказывать Сэма, на взгляд Дина, было, по-сути, не за что. Более того, наказание могло принести больше вреда, чем пользы, но как выбраться из вилки, в которую Дин сам себя же и загнал, он пока не понимал и решил просто поговорить с братом, а уж потом, по результатам беседы, выработать какое-то решение, тем более, что разговор этот откладывать надолго не придется, да и избежать будет невозможно.

***

В последний день игры, с утра, Сэм практически отказался от завтрака и это послужило для Дина сигналом к тому, что процесс пора подводить к логическому завершению. Он, крепко держа себя в руках, чтобы сохранять спокойствие, допил кофе и жестом велел следовать Сэму за собой. Тот молча и покорно проследовал в спальню, но по всему было видно, насколько он напряжен и взвинчен.
Усевшись в любимое кресло у камина, Дин освободил Сэма от кандалов и, дождавшись, пока тот примет позу покорности, спросил:
— Скажи мне, мой хороший, почему ты почти ничего не съел? — интонации голоса у Дина были мягкими, но Сэм понял, что невразумительной отмазки Мастер не потерпит.
— Потому, что, то количество пиздюлей, которое мне причитается, проще перенести на голодный желудок, Мастер, — ответил он, глядя в пол.
— Ага, — хмыкнул Дин. — То есть, ты счел для себя возможным и уместным, учитывая статус, принять решение о том, что я буду делать? Я верно уловил идею? — поинтересовался он, с искренним интересом.
— Получается, что так, Мастер, — был вынужден признать Сэм, ощутив очередной прилив чувства вины. Он сделал еще одну ошибку и это было неоспоримым фактом.
— Скажи мне, пожалуйста, за что именно, по твоему мнению, я должен тебя наказать? — задал следующий вопрос Дин.
— Я нарушал правила, Мастер, — ответил Сэм. — Много раз.
— Это — очевидный ответ, — прокомментировал услышанное Дин. — Но чересчур краткий. Я бы хотел услышать список нарушений.
Дин старался дышать ровно и размеренно, ощущая, что терпение его не бесконечно, разбираться придется долго и нудно, а, главное, нужно сделать все так, чтобы не сломать психику Сэма.
— Я говорил не обо всех желаниях, которые у меня возникали, — покаянно ответил Сэм.
— Это все нарушения, или есть еще? — спросил Дин.
— Я не рассказывал о всем, что меня беспокоит, Мастер, — еще более виноватым тоном произнес Сэм.
— Все?
— Нет, Мастер, — ответил Сэм, несколько сгорбливаясь и еще сильнее опуская голову. — Я ревновал тебя.
— Теперь этот список полон? — поинтересовался Дин, потирая лоб. То, как сейчас реагировал Сэмми, однозначно говорило о том, что разговор будет еще сложнее, чем казалось. Брат ничего не сказал ни о мотивах своих действий, ни о причинах по которым так поступил, а ведь он почти наверняка их объяснил хотя бы сам себе. Может быть, не в полном объеме, но куда как полнее, чем то, что посчитал нужным произнести вслух. То же, что он произнес, на взгляд Дина выглядело как приговор, вынесенный Сэмом самому себе и не содержал ни обвинительных материалов, ни доказательств в защиту.
— Да, Мастер, — голос Сэма звучал глухо и чуть надтреснуто.
Дин молчал, думая, что же ему делать и решение пришло словно бы само-собой. Он протянул руку и, уцепившись за кольцо на ошейнике Сэма, заставил того сначала встать, а потом усесться к нему на колени, так, чтобы оказаться лицом к лицу. Дину сейчас нужно было ощущать партнера и видеть его глаза, а пока Сэм стоял на коленях рядом с креслом, это было невозможно.
Оказавшись в объятиях, Сэм осознал, что теперь спрятаться не удастся при всем желании, но в то же время увидел, что Дин обеспокоен и лихорадочно что-то обдумывает.
— Я тебя очень люблю, Сэм, — с нежностью и абсолютно серьезно произнес Дин и, дотянувшись до губ любимого, поцеловал.
Сэм ожидал чего угодно, но то, что сделал сейчас Дин, было для него настоящим потрясением. Пружина напряжения, все туже скручивающаяся где-то внутри, вдруг щелчком распрямилась и на глаза навернулись слезы, которые просто не было сил скрыть. Сэм всхлипнул и, уткнувшись в родное теплое плечо расплакался.
Дин держал плачущего брата и пребывал в полнейшем смятении. Последний раз Сэмми рыдал у него на плече настолько давно, что это уже казалось неправдой, а тут — взрослый мужчина и…
— Все хорошо, — тихо произнес Дин, поглаживая Сэма по спине. — Все будет просто замечательно…
Он говорил еще какие-то ласковые слова, не сколько стараясь утешить, столько желая поддержать и показать, что ему отнюдь не все равно, что происходит, и постепенно Сэм успокоился, а потом и с удивлением поглядел на Дина.
— Извини пожалуйста, — попросил он, шмыгнув носом.
— Не за что извиняться, Сэм, — вздохнул Дин.
— Я думал… — начал было Сэмми, но, оборвав сам себя, замолчал и по-новой уткнулся в плечо старшего брата.
— Что ты думал, радость моя? — мягко спросил Дин.
— О! — эмоционально воскликнул Сэм. — Я, похоже, чересчур много думал. Только на сей раз это было отнюдь не на пользу.
— Давай поговорим, — попросил Дин. — Погляди на меня, пожалуйста.
Сэм оторвался от плеча брата и посмотрел на него, а потом заозирался в поисках салфеток, чтобы вытереть лицо.
— Держи, — Дин догадался, что Сэм разыскивает, взял пачку со стола и протянул ему. — Или, хочешь, сам вытру твою зареванную физиономию?
— Ну, только соплей ты мне еще не подтирал, — буркнул Сэм, а потом спросил: — Можно я схожу умоюсь?
— Сходи, — кивнул Дин. — Но потом возвращайся, ладно?
— Куда ж я денусь, — отозвался Сэм и, отклеившись от брата, ушел в ванную.
Плескался он там недолго, а выйдя, нерешительно замер около кресла, словно бы не был в состоянии сделать выбор: по-новой забраться на руки или встать на колени, как по идее и полагалось. Дин заметил эту его заминку и похлопал себя по коленям, приглашая.
— Спасибо, Мастер, — вздохнул Сэм, устраиваясь так, чтобы как можно плотнее прижиматься к Дину.
— Попустило тебя? — мягко спросил Дин.
— Вроде бы, — прислушавшись к себе, ответил Сэм. Ему действительно стало намного лучше. Во всяком случае, то напряжение, которое он испытывал, практически полностью ушло и на душе было хоть и странно, но спокойно.
— Поговорим? — спросил Дин.
— Да, — кивнул Сэм. — Я знаю, что это нужно сделать.
— Но очень не хочется?
— Ты прав, — подтвердил Сэмми. — Но я могу. Это и вправду нужно.
— Как тебе проще: говорить самому, или чтобы я задавал вопросы? — спросил Дин.
— Сейчас проще вопросы, — подумав, ответил Сэм.
— Ладно, тогда первый. Скажи, почему ты не говорил обо всех своих желаниях? — задал вопрос Дин, но, прежде, чем Сэм успел раскрыть рот, чтобы ответить, покачал головой. — Нет. Это еще не все. Я хочу, чтобы ты понял, что это не обвинение. Я, правда, хочу понять причину.
— Причину, — эхом повторил Сэм. — Не знаю, — выдал он, а потом вздохнул и поправился. — Нет. Вру. Знаю. Их много… Некоторые из моих хотелок казались мне бредом, который и озвучивать не стоит. Какие-то, по моим ощущениям, должны были шокировать тебя. Некоторые были настолько глупыми, что мне самому было смешно. Ты бы точно ржал как конь, а мне не хотелось, чтобы ты надо мной смеялся. А остальные… часть из них пугала меня самого настолько, что они, как приходили в голову, так и уходили, не успев сформироваться во что-то конкретное. Другие… ну, они были мимолетны. Не то, чтобы желание, а, скорее, минутная блажь.
— Хорошо, — кивнул Дин. — Я могу понять большую часть из этих причин, но… А ты не думал, что может быть мне хочется исполнять твои желания, даже если они странные и глупые?
— Нет, — искренне ответил Сэм. С такой точки зрения он это действительно не рассматривал. — Как-то даже в голову не пришло, что, например, ты согласился бы, чтобы я вымазал тебя сливками, а потом вылизывал. Или, что тебе может понравится идея пирсинга моих сосков или татушка с твоими инициалами на моем крестце. А уж то, что ты согласишься слетать в Диснейленд — вообще из области антинаучной фантастики.
— Ты хочешь в Диснейленд? — уцепился за последнюю фразу Дин, лихорадочно обдумывая остальные.
— Хочу, — кивнул Сэм. — Мы так туда ни разу и не попали в детстве, хотя папа и обещал много раз. Не поверишь, до сих пор обидно.
— Ну, почему ж… Поверю. И, если ты этого действительно хочешь, мы обязательно туда съездим, — пообещал Дин. — А остальные озвученные сейчас тобой желания… Не вижу в них ничего шокирующего или неприемлемого. Сливки, конечно, сладкие и липкие, но, думаю, ты бы очень постарался и вылизал бы их весьма качественно, а удовольствие мы бы получили оба. Пирсинг… Не считая того, что заживает эта радость не за пару дней, почему бы и нет? На мой взгляд, это очень даже мило. Татушка… Хм… Если это не синяя непонятная косо-кривая наколка, а красиво выполненный рисунок — это может быть очень симпатично, — Дин положил руку на крестец Сэма и погладил чувствительное местечко. — Вот тут — этакий… вензель, наверное, с какими-нибудь листиками типа как у плюща, переплетенными с цепью… И чтобы это плетение продолжалось вот так, — он пальцами провел прихотливую линию от крестца до лобка Сэма, очертив бедренную косточку и кусочек низа живота. — Более того, если бы ты меня спросил, я бы не отказался даже от парной: тебе туда, а мне — на плечо. В таком же стиле и, чтобы спускалась вниз, обвивая руку и заканчивалась бы на запястье как браслет.
— Ты серьезно? — не веря своим ушам, спросил Сэм. — Тату такого размера можно, конечно, свести, но сложно…
— А кто сказал, что я собираюсь его сводить? — насмешливо спросил Дин. — Ты мой, а я твой. Или ты куда-то намылился?
— Нет, конечно! — возмутился Сэм. — Но это… Это очень серьезный шаг. Может быть даже серьезнее брака.
— Ну, во-первых, это может быть красиво, — улыбнулся Дин. — А, во-вторых, я вижу, что для тебя важны символы. Некоторые из них важны и для меня.
— А пирсинг? Ты, правда, не против?
— Если ты не собираешься сделать на своей тушке сотню проколов, то почему бы и нет? Соски у тебя и так чувствительные, — мурлыкнул Дин, прикасаясь к означенному участочку тела любимого, который моментально отреагировал на это касание. — Колечки это только усилят, а, если к ним иногда цеплять грузики или колокольчики… Думаю, тебе бы понравилось. Или, скажем, ухо. При твоих длинных волосах, сережка смотрелась бы вполне гармонично. А вот член я бы не трогал — пирсинг, в сочетании с поясом верности, на мой взгляд, как-то не очень, но, если хочется чего-то и там, то есть, во-первых, мошонка, а, во-вторых, чувствительное местечко вот тут, — Дин коснулся пальцами кожи за яичками и чуть ущипнул.
— Мне кажется, или ты сам подумывал предложить сделать эти проколы? — настороженно спросил Сэм.
— Что уж тут скрывать, — вздохнул Дин. — Подумывал, ты угадал. И, если ты действительно этого хочешь, то мы можем сделать это хоть сегодня. Не все сразу… Но, как минимум, соски и ухо — запросто.
— А татушку? — спросил Сэм, пытаясь понять не шутит ли брат.
— Потом, — улыбнулся Дин. — Но сегодня мы можем озадачить мастера дизайном рисунка. Все-таки заживает она тоже не пять минут, да и нужно же растянуть удовольствие?
— Я просто идиот, — грустно констатировал Сэм. — Полный и безоговорочный.
— Ты просто действительно иногда слишком много думаешь, — мягко произнес Дин. — Этим своим правилом я хотел показать тебе, что это не всегда обязательно делать. Конечно, напрочь отключать мозги не стоит, особенно, когда мы не дома, но когда мы один на один — ты можешь это себе позволить. Понимаешь?
— Теперь, кажется, да, но… Это очень непривычно, — ответил Сэм. — Да и это далеко не все, о чем я не сказал, — виновато добавил он.
— Я тебя очень внимательно слушаю, — подбодрил его Дин, гадая, что еще могло прийти в светлую голову этого невозможного человека.
— Нет, — покачал головой Сэм. — Не сейчас. Потом. Мы ведь не последний раз так играли?
— А это зависит от тебя, — ответил Дин. — Если ты захочешь этого когда-нибудь еще, мы можем повторить, хотя… Все-таки, по-моему, эти правила не для тебя. Слишком жестко.
— Или просто слишком долго, — возразил Сэм. — Неделя это довольно большой срок.





— Не думаю, что дело во времени, — вздохнув, отозвался Дин. — Из того, что я видел и смог понять, пару дней ты приспосабливался и нарушения шли буквально одно за другим… Ну… Может быть, ты стеснялся, может еще что-то, но потом было три дня, когда твое поведение изменилось. Дя, я видел, что ты говоришь не все, но гораздо больше, чем с самого начала. А вот последние дни… Я правильно понял, что ты чувствовал себя виноватым?
— Да, — признался Сэм. — Я точно знал, что нарушаю правила, согласившись их исполнять. Это воспринималось, да, кстати, и сейчас воспринимается так, будто я специально врал. А теперь я думаю, что не только врал, но еще и обкрадывал нас обоих. Если бы я не молчал…
— Стоп, — скомандовал Дин, прижимая пальцы к губам Сэма. — Игра уже закончилась, так что… Нечего накручивать себя еще больше. Нет никакого если бы. Но выводы ты сделал и, если мы будем делать что-то подобное в другой раз, постараешься не повторить ошибок. Благо, ничего непоправимого от того, что ты их совершил, не произошло. Все живы, здоровы и вообще все хорошо.
— Удивляюсь твоему терпению, — тихо произнес Сэм. — И очень тебе за него благодарен.
— Я твой верхний. Должность, понимаешь, обязывает, — весело улыбнувшись, напомнил Дин. — Так, с хотелками, вроде, разобрались?
— Да, — кивнул Сэм.
— Теперь со второй частью. Вопрос тот же. Почему молчал? — спросил Дин.
— Да, в общем, и ответ такой же, — повинился Сэм. — Да и как-то… Это похоже на жалобы на жизнь и горькую судьбу, а жаловаться я не привык.
— Допустим, действительно странно жаловаться на каждый шлепок по заднице, тем более, что ты от них тащишься, или на ощущения от веревки, тут все, в общем, понятно и естественно, но вот это, — Дин с силой провел пальцами по сбитой коже на ноге Сэма, специально причиняя боль. — Это — за гранью моего понимания, Сэмми. Ты получил в процессе игры травму и ничего мне об этом не сказал. Как я должен это понимать? А если, например, при подвесе ты заработаешь вывих? Или случится еще что-нибудь серьезное, ты тоже будешь молчать?
— Нет, но… — начал было Сэм, но смутился и замолк. По существу сказать ему было нечего.
— Пока мы находимся в состоянии игры, не может быть никаких “но” в том, что касается травм. Даже самых мелких. Потертости, просечки от плети, потянутые суставы… Обо всем этом ты просто ОБЯЗАН сообщать. Я очень тебя об этом прошу. Да, что-то из этого я вижу сам и, как ты мог заметить, моментально обрабатываю, но я могу что-то пропустить, особенно если его не очень-то и видно.
— Я осознал свою ошибку и приношу извинения, Мастер, — почти шепотом произнес Сэм, умоляюще глядя на Дина. — Это звучит глупо, но… Я больше так не буду. И…
— Сейчас ты скажешь, что тебя за это стоит наказать, — перебил его Дин. — Нет. Наказания за это — не будет. Как и за предыдущую группу нарушений. Оспорить это решение тебе не удастся. Я все сказал!
— Да, Мастер, — покорно произнес Сэм, склоняя голову. После этой отповеди он чувствовал себя еще виноватее, чем прежде.
— Не куксись, свое ты сегодня еще получишь, если попросишь, — пообещал Дин и, на удивленный взгляд Сэма, ухмыльнулся. — Но не потому, что я хочу тебя наказать.
— А почему? — зависнув в попытке постичь логику Мастера, тупо спросил Сэм.
— Потому, что ты хочешь боли, — пожав плечами, ответил тот. — Потому, что мне иногда хочется причинять тебе боль. И только по этим двум причинам. Не потому, что я расстроен или недоволен. Не потому, что ты виноват. И не почему-то там еще. Только твое желание ощутить боль, оформленное в четкую просьбу, и мое желание ее причинить.
— А как же мои проступки? — все еще пребывая в зависшем состоянии, задал вопрос Сэм. — Я ведь действительно был не прав. И не только потому, что нарушал правила.
— А твои проступки… — Дин вздохнул. — Ты сам себя уже наказал и, думаю, куда мучительнее, чем сделал бы это я. Сейчас ты чувствуешь себя виноватым, это ощущение тебе не нравится, но ты упорно за него цепляешься, тем самым причиняя себе еще большую боль. Я не понимаю с какой целью ты это делаешь, но вижу, что именно этим ты и занят.
Сэм задумался над услышанным, быстро прогоняя в мозгу череду вопросов, которые всегда помогали ему понять собственные порывы.
— Я хочу, чтобы меня простили. Ощущать это. Наказание — это способ это ощутить в полной мере. Оно заменяет муки совести на физическое ощущение, — выдал он результат своих раздумий.
— Давай-ка попробуем отделить мух от котлет, — задумчиво протянул Дин. — Скажи, наказание это что? Ну, в ощущениях?
— Боль, — не задумываясь, ответил Сэм.
— Только? — задал следующий вопрос Дин. В этом моменте у него перестали сходиться концы с концами. По предъявленной логике получалось, что для Сэма большая часть их игр была наказанием.
— Да, — кивнул Сэм.
— В таком случае, получается, что когда я, в процессе занятий любовью, шлепаю тебя по заднице, это — наказание? — задал следующий вопрос Дин, пытаясь разобраться. — Шлепки-то у меня достаточно увесистые и тебе при этом больно.
— Это совсем другое, — помотав головой, ответил Сэм. Он задумался над ситуацией и, осознав, как это могло выглядеть с точки зрения Дина, прикусил губу. — Ты не совсем верно меня понял.
— Так объясни так, чтобы я понял правильно, — попросил Дин. — А то я уже готов рехнуться.
— На самом деле, все не так прямолинейно, — вздохнул Сэм. — Да, боль много лет служило для меня тем лекарством, которое лечит, в том числе, и чувство вины. Иногда я сам себя не мог простить за… за то, что не смог кого-то спасти. И тогда, чтобы не свихнуться, я шел в клуб и… В общем, это так и работало. Но боль для меня стала не только наказанием. Она смогла стать и настоящим удовольствием. Во всяком случае, с тобой наказанием она совершенно точно ни разу не была, хотя иногда я и ощущал себя в чем-то виноватым.
— Ну, хорошо, допустим, это так. Но в данном случае я действительно не хочу тебя наказывать за твои ошибки, — Дин изо всех сил напрягал мозги в попытке понять именно логику Сэма, а не построить свои логические умозаключения. — Да что там не хочу. Тут не в желаниях дело, а в том, что я не считаю тебя виноватым, ни передо мной, ни перед тобой самим. Единственное, что нужно в этой ситуации нам обоим, это чтобы ты уяснил, что так делать не надо. Не “я виноват, накажите меня”, не “наказали, значит простили”, не “я так провинился, что лишь кровь смоет мой проступок”, и даже не “бьет, значит любит”. Я люблю тебя просто так, безо всяких условий и очень хочу, чтобы ты научился доверять мне настолько, что был бы в состоянии сказать все, что угодно. Хорошее оно, по-твоему, или плохое. Важное или не очень. Глупое или умное. Понимаешь?
Сэм молча кивнул, но то, что до него дошло хоть что-нибудь Дин не уловил. У него было полное ощущение, что он долбится головой в стену и, что с этим делать было непонятно. Некоторое время Дин молчал, пытаясь подобрать правильные и нужные слова, которые смогли бы достучаться до сознания брата, но, так и не найдя их, стиснул Сэма в объятиях и принялся целовать его лицо, касаясь губами щек, глаз, губ, носа…
— Я не сержусь, но, если тебе важно это услышать, я могу сказать четко и ясно: я тебя прощаю, — выдохнул он в губы Сэма. — Но, если тебе важно и нужно получить наказание, я сделаю это для тебя, даже если мне самому это кажется не слишком правильным.
— Дин, — Сэм смотрел на брата так, будто тот буквально только что совершил настоящее чудо, ну или, как минимум, достал кролика из шляпы. — Я, кажется, действительно понял, что ты хочешь до меня донести.
У него в мозгу как будто щелкнуло и он вдруг с неимоверной четкостью осознал, что все, что было в прошлом — прошло, а настоящее… Совершенно другое. Тут можно просто рассказать о том, что беспокоит и печалит. Просто попросить прощения и получить его, хотя бы потому, что тот, перед кем провинился, жив, рядом и любит его вместе со всеми тараканами, какими бы странными они ни были. Дин буквально парой фраз просто и ясно дал понять, что готов и хочет делать то, что нужно именно ему, Сэму, учитывать его желания и потребности, прислушиваться к его мнению, а не навязывать свое. И это было настоящим открытием.
— Я действительно хочу получить наказание, — выдал он, осмыслив сделанное открытие. — Это правда нужно и важно для меня.
— Ты сумеешь потерпеть без него некоторое время? — тяжело вздохнув и чуть ослабив объятия, спросил Дин. — Кажется, прямо сейчас я морально не готов его дать.
— Сумею, — прислушавшись к себе, кивнул Сэм. — Столько, сколько тебе будет нужно. И не буду тебя подгонять с этим делом.
— Хорошо. Теперь давай разберемся со следующим пунктом. Что у нас там было? А, ну да. Ревность. Что скажешь по этому поводу?
— Что я псих, — пожал плечами Сэм. — И что это ужасающе гадкое чувство.
— Оба утверждения бесспорны, — фыркнул Дин. — Я понимаю, по каким причинам ты ревновал. Но вот почему ты не спросил куда я хожу — мне искренне непонятно.
— А ты бы ответил? — с сомнением в голосе спросил Сэм.
— Я и сейчас отвечу, если ты спросишь, — совершенно серьезно пообещал Дин.
— И… Куда же ты ходил? — решив проверить, поинтересовался Сэм.
— В клуб. На семинар по флагелляции, — стараясь не заржать в голос, ответил Дин.
— Ты серьезно? — эта новость откровенно шокировала Сэма. Вот уж чего он не ожидал, так этого.
— Абсолютно, — подтвердил свои слова Дин. — Я подумал, что учиться этому делу у тебя, конечно, здорово и учишь ты добротно, но такой поход все равно будет отнюдь не лишним, учитывая уровень моих умений. Но то, как ты принюхивался… Это было нечто!
— Ты все видел! — воскликнул Сэм, краснея.
— Этого не увидел бы только слепой, а я таковым не являюсь и как ты покраснел, я тоже прекрасно вижу, — хохотнув, заметил Дин. — Впрочем, я бы на твоем месте, поступал бы точно также.
— Мне стыдно, — признался Сэм. — Это так глупо…
— Конечно, глупо, особенно, если учесть сколько раз за день мы с тобой занимаемся сексом, — фыркнул Дин. — Думаешь, я настолько суров, что меня хватит еще на любовника или любовницу? Да у меня, пожалуй, на кого-то другого и не встанет.
— А как же Стивен? — напомнил Сэм.
— Там был не только он, но и ты, — пожал плечами Дин. — Так что, это — плохой пример.
— Ты сегодня сотворил для меня настоящее чудо, — с благодарностью произнес Сэм. — Огромное тебе спасибо.
— На здоровье, — мягко отозвался Дин и заботливо поинтересовался: — Ноги не затекли? А то вроде холодные.
— Вроде нет, — покачал головой Сэм, пошевелив пальцами ног. — Или тебе неудобно?
— Ну, вообще-то, ты отнюдь не пушинка, — улыбнулся Дин. — Все-таки лось вымахал на сотню килограмм. Впрочем, тебя это ничуть не портит и ты взрослым нравишься мне гораздо больше, чем тот пацан, которым ты когда-то был.
— Я был очень противным? — спросил Сэм, слезая с колен брата и устраиваясь рядом с ним на полу.
— Когда как, — пожал плечами тот. — Иногда ты был милым. Но иногда… Я думал, что придушу тебя собственными руками.
— Ты иногда и сейчас так думаешь, — фыркнул Сэм, а потом спросил, меняя тему: — Так ты мне покажешь, чему ты научился на семинаре? Мне очень любопытно.
— Рано или поздно, конечно, — кивнул Дин, запуская руку в волосы брата.
— Я имел в виду сегодня, — изобразив обиженный вид, высказался тот.
— Сегодня… Хм… Дай-ка подумать… — протянул Дин с крайне таинственным видом. — А как же пирсинг?
— Сначала пирсинг, а потом демонстрация, — предложил Сэм.
— Демонстрация или полноразмерная сессия? — ехидно уточнил Дин.
— Ты не считаешь этот вопрос несколько неуместным? — в тон ему поинтересовался Сэм.
— Ну, хорошо… — размышляя о том, что это можно будет обставить в виде нужного Сэму наказания, протянул Дин. — Скажи пожалуйста, чего именно ты хочешь. Да, я понимаю, что боли. Но какой? Начни с девайса.
— Семинар вел Мастер Эрл? — вместо ответа спросил Сэм.
— Да и дама. Джейн, — ответил Дин.
— Хм… Тогда я представляю, что там давали… И мой выбор — трость, — испытующе глядя на партнера, заявил Сэм.
— И почему я не удивлен? — фыркнул Дин. — И насколько сильно?
— Настолько, насколько ты посчитаешь нужным, Мастер. Но я хочу, чтобы следы остались и продержались хотя бы пару дней, а лучше дольше, — честно ответил Сэм.
— Переводя на общечеловеческий язык, чтобы ты неделю на задницу сесть не мог, да? — ехидно уточнил Дин.
— Только если это доставит удовольствие и тебе тоже, — пожал плечами Сэм.
— Тут не в удовольствии дело, а в моих умениях и твоих потребностях. Первые — пока не очень… А сечь так, чтобы при этом не повредить кожу, но при этом наделать долго не сходящих следов, я пока не умею, — вздохнул Дин. — Но сделаю все, что в моих силах.
— Тебе понравилось там, на семинаре? — полюбопытствовал Сэм.
— Это было очень познавательно, — ответил Дин. — И полезно.
— Нет, я не о том… Мастер Эрл, когда показывает обращение с тростью, проводит показательную порку… И это буквально первым уроком. Многие верхние после этого больше не приходят на семинар — слишком жестоко. Я знаю, потому, что как-то раз был моделью для этого дела, — поделился воспоминанием Сэм.
— Ну, то, что ты не пройдешь мимо такой вкусности, было очевидно, — улыбнулся Дин. — И да. Жестоко и даже очень. Не догоняю, в чем кайф получать такое, но давать… Особенно, если нижний хочет… В этот раз моделью была девушка, и я для себя понял две вещи: первая — не могу представить в роли нижней для меня женщину. Ну вот от слова вообще. Вторая… Даже несмотря на это, то, что я видел очень впечатлило.
— Ты представлял на ее месте меня? — спросил Сэм, пристально глядя на партнера.
— Нет. Но не потому, что не хотел бы тебя там видеть, а чтобы не слетела крыша, — признался Дин. — Представляю, как меня накроет от тебя и, скажу честно: мне страшновато. Поэтому, никакого кляпа, как бы ты не просил. Я должен знать, что ты сможешь меня остановить, если что-то пойдет не так.
— Конечно, — согласно кивнул Сэм. — Но я буду орать как резаный. Скорее всего, буду просить отпустить и очень возмущаться. Мата ты точно наслушаешься более, чем достаточно, и черт его знает чего еще.
— Хм… Это предсказуемо… — протянул Дин. — Допустим, я удержу свою крышу и дело не дойдет до стоп-слова. Как я пойму, что тебе откровенно мало и очень-очень хочется большего?
— Ага, как понять, что достаточно, ты, видимо, предполагаешь? — задал встречный вопрос Сэм.
— Примерно. Буду ориентироваться, ну, как минимум, по цвету задницы. С перебором — тоже все более-менее ясно, хотя гарантий никаких нет, — кивнул Дин.
— Из того, что я о себе точно помню, когда задница уже порядком разогрета, бьют не быстро, а я — сначала ругаюсь, а потом прошу еще, — рассказал Сэм. — Я не знаю всю ли сессию так происходит, но часть ее — точно. Дальше для меня это просто шквал эмоций и ощущений, но четких воспоминаний нет. Ведущий всегда сам решал, когда мне хватит и как-то угадывал. А гарантии, о которых ты так беспокоишься… Ну… В крайнем случае, думаю, тебя остановит вид крови.
— Мне бы твою уверенность, — с сомнением произнес Дин.
— Дин, у нас два варианта: пробовать или нет. Я за первый. Просто действуй без фанатизма. В конце-концов, если ты не выдашь мне нужную порцию боли в полном объеме, я, конечно, обломаюсь, но переживу это. Гораздо хуже будет, если ты сорвешься. Притом, не мне, а тебе, — объяснил свою позицию Сэм. — Да и ощущений можно досыпать не болью, а сексом. Просто трахни меня, только очень прошу, не лей столько смазки. А если и этого окажется мало — у тебя в распоряжении есть твои любимые шарики или пробка. Несколько оргазмов поверх боли, и мне точно хватит.
— Как-то я об этом не подумал, — признался Дин. — А что не так со смазкой?
— Ты ее льешь так, будто собираешься запихать в девственную задницу фонарный столб, — занудным тоном, никак не сочетающимся со смыслом фразы, произнес Сэм. — А я раскрыт настолько, что, в принципе, можно уже пробовать фистинг. Гимнастика, которую я делаю и, которая, судя по всему, приносит результаты, позволяет получать массу удовольствия тебе, а смазка в таком количестве — размывает ощущения мне. И, да, это была одна из вещей, которые я тебе не сказал, хотя должен был. Просто боялся обидеть.
— Не обидел, и я учту, — тепло улыбнувшись, заверил партнера Дин. — А гимнастика и вправду приносит результаты. Ты очень узкий и это безумно приятно. И сколько ее нужно?
— Немножко. Притом, на твой член и действительно без фанатизма, а иногда хочется и вообще без нее, — поделился своими желаниями Сэм. — Того, что во мне есть, вследствие ношения пробки, более чем достаточно, особенно, если ее вводил ты.
— Хочешь сказать, что и в этом случае ее нужно меньше? — удивился Дин.
— Для пробки этого размера уже да, — кивнул Сэм. — Если не веришь на слово, я могу встать, чтобы тебе было удобно, вынь ее и проверь пальцами. Я не буду зажиматься, чтобы ты мог убедиться.
— А ты обычно зажимаешься, когда я тебя ласкаю?
— Конечно, — улыбнулся Сэм. — Так гораздо ярче ощущения. Я думал, что это очевидно.
— Для того, кто не имел дела с мужчинами — нет, — вздохнул Дин. — Все-таки ты у меня первый.
— Да, этого я не учел, — извиняющимся тоном произнес Сэм. — Так как, хочешь проверить?
— Только пальцами? — мурлыкнул Дин.
— Да чем угодно, — фыркнул Сэм.
— От такого щедрого предложения сложно отказаться, так что, пожалуй, повернись и наклонись, — велел Дин.
— К лесу передом, ко мне задом, — буркнул Сэм, но, тем не менее, и повернулся, и наклонился, принимая позу, которая так нравилась Дину своей откровенностью.
Дин пронаблюдал этот маневр, потом аккуратно вынул пробку и, отложив ее, провел пальцами по раскрытому анусу любовника. Тот сжался, а потом вновь раскрылся и Дин с легкостью ввел в подставленное отверстие сразу три пальца, ощущая насколько они свободно вошли.
— Ты сейчас полностью расслаблен? — с любопытством спросил он, поглаживая гладкие внутренние стенки.
— Нет, — ответил Сэм и зажал ласкающие его пальцы. Настолько сильного ощущения, как в случае со Стивеном, не было, но все равно “пожатие” было весьма чувствительным.
— Расслабься, — попросил Дин. — Я хочу понять насколько действительно ты раскрыт.
Сэм подчинился и Дин, кивнув, вынул пальцы из него, а потом, ввел по-новой, добавив еще и мизинец. Внутри стало теснее, но по ощущениям было понятно, что это еще не предел возможностей Сэма. Дин повернул руку и погладил простату, слыша довольный стон партнера.
— Хочешь большего? — спросил он, дразня легкими прикосновениями.
— Хочу, — кивнул Сэм. — Как обычно, всего и сразу.
— Тогда пойдем-ка на постель, — решил Дин, вынимая пальцы из горячей глубины.
Сэм действительно был практически готов принять руку Дина и тот, несмотря на то, что относился к идее фистинга с известной долей скептицизма, решил попробовать. В конце-концов, с него не убудет, а если это доставит удовольствие Сэму, то почему бы и нет? Он нашел большую махровую простыню, сложил ее пополам и расстелил поверх разобранной постели, зная, что если этого не сделать, все лежбище будет в смазке. Сэм с любопытством наблюдал за его манипуляциями, стоя рядом с кроватью, но комментировать их не стал, решив подождать и на собственном опыте разобраться с тем, что будет дальше.
— В ту же позу, — скомандовал Дин. — Посмотрим, что из этого получится…
Сэм окинул его подозрительным взглядом, но встал, как было велено. В то, что Дин решит прямо сейчас сделать то, чего ему, Сэму, давно хотелось, он как-то не верил. Впрочем, недоверие довольно быстро улетучилось, оставив вместо себя массу весьма приятных ощущений, которые приносили действия Дина. Тот аккуратно и не торопясь раскрывал его, чутко наблюдая за реакцией и, судя по тому, что ощущения Сэм испытывал исключительно приятные, Дин уделил порядочное внимание изучению того, чем сейчас занимался.
— Не больно? — спросил Дин, производя движения, как будто вкручивает сложенную уточкой ладонь внутрь.
— Нет, — со стоном ответил Сэм. — Приятно.
Он чувствовал, как обильно политая смазкой рука проникает в него все глубже и глубже, и наслаждался каждым мигом этого процесса. Единственное, о чем он жалел, это поза, в которой он находился.
— Мастер, дай я лягу, — попросил он, осознав, что стоять на коленях стало очень тяжело.
— Ложись, — разрешил Дин, аккуратно убирая руку. — Подушку только под себя положи.
Сэм засунул подушку себе под бедра и развел ноги, обеспечивая удобное поле для деятельности.
Сколько времени все продолжалось, Дин сказать бы не смог, настолько он был сосредоточен на том, чтобы не дай бог, не сделать больно, но, в конце-концов, его рука полностью проникла в анус Сэма и это оказалось совершенно феерическим ощущением. Большую часть удовольствия Дин получал от реакций партнера, но и то, что испытывал сам, тоже было ярко и необычно. Дин действительно довольно много прочел об этом процессе, но он и не думал, что все будет так. Например, Сэм вообще не зажимался, как того ожидал Дин, а скорее наоборот, делал все возможное, чтобы максимально расслабиться и впустить его.
— Ты как там? — спросил Дин, чуть двинув рукой.
— Трахни меня, — попросил Сэм.
— Я в процессе, — улыбнулся Дин и принялся совершать возвратно-поступательные движения, ни на секунду не отвлекаясь от наблюдения за реакциями партнера. Сэм и всегда был шумным в постели, но на этот раз превзошел сам себя, вскрикивая и прося о большем. Судя по всему, ему было очень непросто спокойно лежать, позволяя руке Дина делать все, что вздумается.
Кончал Сэм долго и бурно, а когда он чуть успокоился, Дин аккуратно извлек свою руку из него и краем и так запачканной в смазке простыни, обтер задницу Сэма, а потом и свою конечность. Смазки он в процессе наплюхал целое море, но зато все удалось как нельзя лучше.
— В следующий раз стоит тебя привязать, — мурлыкнул Дин, заваливаясь под бок любимому, после того, как убрал испачканную простынь и вернулся из ванной, где долго и упорно смывал смазку.
— А следующий раз будет? — лениво уточнил Сэм.
— Обязательно, — пообещал Дин, обнимая его и целуя в висок. — Как это не странно, но мне понравилось так иметь тебя.
— Тогда, конечно, привяжи, — улыбнулся Сэм. — Ты не представляешь, насколько трудно было не дергаться. И, кстати, на спине — удобнее.
— Я учту, — кивнул Дин. Этот вид секса оказался для него новым опытом не только с точки зрения техники, но и по ощущениям: кончил Сэм, а не он, но вот прямо сейчас Дину ничего большего и не хотелось. — Ты как, шевелиться способен? Или все? Трупик?
— Я на все способен, только пока очень лень, — ответил Сэм. — Или предлагаешь немедленно подрываться и ехать в клуб?
— Не так, чтобы немедленно, но… Если ты хочешь что-то успеть именно сегодня, то шевелиться все-таки придется. И еще я хочу, чтобы ты поел. То, что было завтраком за еду не считается, — сообщил Дин.
— В любом случае, сначала в душ, — вздохнул Сэм.
— И без пробки сегодня обойдешься, — решил Дин. — Разве что только к ночи ближе верну ее в тебя.
— Кстати, раз уж мы все равно в клуб едем, может посмотрим на электрические девайсы? — спросил Сэм.
— Посмотрим, куда ж деваться, — пообещал Дин. — Черт, ты не представляешь, как я нервничал.
— Зная тебя, могу себе это вообразить, — возразил Сэм и, повернувшись к любимому, благодарно поцеловал его. — У тебя все превосходно получилось. Спасибо.
— И то, что ты готов к этому и хочешь, ты тоже мне не сказал, да? — прищурившись, поинтересовался Дин.
— Ну, то, что я этого хочу, я говорил, — ответил Сэм. — Но что готов и не сказал, тут ты прав.
— Не понимаю. Почему? — задал вопрос Дин
— Я сейчас тоже не понимаю почему так поступил, — виновато вздохнул Сэм.
— Ладно, иди уже в душ. Ну или не иди, но душещипательных разговоров с меня пока хватит, — проворчал Дин, с нежностью глядя на брата. Устал он за этот разговор так, будто вагон угля разгрузил, но оно явно того стоило. Во всяком случае, он, похоже, не сломал Сэма и это уже само по себе ощущалось достижением.

Вопрос: Спасибо за главу?

1. Да!		7	(87.5%)
2. Нет.		1	(12.5%)
Всего:		8

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 16

— Ну, наконец-то! — выдохнул Дин, когда обе машины встали в гараж и он задраил ворота. — Дома! Как же я соскучился!
Они ехали быстро, останавливаясь на ночлег лишь когда сил не оставалось вовсе и порядком вымотались за дорогу, поэтому, оба, не сговариваясь, вымылись и завалились спать.
Сэм проснулся раньше брата и, облачившись в спортивные штаны, отправился в тренажерку, по которой успел соскучиться не меньше, чем вообще по дому. Да и подумать в тишине, одиночестве и в тот момент,когда никуда не надо срочно бежать, ему было о чем: памятный разговор с Дином всплыл в памяти так, будто он состоялся буквально полчаса назад. Тогда он начал процесс обдумывания, но, наткнувшись на то, что его напугало, отвлекся и весьма успешно переключился, засовывая все полученные данные на задворки мыслительного процесса. Потом у него долго не было времени на то, чтобы уделить заданным вопросам достаточное количество внимания, но он не забыл о них, просто ждал, когда придет пора. А сегодня… с огромной вероятностью Дин захочет выслушать ответы и их надо выловить из своей головы, сформулировать, осознать, принять, а потом выдать. Да не просто так, а в удобоваримой форме.
А выводы, как оказалось по прошествии времени, были просты: он действительно способен позволить Дину сделать с ним все что угодно, вообще никак не пропуская его действия через свои фильтры дозволенного. Вот только изначально эта мысль напугала, а сейчас стала поводом для задания серии новых вопросов, для начала, самому себе. Двумя основными стали: а в какой момент спадают эти фильтры? А что будет, когда они вернутся обратно? А они вообще обратно вернутся?
На первый вопрос ответ оказался тривиален: возбуждение, а особенно, подкрепленное положительной реакцией партнера — сметает все внутренние установки не хуже приливной волны. А вот со вторым и третьим вопросами все было куда сложнее. У Сэма попросту не было на них ответа, за неимением соответствующего опыта, а стало быть, следовало разложить сложную конструкцию на более простые составляющие и рассмотреть каждую из них по отдельности.
Что представляют из себя эти самые фильтры конкретно у него? Безусловно, часть них — социальные установки, но не все, а те из них, которые, по-сути, были важны Сэму. А по каким критериям он решил, что они важны? Чем, например, вставание на колени отличается от той же спермы на лице? Почему одно исходно воспринималось как вполне желаемое действие, а второе шокировало? Каким образом он преодолел шок и почему теперь это же действие воспринял бы как элемент чувственной игры, а нечто неприемлемое?
Через час вывод из всех этих построений и жесточайшего измывательства не только над собственным телом, но и мозгом, был однозначен: то, что может произойти в рамках игры, доставляя обоюдное удовольствие — вполне приемлемо и способно стать желанным, даже если изначально и шокирует. То, что способно доставить удовольствие лишь партнеру — можно пережить и, если Дина это будет действительно очень радовать, можно будет перевести в разряд приемлемого, но особого восторга не вызывающего. Ну а с тем, что не приносит никаких положительных эмоций обоим и так все ясно.
Все это держалось на наличествующем опыте, поэтому требовало проверок на жизнеспособность, но, на взгляд Сэма, имело все шансы их успешно пройти, вследствие того, что представляло из себя не выработанное отношение к конкретным событиям или действиям, а общую концепцию. Принцип, а не жесткий регламент.
— Вот тебе не спится-то, — вместо пожелания доброго утра, сказал Дин, входя в тренажерку. — Я думал тебя будить придется.
— И тебе с добрым утром. Я проспал восемнадцать часов, ты — все двадцать, — улыбнулся Сэм, окидывая любимого быстрым взглядом.
— Чувствую себя как с похмелья, — пробурчал Дин.
— Просто переспал, — отозвался Сэм и предложил: — Завтрак?
— Сначала разомнусь, — покачал головой Дин.
— Я как раз успею ополоснуться и сготовить чего-нибудь вкусненькое.
— Ага, и вазелином запастись, — пробурчал Дин, в свою очередь, окидывая изучающим взглядом брата. — Какой-то ты больно бодрый и радостный.
— Чтобы ты знал: с тех пор, как мы с тобой стали заниматься сексом, у меня нет необходимости им запасаться. Дома я ходил с пробкой, а вне его я утром не только делаю гимнастику, бреюсь, чищу зубы и принимаю душ, но и готовлю себя к возможному соитию, — сообщил Сэм абсолютно невинным тоном, послав Дину такой многообещающий взгляд, что у того аж яйца поджались.
— Издеваешься? — с угрозой в голосе спросил Дин, борясь с желанием схватить Сэма в охапку и разложить прямо на полу. Больше недели воздержания, похоже, сильно сказались на его желаниях.
— Ничуть, — беззаботно ответил Сэм. — Просто на всякий случай сообщаю, что когда ты закончишь со своей тренировкой, будет готов не только завтрак, но и я, — добавил он и, обогнув Дина, выскользнул из помещения.
— Провокатор, — пробурчал Дин и, подавив желание догнать Сэма, занялся упражнениями. Завалить того в койку немедленно было можно, но он намеревался, для начала, окончательно проснуться, а потом серьезно поговорить, в том числе и об их отношениях.
На завтрак Сэм решил пожарить оладушков и, быстро приведя себя в порядок, занялся готовкой. Настроение у него было превосходным и, возможно поэтому, оладушки получились особенно пышными и вкусными.
— Говорят, мужчина, который научился стирать и готовить, напрочь потерян для семейной жизни, — сказал Дин, войдя на кухню и принюхавшись.
— Возможно, для пары из мужчины и женщины это и верное мнение, — согласно кивнул Сэм, снимая очередную порцию поджаренных оладушков со сковороды. — Но, думаю, оно все-таки устарело: в современном мире стирают стиральные машины, а готовить можно вообще не уметь.
— Мне нравится твоя стряпня, — заметил Дин, принявшись накрывать на стол. — Во всяком случае, она гораздо лучше, чем то, что умею готовить я.
— Не прибедняйся, — фыркнул Сэм. — У тебя отлично получается мясо. Да и мои умения далеки не то, что от совершенства, но и даже от уровня хорошей домохозяйки.
— Зато ты на кухне выглядишь весьма впечатляюще, — высказал свое мнение Дин. — И уж куда лучше, чем ты смотрелся в пещере.
— Все еще жаждешь посадить меня на цепь? — полюбопытствовал Сэм, выключая огонь под сковородой.
— Не раньше, чем ты дашь ответы на те вопросы, которые я озвучивал до нашего похода к водоему в клубе, — пожал плечами Дин. — Если хочешь, я могу их напомнить.
— Нет, не хочу, — ответил Сэм, ставя на стол миску с оладушками и усаживаясь напротив Дина. — Я все сегодняшнее утро о них вспоминал и пришел к ряду выводов.
— Поделишься? — спросил Дин, приступая к завтраку.
— Разумеется, — улыбнулся Сэм и принялся излагать то, до чего додумался, не забывая при этом есть.
— Получается, что ты даешь мне карт-бланш на практически любые действия? Ну, исключая те, что могут нанести серьезный вред твоему здоровью, как физическому, так и психическому, — спросил Дин, выслушав выкладки Сэма.
— Получается, что так, — согласился тот. — Тебя что-то смущает?
— Да, — кивнул Дин. — Есть такое понятие, как унизительно. Все, что я прочел об этом, не дает четкого представления о том, что это. Похоже, это ощущение у каждого человека индивидуально, но в случаях игры типа доминант/сабмиссив, я не понимаю как очертить границы между игрой и насилием.
— Я, кажется, понимаю о чем ты, но, если бы ты привел пример того, о чем ты говоришь, мне было бы проще, — попросил Сэм.
— Пример смещения границ? — уточнил Дин и, получив согласный кивок, задумался. — Ну хоть то же вставание на колени. Для многих людей эта поза напрочь неприемлема. Для тебя сделать это легко и естественно. Для меня — тоже. Но, думаю, у нас обоих найдутся ситуации, в которых то же самое действие будет отнюдь не желанным. Такого рода примеров можно найти массу, и мне не хотелось бы случайно заигравшись столкнуться с тем, что поправить будет невозможно.
— Возможно, это звучит легкомысленно, но… В игре следует руководствоваться здравым смыслом. У нас с тобой представления об этом явлении достаточно схожи, поэтому, по моим расчетам, чтобы перейти грань, тебе придется приложить определенные усилия. Даже учитывая разницу между нашими восприятиями тех или иных действий, чтобы действительно мне навредить, тебе придется придумать что-то уж очень изощренное, но, думаю, тебе самому не понравится эта затея еще на стадии обдумывания, — высказал свое мнение Сэм. — Но мы можем сравнить наши представления о разумном, хотя бы в первом приближении.
— Как? — спросил Дин.
— Просто. Например, я не хочу скрывать наши отношения от знакомых и друзей, ничего не имею против того, чтобы они увидели меня в ошейнике, но, если ты попробуешь пристегнуть к нему поводок на глазах, скажем, у Джоди — я точно дам тебе в морду, — ответил Сэм.
— Интересно, — протянул Дин. — А если я пристегну поводок на глазах у абсолютно незнакомых людей?
— Если это произойдет не на территории клуба, то реакция будет негативной, — ответил Сэм. — А вот в клубе — вполне нормально и даже желанно.
— А просто не дружеские прикосновения на людях? — спросил Дин.
— Зависит от степени интимности этих прикосновений, — подумав, ответил Сэм. — Одно дело — держаться за руки или объятия даже с сексуальным подтекстом, и совсем другое — эпатировать публику откровенными сценами. Первое — нормально, второе — не хотелось бы. Но не потому, что это унизительно, а потому, что идет вразрез с моими представлениями о морали и приличиях. А вот что мне точно покажется крайне унизительным, так это если ты вдруг с какого-то перепугу решишь, что я девица или хрупкая фиалка.
— Да, пожалуй, ты прав: наши представления о здравом смысле сходятся, во всяком случае, если рассматривать конкретные озвученные примеры, — поделился своим мнением Дин. — А что скажешь о том, что может происходить без посторонних зрителей?
— Придумай пример, который может иллюстрировать что-нибудь этакое и я постараюсь выдать тебе честную реакцию на него, — предложил Сэм, но увидев замешательство брата, добавил: — Не думаю, что ты сумеешь сходу измыслить что-то такое. Когда идет взаимодействие один на один, все несколько по-другому: во-первых, рамки шире, а, во-вторых, гораздо пластичнее. В качестве хорошей модели подойдет хоть то, как ты продержал меня несколько часов в веревках. Не знаю, представляешь ли ты сколько разнообразных эмоций у меня это вызвало.
— А ты можешь о них рассказать? — спросил Дин. Ему действительно было интересно и хотелось обсудить произошедшее, но на следующий после этого день Сэм не пожелал об этом разговаривать, а потом было просто не до того.
— Как ты помнишь, инициатором был я, но предложил этот сценарий будучи порядком на взводе. В этом состоянии он смотрелся вполне мило и интересно, а потом, когда я несколько успокоился, подумывал отказаться. Все-таки беспомощность — это очень сложное переживание, а уж такая, когда нет возможности даже справить естественную надобность самостоятельно… Это вообще нечто. Страшно и унизительно — вот, наверное, две главных составляющих. Но еще присутствовало и то, что обычно называют нездоровым любопытством и, руководствуясь им, я согласился. А в процессе все было вообще по-другому. Возбуждение от веревок, ощущение зависимости, знание, что могу остановить игру в любую минуту, твоя довольная морда, то, что ты не делал ничего сверх оговоренного и вообще держался очень корректно, ну и еще куча всего, что словами описать сложно. В итоге все это сплавилось в бесконечное доверие и… — Сэм задумался, подбирая нужные слова. Такие, чтобы, в первую очередь, не напугать Дина. — Сейчас ты скажешь, что я полный псих, но… Я ощущал, что действительно принадлежу тебе и это было хорошо.
— Принадлежишь? — удивленно спросил Дин. — Что ты имеешь в виду под этим словом?
Да, это понятие в их разговорах уже встречалось, но сейчас, похоже, Сэм вкладывал в него какой-то другой смысл. Дин уловил это на слух и насторожился, желая разобраться в изменении немедленно.
Сэм задумался и, встав из-за стола, прошелся по кухне туда-сюда. Понятие действительно было сложным, а объяснить его словами оказалось еще более нетривиальной задачей.
— Пойдем в спальню, — позвал он наконец. — Я хочу валяться рядом, ощущая твое тепло.
— Ну, пойдем, — настороженно согласился Дин и потянул возлюбленного за собой.
Придя в спальню они забрались на кровать и Сэм уютно устроился в его объятиях, все еще думая как облечь в слова то, что он ощущал. Он поерзал, устраиваясь поудобнее, потом встал и, стянув с себя домашние штаны, улегся обратно.
— Чего тебе неймется-то? — спросил его Дин, вновь обнимая и поглаживая по спине.
— Хочется ощущать тебя как можно лучше, а одежда — мешала, — оплетая партнера руками и ногами, ответил Сэм.
— Ты в курсе, что я не железный? — поинтересовался Дин, то что делал возлюбленный его начинало не на шутку заводить. — А у нас вроде как важный разговор.
— Хм… — протянул Сэм, прижимаясь к бедру Дина своей эрекцией, и одновременно накрывая его вставший член рукой. — Вообще-то, одно другому не мешает.
— И как ты себе это представляешь? — хмыкнул Дин. Сохранять неподвижность и не поддаваться на провокации было очень тяжело.
— Не хочу описывать, но могу показать, — предложил Сэм, заглядывая ему в глаза. — Можно?
— Ну, покажи, — прищурившись, разрешил Дин. В следующий миг Сэм оседлал его бедра и склонился, вовлекая в сумасшедший поцелуй.
Дин хотел было обнять партнера, прижать к себе и завалить на спину, но Сэм протестующе замычал.
— Нет, — попросил он. — Потерпи немного. И у нас — разговор. Забыл?
Дин выругался в ответ, но прекратил попытки вести и расслабился, позволяя Сэму делать то, что он задумал, а тот чуть приподнялся и, взяв напряженное мужское достоинство Дина, направил его в себя.
— Сэм! — Дин не видел чтобы тот пользовался смазкой и не хотел чтобы партнеру было больно, поэтому попытался остановить его.
— Я же говорил, что готовлю себя для тебя, — с мягкой улыбкой напомнил Сэм. — Там достаточно смазки, чтобы принять тебя, — Дин поглядел на него с недоверием и Сэмми рассмеялся, прижимаясь к нему. — Ну, если не веришь — возьми да проверь, — предложил он, перемещаясь повыше, чтобы это было удобно сделать.
Дин словно завороженный протянул руку и осторожно погладил звездочку ануса Сэма, обнаружив ее влажной и скользкой. Да и внутри тоже все было готово к проникновению, в чем Дин и убедился, протолкнув в Сэма пару пальцев.
— И так каждый день? Серьезно? — спросил Дин, поглаживая нежные и гладкие внутренние стенки.
— Мне нравится трахаться с тобой, придурок, — фыркнул Сэм. — Поэтому да. За последние месяцы я не делал этого только тогда, когда мы с тобой возвращались домой, видя, что ты хочешь приехать настолько быстро, насколько это возможно.
Дин не нашел, что на это ответить, но руку убрал и позволил партнеру действовать на его усмотрение и тот, воспользовавшись этим, таки опустился на его стоящий колом член, издав довольный стон.
— Как же я соскучился по нему, — выдохнул Сэм, чуть двигая бедрами.
— Ты обещал рассказать, что имеешь в виду под словом принадлежать, — напомнил Дин. Ему хотелось поменять позицию и вколотить Сэма в матрас, но он решил проверить насколько хватит его собственного терпения и выдержки.
— Помню, — кивнул Сэм. — Это очень сложное чувство. Готовность отдаться тебе по первому же требованию — один из элементов. Еще… тогда, когда я долго был в веревках, беззащитность, но при этом абсолютная уверенность, что мне ничто не угрожает, а если что-то случится ты защитишь меня. Беспомощность, но и одновременно знание: ты сделаешь все, о чем я попрошу.
— Ну уж и все? — с интересом спросил Дин. Он старался переключить свое внимание с ощущений тела на работу мысли, но получалось это с огромным трудом.
— Сложных желаний тогда вообще не было. Поесть, попить, лечь по-другому… И этого было более, чем достаточно. Я знал, что если попрошу тебя — то ты точно не откажешь мне в выполнении просьбы, — продолжая медленно-медленно шевелиться, ответил Сэм. Он наслаждался ощущениями и хотел растянуть их подольше. — Еще доверие… Я знаю, что ты не сделаешь ничего, что навредит мне всерьез или совсем мне не понравится.
— Ну, конечно, — скептически фыркнул Дин.
— Именно так, — возразил ему Сэм. — Я же вижу, как ты заботишься обо мне, слышу вопросы, которые ты задаешь, знаю, что ты мегабайтами читаешь умные и полезные книжки. Из этого всего я легко могу сделать этот вывод. А тот случай на который ты намекаешь… — двигаясь, Сэм ловил положение, в котором будет испытывать максимум удовольствия и наконец-то нашел его: член Дина проехался по его простате, что и заставило его замолчать, а потом издать довольный низкий стон. — Так вот, тот случай. Я говорил уже не раз и не два: ничего фатального не произошло. Сколько раз это нужно повторить, чтобы ты наконец-то поверил в это?
— Не знаю, — выдохнул Дин. — Но если ты продолжишь двигаться так медленно я переверну нас и возьму управление в свои руки. Так что либо замолкни и ускорься, либо говори дальше, но не шевелись при этом.
— Ладно, — кивнул Сэм, замирая. — Что там еще было… Желание подчиняться. Просто выполнять то, что требуется, не думая, не споря, не взвешивая, при этом зная, что результат выполнения приказа будет в радость нам обоим. Еще я видел твою реакцию на то, что происходит. Ты кидал на меня взгляд где-то раз в три минуты.
— Засекал?
— Оно само, — улыбнулся Сэм. — Просто отметил, что ты регулярно на меня посматриваешь ну и прикинул через какое время это происходит. С момента, как я проснулся и до того, как у меня от ощущений стало клинить мозги — это было около озвученной цифры. А еще у тебя была совершенно другая манера езды. Видно было, что ты стараешься лишний раз не совершать резких маневров, чтобы веревки меньше врезались в мою тушку.
— Это правда, — вздохнул Дин. Когда Сэм перестал шевелиться сохранять способность соображать было значительно проще.
— В общем, все это и, наверняка еще что-то, чего даже я сам не понимаю, и вызывало у меня ощущение принадлежности, настолько полное, что я даже не ожидал этого. До этого я думал, что больше принадлежать, чем когда я ощущаю в себе твой член невозможно, но оказался не прав, да и чувство было… другим, — подвел итог Сэм и Дин, решив, что тот закончил с рассказом, все-таки поменял позицию, оказываясь сверху. Сэмми не стал сопротивляться. Ему и самому хотелось активных действий и он, легко подстроившись, под задаваемый партнером ритм, принялся отвечать на его движения, стремясь подарить и получить как можно больше ощущений.
— И это ощущение желанно? — спросил Дин, когда они оба перевели дух после оргазма.
— Да, но… В то же время и страшно, — честно ответил Сэм.
— Страшно? — переспросил Дин.
— Именно. Страшно ощущать себя не самодостаточной личностью а… Даже не знаю, как описать-то. Заметь, все это мои личные субъективные ощущения и переживания. Что у них общего с реальностью я не знаю и, пожалуй, даже не желаю знать. Как это воспринимается на твоей стороне — я могу лишь догадываться, но опять же, чтобы эти ощущения возникали, мне не нужно это знать, — объяснил Сэм. — Так вот, я ощущал себя средоточием твоего мира и желал быть самым лучшим. Ну… Допустим, ты — фентезийный дракон у которого есть множество сокровищ, но вот он находит то самое, единственное, которое, по сравнению со всеми прочими, просто идеально.
— Я попробую не сломать на этом мозги, — пообещал Дин, вздохнув. Понять что именно Сэм чувствовал он, похоже, был не в состоянии.
— Мне самому сложно их не сломать, — улыбнулся Сэм. — Слишком много частей и каждая из них раскладывается на множество нюансов, каждый из которых, в свою очередь, обладает оттенками и так до бесконечности.
— Давай попробуем это как-то упростить? — предложил Дин. — Ты можешь ответить на вопрос хочешь ли ты испытывать это ощущение?
— При условии, что его вызываешь ты — да, — кивнул Сэм, прислушавшись к себе.
— И страха при этом нет? — задал следующий вопрос Дин.
— Есть, но он не важен, — ответил Сэм.
— Я хочу, чтобы ты хотя бы попытался сформулировать то, что вызывает этот страх, — попросил Дин.
— Прекратить существовать как личность, — ответил Сэм. Дин попытался что-то сказать, но он не дал ему этого сделать. — Это иррациональный страх. Все, что ты можешь сказать или, что я могу сказать себе сам, его не отменяют. Но в то же время он не мешает хотеть ощущать, что я принадлежу тебе. Хотя бы иногда.
— Для меня это все выглядит сплошным неразрешимым противоречием, — поделился переживанием Дин. — И, честно скажу, понять твои стремления мне очень сложно. Пожалуй, единственное, что я могу с ними сделать, это знать, что они есть.
— Этого достаточно, — улыбнулся Сэм. — И я понимаю, что это налагает на тебя определенные ограничения.
— Вот уж точно, — согласился Дин. — Триста раз подумаешь, прежде, чем что-то делать с человеком, который настолько открыт. На мой взгляд, это отнюдь не безопасно и не разумно. Да, добровольно, но…
— Спорить не стану, но и скрывать то, что выпадение в это ощущение я контролирую весьма условно, тоже не буду, — констатировал Сэм. — И обещать, что оно не возникнет от каких-то простейших твоих слов или действий тоже не могу. Я просто осознал, что способен ощущать подобное с тобой и донес это до твоего сведения.
— Но как я, обладая этим знанием, смогу подступиться к тебе? — спросил Дин. У него было полное ощущение, что Сэм — некое подобие чего-то крайне хрупкого и стоит сделать неосторожное движение, как он рассыплется на отдельные кусочки, которые будет невозможно собрать.
— В реальности ничего не поменялось, — пожал плечами Сэм. — Час назад, когда ты этого всего еще не знал, на моей стороне все было точно также. Поэтому, я бы на твоем месте, не заморачивался и продолжал бы действовать в том же ключе, что и действовал, помня, что пока это в кайф обоим — все хорошо. Да и, в конце-концов, мои мозги, думаю, устроены так, что не свихнутся окончательно.
— Думаешь, или уверен? — скептически уточнил Дин.
— Уверенность должна быть подкреплена опытом, — ответил Сэм. — А его у меня в этой области очень мало, но, если основываться на наличествующем, то уже видны определенные закономерности. Это ощущение совершенно точно немного тускнеет, когда заканчивается интенсивное воздействие.
— Насколько оно тускнеет? — спросил Дин.
— Настолько, чтобы я был в состоянии его контролировать и не стремился растечься безвольной лужицей у твоих ног, — улыбнулся Сэм. — Максимально ярко оно чувствуется в процессе экшна, особенно, если у меня нет вообще никакой возможности тебя остановить. Впрочем, и когда я перестаю соображать от разнообразных ощущений — оно тоже неконтролируемо и остро. Но, полагаю, в этом-то и фишка взаимодействия доминанта и сабмиссива.
— То есть, точных данных у тебя нет, — пробормотал Дин в задумчивости.
— Откуда бы? Никогда не считал себя сабмиссивом и никому не позволил бы доминировать так, как это делаешь ты. Ты — исключение из этого правила, так что… Все, что мы можем сделать, это наблюдать и собирать статистику, — пожал плечами Сэм. — И, знаешь, есть еще один момент.
— Какой? — настораживаясь, спросил Дин. В контексте текущего разговора, он ожидал еще какого-нибудь весьма неоднозначного сюрприза.
— Я соскучился не только по сексу, но и по ошейнику, — мурлыкнул Сэм, с ноткой вызова поглядев на партнера.
— И по клетке для твоего члена? — выдыхая, поинтересовался Дин. Похоже, сюрпризы на сегодня закончились, да и то, что было озвучено следовало внимательно обдумать.
— А также и по пробке, — кивнув, ответил Сэм. — Ну, если ты, конечно, хочешь видеть на мне эти аксессуары.
— Хочу, — плотоядно улыбнувшись, ответил Дин. — И на тебе… и в тебе.
Он отстранился от возлюбленного и, скатившись с постели, пошел за перечисленными игрушками, прихватив заодно кусок цепи и пару замков. Вернувшись, он окинул явно предвкушающего предстоящее Сэма.
— Пойдем-ка сходим в душ, — распорядился он, сгрузив свою ношу на постель.
Привыкнуть к тому, что два взрослых мужика реагируют друг на друга так, словно они подростки в период пубертата, было практически невозможно, но явление было наблюдаемым: стоило Дину взять мочалку и провести ею по спине возлюбленного, как тот среагировал на это однозначно и моментально. Впрочем, собственная реакция старшего из братьев, не уступала ни скоростью, ни однозначностью.
— Черт! — выругался Дин. — Только же что кончили!
— Можно подумать, для тебя такой отклик новость, — фыркнул Сэм, обернувшись через плечо и бросив на партнера голодный взгляд.
— Нет, но… — Дин задумчиво провел рукой по заднице Сэма и хмыкнул. — Пожалуй… Я кое-что придумал.
— Мне начинать бояться? — ехидно вопросил Сэм, принимая весьма соблазнительную позу.
— Мы оба знаем, что напугать тебя можно только чисто теоретически, — пробурчал Дин, пытаясь просчитать последствия своей задумки. — Но закрыть на тебе пояс, пока у тебя такой стояк не выйдет по техническим причинам, поэтому… Поласкай себя, Сэмми.
— Что, прости, сделать? — недоуменно переспросил Сэм, поворачиваясь к Дину лицом.
— То, что слышал, — мурлыкнул Дин. — Давай, сделай себе приятно. Я хочу посмотреть на это.
— Было бы на что смотреть, — передернув плечами, отозвался Сэм. — Но, впрочем, если тебе так хочется…
Свое тело Сэм изучил досконально и прекрасно знал все свои чувствительные местечки, точно также как знал, что способен одной только пластикой буквально приковать к себе внимание. Теперь осталось совместить эти две вещи в одну и сделать из них шоу. Задача, если знать на чем основываются подобные зрелища, простая и понятная. А секрет-то незамысловат: нужно всего лишь отпустить себя, расслабиться и, скинув все маски, сделать вид, что тебе абсолютно плевать на зрителя, при этом чутко улавливая его реакцию. Она будет четким маркером того, что в разворачивающемся действе действительно цепляет и на этом можно играть.
Этим-то Сэм и занялся, выйдя из под струй воды и вылив себе на плечи и грудь порядочную порцию геля для душа. Под его руками тот вспенился и заискрился в свете ламп. Пушистые клубы пены стекали по гладкой обнаженной коже, добавляя общей картине загадочности и таинственности. Откровенные стоны, которые Сэм не стал сдерживать прикасаясь к себе, подстегивали возбуждение Дина и тот стоял и смотрел, стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
В какой-то момент Сэм, поймал взгляд любовника и, приблизившись к нему своим фирменным плавным движением опустился на колени, продолжая при этом удерживать зрительный контакт. Пульсирующий член Дина оказался рядом с его губами и Сэм нежно притронулся к нему, словно бы прося разрешения на большее. Это оказалось последней каплей и Дин, сгребя волосы партнера в горсть с остервенением ворвался в желанный рот, вбиваясь сразу на всю длину. Разрядка у обоих наступила быстро и, как только Дин выпустил его волосы, Сэм отстранился, сыто облизываясь.
— Ненасытное чудовище! — выдохнул Дин, проводя пальцами по припухшим губам возлюбленного. — Вот скажи, где ты такому мог научиться?! Ты же всегда был скромником и примерным мальчиком!
— Это был экспромт, — улыбнулся Сэм, целуя пальцы Дина. — Просто постарался выполнить поставленную задачу как можно лучше.
— Хороший, послушный мальчик, — мурлыкнул Дин. — Это было действительно красиво. А теперь домывайся и пойдем, обрядим тебя в цацки.
— Мойся первым, — попросил Сэм. — Я… В общем…
— Да, да, я понимаю, тебе надо подготовить свою аппетитную задницу, а это чересчур интимная процедура, — фыркнул Дин. Спорить он не собирался и, быстро ополоснувшись, завернулся в полотенце.
— Вот именно, — смущаясь, ответил Сэм.
— Ну, не буду тебя смущать, — сообщил Дин и покинул ванную.
Выйдя из ванной, Сэм застал Дина одетым в домашние штаны и футболку. Он сидел в кресле у разоженного камина и задумчиво вертел в руках ошейник. На столике рядом лежала кучка знакомых девайсов, но еще к ним присоединился комплект ручных и ножных кандалов, соединенных цепями.
— Нет, постой смирно, — удержав Сэма от опускания на колени, велел Дин и, положив ошейник на стол, взялся за пояс верности. Разобрав его на части, он поглядел на любимого и, прищурившись, спросил: — Хочешь его?
— Да, — уверенно ответил Сэм.
— Правила несколько изменятся… — задумчиво произнес Дин. — Они станут жестче.
— Я заранее согласен, — фыркнул Сэм. Если Дин хотел его напугать, то попытка явно не удалась.
— Кто бы сомневался, — улыбнулся Дин и аккуратно замкнул на мужском достоинстве партнера металлическое устройство. Покончив с этим, он скомандовал: — На колени.
Ошейник со щелчком закрылся на покорно подставленной шее и Сэм, чуть повернув голову, благодарно поцеловал поглаживающую его руку Дина.
— Ты не представляешь, насколько это приятно, — выдохнул он.
— Не представляю, — согласился Дин. — Но отлично вижу, что тебе нравится. Я словно кожей чувствую твое удовольствие. А теперь, будь добр, повернись и дай поместить в тебя пробку.
Сэм кивнул и, повернувшись спиной, наклонился. Подчиняясь собственным желаниям, он лег на грудь, повыше поднял задницу, прогнулся в спине, раздвинул ноги, а потом еще и развел ягодицы руками, обеспечивая Мастеру максимально удобный доступ к своему анусу.
— Ты настолько ее хочешь, Сэмми? — несколько удивившись, спросил Дин. Сэм с некоторых пор особо не прятал своих желаний, но чтобы показывать их настолько откровенно… Это было чем-то новеньким.
— Очень, Мастер, — хрипло ответил Сэм, выгибаясь еще больше. — И ты тоже хочешь этого. Я знаю.
— Все-то ты знаешь, — вздохнул Дин, отвинчивая крышку с тюбика со смазкой. — Просто до такой откровенности ты еще не доходил, — озвучил он свою мысль, методично готовя Сэма к проникновению немаленького такого девайса.
— Не вижу смысла скрывать, — наслаждаясь прикосновениями, ответил Сэм.
— Все, можешь выпрямиться и повернуться ко мне лицом, — произнес Дин, когда пробка заняла предназначенное для нее место. — Не великовата? Все-таки больше месяца ничего больше меня в тебе не было.
— Это та, что мы купили по дороге? — спросил Сэм и, получив утвердительный кивок, улыбнулся. — Великовата. Но так даже и лучше, Мастер. Чуть тянет… Немного больно… Но приятно. И про пульт от нее я отлично помню.
— Может возьмем поменьше? — предложил Дин. — Не хочу, чтобы тебе было больно.
— Привыкну, правда. Пара-тройка часов и боль уйдет, — отказался Сэм.
— Я обдумал идею посадить тебя на цепь, — сообщил Дин, приняв отказ. — Но решил сделать по-другому. Неделю на тебе, когда ты дома, будут вот эти браслеты. — Он взял со стола комплект кандалов для рук и показал их Сэму. — Я буду освобождать тебя для тренировок и для походов в ванную, — добавил он, пристально отслеживая реакцию.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм, а потом спросил: — Руки застегнешь спереди или сзади?
— Спереди, — улыбнулся Дин. — Думаю, тебе и так ощущений хватит. Цепь не очень-то длинная, да и сами браслеты тяжелые.
Сэм покорно протянул руки и Дин защелкнул на них кандалы.
— И ноги тоже будут скованы, — продолжил он объяснения.
Сэм кивнул и пересел так, чтобы ножные кандалы можно было застегнуть. Дин сделал это, а потом, схватив за цепь между руками, притянул Сэма к себе и поцеловал. Перемещаться в позу на коленях со скованными ногами оказалось очень неудобно и ощущение неуклюжести смутило Сэма настолько, что поцелуй вышел каким-то смазанным.
— Что такое? — с беспокойством спросил Дин.
— Минус сто очков с ловкости, — смущенно улыбнувшись, ответил Сэм. — К этому придется приспосабливаться, но ощущения забавные. И ты говорил том, что правила изменятся, Мастер, — напомнил он, прислушиваясь к себе.
— Говорил, — кивнул Дин, отпуская цепь и позволяя Сэму занять удобное положение. — Во-первых, ты будешь есть только из моих рук и только то, что я дам. Приемлемо?
— Вполне, — кивнул Сэм.
— Во-вторых, пока ты в кандалах, дома можешь забыть о том, что такое стул, диван и кресла. Если не последовало другого распоряжения, ты либо лежишь, либо стоишь, либо на коленях. Книжки, ноутбук, и все прочее — на полу, на низких столиках, пуфиках, ну или у тебя в руках, — озвучил правило Дин.
— Это довольно жестко, Мастер, — обдумав услышанное, высказался Сэм. — Но тоже приемлемо.
— В-третьих, ты в обязательном порядке спрашиваешь разрешение на любые свои действия, — продолжил Дин. — Мы с тобой что-то подобное практиковали, но на сей раз, если ты забудешь спросить разрешение, я буду наказывать.
— Насколько любые действия? — уточнил Сэм. — Скажем, если я сидел на пятках, но хочу лечь — спрашивать?
— Да, — кивнул Дин.
— Чую, наказывать меня придется регулярно, — улыбнулся Сэм. — Но давай попробуем.
— Тебе не понравится, если я пойму, что ты нарываешься специально, — предупредил Дин. — Я постараюсь изобрести именно наказание, а не нечто, что будет в кайф.
— Это справедливо, Мастер, — кивнул, соглашаясь, Сэм.
— Следующий пункт. Если тебе чего-то хочется, не важно чего, есть, спать, секса, боли, внимания, тепла и ласки, ты сообщаешь о своем желании мне, — озвучил следующее правило Дин. — Ты не терпишь, не думаешь, что перебьешься или, что я не дам тебе этого. Твое дело сообщить и оставить принятие решения мне. В вежливой форме.
— Это тоже непросто, но я постараюсь, — согласился Сэм.
— Точно также ты сразу же сообщаешь, если тебе что-то не нравится, неудобно, натерло, давит, причиняет дискомфорт, или чего-то очень не хочется. Вплоть до того, что ты не хочешь какую-то еду, а хочешь другую, мало соли, много перца и так далее.
— Любое связывание — неудобно, как минимум, — заметил Сэм.
— Не важно, — ответил Дин. — Твое дело — сообщить. Решать продолжится это неудобство или нет, буду я.
— Можно спросить?
— Спрашивай, — разрешил Дин.
— Ты понимаешь для чего эти правила? — задал вопрос Сэм.
— Я понимаю, чего я хочу добиться, — ответил Дин. — И полагаю, что они поспособствуют достижению результата.
— И… Чего? — с любопытством поинтересовался Сэм.
— Если все пойдет так, как я думаю, то, в итоге, мы с тобой будем точно знать о том как выглядят твои границы допустимости. Эти правила, насколько я сумел в этом разобраться, подходят для продвинутого сабмиссива, даже скорее — раба. Я ведь верно понял, что разница между этими понятиями существует?
— Да, Мастер, ты верно понял, — кивнул Сэм. — И эти правила больше подходят именно для раба, тут ты тоже прав. Честно скажу, не знаю, как это все будет ощущаться в реале… Особенно, если ты решишь добавить в придачу к правилам еще и что-нибудь типа пощечин за ошибки или назовешь меня рабом…
— Думаю, что если я добавлю эти элементы, то гарантированно услышу стоп-слово, — произнес Дин, отметив для себя какие именно действия озвучил Сэмми. Это явно значимые для него вещи, вот только хочет он их или нет — было пока не ясно.
— Не знаю… — задумчиво протянул Сэм. — Стиль доминирования типа “на колени, раб” всегда вызывал у меня усмешку и никак не вписывался в мои представления о том, чего бы мне хотелось. Но. Допускаю, что в возбужденном состоянии нечто такое может и не вызвать негатива. И, кстати, если у тебя будет желание и ты будешь уверен, что справишься с возможным негативом, то можешь попробовать, — предложил он, правда особой уверенности в голосе Дин не услышал.
— Это была попытка выдать мне разрешение на использование приемов, направленных на унижение? — уточнил Дин.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм. Жест выглядел чуть увереннее, чем озвученное чуть раньше предложение, но было видно, что энтузиазма нет и в помине.
— Я учту, что оно у меня есть, но воспользуюсь или нет — не знаю, — высказал свое мнение Дин. — Но я хочу услышать четкий ответ: готов ты попробовать следовать правилам? Этим, плюс тем, что были изначально?
— Попробовать — да, Мастер, — ответил Сэм. — И, да, мне это… дискомфортно. Во всяком случае, пока.
Сэм судорожно пытался примерить к своей реальности озвученные правила, но получалось с трудом. Ему было интересно, что из этого получится, но очень страшно увидеть в глазах Дина презрение и он поймал его взгляд, боясь увидеть там именно это чувство.
— Ты чего? — Дин уловил какую-то непонятную эмоцию в глазах возлюбленного и, не сумев ее расшифровать, непроизвольно напрягся.
— Страшно, — честно ответил Сэм, глядя Дину в глаза. — Я боюсь увидеть в твоем взгляде не любовь и желание, а презрение и холод.
— Ну-ка, встань, — велел Дин и, когда Сэм поднялся на ноги, потянул его к себе, заставляя усесться на колени. — Презрение? Серьезно? — спросил он, обнимая любимого и ловя его взгляд.
— Всегда считал, что играть по подобным правилам может только полная тряпка, — нервно ответил Сэм.
— И ты думаешь, что тебя, такого сильного, умного, умелого и желанного, я могу посчитать тряпкой? — удивился Дин. — Всего лишь потому, что ты сам добровольно передаешь мне власть над собой?
Сэм перекинул скованные руки так, чтобы обнять ими Дина и кивнул.
— Знаешь, ничего не могу сказать о других, но в твоем случае это не… хм… тряпичность. А для меня, такое доверие с твоей стороны — величайший дар и честь, — озвучил свою точку зрения Дин. — И я приложу все силы, чтобы тебе было хорошо. Обещаю.
— Точно-точно? — с детской надеждой в голосе, спросил Сэм.
— Точно-точно, — подтвердил Дин.
— Тогда ладно, — прижимаясь к теплому и такому надежному возлюбленному, вздохнул Сэм. Реакция была совершенно искренней и непосредственной и вызывала у Дина море нежности и умиления.
— Чем бы тебе хотелось заняться? — спросил Дин через некоторое время.
— Я весь в твоем распоряжении, мой повелитель, — отозвался Сэм. — Голова абсолютно пустая. Просто сижу у тебя на коленях и мне хорошо.
— А я думаю, надо начать поиски земли для нашей школы, — поделился планами Дин. — Так что, тащи оба ноутбука.
— А ты меня поцелуешь? — спросил Сэм, улыбнувшись.
— Я тебя укушу! — грозно пообещал Дин, но вместо этого поцеловал.
Сэм весело хихикнул, а потом встал и сходил за ноутбуками. Со своим он расположился на ковре, с трудом умостившись так, чтобы лежать на животе было удобно, и первым делом открыл почту.
— О, — произнес он, пробежав входящие письма взглядом. — От Грина письмо пришло, Мастер.
— А ты, что, писал ему? — поинтересовался Дин, отрываясь от своего монитора.
— Да, пока мы там расследованием занимались, — кивнул Сэм.
— И, что пишет?
— Ну, во-первых, он переехал. Теперь обитает в Денвере, штат Колорадо. А, что касается нашего дела — он подумал, почитал, проконсультировался с коллегами и считает, что это вполне возможно и делается по тому же принципу, что ранчо Сонни, то есть, юридически, организуется исправительный дом для проблемных детей, который может даже финансирование от штата получать. Не так, чтобы там было действительно много денег, но… С голоду воспитанники таких заведений точно не пухнут.
— Да, идея была на поверхности, — обдумав услышанное, кивнул Дин. — Могли бы и сами догадаться.
— Догадаться — да, но Грин выдал весь пакет необходимых документов для оформления этого предприятия, — отозвался Сэм. — Вот с этим мы бы точно намучились. Тут, смотрю, много чего нужно… — Он по диагонали проглядывал присланные документы и, наткнувшись на один из них, весело рассмеялся.
— Сборник анекдотов? — полюбопытствовал Дин.
— Нет, читаю присланные документы… — ответил Сэм. — Нам с тобой повезло, что мы братья, а не просто два человека, решивших заняться благотворительностью. Учитывая, что мы оба не женаты, мы бы упарились доказывать, что не состоим в любовной связи друг с другом и организуем это предприятия не для того, чтобы растлевать малолетних.
— Вот уж, действительно, повезло, — фыркнул Дин. — А что там еще?
— Справки о состоянии нашего здоровья: нужно доказать, что мы не алкоголики, не наркоманы и не болеем всякой хренью, а также не состоим на учете у психиатров. Справки об образовании… С этим у нас похуже, но по минимальной планке мы проходим оба. Документы о недвижимости… Это у нас будет. А, вот, узкое место: откуда мы получаем доходы?
— Мы же золотоискатели! — напомнил Дин.
— Да, это подходящий вариант… Фонд-таки придется организовывать, нужно же нам как-то доходы получать и дальше, на то, что платит штат таким домам, действительно нормально жить невозможно. Сонни выживал, похоже, исключительно за счет сельского хозяйства, — задумчиво произнес Сэм.
— Этот пакет документов универсален для всех штатов? — спросил Дин.
— Базово — да, — подтвердил его догадку Сэм. — Но в каждом есть свои нюансы. Грин прислал полный колорадский пакет.
— Ну, да, — покивал головой Дин. — Впрочем, мы ведь рассматривали Колорадо, как возможное место поселения.
— Это ничего, что я решил за нас обоих, где нам дальше жить? — смутившись, спросил Сэм.
— Я не в обиде, — улыбнулся Дин. — Тем более, что ничего не имею против гор, а к морю, если появится такое желание, можно всегда съездить.
— Есть еще Калифорния, — напомнил Сэм. — Там тоже горы и зимы нет.
— Ты видел сколько там стоит земля?
— Еще нет, — покачал головой Сэм.
— А я вот глянул, — вздохнул Дин. — Дорого. А, учитывая, что нам нужно с полсотни акров*… Это не просто дорого, а очень дорого. Сейчас смотрю предложения в Колорадо и уже вижу, что чуть не в два раза дешевле.
— Поищи какие-нибудь продающиеся фермерские хозяйства или что-то в этом роде, — посоветовал Сэм, сам открывая страницу гугла и принимаясь за поиски. — Домики, пусть и убогие, там будут, но это может быть даже и неплохо.
— Кстати, хорошая идея, — кивнул Дин, и сосредоточился на ноутбуке.
— Я нашел два интересных варианта, — подал голос Сэм минут через сорок. — 70 акров, граничащих с национальным парком и 58, через которые течет ручей, но с довольно скучным рельефом.
— Кажется, я нашел их же. Одно — разорившееся животноводческое хозяйство, а другое — земли непонятного предназначения? — отозвался Дин.
— Именно они, — согласно кивнул Сэм. — Мне больше нравится первый участок. Пусть он и гораздо больше, чем нам нужно, зато там зелено, красиво и удобно добираться до Колорадо-Спрингс.
— Мне он тоже больше нравится, — ответил Дин. — И стоит вполне вменяемо. Похоже, фермер этот хочет получить хоть сколько-то денег, а единым куском такие площади покупать никто не жаждет.
— Да, потому, что для промышленного строительства эти земли не подходят, для туристического бизнеса их слишком много, а с сельским хозяйством, похоже, какая-то беда. Ну, насколько я могу судить по тому, что за земля продается, — объяснил Сэм. А продавалось действительно довольно много сельскохозяйственных угодий, притом, не только на территории Колорадо, но и по всей стране.
— Надо съездить туда и глянуть на это богатство, — предложил Дин. — Но не сей секунд, а через недельку.
— Мастер желает в полной мере насладиться видом меня в цепях? — ехидно поинтересовался Сэм, демонстративно звякнув цепочкой ручных кандалов.
— Кто-то забывается и ведет себя неподобающим образом, — строго заметил Дин. — И, да. Желаю. А вот наказание за все свои косяки ты, пожалуй, получишь в конце этой недели. Оптом. Так что… Соразмеряй свои усилия. И первую порцию ты уже, считай, заработал.
Сэм несколько озадаченно поглядел на Дина, но смиренно кивнул. Он как-то не рассчитывал, что озвученные правила поведения будут отслеживаться настолько жестко и теперь прикидывал, во что это может вылиться. Фантазий на эту тему родилось сразу множество и Сэм предпочел уткнуться в ноутбук, чтобы хоть как-то замаскировать беспокойство, охватившее его. Нет, он не боялся, а скорее предвкушал, но, с другой стороны, шансы на то, что Дин измыслит нечто, что действительно ему не понравится, были не так уж и малы. А принять причитающееся — придется, как минимум, чтобы сохранить самоуважение.
— Надо бы съездить в город, — ближе к вечеру сказал Дин. — Есть в доме почти нечего. Поедешь со мной?
— А можно я дома останусь, Мастер? — спросил Сэм. — Неохота никуда тащиться, если честно.
— Оставайся, — кивнул Дин. — Я вернусь часа через два, может быть, три.
— Мне очень хочется кофе, можно? — спросил Сэм.
— Да, сейчас — одну чашку. И вторую, если хочешь, можешь выпить пока я буду отсутствовать, — разрешил Дин. — Есть не хочешь?
— Сейчас — нет, Мастер, — покачал головой Сэм. — Но, к тому времени, как ты вернешься, буду голоден.
— Я привезу чего-нибудь вкусненького, — пообещал Дин, улыбнувшись. — Но, если тебе хочется чего-то конкретного, будь добр озвучь это сейчас.
— Конкретного… — задумчиво протянул Сэм. — Фруктов. Не важно каких. Яблок, клубники…
— Ладно, — кивнул Дин и пошел одеваться.
Вернулся он, как и обещал — через три часа и был задумчив.
— Пойди, разбери сумки, — попросил он, найдя Сэма.
— Иду, Мастер, — улыбнулся тот, поднимаясь на ноги. Задумчивость Дина не осталась для него тайной. Что именно ее вызвало было непонятно, но вопросов он решил пока не задавать, надеясь, что Дин сам расскажет о чем думает.
Еды привез Дин с запасом и о фруктах не забыл, что несказанно обрадовало Сэма. Более того, практически все купленные продукты были из списка тех, что нравятся, в первую очередь, именно Сэму и это было очередным штрихом, показывающим насколько Дин о нем заботится.
— Так все время, пока я отсутствовал, и прочитал? — спросил Дин, входя в кухню и усаживаясь за стол.
— Не только, Мастер, — ответил Сэм, раскладывая покупки по местам. — Заполнил часть документов, написал письмо Грину, а также продавцам обоих участков. Выпил две чашки кофе. Звонила Джоди и мы мило поболтали.
— У нее что-то случилось? — поинтересовался Дин, наблюдая за братом. В цепях тот, определенно, двигался с куда меньшим изяществом, чем без оных, но смотрелось это забавно.
— Нет, похоже, она просто соскучилась. Говорила, что возможно будет менять работу, — ответил Сэм.
— Ты ей рассказал о школе? — задал вопрос Дин.
— Нет, Мастер, — покачал головой Сэм. — Но, думаю, если ее это заинтересует — она будет отличным членом коллектива.
— Я тоже так думаю, — согласился Дин. — Тем более. что опыт работы с трудными подростками у нее есть.
— Это одно из многих ее достоинств. Еще она была бы очень хорошей кандидатурой в глазах комиссии, которая занимается выдачей разрешений на организацию домов для трудных подростков. Все-таки бывший шериф, это не два раздолбая, — поделился своим мнением Сэм.
— И это тоже, — улыбнулся Дин. — Она не сказала, как скоро собирается сменить вид деятельности?
— Точных цифр она не называла, но, мне не показалось, что это произойдет не в ближайшее время, — ответил Сэм, подумав. — Похоже, она постепенно дозревает до этой мысли, и пока просто примеривается к ней.
— Значит, сманить ее в наш проект мы сможем и немного погодя, тогда, когда у нас появится, что реально предложить, а не замок на песке, — сделал вывод Дин.
— Я сготовлю ужин? — спросил Сэм. Есть ему уже очень хотелось, а ничего готового не было.
— Да, и я тебе помогу, — кивнул Дин.
— У тебя есть какие-нибудь особые пожелания, Мастер? — поинтересовался Сэм, прикидывая, что можно сварганить из наличествующего набора продуктов.
— Ты же знаешь, что если это не бургеры и не пирог, то мне практически все равно, — вздохнув, отозвался Дин. Та диета, которую он взялся соблюдать, давала видимые результаты, но, как говорится, сердцу не прикажешь.

____________________
50 акров — 20,23 гектара, или, чтобы понятнее, 2023,43 сотки У Дина губа не дура

Вопрос: Спасибо за главу?

1. Да!		7	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		7

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 15

До Секла они доехали еще через неделю, дважды беспрепятственно преодолев границу с Канадой. Городок оказался еще меньше, чем ожидалось и новые люди в нем вызвали нешуточный интерес у местных жителей, порождая разнообразные слухи, немедленно распространившиеся, казалось, еще и по всей округе.
Винчестеры, традиционно принявшиеся опрашивать горожан на предмет всяких необычностей, довольно быстро убедились, что большинство опрошенных боится. Они раз за разом, предварительно с трудом разговорив очередного свидетеля, выслушивали душераздирающие рассказы о том, какой страшной смертью можно умереть, оказавшись в лесу, особенно зимой.
— Вендиго тут сто процентов есть, — резюмировал в один из вечеров Сэм, разглядывая подробную карту местности. — Вот только… Странный какой-то. У них довольно небольшой ареал обитания, а тут… Смотри, я на карте пометил точки и получается что эта тварь охотится не просто на большой территории, а на огромной.
Дин подошел к столу и, склонившись над картой, занялся ее изучением.
— А вот тут наши участки? — спросил он, ткнув в одну из пометок.
— Да, — подтвердил Сэм. — Восемь обнаруженных трупов только за последние пару лет, плюс несколько человек пропало без вести… Разумеется, полиция считает, что это дикие звери из заповедника, но это обычная их отмазка.
— Действительно, как-то многовато, — согласился Дин. — Мы знаем, что для пропитания этой твари достаточно гораздо меньшего… большую часть года она спит, а зимой-то уж точно.
— Именно, — поддержал его Сэм. — А эта — охотится круглогодично.
— Значит, это все-таки не вендиго, а что-то еще, — пожал плечами Дин.
— Я смотрел фотографии с мест обнаружения тел. Судя по характерным нанесенным повреждениям, это именно вендиго, — возразил Сэм. — Ну, во всяком случае, именно такие раны, в сочетании со всем остальным, наносит единственная известная нам тварюга.
— Мне вот интереснее где она может прятаться… — пробурчал Дин, продолжая внимательно рассматривать карту.
— Есть подходящее место, кстати, как раз на том участке, где по данным Кроули находится клад, — вздохнул Сэм. — Там идет горная гряда и есть пещеры. Золото нашлось в одном из ручьев, берущих свой исток высоко в горах.
— А что известно об этих пещерах? — задал вопрос Дин.
— Известно, что туда лучше не соваться, — вздохнул Сэм. — За последние лет шестьдесят-восемьдесят, об этой местности никаких подробностей, кроме городских страшилок и рассказов о первом владельце нашего клада. Я слышал уже восемь разных версий, повествующих о его смерти. Одна отвратнее другой, надо сказать, но все они, в принципе, не противоречат версии о том, что тот обратился именно в вендиго.
— А про то, что он сожрал двух индианок, закусив толпой их детишек тебе уже рассказали? — ехидно прищурясь, поинтересовался Дин.
— Двух? Цифра колебалась от пяти до пятнадцати! А еще той долгой зимой он пообедал белой женщиной, которая, по утверждениям местных легенд, являлась его женой, — поделился своими данными Сэм. — Короче, я думаю, что нужно добраться до этих пещер, найти и грохнуть то, что там обитает.
— А если это не вендиго, а нечто новое? Как мы его убьем? — вопрос, заданный Дином, был вполне актуален.
— По нашему опыту, большая часть нечисти боится серебра. Нет, бывают конечно монстры, которых надо убивать чем-то уж очень экзотическим, но таких мало, да и происхождение у них в основном не местное, — подумав, ответил Сэм. — Так что… А серебро, огонь и соль у нас есть в избытке.
— Интуиция мне подсказывает, что не все так просто, — с сомнением в голосе протянул Дин.
— Есть еще один момент, который меня напрягает, — сообщил Сэм и принялся копаться в бумагах, разложенных на столе. — Вот, — сказал он, отыскав нужную ему запись. — Я побывал в местном этнографическом музее… Не сказать, что он шибко обширен, но тут уж — что есть, тому и рады.
— И что ты там нарыл? — полюбопытствовал Дин.
— Как обычно, — пожал плечами Сэм. — Легенды, предания, слухи… Но необычные. На этой территории обитало одно из многочисленных племен индейцев и к этим пещерам уходили умирать старики, когда чувствовали, что подошел их срок. Говорят, что там, глубоко под землей, находятся какие-то источники, из которых пришедшие умирать, то ли пили, то ли в них купались и это был целый ритуал, который приводил либо к смерти, либо к чему-то вроде перерождения. Большая часть прошедших его — умирала, но некоторые могли обрести там новую жизнь. Я нашел в музее минимум восемь имен таких вот ушедших и вернувшихся. О каждом из них рассказывается, что старец возвращался оттуда здоровым и полным сил человеком. Не юношей, но и отнюдь не стариком. По описаниям вернувшиеся, как минимум, теряли память о том, кем они были, родственниках и всем прочем, но при этом беспомощными младенцами они не становились.
— То есть, бытовые и, типа, профессиональные навыки сохранялись, а все личное и социальное — утрачивалось? — уточнил Дин.
— Ага, — подтвердил Сэм. — Есть еще один интересный момент: по легендам, все вернувшиеся становились великими. Кто-то великим вождем, заключившим мир с соседями или совершившим еще какие-нибудь весьма необычные действия, кто-то великим врачевателем, способным чуть ли не мертвого на ноги поднять. Кто-то и великим злодеем, делающим совершенно ужасающие вещи.
— Интересно, — пробормотал Дин, барабаня пальцами по столу.
— Но, чтобы даже приблизительно понимать, что там находится, данных мало, — вздохнул Сэм. — Ближайший возможный источник нужных данных в Доусоне, но это Канада и значки ФБР-овцев нам там никак не помогут.
— Значит придется выкручиваться по-другому, — произнес Дин. Что-то в рассказе Сэма казалось ему знакомым, но что именно он никак не мог понять и это его напрягало ненашутку. — Но лезть на эту землю просто так — нельзя. Ни в коем случае.
— До Доусона почти девять сотен километров, — сообщил Сэм. — Раз в неделю туда летает самолетик.
— Нет, я не хочу сидеть тут и дожидаться твоего возвращения, — ответил Дин. — Поедем вдвоем, и никаких самолетов.
— Как скажешь, — не стал спорить Сэм. — Но тебе будет скучно.
— Не скучнее, чем сидеть тут в гордом одиночестве, — фыркнул Дин. — А читать и я умею, так что…
В архивы Доусонского этнографического музея Винчестеры, хоть и не без сложностей, но попали и, порядком прошерстив его, обнаружили, что об тех пещерах, которые их интересовали, известно далеко за пределами округа Секл. Правда, большую часть времени в архивах сидел Сэм, Дин же занимался какими-то делами, в которые не посвятил брата.
— Похоже, это было что-то вроде места паломничества чуть ли не для половины континента, — отметил Сэм, когда рассортировал и структурировал свои записи, скопившиеся почти за месяц работы. — У многих северных народов есть об этом упоминания.
— Видимо, так, — согласился Дин. — Дыма без огня не бывает, так что… Идею о том, что там все-таки есть что-то необычное, можно принять за рабочую концепцию. Оно, кстати, отлично укладывается в ответ на вопрос о том, какую выгоду желает извлечь Кроули.
— Не возражаю, — кивнул Сэм. — Допустим, это некое место силы… Много десятков лет им не пользовались, да ещё и золотоискатели, по мнению индейцев, его осквернили. Во что оно могло превратиться вследствие всего этого, лично я не берусь предсказывать.
— Во что угодно, — вздохнул Дин. — Начиная от того, что сила оттуда ушла, и заканчивая тем, что она жаждет мести.
— По договору, Кроули не мог предоставить нам клад, который мы не сумели бы прибрать к рукам, — заметил Сэм. — Значит, мы сможем разобраться. Предлагаю начать с уничтожения нечисти, которая там завелась. Это нам точно по силам.
— Ты прав, — признал Дин. — Пока ты копался в архивах, я нашел и купил подходящий для путешествий в местных условиях транспорт.
— Только не говори, что ты обзавелся вертолетом, — фыркнул Сэм. — Да и если так, кто будет им управлять?
— Это всего лишь HMMWV M-1042, — пробурчал Дин. Он, как человек любящий технику, не отказался бы и от винтокрылой машины и иногда даже мечтал о ней, но в то же время прекрасно понимал: она ему не светит. Во всяком случае, пока.
— Где ты его нарыл? — округлив глаза, спросил Сэм.
— Не у одного тебя есть необычные знакомства, — не без ехидства ответил Дин. — На самом деле, все не так радужно, как могло бы показаться. Машинка отнюдь не молода и мне пришлось порядком повозиться, чтобы она обрела способность сдвинуться с места, а потом еще больше времени ушло на почти полную переборку.
— Но ты ж привел ее в рабочий вид? — с надеждой в голосе спросил Сэм.
— Конечно, — улыбнулся Дин. — Выглядит она конечно страшно, но ездит, возможно даже лучше, чем в тот год, когда сошла с конвейера.
— Так вот чем ты таким таинственным занимался, пока я шерстил архив, терроризируя библиотекарей и разыскивая все, что могло бы нам пригодиться! — воскликнул Сэм, радостно потирая руки.
— Ну, в архиве от меня пользы не много, а лето на Аляске коротко, — пожал плечами Дин. — Ты искал информацию, я — создавал материальную базу. Так что теперь мы имеем возможность спокойно соединить одно с другим и можем рассчитывать на положительный результат.
— Ладно, раз теперь у нас все в порядке и с материальной частью авантюры, может быть закончим болтать и поедем? — предложил Сэм. Ему очень хотелось наконец-то покончить с этим, оказавшимся весьма запутанным и неоднозначным, делом, от которого он ожидал еще не одну неприятность, из которых труднодоступность местности являлась самой простой и легко преодолимой.
До Секла они доехали довольно быстро, но вот выбраться в сторону нужных им пещер не получалось еще несколько дней — зарядили дожди и даже очень проходимая машина могла застрять в раскисшей грязи как муха в меду. Но наконец-то установилась приличная погода и Винчестеры, полностью укомплектовав свой вездеход всем необходимым отправились в горы.
По прямой от города до нужной точки было всего-то полсотни километров, но преодоление этого расстояние оказалось крайне сложной задачей и за день они преодолели чуть больше половины пути. На закате пришлось найти более-менее подходящее место для бивуака остановиться на ночевку.
— Надо дежурить у огня всю ночь, — подал голос Дин, споро разделывая на дрова сухое дерево.
— Давай я первый, потом ты. Меняться будем через три часа, — предложил Сэм, деятельно помогая брату.
— Я не против, — согласился Дин и после ужина, приготовленного на костре, отправился спать в кузов машины.
Сэм остался снаружи и, чутко прислушиваясь к ночному лесу, уселся, опираясь о колесо. Он расположился так, чтобы спину прикрывал бронированный вездеход, а спереди был костер, дающий хоть и не самую надежную, но все-таки защиту от того, что может водиться в этих лесах.
— Тишина? — спросил Дин, сам проснувшийся через положенное количество времени.
— Только ночная живность и ветер, — тихо ответил Сэм. Как он ни прислушивался, ничего необычного и, тем более, опасного не расслышал за все свое дежурство.
— Иди, я там гнездо нагрел, — подтолкнув брата к кузову, скомандовал Дин, в свою очередь, занимая его место у огня.
Первый странный звук, который он уловил раздался около трех часов ночи. Тихое то ли поскуливание, то ли подвывание раздалось откуда-то издалека и было несло в себе такую концентрацию ощущения опасности, что Дину стоило огромного труда не подскочить на месте. Он, зная, что прекрасно освещен костром, неспеша и не делая резких движений, поднялся на ноги и, поправляя уголья, переместился ко входу в кузов машины.
— У нас гости, — почти шепотом произнес он в открытую дверь.
— Я слышал, — также тихо и абсолютно не сонным голосом отозвался Сэм, а через несколько мгновений на поляну из лесу выперлось нечто. Существо было антропоморфно и больше всего напоминало огромную гориллу, только вместо ровного меха на теле твари росли пучки шерсти вперемешку с иглами и чем-то типа щупалец. Настроение у “гостя” было явно агрессивное, правда, двигался он довольно медленно и неуверенно.
Дин, не на секунду не задумываясь, разрядил в нее обойму серебряных пуль, которые несколько притормозили, но не остановили монстра, а потом раздался выстрел ракетницы и горящий снаряд угодил нападающему ровно в живот. От этого тварь взревела, но, сделав неуверенный шаг вперед, повалилась навзничь, а потом полыхнула так, будто состояла из сухой соломы.
— Что это было? — нервно спросил Дин, прикрывая глаза. Свет от горящей твари слепил их.
— Без понятия, — хрипло отозвался Сэм. — Но это уже и не важно. Убивается огнем, также, как и вендиго.
— Какое-то оно тормозное было, — хихикнул Дин.
— А мы с тобой, похоже, теряем квалификацию, — удрученно заметил Сэм, а потом добавил: — до рассвета еще два часа… Иди, поспи теперь ты.
Остатки ночи прошли спокойно, а утром из овражка, расположенного неподалеку от их стоянки поднялся туман. Он был на удивление холодным и очень, очень промозглым, настолько, что казалось весь мир стал тусклее. Сосна, росшая рядом, буквально на глазах Сэма изменилась до неузнаваемости. Теперь это дерево внушало ему ужас и отвращение — мертвое, с сухими и хрупкими даже на вид ветвями, стволом, испещренным многочисленными дуплами и уродливыми наростами, напоминающими язвы. В какой-то момент из отверстий дупел разлился мертвенный свет, из наростов потекла маслянистая жидкость, остро пахнущая смертью. Дерево пришло в движение, на что охотник отреагировал самым естественным образом: выстрелил в него, а следом осознал, что палил он в морок. Сосна, вполне себе симпатичная, живая и зеленая, стояла на месте как ни в чем не бывало.
— Куда ты стрелял? — настороженно оглядываясь, спросил Дин, которого разбудил звук.
— В дерево, — ответил Сэм, пытаясь успокоиться. Голос у него был такой, будто кто-то душил его несколько секунд назад. — Туман. Морок. Думал, усрусь со страху.
— Зашибись, — как можно спокойнее прокомментировал эту новость Дин, настороженно оглядываясь по сторонам. — Вот только глюков-то нам и не хватало.
— Нам надо ехать, — настойчиво произнес Сэм. С момента, как выстрелил, он успел выстроить несколько версий, способных объяснить произошедшее и предусмотреть ближайшее будущее, и ни одна из них ему не нравилась: по предварительным расчетам, шансов выжить у них было очень немного. — И, чем быстрее, тем лучше. Или возвращаться и думать, как защитить разум от мороков.
— Сходу о том, как это сделать, идей нет? — задумываясь над поставленной задачей, спросил Дин.
— Я знаю пару медитаций, помогающих ясности мысли, но не думаю, что они тут помогут, — скептически ответил Сэм.
— А тут и думать нечего, надо пробовать. Все равно других вариантов, по-моему, нет: глюки — это работа мозга, а раз так, то… Короче, у тебя мозги очень дисциплинированные, вот ты и попробуй избавить себя от глюков, — высказал свое мнение Дин.
— Если эти глюки вызваны изменившимся химическим составом воздуха, то… — начал было Сэм, но брат прервал его.
— Не важно, чем они вызваны. Просто сделай то, что делаешь обычно, когда тебе нужна особенная ясность мысли и все, — попросил он.
— Хорошо, — решив не спорить, ответил Сэм и, усевшись на землю прикрыл глаза. Отстроиться от окружающего пространства оказалось довольно непростой задачей: холод, промозглая сырость и чувство опасности порядком сбивали концентрацию, но привычный к дисциплине разум подчинился и через некоторое время обрел ясность. Мысли потекли в голове упорядоченными, структурированными и контролируемыми потоками и, удостоверившись в стабильности достигнутого эффекта, Сэм открыл глаза.
— Удалось? — с интересом в голосе спросил Дин. Он наблюдал за действиями брата, но что именно тот делает было совершенно непонятно по внешнему виду.
— Надеюсь, что да, — спокойно ответил тот. — Машину поведу я. Если это мое состояние способно бороться с мороками, то так будет безопаснее.
— Веди, — легко согласился Дин и принялся тушить тлеющие угли костра, решив, что поесть они могут и позже, а сейчас важно убраться от странного места как можно быстрее.
Сэм деятельно помогал, а когда последний уголек был не только залит водой, но и засыпан землей, устроился на водительском месте, завел мотор и плавно тронул машину с места. Красться сквозь дикий и весьма заросший лес было нетривиальной задачей даже безо всяких дополнительных условий. Буреломы, встречающиеся тут и там, приходилось либо разбирать, либо, если была возможность, объезжать, впрочем, как и глубокие овраги с обрывистыми краями, попавшимися на их пути в изобилии. Именно из-за таких вот препятствий Винчестеры за прошлый день сумели преодолеть столь смехотворное расстояние.
Сегодняшняя поездка оказалась ничуть не проще, но, к счастью, с того момента, как они тронулись в дорогу, ничего необычного не происходило: просто густой лес, просто неудобный даже для автомобиля повышенной проходимости рельеф и не более того.
— Стой, Сэм! — выпалил Дин, когда они с трудом выбирались из очередного овражка. Движок автомобиля надрывно рычал, левое заднее колесо пробуксовывало на чем-то скользком, но Сэм осторожно направлял машину, надеясь обойтись без лебедки. Остановиться сейчас было бы величайшей глупостью и поэтому он, проигнорировав вопль брата, упрямо продолжал действовать.
Дин же замер на своем сидении, словно статуя. Он видел, что они движутся в нечто аморфное, слегка светящееся изнутри и даже на вид липкое. Периодически из этой массы высовывались длинные и гибкие отростки, ощупывали местность вокруг и вновь убирались внутрь желеобразной субстанции. Дин был уверен, что это нечто видит их, ждет их и предвкушает момент, как оплетет своими ложноножками, свяжет, не давая не то что дергаться, но даже и пошевелиться, а потом…
Что было бы с ними потом Дин не успел додумать: хлесткая пощечина отрезвила его, вырывая из ужасающего кошмара.
— Ты со мной? — с ледяным спокойствием в голосе, спросил Сэм. Он пристально глядел на брата явно бы раздумывая: стоит выдать еще оплеуху или уже достаточно.
— Да, — выдохнул Дин. — Я думал оно нас сожрет.
— Понятно, — кивнул Сэм, отпуская рубашку Дина и с шумом выдыхая. — Глюки. Что именно ты видел?
Дин, содрогаясь от омерзения, описал свое видение, стараясь не особенно углубляться в малоаппетитные подробности.
— Редкостная дрянь, — пробурчал он, закончив рассказ.
— Хуже другое, — подумав, произнес Сэм. — Тебя, похоже, это все цепляет сильнее, чем меня. В моем случае, была хотя бы сосна… В твоем — вообще ничего.
— И о чем это говорит? — напряженно поинтересовался Дин.
— О том, что ты уязвимее, — спокойно объяснил Сэм. — А еще о том, что явления, называемые “местами силы” — не сказки. Там, в пещерах, похоже, действительно есть что-то такое, только оно… Очень злится и защищается всеми доступными средствами.
— Еще скажи, что ты это чувствуешь, — пробормотал Дин. Его удивляло олимпийское спокойствие брата, а контраст между уже ставшим привычным эмоциональным откликом и тем, что он видел сейчас, заставлял напрягаться.
— Нет, Дин, — покачал головой Сэм. Голос его звучал холодно и отстраненно. — Ничего подобного я не чувствую. Впрочем, не уверен, что вообще сейчас способен чувствовать что бы то ни было. Это — анализ данных, которые есть в моем распоряжении. Все-таки я не зря люблю читать, да и месяц, проведенный в архивах, даром не прошел.
— Не хочешь поделиться результатами этого своего анализа? — ядовито поинтересовался Дин.
— Прямо сейчас? — абсолютно безэмоционально вопросил Сэм.
— Тебе что-то мешает сделать это немедленно?
— Да, — точно таким же тоном ответил Сэм. — Время. Его у нас немного, а впереди тяжелая дорога. Впрочем… Я могу понять твое беспокойство, поэтому вкратце: виной всему, что здесь происходит является осквернение древней святыни. Место, а, скорее сущность, облюбовавшая определенный объект, получало подпитку в виде молитв и жертвоприношений много веков, потом пришли чужаки и нарушили устоявшийся ход вещей, лишив возможности питаться. Теперь это существо ищет пропитание самостоятельно, но так как оно привыкло или нуждается в добровольных жертвах, то, что оно получает в результате насилия — сводит его с ума. Оно не хочет этого, но жить без подпитки просто не может.
— Звучит логично, — выслушав, произнес Дин. — Только не отвечает на вопрос, что с ним делать.
— Почему? Вполне отвечает. Дойти, отыскать и упокоить. Я знаю как это сделать, — возразил Сэм.
— Упокоить место силы?! — заявление Сэма казалось Дину более чем самонадеянным.
— Кажется, ты невнимательно слушал, — сухо заметил младший Винчестер. — Это не сколько место, сколько сущность. Читай, живое существо. Возможно, у него нет собственного тела, но оно подчиняется определенным законам и принципам: ему нужна еда и оно готово за нее платить. Индейцам, например, платило чудесами. Их вернувшиеся к жизни старики и были этой платой.
— Но что мы можем ему предложить?
— Избавление от мучений, — спокойно ответил Сэм и тронул машину с места. — Никому не хочется сидеть запертым в клетке. Ему — тоже это радости не доставляет.
— И все это ты почерпнул в архиве? — недоверчиво спросил Дин.
— Не только в нем, — пожал плечами Сэм. Вопросы и недоверие брата в данный момент его не раздражали, а отвлекали от поддержания состояния предельного спокойствия, граничащего с отмороженностью, заставляя вбухивать в эту поддержку большее количество ресурсов. А состояние это, по мнению Сэма, поддерживать было жизненно необходимо, особенно, если они желают пережить это свое приключение с минимальными потерями. — Я не надеюсь, что ты поймешь меня сей же секунд, но постарайся хотя бы сделать вид, что доверяешь.
Его последняя фраза была построена так, чтобы звучать на грани оскорбления и Сэм это точно знал, но рассчитывал, что извиниться он может и потом, а сейчас Дин просто заткнется и не будет мешать.
— Ну конечно, — буркнул Дин, отворачиваясь и, тем самым, полностью оправдывая расчеты брата.
На взгляд Дина, Сэм сейчас был настолько похож на себя после клетки, что это было страшно. Да, он не замыкался в себе, объяснял, отвечал на вопросы, но… Безэмоциональность и отстраненность ранили особенно сильно еще и потому, что за последнее время он узнал совсем другого Сэма, нежного, доверчивого, ласкового и буквально фонтанирующего эмоциями. Доверять этой версии возлюбленного было легко и просто, а вот тому, что тот демонстрировал сейчас — практически невозможно, но Дин заставил себя, если уж не довериться на самом деле, то хотя бы подчиниться обстоятельствам, и следующие несколько часов прошли в гробовом молчании.
— До самой пещеры мы не доедем, — произнес Сэм, глуша мотор. — Вон вход в нее.
— Вижу, — буркнул Дин и, открыв дверь, вышел наружу.
Они вооружились и, перепрыгивая с камня на камень, направились к зияющему проему, но в какой-то момент Дин замер на месте, не в силах отвести взгляда от бесформенной кляксы плотного серого тумана, которая, вытягивая щупальца откуда-то изнутри себя, медленно выползала из темноты. Она была голодна и жаждала прикоснуться к живой плоти, лизнуть ее, а затем мелкими глотками, смакуя каждый, как гурман смакует драгоценное вино многолетней выдержки, выпить жизнь, кровь, тепло и саму душу, не оставляя от своей пищи ничего, кроме голых безжизненных костей, которые останутся тут среди камней. Их будут поливать дожди и посыпать снега, осенью разноцветные листья будут ложиться на них, оттеняя своей пестротой и постепенно укрывая наготу, скрывая ее от людских и божьих взглядов.
Пришел старший Винчестер в себя в кузове машины. Он был заботливо накрыт спальником и, как только открыл глаза, наткнулся на записку, написанную аккуратным почерком Сэма.
“Не лезь туда. Я все сделаю сам” — гласило послание и в конце стояли дата и время. Увидев их, Дин поглядел на часы. Дата совпадала, а вот время… С момента написания прошло больше трех часов! Сэма нигде не наблюдалось и ярость, пополам с беспокойством, затопили разум старшего Винчестера, который матерясь на все лады, ломанулся в сторону входа в пещеру.
Войдя внутрь, он оказался в извилистом тоннеле, щедро усыпанном костями, которые луч фонарика выхватывал из темноты. Воздух был холодным настолько, что изо рта вырывался пар, а кожу словно бы обжигало, но Дин, не замечая этого, двигался вперед, лишь надеясь, что с Сэмом за это время ничего фатального не произошло.
Пройдя метров сто, он оказался в округлой и на удивление чистой пещере. Посередине нее находился идеально квадратный водоем, размером где-то метр на метр, на берегу которого на коленях стоял Сэм, с руки которого в бурлящую темную воду медленно капала кровь. Каждая ее капля вызывала бурную реакцию: вода покрывалась бурунчиками и начинала плескаться так, будто ее интенсивно встряхивали. Сэм же был бледен и абсолютно спокоен. Он просто сидел на пятках и, закрыв глаза, держал над водоемом кровоточащую руку.
— Твою ж мать! — выругался Дин и, подскочив к брату, встряхнул его.
— Не мешай, — голос Сэма не содержал никаких эмоций, а тон был спокоен и сух. — Еще чуть-чуть и можно будет закончить.
— Но… — начал было Дин, но Сэм прервал его.
— Не спорь. Дай доделать то, что я делаю. Иначе все будет зря. Нас обоих сожрут, — произнес он, так и не открыв глаз и не делая попыток сопротивляться.
Это заставило Дина взять себя в руки и перестать встряхивать брата, но отнюдь не успокоило его и не повлияло на желание дать тому по башке, чтобы в следующий раз он не совался непойми куда один.
— Все, — наконец, произнес Сэм минут через пятнадцать. Он спокойно перетянул руку, останавливая кровь, а затем поднялся на ноги, чуть покачнувшись. — Я нашел наш клад. Придурок-золотоискатель решил, что лучшего места для хранения его сокровищ, чем священное место, не найти. Нам надо вынести отсюда все, а потом обрушить своды пещеры. И я тебя умоляю, давай отложим все объяснения на потом. У нас нет времени на ругань.
— Ладно, — прошипел Дин, но спорить не стал и работа закипела.
Золото хранилось в деревянных ящиках. Мелкие самородки, песок, самородки покрупнее… Когда-то, видимо, оно было рассортировано в разные мешочки, но со временем те истлели, а дерево, хоть и несколько рассохлось, но все еще было крепким и не позволяло рассыпаться богатствам. Ящиков было немало и перетаскивание их развлекло Винчестеров еще на несколько часов.
— Надо завалить пещеру полностью, — сообщил Сэм, когда они закончили работу. — От ее начала и до входа.
— Как скажешь, — буркнул Дин и принялся закладывать взрывчатку. — Надеюсь, никто не явится, чтобы нами пообедать.
— Не явится, — успокоил его Сэм. — Потом объясню. Время.
Как это ни странно, взрыв даже особо громким не был. Гора, в которой располагалась пещера, просто будто бы вздохнула, а потом немного поменяла форму. Ни пыли, ни грохота, ни глобальных катаклизмов.
— Вот теперь я требую объяснений, — заявил Дин, когда и с этим делом было покончено.
— Лучше бы ты требовал еды, — отозвался Сэм, притом, интонации его голоса были весьма далеки от тех, что Дин слышал на протяжении последних нескольких часов. — Я вот жрать хочу просто ужасающе.
— Ты собираешься обедать прямо тут? — злясь на него, спросил Дин. На его взгляд, это странное место стоило покинуть как можно быстрее.
— Теперь тут абсолютно безопасно, — пожал плечами Сэм и, достав из кузова банку тушенки, вскрыл ее. — Ты на меня злишься, — констатировал он, прожевав первую порцию мяса.
— У меня огромное желание посадить тебя на цепь, — ответил Дин, стараясь сохранить хотя бы видимость спокойствия. — Но сначала я жажду услышать обещанные тобою объяснения.
— Это была действительно некая сущность. Название — не важно. Важно то, что давным-давно индейские шаманы вызвали ее для своих целей, а потом действительно кормили. Она оказалась достаточно разумна, чтобы с ней можно было договориться и я сделал это. Объяснив, что еды она тут больше не получит, спросил не хочет ли она вернуться туда, откуда ее призвали. Моя добровольно отданная кровь была нужна чтобы помочь ей найти путь домой, а пещеру мы взорвали чтобы никто не смог вызвать ее по-новой. Тут было место, где граница между нашим миром и миром этой сущности очень тонка, плюс я, пока мы закладывали взрывчатку, нарисовал закрывающие проход между мирами символы, которые она мне показала, — рассказал он. — Это если очень коротко и сугубо по существу.
— Что тебе мешало привести меня в сознание и отправиться в эту долбанную пещеру вместе? — сухо спросил Дин.
— На меня насылаемые иллюзии не действовали, а ты бы сошел от них с ума, — пожал плечами Сэм.
— Откуда ты это знаешь? — окинув нечитаемым взглядом брата, спросил Дин.
— Сначала я только предполагал, а потом… Потом мне об этом сказала сущность, — спокойно продолжая есть, ответил Сэм. — Мы с ней долго говорили. Нет, не словами а… Образы, картинки, ощущения… Как-то так. Она не казалась мне злой, просто… обиженной, расстроенной, даже, пожалуй, в ярости от того, что ее бросили.
— Я даже не знаю, что тебе сказать, — ледяным тоном отозвался Дин. — Ты опять сделал все не посоветовавшись и… Черт. Да, я понимаю, что ты взрослый мальчик и сам способен принимать важные решения, но я беспокоился за тебя. Нет, беспокоился — это очень мягко сказано. Я думал, что потерял тебя. Понимаешь?
— Извини, — искренне попросил Сэм. — Я просто хотел сделать как лучше.
— Как обычно, — буркнул Дин. — Ты еще скажи, что готов понести наказание.
— Если ты считаешь, что меня необходимо наказать — я приму это, — улыбнувшись, ответил Сэм.
— Не за что тут наказывать, — вздохнул Дин. К своему удивлению он почти успокоился. Сэм был рядом. Он был здоров и цел, а это было главным. Порез на руке и кровопотеря — не считаются.
— Кто-то собирался посадить меня на цепь, — ехидно напомнил Сэм.
— И посажу, — пообещал Дин весьма многообещающим тоном. — Но не в качестве наказания, а просто чтобы посмотреть как это будет выглядеть и решить нравится мне эта картина или нет. В любом случае, это будет уже дома.
— Вместо того, чтобы вынашивать грандиозные планы, лучше бы поел, — устало улыбнувшись, заметил Сэм и бросил брату непочатую банку тушенки. — Я очень устал и не смогу вести машину, а ты не хочешь ночевать тут, хотя опасности больше не существует. Все, что тут происходило — иллюзии, которые насылала охотящаяся сущность. Некоторые из них были даже вполне материальны, а остальные просто смертельно страшны. И, кстати, Кроули может отсосать в любом случае.
— А при чем тут он-то? — не понял Дин.
— При кладе, — ответил Сэм. — Точнее при его желании загрести жар руками. Он хотел, чтобы мы расчистили дорогу к источнику, а потом, видимо, собирался воспользоваться им, считая, что там какая-то особенная вода. Не исключено, что она была необычной и сама по себе, но чудеса совершать была совершенно определенно неспособна.
— А что ему мешало самому проникнуть сюда? — полюбопытствовал Дин.
— Как я понял общаясь с жителем источника, ни один демон не мог даже близко подойти к пещере: иллюзии, которые они видели, не просто пугали их, а развеивали их темные души, — ответил Сэм. — Теперь источник глубоко под землей и, даже если до него докопаться, получишь лишь воду и не более того.
— Королек будет в ярости, — хмыкнул Дин.
— Это не наши проблемы, — улыбнулся Сэм. — А вот то, что золота тут отыскалось, похоже, больше, чем планировалось — уже наша головная боль.
— Предлагаешь, скрыть этот факт? — прищурившись, спросил Дин.
— Да, — согласился Сэм. — Перевести в деньги столько, сколько было заявлено, а остальное пока оставить в натуральном виде и заныкать в бункере, хоть под кровать в нашей спальне. Кроули, да и не только он, туда не попадет ни при каком раскладе, столько я всякой защиты навешал. А обналичим лет через десять.
— Сейчас с обналичкой проблем не будет: наша земля, золото тут до сих пор у старателей принимают. Намыли, нашли — пофиг. Юридически, как я понял, оно чистое. А вот потом… — с сомнением протянул Дин.
— Потом придумаем способ, — беззаботно ответил Сэм. — Можно на всякий случай подстраховаться и приобрести за недорого тут какой-нибудь клочок земли без вмешательства демона. Тогда в тот момент, когда нам понадобится обналичить остальное золото, не будет вопросов о том, откуда оно взялось, особенно, если эту операцию производить тут же. Все-таки на Аляске с подобными операциями попроще, чем в других штатах.
— Таскать это туда-сюда только как-то… Не очень, — с сомнением в голосе протянул Дин.
— По моим прикидкам, там не так-то и много будет. Килограмм тридцать, может быть сорок, — пожал плечами Сэм. Он относился к этому металлу, впрочем, как и к деньгам совершенно спокойно и сумма размером более чем в миллион долларов не казалась ему чем-то отличным от инструмента, годного для реализации каких-то задач.
— Ты в курсе, что за такое бабло нас легко могут грохнуть? — поинтересовался Дин. Ему блеск золота тоже не застил глаза, но он понимал, что в этом плане достаточно сильно отличается от среднестатистических людей.
— Дин, чтобы нас за него грохнуть, надо точно знать, что оно у нас есть, — отозвался Сэм. — У нас есть весы, мы можем все, что перетаскали взвесить и сразу разделить на две кучки. Одну — сдаем, вторую — нет. Сдача того, что мы собираемся показать, и без того достаточно громкое дело: тут давно никто из старателей не притаскивает свои находки в таком объеме. Да, по городку пойдут слухи, но банк не будет рассказывать о делах своих клиентов. Налоги мы уплатим сразу же. Деньги будут на счетах. А о том, что мы не сдали — никто ничего не узнает. Мы даже эту кучку в город можем не таскать, прикопаем где-нибудь и заберем по дороге домой.
— В общем, я понял: ты все продумал и просчитал, — вздохнул Дин. — Но ответь на такой вопрос: зачем нам скрывать от Кроули заработанную сумму? Так хочется попасть как можно в большее количество передряг?
— Нет, не хочется, — покачал головой Сэм. — А вот лишние деньги могут со временем ой как понадобиться. Хотя, может быть ты и прав, оно того не стоит и, чем быстрее закончится эта часть наших деловых отношений с этим проходимцем, тем лучше.
— Вот и я о чем, — удовлетворенно кивнул Дин. — Так что, предлагаю сдать все и не заморачиваться.
На том они и порешили и, добравшись на следующий день до конторы банка, принимающего золотой песок у старателей, стали богаче на весьма кругленькую сумму, произведя фурор в этом заведении. Разумеется, о наличных в таком размере речь даже и не шла, но все-таки на дворе были и не времена золотой лихорадки, поэтому никаких проблем не возникло и они сумели отправиться в путь домой еще до захода солнца.

Вопрос: Спасибо за главу?

1. Да!		7	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		7

@темы: Охотники, Мир СПН

---

Охотники. Глава 14

— Интересные у тебя знакомства, — задумчиво протянул Дин, когда через несколько часов езды они остановились заправить машину и перекусить. — Ирэн, Стив этот… Оба — уникумы. И об обоих я ничего не знал.
— Ты недоволен знакомством? — с ленцой в голосе откликнулся Сэм. После вчерашних упражнений он ощущал себя сонным и несколько вялым.
— Этого я не говорил, — покачал головой Дин. — Просто это очередное подтверждение того, что я знаю о тебе далеко не все.
— Звучит как претензия, — заметил Сэм. Рассчитывать или даже строить предположения куда Дин клонит, ему было совершенно неохота.
— Мне очень любопытно, что ты еще скрывал все эти годы, — в голосе Дина слышался отчетливый привкус горечи и это заставило Сэма сосредоточиться, прогнать расслабленное состояние и включить голову.
— Ты хочешь поговорить об этом? — мягко поинтересовался он, четко зная, что подобный вопрос явная провокация, дающая повод для запуска процесса выяснения отношений.
— Не знаю, — чуть раздраженно ответил Дин и по его тону Сэм безошибочно понял: брат успел придумать себе какую-то пакость и теперь всеми силами будет искать ей подтверждения.
Дин размышлял все то время, которое прошло с момента, как они проснулись и выводы, к которым он успел прийти ему не нравились. По всему выходило, что он в мирной жизни по всем статьям проигрывает Сэму. Пока они охотились, паритет хоть как-то соблюдался, а тут… Тут все было куда как менее радужно. Начать можно было с того, что Сэм, в отличие от него, гораздо легче сходился с людьми. А заканчивалось все простым и весьма однозначным вопросом: зачем он Сэму? В промежутке же между этими двумя точками лежало еще много чего и все оно сводилось к тому, что он, Дин, совсем не уверен в своей способности соответствовать партнеру, что автоматически приводило к мысли о том, что их расставание лишь вопрос времени.
— Придется узнать, — спокойно констатировал Сэм. — Давай, поведай о чем ты так таинственно молчишь с самого подъема?
— Не хочу, — поджав губы, буркнул Дин. Выглядеть в глазах Сэма еще и истеричной барышней, устраивающей разборки на пустом месте, ему совершенно не улыбалось, но начни он рассказывать это так бы и выглядело.
— Как угодно, — Сэм пожал плечами и, обтерев губы салфеткой, добавил: — Поехали.
Дин расплатился за их обед и последовал на парковку вслед за братом. Заведя мотор, он тронул Импалу с места, так и не проронив ни одного слова.
— Молчишь? — подал голос Сэм через некоторое время. — Что ж… Дай-ка угадаю, о чем ты так сосредоточенно думаешь, — предложил он, но не дожидаясь какой-либо реакции, продолжил: — Что-то мне подсказывает, что ты сидишь и сравниваешь себя со мной, а результат этих сравнений тебе очень не нравится, потому, что ты считаешь, что сравнение идет не в твою пользу. Это один блок мыслей. Другой… Думаю, это что-то типа: я ничего не умею, ничего не знаю, а он такой умный, замечательный и все такое, и нафига ему я. Вот только все это ерунда.
— Угу,— буркнул Дин.
— Именно. Е-рун-да! — повторил Сэм. — Объяснить, почему я так думаю?
— Как хочешь, — ответил Дин, хотя, судя по-тону имелось в виду нечто типа: ну-ну, ты ври-ври, да не завирайся.
— Все элементарно. Во-первых, сравнивать нас глупо. Это то же самое, что попытаться сравнить кислое и твердое. Совершенно разные понятия. Настолько же, насколько разнимся мы с тобой. Мои умения, знания и все прочее — вещи, над которыми я работал много лет. Ты в это время не менее упорно работал над другими вещами, но почему-то сейчас решил, что они не представляют ценности. Да, у меня получше, чем у тебя, с социализацией. Да, мне проще заводить знакомства. Но это не делает хуже тебя, Дин. Например, у тебя гораздо лучше с интуицией, чем у меня. Мое же чутье — плод чистейшего аналитического расчета вероятностей. У меня практически не бывает озарений или чего-то такого, а для тебя это — норма. Поэтому ты гораздо лучший боец чем я. Пока я рассчитываю, ты безошибочно действуешь.
— И толку от этого в обычной жизни? — скептически спросил Дин.
— При наличии интуиции как таковой, ее можно перенаправить в любое нужное русло, — спокойно ответил Сэм. — Да ты и перенаправляешь ее чуть ли не ежедневно. Стоит посмотреть на то, как ты ведешь машину. Или задуматься над тем, какие приемы доминирования ты стал использовать. Конечно, ты начитался умных книжек, поговорил со знающим человеком, но действовать ты стал не по каким-то вычитанным шаблонам. Ладно, бог с ней, с интуицией. И без нее у тебя есть чем похвастаться.
— Сейчас ты начнешь расточать комплименты, — проворчал Дин.
— Заметь, совершенно заслуженные, — улыбнулся Сэм. — Ты гораздо эмоциональнее меня.
— Очень спорное утверждение, — прокомментировал Дин. — Всякие там сопли в сахаре всегда были твоей прерогативой.
— И все-таки это так. Многое из того, что ты назвал соплями в сахаре, это просто… Как бы тебе объяснить? Я отрабатывал как отражение в зеркале, — он задумался, пытаясь сформулировать мысль понятнее. — До клетки это было по-другому… Я помню, но после… Что-то во мне умерло там. Даже когда мы вернули душу, этот кусочек так и остался если не мертвым, то очень и очень усталым. В некоторых моментах я просто точно знаю, что следует как-то отреагировать и делаю это в независимости от собственных ощущений. Если совсем грубо и просто: рассказывают анекдот, а мне не смешно, но я точно знаю, что он смешной и заставляю себя рассмеяться. Тема для меня стала, в том числе, и тем, что интенсивно затрагивает эти самые эмоции, заставляя психику работать в пиковых нагрузках. Так что, на самом деле это был не комплимент, а сухая констатация факта: ты — эмоциональнее меня. И это твое свойство позволяет тебе заниматься творчеством, в очень широком смысле этого слова.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Дин. На его взгляд, он и творчество, в любых его проявлениях, находились в разных плоскостях.
— Ты сузил понятие “творчество” до непотребно тесных рамок, — словно прочитав мысли брата, сказал Сэм. — На самом деле это очень многогранное явление. Например, та же школа. Не заметил? Ты генерируешь идеи, а я, в основном, лишь окультуриваю их. И, если задумаешься, таких вот примеров ты без труда обнаружишь великое множество. Мне сложно придумать нечто… новое. А у тебя это получается легко и естественно.
— Ну, допустим, но это не отвечает на вопрос: зачем тебе я? — обдумав услышанное, высказался Дин.
— Нет ничего проще, чем дать ответ на этот вопрос, — улыбнувшись, произнес Сэм. — Если решить, что чувства и эмоции ненужный мусор, то честно и коротко это будет звучать так: ты заставляешь меня гореть. Без тебя, в условиях мирной жизни и без приложения весьма ощутимых усилий по распинываю себя, я очень быстро превращусь в книжного червя, способного проводить в библиотеке по двадцать часов в сутки. Так что… Ты нужен мне как воздух.
— Звучит все это как-то… не очень, — поделился своим переживанием Дин. — Как… диабетик и инсулин, который тот вынужден регулярно принимать.
— Цинично, — оценил сравнение Сэм. — Но… Если уж пользоваться введенной тобою аналогией, диабетик без своего лекарства завернет ласты. Не стану утверждать, что без тебя я лягу и помру, но моя жизнь, определенно, утратит часть красок. А мне бы этого не хотелось.
— Да уж, эмоциональности в таком подходе исчезающе мало. И, что, это нельзя никак… Ну, вылечить, что ли? Исправить? — спросил Дин, перестраиваясь из ряда в ряд, чтобы обогнать очередной грузовик.
— Хороший вопрос, — вздохнул Сэм. — Не знаю. Мне кажется, что со временем ситуация улучшается, но… Я не дам гарантий тому, что отрабатывать некоторые эмоции не вошло в автоматическую привычку. На самом деле таких моментов совсем немного, и все не так страшно, как тебе могло показаться, но я точно знаю, что они есть и научился отслеживать ситуации, когда этот косяк всплывает. А вот безопасный метод поверки среагировал ли я на самом деле, или отбыл номер, мне пока не известен, но я работаю над этим.
— У меня такое впечатление, что ты способен разложить все свои порывы и эмоции как конструктор лего и пересобрать их в произвольном порядке. Это несколько пугает, — пробурчал Дин. Теперь, когда Сэм озвучил эти свои странности, он без труда вспомнил моменты, когда они проявлялись и был вынужден признать, что услышанное, если не истина, то очень близко к ней.
— Кое-что из этой области я действительно могу разобрать и собрать по-новой примерно так, как ты описал, — согласился Сэм. — Только вот со сборкой в другую конфигурацию… Все не так однозначно. Что-то пересобирать вообще не нужно: работает — не трогай. Что-то, не то что разбирать, а осознавать наличие, откровенно страшно. Что-то вообще не разбирается. Но, да, плюсы от этого тоже есть: я с достаточной точностью могу предсказать сам себя, хотя и не всегда. Вот, скажем, наши с тобой взаимодействия в плоскости доминирования-подчинения — для меня, в плане разбора на запчасти, темный лес. И, не исключено, что именно это-то так меня в них и привлекает, но детальному разбору комплекс этих ощущений и переживаний пока не поддается.
— Ты помянул их потому, что я настаивал на том, что это следует обсудить? — задал наводящий вопрос Дин, надеясь, что вот прямо сейчас это самое обсуждение все-таки не состоится. Он не был к нему морально готов после того, что выслушал сегодня.
— И да, и нет, — покачал головой Сэм. — Я помянул их, в первую очередь, как яркий пример, занимающий ресурсы моего мозга такими вот попытками разбора последние два десятка часов.
— Не поверю, что ты об этом думал, пока мы кувыркались со Стивом, — стремясь соскочить с темы, заметил Дин.
— Не поверишь, но и даже когда мы спали, я продолжал этим заниматься, — улыбнулся Сэм. — Не знаю, как мыслительные процессы устроены у тебя, но про себя могу сказать, что это выглядит примерно так: я как бы даю себе задание обдумать нечто как можно всестороннее и, если это не получается сделать сходу, как бы забываю от этой мысли. Она повисает в голове, как некая фоновая задача…
— Как в компьютере, когда переключаешься между программами? — кинув озадаченный взгляд на брата, спросил Дин.
— Если очень грубо, то да, — согласился Сэм. — Висит себе там в фоне скайп какой-нибудь, или торрент потихоньку киношку сливает, а в основном окне обрабатываются какие-то текущие действия. Вот, например, сейчас — мы с тобой разговариваем, а задача на разбор висит, я о ней знаю, но… У меня нет пока доступа к результатам ее работы и, пока этот запущенный процесс не придет к какому-то логическому концу, все, что я о нем могу сказать - он идет.
— И прогресс-бара не предусмотрено? — с любопытством поинтересовался Дин.
— Все-таки это мозги, а не компьютер, — улыбнулся Сэм. — Хотя иногда очень хотелось бы иметь представление о сроках обработки.
— И что обычно получается на выходе?
— Когда как, — вздохнув, ответил Сэм. — Иногда это бывает какая-то стройная концепция, разложенная по полочкам вплоть до мелочей. Иногда — кучи ассоциативных цепочек, разложенных в годной для анализа последовательности. А иногда и такая мешанина, что приходится засовывать в фон уже ее и ждать следующей итерации обработки.
— То есть, ты убираешь эти вот задачи в фон сознательно? — уточнил Дин.
— Ну, да, — подтвердил Сэм. — Подобный механизм заложен в любой мозг. В том числе и в твой, только у тебя, как и подавляющего большинства людей, обмен между осознанным и неосознанным происходит без твоего участия. А я озадачился тем, чтобы научиться хотя бы часть таких вот процессов перемещать сознательно.
— Что-то не верится мне вовсе это, — прокомментировал услышанное Дин, недоверчиво хмурясь.
— Тебе нужно, чтобы я убедил тебя в обратном? — ехидно предложил Сэм.
— Не думаю, что у тебя это получиться, — пробурчал Дин. — Но ты можешь попытаться.
— Ладно, — улыбнулся Сэм. — Тогда такой вопрос: у тебя бывает так, что ты что-то пытаешься вспомнить, но никак не получается. Отчаявшись, ты плюешь на это, а потом нужное воспоминание всплывает само собой?
— Да, — кивнул Дин. — Иногда стоит только переключиться на что-то другое, как оно всплывает, а иногда — из-за чего-нибудь, ну, не знаю, увидел-услышал-унюхал, ударился, в конце-концов, и оно тут как тут.
— Это самый простой пример перемещения задачи в фон и обратно, — улыбаясь, констатировал Сэм. — И начинал я учиться управлять этой фишкой именно с такого рода задач.
— Любопытно, — отозвался Дин. — А почему тогда нужное воспоминание всплывает из-за пришедших ощущений?
— Ассоциативные цепочки. Скажем, шел ты себе шел, ударился ногой о табурет, а в параллель с этим происходило нечто. Ты, в принципе, это нечто видел, но боль от удара вытеснила это виденное из активной задачи, оставляя тебе лишь смутную информацию. Дескать, что-то видел, а что именно — фиг знает. Потом, может быть даже по прошествии лет, тебе вдруг зачем-то нужно вспомнить нечто, что ты вроде как уже видел, но не помнишь при каких обстоятельствах и уж, тем более, не помнишь деталей. Ты задумываешься об этом, стараешься выудить это из памяти, но ничего не выходит и ты решаешь, что это ерунда, и вроде как забиваешь на попытки вызвать воспоминания. Но процесс-то в мозгу уже запущен, и он просто уходит из активной задачи, автоматически перемещаясь в фон. А потом ты снова встречаешься с табуреткой и эта встреча является спусковым крючком: мозги наконец-то выуживают из своих недр нужные тебе подробности и вновь перекидывают их в активные задачи. То же самое с запахами, вкусами и звуками. В общем-то, якоря, о которых мы с тобой уже говорили, работают на тех же принципах.
— Хочу ту книжку, где ты это прочел, — с ноткой зависти в голосе, попросил Дин.
— Я же обещал, что дам тебе ее, — улыбнулся Сэм. — Правда, это не одна книжка, но… В общем, этим можно пользоваться. Ну, или не пользоваться.
— Зачем тебе вообще все это?
— Я люблю порядок, — пожал плечами Сэм. — Во всем. Книги должны быть разложены. Бумажки должны лежать в мусоке. Носки должны быть парами...
— Тараканы в голове должны ходить строем, — перебив, хохотнул Дин.
— Именно, — совершенно серьезно подтвердил Сэм. — И это ни разу не шутка. И не просто строем, а откалибровано по размеру, отсортировано по цвету, в строго заданных направлениях и отдавая отчет владельцу о том, куда направились. А без этого… Без этого мне просто плохо. Сложно заставить себя делать что бы то ни было, практически невозможно думать. Плохо сплю, ну и так далее.
— Всегда считал, что твоя педантичность — просто разновидность таракана, — озадаченно заметил Дин.
— Ее можно и так воспринимать, — кивнул Сэм. — Я тоже когда-то думал, что моя тяга к упорядочиванию — это загон. Оказалось, что несовсем. Почитал литературу, обдумал и пришел к выводу, что загон-загоном, а жить в порядке мне строго проще. Со временем, наблюдая за собой, увидел, что когда я нахожусь в упорядоченном пространстве — думаю гораздо быстрее, лучше аппетит, не снятся кошмары и еще ряда неприятных эффектов нет. Дальше было два варианта: выдрать этого таракана с корнем или оставить, но контролировать. Я выбрал второй и в результате теперь раскиданные тобою шмотки, бумажки в постели и бардак, который ты оставляешь за собой в библиотеке, не вызывают ни депрессии, ни ярости. Я просто беру и выкидываю их в урну, складываю на место или не замечаю, в зависимости от собственного настроения.
— Бумажки? Серьезно? — не поверил Дин. — Это повод для депрессии?
— Сейчас — нет. А когда-то — еще какой, — фыркнул Сэм. — И, заметь, тебя я не обязываю поддерживать порядок.
— Очень тебе за это признателен, — с несколько виноватым видом, отозвался Дин. — Но, если для тебя это важно — я могу попробовать…
— Мне приятно, что ты обо мне думаешь, — улыбнулся Сэм и, протянув руку, погладил Дина по плечу, перебив его. — Но я не собираюсь от тебя этого требовать. Да и обещаний, которые ты не сможешь выполнить, я бы не хотел получать.
— Таким очень корректным образом ты пытался сказать, что я неспособен за собой убирать? — прищурился Дин.
— Я предлагаю тебе подумать о том, зачем ты устраиваешь вокруг себя то, что мне кажется хаосом, — возразил Сэм. — В той книжке, что я тебе обещал, есть и методики работы с такими явлениями.
— Ты меня озадачил этим вопросом, — признался Дин.
— Ну, если хочешь, мы можем попытаться выяснить зачем же ты устраиваешь хаос, — предложил Сэм. — Единственное условие: честность. Я буду задавать вопросы, а ты честно на них отвечать, первое, что придет в голову.
— Давай попробуем, — согласился Дин.
— Начну я пожалуй, с небольшой вводной лекции, чтобы тебе было понятнее, что именно происходит.
— Валяй, — кивнул Дин.
— За любым нашим поведением лежит намерение. Оно всегда позитивно. Что бы мы не делали: говорили, прыгали, ругались, спали — все это служит для достижения определенной цели. Мы одеваемся, чтобы не мерзнуть и чтобы вписываться в некие социальные рамки, принятые в месте нашего обитания. Мы читаем, чтобы получить новые знания или удовольствие. Пьем кофе для удовольствия. Делаем зарядку для поддержания формы, ну и так далее. Даже у, на первый взгляд, негативных действий позитивное намерение: сколько раз ты бил мне морду, чтобы я понял тебя. А, например, когда спасенных неудавшихся самоубийц спрашивают “зачем они это делали”, получали ответ что-то типа: “я хотел наконец-то обрести спокойствие”. — объяснил Сэм.
— И каков из этого вывод? — хмурясь, поинтересовался Дин.
— Вывод прост: все, что мы делаем, направлено на реализацию собственных намерений.
— Допустим, — кивнул Дин. — И что дальше?
— А дальше… — Сэм задумался, вспоминая. — Дальше путем задавания правильных вопросов мы попытаемся в твоем действии найти намерение. Вопрос будет звучать как-то так: ты не убираешь свою на место. Подумай, зачем тебе это может быть нужно?
— Очень странная постановка вопроса, — задумчиво протянул Дин. — Но… Думаю, мне удобнее подхватить свои штаны со стула, чем доставать их с полки или вешалки.
— Отлично. Следующий вопрос: а что тебе дает это удобство?
— Это быстрее, чем копаться, — озадаченно ответил Дин.
— Так, а что ты можешь получить от этой быстроты?
— Ну это же элементарно: в случае чего, я смогу быстрее одеться! — отчего-то начиная закипать, ответил Дин.
— Зачем тебе быстрее одеваться? — задал следующий вопрос Сэм, с интересом глядя на брата.
— У меня такое ощущение, что ты сейчас занимаешься тем, что изощренно трахаешь меня в мозг, — выдохнул Дин, крепче сжимая пальцы на руле Импалы. — Зачем быстрее одеваться? Чтобы не встретить потенциальную опасность с голой жопой.
— Ты всегда можешь остановить меня, — пожал плечами Сэм.
— Ну пока-что я способен терпеть это издевательство, — пробурчал Дин. — Следующий вопрос будет, видимо, что я могу получить?
— Именно, — кивнул Сэм.
— Одежда… Защищенность. Значит, чувство защищенности.
— Ну и в очередной раз — что ты получишь, испытывая чувство защищенности?
— Возможность дать отпор любому противнику, — был вынужден признать Дин. — Зачем давать отпор? Чтобы нас не сожрали! Что я буду иметь от этого? Мы будем жить дальше. Что я от этого получу? Бляяяяяя! Сэм! Это… — список того, что он получает от возможности жить дальше, оказался настолько велик, что у Дина даже дух перехватило.
— Извини, пожалуйста, — с нежностью в голосе попросил Сэм.
— Получается, что я раскидываю свои шмотки, чтобы… Чтобы… иметь возможность любить?! — Он выпалил первое, что пришло ему в голову и был ошарашен полученным результатом, настолько, что слов просто не осталось. Он тупо смотрел на дорогу, управляя машиной на одних рефлексах и пытаясь осознать то, что с ним только что сделал Сэм.
— И, что, так разобрать можно все? — несколько отойдя от шока, спросил Дин.
— Да, — подтвердил его догадку Сэм. — Теперь, когда мы поняли зачем ты совершаешь это действие на самом деле, можно изменить стратегию поведения.
— Как? — тупо спросил Дин.
— Поведение, как ты понимаешь, может быть как подходящим, так и нет. Подходящее должно удовлетворять следующим критериям: эффективность, надежность, доступность и экологичность. Смотрим: что будет, если ты вдруг решишь складывать вещи на полки? Ты будешь одеваться медленнее? А как сделать, чтобы это было столь же быстро, но вещи были в большем порядке?
Следующий критерий: надежность — можно ли регулярно складывать вещи в шкаф или располагать их как-то упорядоченнее, ну, хоть на стул вешать?
Дальше: доступность — насколько легко повесить штаны на стул, вместо того, чтобы кинуть их на пол у кровати?
Ну и последнее. Проверяем экологичность нового поведения: каковы будут последствия, которые ты получишь, положив штаны на стул. — Сэм с интересом поглядел на Дина, наблюдая как на его лице отображается работа мысли.
— В общем-то, с меня не убудет, складывать свои шмотки на стул, — наконец, признал он. — Получается, это просто дурная привычка, о которой я никогда не задумывался.
— Заметь, ты сам пришел к этим выводам, — улыбнулся Сэм. — А вот избавляться от нее или нет — решать только тебе. Впрочем, как и от любой другой.
— Ощущаю себя качественно выебанным, — пробурчал Дин, а потом спросил: — И ты также разбирал себя?
— Да, — кивнул Сэм. — Конечно, не все подряд, а лишь то, что меня беспокоило. Но разборов таких было ой как много. И не все из них удались с первого раза.
— Почему? — задумчиво спросил Дин.
— Потому, что на некоторые вопросы очень сложно отвечать честно даже самому себе, — просто ответил Сэм. — Я наткнулся на такое количество лжи, что… В общем, это было очень неприятно. Но в то же время весьма познавательно и дисциплинирует.
— Надо думать, — буркнул Дин, сворачивая на заправку. — Кофе будешь? — спросил он, припарковавшись у колонки и заглушив мотор.
— Буду, — улыбнувшись, ответил Сэм и вылез из машины, чтобы размять ноги.
Дин вернулся из заправочного павильона неся два стаканчика с кофе, один из которых он протянул брату, а ко второму приложился сам, щурясь от удовольствия. Пока он стоял в очереди на кассу и ждал приготовления напитков, у него сформировался вопрос, который он и задал, когда они вновь тронулись в дорогу.
— Вот ты сказал, что я помогаю тебе гореть, — Дин поглядел на Сэма и улыбнулся краешками губ. — Почему именно я? Вчера вон ты снулой рыбой не выглядел. Эмоции так и перли со всех щелей…
— Ты по каким-то причинам стал сомневаться в моих чувствах к тебе? — настораживаясь, поинтересовался Сэм.
— Нет, но… Я хочу не просто знать это, а понять. А, раз уж ты имеешь понимание о том, что творится в твоей голове… Глупо не воспользоваться этой возможностью, — ответил Дин. В том, что Сэм испытывает к нему чувства он не сомневался, а вот в себе… Очень. Особенно, после вчерашнего. Наличие Стива в их постели ощущалось весьма неоднозначным опытом, открывшим Сэма еще с одной стороны, к которой Дин не знал как отнестись.
— Это сложный вопрос… — вздохнул Сэм. — Что-то из области “почему вода мокрая”, а то и “как звучит хлопок одной ладонью”. Но ты прав, я копался в этом… Давно. Еще когда первый раз набрался смелости и признался самому себе в том, что был бы счастлив, если бы ты трахнул меня. И позже… В общем, много раз. Ответ всегда был одним: потому, что ты для меня особенный. Со временем, к нему добавлялись разные нюансы, но база до сих пор неизменна. А что послужило причиной для задавания такого вопроса?
— Стив, — ответил Дин, вздохнув.
— Ревнуешь? — хмурясь, спросил Сэм. — Жалеешь о том, что согласился?
— Не жалею точно, а ревную… Скорее нет, — подумав, ответил Дин. — Просто… То, что я вчера видел… Это ведь тоже ты, а я не смогу дать тебе то, что давал он.
— А что, по-твоему, он мне дал? — с интересом поинтересовался Сэм.
— Понятия не имею, как это сформулировать, — признался Дин. — Но ты с ним был совсем другим. Вот, кстати, в самом начале, еще до того, как ты подвесил его… Я видел, что вы смотрели друг на друга, видел, что в итоге он отвел взгляд. Что это было?
— Если очень просто, то борьба за доминирование, — ответил Сэм. — Разве это не очевидно?
— Но… Как? — спросил Дин. — Вы не разговаривали. Не прикасались друг к другу. Просто смотрели.
— Ты пытаешься спросить о том, как я заставил его отвести взгляд? — уточнил Сэм. — О техническом приеме, который я использовал для того, чтобы сделать это?
— Ну, хотя бы, — кивнул Дин.
— Просто: представляешь себе зверюгу пострашнее. Ее взгляд на жертву. И, держа этот образ в голове, давишь, поддерживая зрительный контакт. Если видишь, что оппоненту не так уж и страшно, начинаешь накручивать спецэффекты, при этом видя в сопернике именно что потенциальную пищу, а чтобы жертва не смылась раньше времени, добавляешь обещание съесть ее так, чтобы ей было приятно — объяснил Сэм. — Ну, во всяком случае, я действовал примерно так.
— Это умение из той же книжки?
— Нет, — улыбнулся Сэм. — Это из какой-то фантастики, кажется. Но, как это ни странно — работает.
— Ну, теперь мне ясно, что это были за гляделки, — фыркнул Дин. — Но это не тот ответ, вопрос на который я хотел получить. Ладно. Давай с другого конца: ты спросил, что, по-моему, он тебе дал. По-моему, он дал тебе возможность выпустить ту самую страшную зверюгу, которую ты воображал. Не всю, конечно, но часть ее — точно.
— Это не совсем так, — возразил Сэм. — Даже, я бы сказал, совсем не так. Это была не моя зверюга. Я был… Как бы это сказать? Проводником? Да, пожалуй. А зверюга была твоя.
— Не понял? — удивился Дин.
— Не возьмусь утверждать, что у меня внутри живет белый и пушистый кролик, но… Мое тотемное животное всеядно, если ты понимаешь, о чем я говорю, — попытался объяснить Сэм. — Если отойти от зоологии, то получится примерно так: мне хорошо в обоих ролях, но в нижней — комфортнее и впечатлений в ней я получаю строго больше. Поэтому, если откинуть чувства, ты в качестве постоянного партнера меня устраиваешь гораздо больше Стивена. А что касается того, что зверюга была твоя… Разве ты не представлял себя на моем месте, а нас со Стивом — на другом конце?
— Наверное нет… А вот, что иногда ты бил именно туда, куда бы ударил я — это было. И вызывало… Хм… — Дин задумался. — Да черт его знает, что оно вызывало. Удивление, одобрение, ощущение правильности? Наверное, как-то так, только еще сложнее.
— Если вернуться обратно к зоологическим аллегориям, то ты получил готовое мясо, минуя стадию охоты на него, вследствие временной неспособности охотиться, — улыбнулся Сэм. — Умел бы сам владеть плетью так, как владею ею я — нипочем не позволил бы лишить себя удовольствия отходить нас самостоятельно. И пойди, скажи, что я не прав.
— Прав, — вздохнув, признался Дин.
— А я бы принял это с радостью, — уверил его Сэм. — И кайфа от этого мне было бы больше. Да, вчера я тоже без сладкого не остался. Оно здоровское, но не идеальное.
Дин хмыкнул, но спорить не стал. У него просто не было аргументов.
— И ты хочешь сказать, что ничуть не стремишься к доминирующей роли? — на всякий случай уточнил он.
— В наших с тобой отношениях точно нет, — ответил Сэм. — Разве не очевидно, что меня полностью устраивает та позиция, которую я и занимаю? Настолько, что я даже на твою задницу не покушаюсь, а ведь, заметь, до тебя я не отдавался ни одному мужчине. Сверху бывал. И регулярно.
— А минет делаешь так, что обзавидоваться можно, — буркнул Дин.
— Одно дело отсосать после экшна, а другое подставить зад, — пожал плечами Сэм. — Первое для меня — часть эротической игры и способ сказать спасибо за доставленное в экшне удовольствие,а второе — подчиниться. Это разные вещи. Да и, чтобы ты знал, мужчинам, с которыми я трахался безо всякого экшна, взять себя в рот я тоже не позволял. Ну, так, как это делаешь ты. Лаская их таким образом я всегда вел, а потом — носом в подушку и вперед. А тебе — отдаюсь. Неужели ты не видишь?
— Вот теперь, когда ты объяснил, я четко вижу разницу, — извиняющимся тоном, ответил Дин. — Просто… Все эти нюансы… Никогда об этом не думал. И, что, моя задница тебя совсем-совсем не прельщает?
— Думаю, она хороша, но, настаивать на том, чтобы распечатать ее, я не собираюсь, — хихикнул Сэм. — Во всяком случае, пока. А тебе, что, неймется попробовать себя в принимающей роли?
— Не знаю, — буркнул Дин. — Любопытно. Интересно попробовать, хотя бы, чтобы понимать, от чего ты так тащишься. Хотя себя в позе носом в подушку я как-то слабо представляю.
— Ты хочешь попробовать физиологическую составляющую этого удовольствия или моральную? — задал вопрос Сэм, несколько озадаченно смотря на брата. В чем тот видит проблему ему было откровенно непонятно.
— Допустим, физиологическую, — несколько смутившись, ответил Дин.
— Я задам странный вопрос, но, прошу подумать и дать на него ответ хотя бы себе, — мягко заговорил Сэм. — У тебя с девушками никогда не было так, что… Ну, вроде как, член твой и он — в ней, а ощущение такое, что не ты ее трахаешь, а она тебя?
— Нет, — покачал головой Дин, и это было правдой. Ничего подобного с ним никогда не было.
— Так иногда бывает, — констатировал Сэм. Выдавать готовый сценарий, позволяющий реализовать такую возможность, он не собирался, но для него он был совершенно очевиден. — Подумай об этом. И, если ты поймешь, как так может быть, то на основании этого, возможно, сможешь изобрести что-нибудь для себя. Только реши сначала, действительно ли тебе это нужно и не будешь ли ты потом жалеть.
— Я подумаю, — прищурившись, ответил Дин. Жалеть он ни о чем не собирался, а вот изобрести что-нибудь этакое казалось интересной задачей.

Вопрос: Спасибо за главу?

1. Да!		7	(100%)
2. Нет.		0	(0%)
Всего:		7

@темы: Охотники, Мир СПН