Обмен говорящими взглядами был завораживающей игрой, приятной обоим и оба любовника с удовольствием предавались ей, получая море наслаждения.
— Мне начинать бояться? — с легкой толикой вызова и порядочным процентом насмешки в голосе, поинтересовался Сэм.
— Вот уж не знаю, — отозвался Дин и, подойдя к холодильнику, выудил оттуда свеженький имбирный корень, который и показал вопрошавшему. — Догадываешься, зачем он?
— Собираешься заняться карвингом? — ехидно предположил Сэм.
— Немножко, — фыркнул Дин и действительно принялся вырезать нечто из имбирного корня. Довольно быстро в его руках оказался предмет, напоминающий небольшую анальную пробку. Гладкую, желтоватого цвета и благоухающую имбирем. — Ты ведь не против? — спросил он, закончив свою работу.
Возражений у Сэма не было. Впрочем, как и опыта применения подобных средств к собственному организму. Единственное, что он знал, так это то, что многие разогревающие виды смазки содержат экстракт имбирного корня в мизерных количествах и прекрасно помнил, как они на него воздействуют, многократно усиливая желание и чувственность. Исходя из этого, можно было предположить, что будет ощущаться, если использовать имбирь в чистом виде. Пожалуй, эта затея способна не просто скрасить ожидание, а превратить этот процесс в незабываемые минуты. Он встал и под изучающим взглядом Дина, принялся раздеваться, а когда остался полностью обнаженным, повернулся к тому спиной и наклонился, без единого слова выдавая разрешение на реализацию задуманного.читать дальше
Долго уговаривать Дина не пришлось и он, подойдя к партнеру, ввел в него импровизированную игрушку. Немедленной реакции не ожидалось и старший Винчестер, закончив, преспокойно принялся тщательно отмывать руки от едкого имбирного сока.
Щенок, покончивший со своей порцией еды, благодушно наблюдал за манипуляциями двуногих, а потом, зевнув, развалился под столом и вскоре задремал.
— Вот уж поистине невозмутимое существо, — отстраняясь от стола, на который опирался, заметил Сэм.
— Думаю, она нас еще не раз удивит, — отозвался Дин, возвращаясь к приготовлению обеда для них двоих и параллельно поглядывая на партнера. — Если что-то пойдет не так…
— Обязательно сообщу тебе об этом, — перебив его, произнес Сэм, прислушиваясь к своим ощущениям. Пока те были слабыми и какими-то невразумительными, но с каждой секундой жжение от имбиря усиливалось и в скором времени обещало разгореться настоящим пожаром.
— А ты, похоже, совсем расслабился, — мурлыкнул Дин. — Забыл о своем месте, да, Сэмми?
— Нет, Мастер, — смиренно ответил Сэм, опуская глаза. Не то, чтобы он чувствовал себя в чем-то виноватым, но спорить ему совершенно не хотелось. Да и в чем-то Дин был прав. Войти сходу в нижнюю роль на сей раз оказалось достаточно нетривиальной задачей, с которой он еще не успел справиться и покорность изобразил чисто механически. Он осознал это и почему-то смутился, сам не понимая отчего испытывает это ощущение.
Вообще прогибаться под Дина ему всегда было легко, но сейчас… Сейчас ему хотелось чего-то другого и, обдумав эту мысль внимательнее, Сэм пришел к выводу, что в данный момент, ну, кроме секса, ему хочется убедиться, что с Дином действительно все в порядке, и он на самом деле оправился от своих приключений во Флагстаффе. Вот только как все это объяснить, не обидев партнера, Сэм понятия не имел, а поэтому решил просто следовать протоколу, в надежде, что хотя бы какое-то время Дин не заметит его сомнений, а потом появится привычное ощущения желания подчиняться и все пойдет само собой.
Дальнейшее распалось для Сэма на несколько параллельных потоков. В одном он ощущал воздействие на организм имбиря и испытывал весь комплекс переживаний, связанных с этим. А в другом… В другом все было подчинено логике и аналитике. Он пытался понять, что же пошло не так. Нет, физически все было прекрасно, а вот морально… Все, в итоге, упиралось в кажущиеся простыми, но на самом деле таковыми не являющимися, вопросы. Почему у него всплывает желание подчиняться Дину? При каких обстоятельствах это желание наиболее остро? Что запускает это желание? Почему сейчас его нет? Как он, Сэм, вообще подчиняется именно Дину? А другим? А почему все-таки подчиняться, а не доминировать?
Аналитика усложнялась четким ощущением: еще чуть-чуть и Дин почует, что что-то не так, а последствия этого непредсказуемы. Ответы же на эти вопросы, как показалось Сэму, могли дать шанс на обретение полного контроля над этой сферой. А это означало, что своим желанием подчиняться можно будет управлять по собственному разумению, что, на взгляд младшего Винчестера, было безусловным благом. Мысль о том, что, возможно, это ему совершенно не нужно как-то даже и не пришла в светлую голову Сэма, настолько он увлекся идеей появления такой способности. Зато появилось понимание, что невозможность управлять этим своим желанием, на самом деле, пугает его до дрожи. И не потому, что он не доверяет партнеру. Он не доверяет сам себе, как бы странно это ни звучало.
— Сэм, с тобой все в порядке? — с тревогой в голосе поинтересовался Дин и Сэмми понял, что таки несколько выпал из реальности, и брат что-то почуял.
— Да, Мастер, со мной все хорошо, — улыбнувшись, ответил он, сам удивившись тому, насколько естественно и непринужденно прозвучал его голос. На самом деле это было не совсем правдой, если не сказать совсем неправдой, но посвящать кого бы то ни было в суть своих размышлений, во всяком случае, пока те не приняли оформленный вид, он совершенно не хотел. — Вот только есть мне как-то перехотелось, — добавил он, немного подумав и произнес это таким тоном, чтобы у Дина не возникло ни малейших сомнений о причинах пропадания аппетита.
Дин смерил брата задумчивым взглядом, а потом встал и, взяв того за руку, чуть ли не силком потащил в сторону спальни. Сэм не сопротивлялся и собирался просто расслабиться и получать удовольствие, но, вопреки его ожиданиям, Дин не опрокинул его на постель, а, пройдя мимо оной, втолкнул его в ванную, где ничего не объясняя, заставил встать под душ. Не включая воду, он развернул Сэма спиной к себе и наклонил, после чего аккуратно извлек имбирную пробку, а потом, открыв кран с водой, принялся осторожными, но весьма решительными движениями смывать едкий сок с кожи.
— Ты чего? — удивленно спросил Сэм, впрочем, не пытаясь ни высвободиться, ни как-то сопротивляться действиям партнера.
— Домывайся, — вместо ответа, скомандовал старший Винчестер, передавая брату головку душа.
Сэм автоматически принял ее из рук брата, а тот молча вышел из ванной. В общем-то ничего, кроме того, чтобы выполнить то, что велели, Сэму не оставалось, и он завершил процесс со всем возможным тщанием. Это несколько успокоило раздраженную имбирным соком слизистую и позволило сбить физиологическое возбуждение, которое он испытывал. Вот только почему Дин решил прервать процесс было не очень понятно. Сэм был уверен, что сыграл достаточно качественно, чтобы партнер ничего не заподозрил, но, похоже, это было не так.
— Я выполнил твое распоряжение, — сообщил Сэм, выйдя из ванной и найдя взглядом Дина. Тот лежал на постели, закинув руки за голову и смотрел в потолок.
— Молодец, — буркнул Дин, а потом резким движением сел. — Иди сюда, — позвал он, пристально глядя на брата. — И расскажи мне, чего ради ты пытался разыграть передо мной театральное представление.
— Я не пытался! — начал было Сэм, но Дин так на него посмотрел, что стало понятно: он каким-то образом точно понял, что на стороне партнера что-то пошло не так, а теперь хочет получить этому объяснение. — Ты все не так понял.
— Не вопрос, — Дин передернул плечами. — Но что-то мне подсказывает, что ты не особо-то и обрадовался предложенной мною затее.
— Это не совсем так, — возразил Сэм, приближаясь к кровати и усаживаясь на нее.
— А как на самом деле? — задал вопрос Дин, продолжая внимательно глядеть на партнера.
— Это было приятно, — ответил Сэм.
— В интонации, с которой ты это произнес явным образом сквозит “но”, — поделился Дин своим наблюдением. — И вот именно оно-то меня и интересует.
Сэм озадаченно взъерошил влажные после душа волосы, а потом, махнув рукой, забрался на постель и, усевшись на пятки, заговорил, спокойным и размеренным тоном вытряхнув на голову Дину всю ту мешанину мыслей, которая носилась в его голове некоторое время назад и которую он пытался привести в упорядоченный вид.
— Это то, о чем я думал, — сказал он, закончив рассказ. Умолчал он лишь о том, что неспособность контролировать свое желание подчиняться пугает его.
— У тебя не голова, а… — Дин махнул рукой, не в силах подобрать подходящее сравнение сходу.
— Уж какая есть, — обиженно буркнул Сэм.
— Да кто б спорил, — вздохнул Дин. — Ладно. Допустим, ты имеешь контроль над своим желанием подчиняться. И?
— Что, и? — не понял Сэм.
— Зачем он тебе? — развернул вопрос Дин.
— За шкафом, — проворчал Сэм. Сейчас он и сам себя спрашивал примерно об этом же, но внятного ответа как-то не приходило в голову.
— Ага, — фыркнул Дин. — Вообще-то, я имел в виду: с какой целью? Как ты собираешься его использовать?
Сэм завис, осмысляя вопрос, но Дин жестом показал, что не ждет ответа.
— На самом деле — это риторические вопросы, — сказал он. — Но весь этот твой поток сознания выглядит для меня как… Хммм… А ведь ты боишься, — Дин сам удивился этому выводу и воззрился на Сэма так, будто впервые увидел его. — Серьезно! Выглядит так, будто ты напуган. Вопрос — чем?
— Вот именно с этим вопросом я и пытался разобраться, когда ты потащил меня в ванную, — был вынужден признаться Сэм. — Предварительный итог — я боюсь сам себя. И, да, это звучит бредово.
— Действительно, — согласился Дин. — Но проблема в том, что играть ты начал гораздо раньше, чем пришел к этому странному выводу. Во всяком случае, мне так кажется.
— Ты прав, — кивнул Сэм.
— Почему? — спросил Дин. — Ну, в смысле, почему ты начал играть?
— Это сложно объяснить, — вздохнув, ответил Сэм.
— А ты попробуй, — попросил Дин.
Сэм задумался, восстанавливая в памяти события и ход своих мыслей.
— Ты спросил меня, о том, помню ли я о своем месте, я ответил, что да, но… — младший Винчестер виновато глянул на партнера, но заговорил дальше. — Это правда, я помню о наших договоренностях, вот только… Я ничуть не чувствовал себя нижним в тот момент. И не хотел себя так чувствовать.
— А чего ты хотел? — осторожно спросил Дин. Он боялся, что слишком сильно давит на возлюбленного и тот в какой-то момент предпочтет просто спрятаться, а потом уже самостоятельно разбираться со своими порывами и желаниями. Вот только такой исход Дина не устраивал. Ему было важно, чтобы Сэмми откровенно и вслух озвучил то, что думает.
— Ну-у-у… — протянул Сэм и надолго завис. Для начала, он тщательно вспомнил, чего же именно ему хотелось, и, когда ему это удалось, просто не представлял, как рассказать об этом Дину так, чтобы не задеть его. На взгляд Сэма, Дину может быть обидной мысль о том, что от него хотели бы какого-то материального подтверждения тому, что он действительно больше не переживает на счет того, что с ним произошло во время последней охоты. Да и самому Сэму идея о том, что он и вправду хотел, да и до сих пор хочет, такого подтверждения была странной, а о том, что может стать оным он просто не знал.
— Кажется это оказалось не таким простым вопросом, — заметил Дин, наблюдая за братом. — Но мне важно получить на него честный и полный ответ. Можно не прямо сейчас, если это настолько сложно.
— Знаешь, это и вправду непросто, — отозвался Сэм. — Я совершенно точно хотел секса.
— Это логично, — кивнул Дин. — Все-таки темперамента тебе не занимать, а близости не было довольно долго. Но, судя по интонациям, было что-то еще. Что?
Настойчивость Дина порядком раздражала Сэма, но он изо всех сил старался не показывать этого, понимая, что разговор необходим. Вот только это никак не облегчало задачу по подбору как можно более корректной формулировки. Да, черт побери, о какой корректности может идти речь, когда то, чего он хотел напрямую и совершенно недвусмысленно ставило под сомнение слова партнера?! Как ни формулируй, все равно выходило: Сэм не поверил Дину. Ему нужны были, да и сейчас все еще нужны, реальные доказательства того, что тот оправился и вновь может управлять собой. Что ему можно доверять также, как и прежде.
Дин наблюдал за братом и ожидал ответа, пытаясь по выражению лица угадать, о чем тот думает. Занятие это было практически бесперспективное, но то, что Сэмми что-то желает скрыть, как это ни странно, было видно невооруженным глазом.
— Сэмми, давай ты не будешь ничего измышлять, а прямо скажешь, о чем думаешь? — предложил Дин, когда ему надоело ожидание.
— Я ничего не измышляю, — возразил Сэм. — На самом деле, я просто не знаю, как вербализовать свои желания и ощущения так, чтобы не обидеть тебя. А обижать совсем не хочу.
— Жги уже. Ну хоть как-нибудь, а? — попросил Дин. — Даже если будет звучать обидно, я постараюсь пережить это. Зато будет, что обсудить. А так, ты сидишь словно в рот воды набрав и выглядишь, будто проглотить ее не можешь, выплюнуть тоже. Не находишь это как-то… неправильным, что ли?
— Ладно, — вздохнув, ответил Сэм, — Слушай, — и он решительно высказал то, о чем думал и то, что пытался облечь в удобоваримую формулировку.
— Э-э-э-э… — протянул Дин, дослушав и осмыслив сказанное. — И что для тебя могло бы стать таким доказательством?
Сэм ожидал какой угодно реакции, но только не этого вопроса. Дин, похоже, даже и не собирался обижаться, а вник в суть ситуации и теперь старался найти из нее конструктивный выход, вот только ответа на этот вопрос у Сэма не было.
— Понятия не имею, — честно признался он. — Я действительно не знаю, что бы это могло быть.
— А ты придумай, — по-доброму усмехнувшись, предложил Дин. — Это ведь твоя потребность, вот и найди метод ее удовлетворения.
— Похоже, мы с тобой поменялись ролями, — констатировал Сэм и, увидев вопросительный взгляд брата, объяснил: — Теперь ты заставляешь меня говорить о моих переживаниях и думать, как их пережить. Обычно чем-то подобным занимался я.
— Ну, если рассматривать имеющуюся ситуацию пошагово, то именно ты выдал мне качественного пинка, заставив задуматься о том, что со мной происходит, что я ощущаю, и все такое. Твоих слов мне вполне хватило, чтобы войти в разум и перестать заморачиваться, — пожав плечами, ответил Дин. — Так что, не так уж мы чем-то и менялись, а вот от темы беседы ты явно пытаешься уклониться. Вот только на сей раз не удастся.
— Ты прямо сейчас хочешь получить от меня ответ? — скептически поинтересовался Сэм.
Дин собирался было что-то сказать, но тут в дверь спальни заскреблась Оникс. Сэм слез с кровати и, подойдя к двери, открыл ее, собака же, увидев его обрадованно тявкнула.
— Соскучилась? — спросил Сэмми, наклоняясь, чтобы погладить животное, которое с удовольствием приняло ласку виляя хвостом так, что казалось тот сейчас оторвется. — Ну, заходи, чего уж там… — пригласил ее Сэм, возвращаясь к брату.
Щенок с энтузиазмом вбежал в комнату и с разбегу попытался запрыгнуть на постель, но был остановлен жестким окриком хозяина:
— Нельзя! — командным тоном произнес Сэм. — Собакам на постели не место!
— Да ладно, если ей хочется… — возразил ему Дин. Щенок вызывал у него умиление, и он ничего не имел против того, чтобы это милое существо залезло на постель.
— Нет, Дин, — покачал головой Сэм. — Это сейчас Никса милая маленькая собачка, а когда вырастет — будет животина килограмм на сорок-сорок пять, и я не думаю, что ты действительно будешь рад ей в постели. Шерсть, грязные лапы, облизывание лица с утра пораньше. Оно тебе надо? Мне вот не очень. Поэтому ей с самого начала необходимо объяснить, что можно, а что нельзя делать. На постель — нельзя. И это — жесткое правило.
Оникс же сидела и обиженно смотрела то на одного человека, то на другого, и Сэм, видя это, уселся на пол рядом с нею и погладил по голове.
— Хорошие собаки не лезут на кровать, — ласково сказал он.
— Ты в роли строгого воспитателя, это нечто, — фыркнул Дин, наблюдая за братом и Никсой. Та, похоже прекратила обижаться и теперь была не прочь повозиться и поиграть.
Продолжить прерванный разговор удалось только ближе к вечеру, когда Оникс, окончательно умаявшись, улеглась спать. Когда Дин покупал щенка, он не думал, что тот способен поглотить столько времени и внимания, но особо не расстроился, видя насколько доволен Сэм, да и сам с удовольствием принимая участие в веселой возне и беготне. Кроме того, этот перерыв дал ему возможность обдумать состоявшуюся беседу и подготовить вопросы, которые собирался прояснить.
— Никогда не думал, что щенка настолько сложно вымотать, — произнес он, когда они, поужинав, сидели и пили на кухне чай. Что забавно, с тех пор, как они перестали охотится, потребность в алкогольных напитках практически исчезла. Нет, иногда хотелось чего-нибудь, но основными напитками стали чай, кофе и соки.
— Собачники не зря собираются компаниями, — улыбнувшись, ответил Сэм. — Никогда не замечал, что они стараются выводить своих питомцев гулять в одно время и отпускают их резвиться друг с другом?
— Не обращал на это внимание, — пожал плечами Дин.
— Кажется, у нас в городке мы первые, кто обзавелся собакой, — заметил Сэм. — Надо будет выбраться с Никсой к народу. Она вполне может стать ходячей рекламой идеи обзаведения живностью и, если это произойдет, ей будет с кем побегать, кроме нас с тобой. Но, думаю, проблемы собаководства, это совсем не то, о чем ты хотел бы поговорить.
— Ты прав, — согласно кивнул Дин. — Я все-таки хочу разобраться с тем, что случилось днем. И у меня есть вопросы.
— Ну, так задай же их, — предложил Сэм. Он так и не пришел к выводу, что именно могло бы стать для него материальным подтверждением тому, что партнер пришел в себя, но после прошлого разговора, думал, что уже не так и нуждается в этом подтверждении. Сама состоявшаяся беседа была вполне говорящим явлением.
— Я ведь верно понял: твоя способность впадать в подчиняющееся состояние, очень сильно завязана на восприятие партнера?
— Да, — согласился Сэм, пытаясь угадать следующий вопрос.
— И днем получилось что-то типа: ты мог себя загнать в это состояние, но само собой, как у нас это происходило раньше, оно не пришло? — спросил Дин.
Сэм задумался над вопросом, а потом молча кивнул, ожидая следующего.
— Получается, что ты стал воспринимать меня как-то по-другому, — протянул Дин, обдумывая ответы брата. — Интересно, почему… А еще — можно ли это исправить? И, главное: надо ли это исправлять?
— На первые два вопроса ответа у меня, пожалуй, нет, — признался Сэм. — Но на тему последнего могу четко сказать: если мы оба хотим таких игр, то это сделать нужно.
— Ты хочешь этого? — глядя в упор на партнера, спросил Дин.
— Да, — безо всяких сомнений ответил Сэм. — Или у тебя есть какие-то сомнения и то, что происходило тебе кажется неправильным? Ну, или подумав, ты решил отказаться от этого?
— Нет, Сэм, — покачал головой Дин. — Не в этом дело.
— А в чем? — уточнил Сэм, когда пауза, которую брат сделал, затянулась.
— Понимаешь, с тех пор, как мы разделили с тобой постель, я понял одну вещь. Когда возникают какие-то проблемы — их надо обсуждать. Докапываться до сути. Это сложно, но… Так гораздо лучше, чем то, что было, скажем, года три назад. Кроме того, мне кажется, что любые отношения — это своего рода договоренности, которые имеет смысл раз в какое-то время пересматривать и, если всех все устраивает, продлевать их, а если вдруг нет… Тут два варианта: либо отношения изжили себя и их надо сворачивать. Либо что-то поменялось, но отношения все равно продолжать хочется. В этом раскладе договоренности следует менять, — объяснил Дин. — Вот я и пытаюсь понять, что изменилось и, что нужно сделать в связи с этим. Сворачивать отношения, видимо, не хотим мы оба. Так?
— Верно, — кивнул Сэм, поражаясь насколько на самом деле изменился за столь короткое время Дин. Ведь еще совсем не так давно он просто решил бы, что все закончилось и даже не попытался бы выяснить, что на самом деле происходит. — Флагстафф, видимо, оставил след не только на тебе, но и на мне… — задумчиво произнес он, судорожно пытаясь разобраться в хитросплетениях своих ощущений и мыслей. — Значит проблема сейчас во мне, а не в тебе.
— Звучит логично, — заметил Дин. — Осталось только понять в чем же она заключается и что с этим можно сделать. Вот скажи, что именно ты там увидел?
— Ну, тебя… Беспомощного и… напуганного, — подумав, ответил Сэм, а потом после довольно длительной паузы добавил: — Но не в этом дело. Я видел тебя в похожих состояниях множество раз, а тут… Все было как-то по-другому. Особенно то, что происходило с тобой после всего.
— После? — несколько удивленно переспросил Дин. — А что, на твой взгляд, происходило?
— Я видел твою…. Хм… Слабость, — ответил Сэм. — Это не претензия и не попытка сделать тебя во всем виноватым. Не в этом дело. Просто… Как бы это понятнее объяснить? Ты довольно долго не мог контролировать не то что кого-то, а и самого себя. И вот это, наверное, и является той самой причиной, по которой я, вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие, отпустив контроль, думал о том, что было бы просто замечательно научиться управлять собой настолько, чтобы переходить из, скажем, нормального состояния в подчиняющееся по собственному желанию.
Дин молча слушал, а когда Сэм замолчал, лишь жестом предложил ему продолжить развивать свою мысль дальше.
— Звучит это все очень запутано, но… Я доверяю тебе и в то же время, несмотря на это, видимо, постоянно проверяю — можно ли тебе доверять и дальше. Плюс к тому, если бы я научился контролировать эти свои порывы полностью — то ощущал бы себя куда спокойнее. Не знаю, так ли это на самом деле, но тогда, когда я об этом думал, мне это казалось, пожалуй, самым правильным вариантом из всех возможных.
— Кажется, я понимаю, о чем ты, — подал голос Дин. — И, думаю, это вполне нормально. Тем более, что ты — охотник, а значит железно приучен к тому, что все надо сто раз проверить, прежде чем во что-то поверить. Не вижу причин тому, чтобы в отношениях между людьми ты поступал как-то по-другому. И то, что я не являюсь исключением из общей картины вполне естественно, хотя и немножко обидно. Но все это так и не дает ответа на вопрос: что же делать-то?
— Может быть, просто подождать? — предложил Сэм. — Пройдет какое-то время и…
— Это, конечно, вариант, вот только мне он не нравится, — возразил Дин.
— Почему? — спросил Сэм.
— Не знаю, — вздохнув, ответил Дин. — У меня просто есть смутное ощущение... Мне кажется, что если не сделать что-то как можно быстрее, мы потеряем нечто. Что именно, даже не спрашивай, я все равно не смогу объяснить, но я знаю, что это ценно, во всяком случае, для меня.
— Ощущение? — Сэм уцепился за слово, показавшееся ему самым значимым из произнесенных последними. — Можешь сказать, какое оно? — спросил он и, увидев непонимающий взгляд брата, объяснил: — Ну… Вес? Размер? Фактура? Может быть, цвет? Или температура? Или… Понимаешь?
— Наверное, — кивнул Дин и задумался, явно прислушиваясь к себе. — Знаешь… Вот тут, — он прижал руку к своему солнечному сплетению. Оно… Холодное. Небольшое, но такое… Не твердое, скорее аморфное, поэтому размер, да и вес, определить практически невозможно. Цвет?... Нет. Не скажу какой. А еще оно пульсирует. И оно очень неприятное.
Сэм благодарно кивнул, но никак не откомментировал услышанное и Дин решил поинтересоваться:
— Тебе от этого описания стало что-нибудь понятнее?
— В твоем случае — нет, — покачал головой Сэм. — В моем… Я бы сказал, что мне все еще страшно, гадко и я жду неприятностей. Примерно так я могу интерпретировать подобные свои ощущения.
— И что ты с этим делаешь? — спросил Дин.
— Жду. Оно либо проходит, либо трансформируется во что-то другое, а, если этого не происходит, то усилием воли стараюсь переделать во что-то приемлемое, — ответил Сэм.
— А зачем так заморачиваться? — с любопытством вопросил Дин. — Если оно со временем пройдет само, не вижу смысла.
— Иногда бывает очень полезно точно знать, что же именно ты испытываешь в тот или иной момент. Зная это, можно научиться быстрее избавляться от неприятных ощущений. Ну, или наоборот — легко вызывать какие-то нужные состояния, просто вспомнив вот такое описание и очень подробно представив его. Классический пример — аутотренинг: расслабьтесь, представьте себе, что вы находитесь в приятном вам месте, ну и так далее, — объяснил Сэм.
— Неприятностей, говоришь? — невпопад переспросил Дин.
— А? — не понял Сэм, а потом, сообразив, о чем тот, кивнул.
— Знаешь, в этом что-то есть, — задумчиво проговорил Дин. — Как я понимаю, для такого анализа, чтобы он был хоть сколько-нибудь точным, нужна база наблюдений. У меня ее нет, так что…
Он надолго задумался, пытаясь припомнить те ощущения, которые испытывал в прошлый раз, когда ожидал неприятностей. Может быть, это было нечто похожее, но с тем же успехом, могло ощущаться и нечто иное. У него просто не было привычки замечать и, тем более, запоминать подобные вещи, а ситуация, в которой он их мог бы испытывать, была довольно давно, поэтому попытка вспомнить изначально была обречена на провал. Осознав это, Дин мысленно махнул рукой и его мысли свернули в другом направлении: Сэм сказал, что у него схожие ощущения связаны еще и со страхом. Страшно Дину было буквально недавно, поэтому он, к собственному удивлению, сумел вспомнить ощущения вполне отчетливо.
Ощущения, которые он описывал Сэму от воспоминаний усилились до такой степени, что к горлу подкатила тошнота, а тело моментально покрылось холодным потом.
— Дин? — позвал Сэм, наблюдавший за братом и увидевший, что тот побледнел.
— Теперь я точно знаю, что это, — сдавленным голосом произнес Дин, непроизвольно потирая то место, где находилось средоточие ощущений. — Мне все еще страшно, — честно признался он, поднимаясь со своего места и направляясь к кофеварке. Не то чтобы он действительно хотел кофе, но и сидеть на месте не было никаких сил, а это был отличный и вполне приемлемый повод встать и хоть что-то сделать.
Сэм проводил его сочувствующим взглядом и тяжело вздохнул. Теперь, когда они докопались до того, что же именно чувствует Дин, ему стало совершенно ясно почему же он не сумел расслабиться. При всей их близости, доверии и всем прочем, он просто не представлял, что брат может сделать в этом состоянии, а то, что оно далеко от нормы было очевидно для младшего Винчестера. На его взгляд, отдаваться партнеру, пребывающему в этом состоянии, напрочь не вписывалось в понятие “безопасность”.
— На тебя кофе варить? — спросил Дин, возясь с кофеваркой.
— Свари, — ответил Сэм, в параллель пытаясь придумать как помочь брату перестать бояться. — А пока варишь, подумай над одной штукой.
— Над какой? — несколько нервно поинтересовался Дин, кидая на брата быстрый взгляд через плечо.
— Чего именно ты боишься, — ответил Сэм.
Думать об этом Дину совершенно не хотелось, но он, осознавая необходимость разобраться, заставил себя это сделать.
Боли? Фигня полная. Да, конечно, ему бы не хотелось ее испытывать, но она совершенно определенно не пугала до дрожи. Сексуального насилия? Боялся? Скорее нет. Оно вызывало омерзение и ярость, но не страх. Механически двигая руками, чтобы в итоге получить пару чашек кофе, Дин думал, вспоминал, сопоставлял и анализировал, и в итоге пришел к выводу, который был удивителен даже для него самого: его до одури пугали две вещи. Полнейшая беспомощность и то, что Сэм отвернулся бы от него, если бы перевертыш успел бы довести до конца то, что задумал сделать. И, если с первой составляющей все было более-менее понятно, вторая дробилась на части, представляя из себя сложную конструкцию из его собственных представлений, желаний и фантазий, а также кучи внешних установок и запретов, которые четко говорили: человек, подвергшийся насилию не чист. И вот именно то, что Сэмми мог счесть его грязным и вызывало то самое щемящее ощущение дикого панического страха.
— Отдай ее мне, — голос Сэма прозвучал для Дина словно гром с ясного неба. Оказалось, что он стоит замерев и стискивая в руках чашку, и находится в этом положении, видимо, достаточно долго для того, чтобы заставить брата забеспокоиться.
— Что? — все еще частично пребывая где-то внутри своих переживаний, переспросил Дин.
— Чашку, говорю, отдай, — мягко попросил Сэм и, заставив разжать пальцы, изъял из его рук предмет, о котором шла речь, а потом обнял брата, успокаивающе гладя по спине.
— Кажется, я знаю, что надо делать, — выдохнул Дин, несколько успокоившись и почти придя в себя. — Точнее не так: я знаю, чего именно боюсь и мне кажется, что придумал, как с этим справиться.
— И? — вопросил Сэм, не размыкая объятий.
— Трахни меня, — попросил Дин, чуть отстраняясь и глядя брату прямо в глаза.
— Что, прости, сделать?! — крайне удивленно спросил тот. Он, задавая Дину наводящие вопросы, более-менее представлял какие тот даст на них ответы, но предъявленный им вывод показался Сэму чересчур авангардным.
— Не притворяйся глухим, — буркнул Дин и, мягко высвободившись из сэмовых рук, вновь взялся за чашку, которую брат поставил на стол. — Черт. Ладно. Я понимаю. Без объяснений ты и с места не сдвинешься.
— Что правда, то правда, — кивнул Сэм, настороженно наблюдая за партнером.
— Я не хочу озвучивать всю логическую цепочку, — проворчал он, все-таки наливая кофе в многострадальную емкость и с облегчением делая из нее глоток. — Не знаю, может быть, не хочу казаться еще большим слабаком, чем показался уже. А, может быть, не хочу выглядеть истеричной барышней, но внутри оно все непротиворечиво. И вывод, в виде просьбы, которую ты слышал — кажется мне абсолютно естественным.
— Ты ведь понимаешь, что я должен хотя бы в общих чертах представлять, чего ты хочешь добиться? — спросил Сэм. — Хотя бы для того, чтобы дать тебе именно то, что нужно.
— Ладно, черт с тобой, слушай, — вздохнув, ответил Дин, а потом поведал брату о том, что привело к появлению высказанной просьбы.
Сэм слушал не перебивая и даже вопросов в паузы, которые Дин делал, не вставлял. Вот только вывод… Он все еще вызывал у него сомнения.
— Ну, допустим, я выполню твою просьбу, — заговорил он, когда стало понятно, что рассказ брата закончился. — Но… Ты можешь объяснить, что рассчитываешь от этого получить?
— Две вещи. Во-первых, я хочу встретиться со своим страхом лицом к лицу и по-новому пережить ситуацию, которая меня травмировала, но, на сей раз, выйдя из нее с позитивным опытом. А, во-вторых… Я практически уверен, что подобное вряд ли повторится, но я хочу точно знать, что именно ты был у меня первым.
На взгляд Сэма, обе цели этой затеи были вполне адекватны, вот только, судя по тому, как они сформулированы, похоже, то, что привело к их возникновению, было озвучено не целиком. Хотя, скорее всего, Дин и сам не смог раскопать все до одного мотивы, их породившие. Сам Сэм, очень хорошо зная брата, предполагал несколько больший список.
— Хорошо, — кивнул Сэм. — И как ты себе это видишь?
— Мне кажется, или ты надо мной сейчас издеваешься? — вопросом на вопрос, ответил Дин.
— Я предельно серьезен, — возразил Сэм. — И, думаю, ты прекрасно понимаешь, что выполнить твою просьбу можно очень по-разному. Это может быть нежно и ласково. Может быть пылко и страстно. А может быть жестко и унизительно.
— Ну, перевертыш вряд ли был бы нежен, — задумчиво протянул Дин. — Так что этот вариант отпадает. Второй вариант, пожалуй, тоже и по тем же причинам. Остается последний.
И вот тут Сэма словно бы озарило. Возможно, на самом деле все было совсем не так, но по всему выходило, что Дин боялся не только того, что озвучил, но и его, Сэма. Скорее всего, он даже отчета себе в этом не отдавал, но от этого страх отнюдь не становился меньше. А если добавить ко всему сказанному еще и то, что произошло днем, когда Дин привез собаку… Картина получалась весьма и весьма удручающей и единственное, что ее хоть как-то спасало — Сэм представлял, что и как можно сделать, чтобы исправить ситуацию, хотя и то, что для этого придется выполнить, ему не слишком-то нравилось.
— Ок, — решительно произнес Сэм. — Считай, что мое согласие ты получил. Вот только у меня есть ряд вопросов. Первый: ты уверен, что это именно то, что тебе нужно?
— Я думаю, что это может сработать, — честно ответил Дин. — Уверенности в том, что это так и будет у меня нет, а вот понимание, что это нужно пережить — есть. Такой ответ тебя устроит?
— Пожалуй, — кивнул Сэм. Он и не рассчитывал получить четкое “да” или четкое “нет”, но вариант, выданный братом, показывал его решимость работать со своим страхом, пытаясь преодолеть его. Это было хорошо и правильно. — Следующий вопрос: у тебя есть какие-нибудь пожелания по поводу того, что именно должно происходить?
— У меня есть одна две просьбы: постарайся меня не покалечить. И вторая: если тебе не нравится моя идея, давай забьем на нее и попытаемся придумать что-нибудь другое.
— По поводу первой — я учту твое пожелание, — ответил Сэм. — А вот по поводу второй… Тут дело не во мне, а в тебе и твоем восприятии. Я не в восторге, но раз тебе это кажется нужным, я сделаю это для тебя.
— Это все вопросы, которые ты хотел задать? — поинтересовался Дин. Кофе он давно допил и теперь наконец-то поставил чашку на стол, осознав, что держится за нее как утопающий за соломинку.
— Наверное да, — подумав, кивнул Сэм. — Обсуждать с тобой сценарий заранее, в данной ситуации, не нужно… Готовность твоя — очевидна. Пожалуй, единственное, что нужно сделать, прежде, чем приступать к практической части, это снять с меня ошейник. Я не отказываюсь от него и от всего, что он символизирует, но он и подобные действия мало совместимы, во всяком случае, в моем восприятии.
— Сниму, не вопрос, — ответил Дин, ощущая внутри себя зарождающуюся бурю из эмоций. Там одновременно присутствовали и страх, который он разбередил воспоминаниями и самокопанием. И благодарность, которую он испытывал к Сэму за то, что тот согласился с его планом действий, как бы странно тот не выглядел. И переживания по поводу того, как брат на самом деле относится к этой затее. И опасения, касающиеся собственных реакций на то, что тот будет делать. И сомнения, на тему того, что вообще не стоило этого затевать. И предвкушение чего-то нового, что может оказаться довольно болезненным.
— Еще вопрос и, на сей раз — последний. Когда ты хочешь все это провернуть?
— Сейчас! — решительно заявил Дин.
— Узнаю родного брата, — проворчал Сэм. — Тогда план таков: снимаешь ошейник, после чего идешь в ванную. Я хочу, чтобы ты там очень тщательно вымылся. А ты пока будешь этим заниматься, мы оба морально приготовимся, а я еще и подумаю, что именно буду делать.
Дин кивнул и направился в спальню, где в его тумбочке около кровати хранился ключ от сэмова ошейника. Он думал, что брат идет за ним следом, но тот пришел минут через десять.
— Убеждал Оникс не ходить за нами, — объяснил тот, входя в спальню и прикрывая за собой дверь.
Она продрыхла всю их непростую беседу, а когда начался движняк, вдруг вскинулась и собралась было побежать вслед за Дином, и Сэмми ласково, но настойчиво попытался объяснить собаке, что сейчас ей надо оставаться на месте. Поняла она или нет было неясно, но улеглась обратно, со вздохом положила голову на лапы и не пошла вслед за человеком, когда тот ушел с кухни.
Дин улыбнулся и, подойдя к Сэму, расстегнул цепь, которую тот носил и положил ее на прикроватную тумбочку.
— Даже непривычно видеть тебя без нее, — заметил он, принимаясь раздеваться.
— Мне тоже непривычно без нее, — ответил Сэм, проводя рукой по шее. — Все-таки или она, или ошейник были на мне больше года.
— Сколько тебе нужно времени, чтобы подготовиться? — спросил Дин.
— Хотя бы час, — ответил Сэм. Идея у него появилась, но была безумно сырой.
— Мне начинать бояться? — с легкой толикой вызова и порядочным процентом насмешки в голосе, поинтересовался Сэм.
— Вот уж не знаю, — отозвался Дин и, подойдя к холодильнику, выудил оттуда свеженький имбирный корень, который и показал вопрошавшему. — Догадываешься, зачем он?
— Собираешься заняться карвингом? — ехидно предположил Сэм.
— Немножко, — фыркнул Дин и действительно принялся вырезать нечто из имбирного корня. Довольно быстро в его руках оказался предмет, напоминающий небольшую анальную пробку. Гладкую, желтоватого цвета и благоухающую имбирем. — Ты ведь не против? — спросил он, закончив свою работу.
Возражений у Сэма не было. Впрочем, как и опыта применения подобных средств к собственному организму. Единственное, что он знал, так это то, что многие разогревающие виды смазки содержат экстракт имбирного корня в мизерных количествах и прекрасно помнил, как они на него воздействуют, многократно усиливая желание и чувственность. Исходя из этого, можно было предположить, что будет ощущаться, если использовать имбирь в чистом виде. Пожалуй, эта затея способна не просто скрасить ожидание, а превратить этот процесс в незабываемые минуты. Он встал и под изучающим взглядом Дина, принялся раздеваться, а когда остался полностью обнаженным, повернулся к тому спиной и наклонился, без единого слова выдавая разрешение на реализацию задуманного.читать дальше
Долго уговаривать Дина не пришлось и он, подойдя к партнеру, ввел в него импровизированную игрушку. Немедленной реакции не ожидалось и старший Винчестер, закончив, преспокойно принялся тщательно отмывать руки от едкого имбирного сока.
Щенок, покончивший со своей порцией еды, благодушно наблюдал за манипуляциями двуногих, а потом, зевнув, развалился под столом и вскоре задремал.
— Вот уж поистине невозмутимое существо, — отстраняясь от стола, на который опирался, заметил Сэм.
— Думаю, она нас еще не раз удивит, — отозвался Дин, возвращаясь к приготовлению обеда для них двоих и параллельно поглядывая на партнера. — Если что-то пойдет не так…
— Обязательно сообщу тебе об этом, — перебив его, произнес Сэм, прислушиваясь к своим ощущениям. Пока те были слабыми и какими-то невразумительными, но с каждой секундой жжение от имбиря усиливалось и в скором времени обещало разгореться настоящим пожаром.
— А ты, похоже, совсем расслабился, — мурлыкнул Дин. — Забыл о своем месте, да, Сэмми?
— Нет, Мастер, — смиренно ответил Сэм, опуская глаза. Не то, чтобы он чувствовал себя в чем-то виноватым, но спорить ему совершенно не хотелось. Да и в чем-то Дин был прав. Войти сходу в нижнюю роль на сей раз оказалось достаточно нетривиальной задачей, с которой он еще не успел справиться и покорность изобразил чисто механически. Он осознал это и почему-то смутился, сам не понимая отчего испытывает это ощущение.
Вообще прогибаться под Дина ему всегда было легко, но сейчас… Сейчас ему хотелось чего-то другого и, обдумав эту мысль внимательнее, Сэм пришел к выводу, что в данный момент, ну, кроме секса, ему хочется убедиться, что с Дином действительно все в порядке, и он на самом деле оправился от своих приключений во Флагстаффе. Вот только как все это объяснить, не обидев партнера, Сэм понятия не имел, а поэтому решил просто следовать протоколу, в надежде, что хотя бы какое-то время Дин не заметит его сомнений, а потом появится привычное ощущения желания подчиняться и все пойдет само собой.
Дальнейшее распалось для Сэма на несколько параллельных потоков. В одном он ощущал воздействие на организм имбиря и испытывал весь комплекс переживаний, связанных с этим. А в другом… В другом все было подчинено логике и аналитике. Он пытался понять, что же пошло не так. Нет, физически все было прекрасно, а вот морально… Все, в итоге, упиралось в кажущиеся простыми, но на самом деле таковыми не являющимися, вопросы. Почему у него всплывает желание подчиняться Дину? При каких обстоятельствах это желание наиболее остро? Что запускает это желание? Почему сейчас его нет? Как он, Сэм, вообще подчиняется именно Дину? А другим? А почему все-таки подчиняться, а не доминировать?
Аналитика усложнялась четким ощущением: еще чуть-чуть и Дин почует, что что-то не так, а последствия этого непредсказуемы. Ответы же на эти вопросы, как показалось Сэму, могли дать шанс на обретение полного контроля над этой сферой. А это означало, что своим желанием подчиняться можно будет управлять по собственному разумению, что, на взгляд младшего Винчестера, было безусловным благом. Мысль о том, что, возможно, это ему совершенно не нужно как-то даже и не пришла в светлую голову Сэма, настолько он увлекся идеей появления такой способности. Зато появилось понимание, что невозможность управлять этим своим желанием, на самом деле, пугает его до дрожи. И не потому, что он не доверяет партнеру. Он не доверяет сам себе, как бы странно это ни звучало.
— Сэм, с тобой все в порядке? — с тревогой в голосе поинтересовался Дин и Сэмми понял, что таки несколько выпал из реальности, и брат что-то почуял.
— Да, Мастер, со мной все хорошо, — улыбнувшись, ответил он, сам удивившись тому, насколько естественно и непринужденно прозвучал его голос. На самом деле это было не совсем правдой, если не сказать совсем неправдой, но посвящать кого бы то ни было в суть своих размышлений, во всяком случае, пока те не приняли оформленный вид, он совершенно не хотел. — Вот только есть мне как-то перехотелось, — добавил он, немного подумав и произнес это таким тоном, чтобы у Дина не возникло ни малейших сомнений о причинах пропадания аппетита.
Дин смерил брата задумчивым взглядом, а потом встал и, взяв того за руку, чуть ли не силком потащил в сторону спальни. Сэм не сопротивлялся и собирался просто расслабиться и получать удовольствие, но, вопреки его ожиданиям, Дин не опрокинул его на постель, а, пройдя мимо оной, втолкнул его в ванную, где ничего не объясняя, заставил встать под душ. Не включая воду, он развернул Сэма спиной к себе и наклонил, после чего аккуратно извлек имбирную пробку, а потом, открыв кран с водой, принялся осторожными, но весьма решительными движениями смывать едкий сок с кожи.
— Ты чего? — удивленно спросил Сэм, впрочем, не пытаясь ни высвободиться, ни как-то сопротивляться действиям партнера.
— Домывайся, — вместо ответа, скомандовал старший Винчестер, передавая брату головку душа.
Сэм автоматически принял ее из рук брата, а тот молча вышел из ванной. В общем-то ничего, кроме того, чтобы выполнить то, что велели, Сэму не оставалось, и он завершил процесс со всем возможным тщанием. Это несколько успокоило раздраженную имбирным соком слизистую и позволило сбить физиологическое возбуждение, которое он испытывал. Вот только почему Дин решил прервать процесс было не очень понятно. Сэм был уверен, что сыграл достаточно качественно, чтобы партнер ничего не заподозрил, но, похоже, это было не так.
— Я выполнил твое распоряжение, — сообщил Сэм, выйдя из ванной и найдя взглядом Дина. Тот лежал на постели, закинув руки за голову и смотрел в потолок.
— Молодец, — буркнул Дин, а потом резким движением сел. — Иди сюда, — позвал он, пристально глядя на брата. — И расскажи мне, чего ради ты пытался разыграть передо мной театральное представление.
— Я не пытался! — начал было Сэм, но Дин так на него посмотрел, что стало понятно: он каким-то образом точно понял, что на стороне партнера что-то пошло не так, а теперь хочет получить этому объяснение. — Ты все не так понял.
— Не вопрос, — Дин передернул плечами. — Но что-то мне подсказывает, что ты не особо-то и обрадовался предложенной мною затее.
— Это не совсем так, — возразил Сэм, приближаясь к кровати и усаживаясь на нее.
— А как на самом деле? — задал вопрос Дин, продолжая внимательно глядеть на партнера.
— Это было приятно, — ответил Сэм.
— В интонации, с которой ты это произнес явным образом сквозит “но”, — поделился Дин своим наблюдением. — И вот именно оно-то меня и интересует.
Сэм озадаченно взъерошил влажные после душа волосы, а потом, махнув рукой, забрался на постель и, усевшись на пятки, заговорил, спокойным и размеренным тоном вытряхнув на голову Дину всю ту мешанину мыслей, которая носилась в его голове некоторое время назад и которую он пытался привести в упорядоченный вид.
— Это то, о чем я думал, — сказал он, закончив рассказ. Умолчал он лишь о том, что неспособность контролировать свое желание подчиняться пугает его.
— У тебя не голова, а… — Дин махнул рукой, не в силах подобрать подходящее сравнение сходу.
— Уж какая есть, — обиженно буркнул Сэм.
— Да кто б спорил, — вздохнул Дин. — Ладно. Допустим, ты имеешь контроль над своим желанием подчиняться. И?
— Что, и? — не понял Сэм.
— Зачем он тебе? — развернул вопрос Дин.
— За шкафом, — проворчал Сэм. Сейчас он и сам себя спрашивал примерно об этом же, но внятного ответа как-то не приходило в голову.
— Ага, — фыркнул Дин. — Вообще-то, я имел в виду: с какой целью? Как ты собираешься его использовать?
Сэм завис, осмысляя вопрос, но Дин жестом показал, что не ждет ответа.
— На самом деле — это риторические вопросы, — сказал он. — Но весь этот твой поток сознания выглядит для меня как… Хммм… А ведь ты боишься, — Дин сам удивился этому выводу и воззрился на Сэма так, будто впервые увидел его. — Серьезно! Выглядит так, будто ты напуган. Вопрос — чем?
— Вот именно с этим вопросом я и пытался разобраться, когда ты потащил меня в ванную, — был вынужден признаться Сэм. — Предварительный итог — я боюсь сам себя. И, да, это звучит бредово.
— Действительно, — согласился Дин. — Но проблема в том, что играть ты начал гораздо раньше, чем пришел к этому странному выводу. Во всяком случае, мне так кажется.
— Ты прав, — кивнул Сэм.
— Почему? — спросил Дин. — Ну, в смысле, почему ты начал играть?
— Это сложно объяснить, — вздохнув, ответил Сэм.
— А ты попробуй, — попросил Дин.
Сэм задумался, восстанавливая в памяти события и ход своих мыслей.
— Ты спросил меня, о том, помню ли я о своем месте, я ответил, что да, но… — младший Винчестер виновато глянул на партнера, но заговорил дальше. — Это правда, я помню о наших договоренностях, вот только… Я ничуть не чувствовал себя нижним в тот момент. И не хотел себя так чувствовать.
— А чего ты хотел? — осторожно спросил Дин. Он боялся, что слишком сильно давит на возлюбленного и тот в какой-то момент предпочтет просто спрятаться, а потом уже самостоятельно разбираться со своими порывами и желаниями. Вот только такой исход Дина не устраивал. Ему было важно, чтобы Сэмми откровенно и вслух озвучил то, что думает.
— Ну-у-у… — протянул Сэм и надолго завис. Для начала, он тщательно вспомнил, чего же именно ему хотелось, и, когда ему это удалось, просто не представлял, как рассказать об этом Дину так, чтобы не задеть его. На взгляд Сэма, Дину может быть обидной мысль о том, что от него хотели бы какого-то материального подтверждения тому, что он действительно больше не переживает на счет того, что с ним произошло во время последней охоты. Да и самому Сэму идея о том, что он и вправду хотел, да и до сих пор хочет, такого подтверждения была странной, а о том, что может стать оным он просто не знал.
— Кажется это оказалось не таким простым вопросом, — заметил Дин, наблюдая за братом. — Но мне важно получить на него честный и полный ответ. Можно не прямо сейчас, если это настолько сложно.
— Знаешь, это и вправду непросто, — отозвался Сэм. — Я совершенно точно хотел секса.
— Это логично, — кивнул Дин. — Все-таки темперамента тебе не занимать, а близости не было довольно долго. Но, судя по интонациям, было что-то еще. Что?
Настойчивость Дина порядком раздражала Сэма, но он изо всех сил старался не показывать этого, понимая, что разговор необходим. Вот только это никак не облегчало задачу по подбору как можно более корректной формулировки. Да, черт побери, о какой корректности может идти речь, когда то, чего он хотел напрямую и совершенно недвусмысленно ставило под сомнение слова партнера?! Как ни формулируй, все равно выходило: Сэм не поверил Дину. Ему нужны были, да и сейчас все еще нужны, реальные доказательства того, что тот оправился и вновь может управлять собой. Что ему можно доверять также, как и прежде.
Дин наблюдал за братом и ожидал ответа, пытаясь по выражению лица угадать, о чем тот думает. Занятие это было практически бесперспективное, но то, что Сэмми что-то желает скрыть, как это ни странно, было видно невооруженным глазом.
— Сэмми, давай ты не будешь ничего измышлять, а прямо скажешь, о чем думаешь? — предложил Дин, когда ему надоело ожидание.
— Я ничего не измышляю, — возразил Сэм. — На самом деле, я просто не знаю, как вербализовать свои желания и ощущения так, чтобы не обидеть тебя. А обижать совсем не хочу.
— Жги уже. Ну хоть как-нибудь, а? — попросил Дин. — Даже если будет звучать обидно, я постараюсь пережить это. Зато будет, что обсудить. А так, ты сидишь словно в рот воды набрав и выглядишь, будто проглотить ее не можешь, выплюнуть тоже. Не находишь это как-то… неправильным, что ли?
— Ладно, — вздохнув, ответил Сэм, — Слушай, — и он решительно высказал то, о чем думал и то, что пытался облечь в удобоваримую формулировку.
— Э-э-э-э… — протянул Дин, дослушав и осмыслив сказанное. — И что для тебя могло бы стать таким доказательством?
Сэм ожидал какой угодно реакции, но только не этого вопроса. Дин, похоже, даже и не собирался обижаться, а вник в суть ситуации и теперь старался найти из нее конструктивный выход, вот только ответа на этот вопрос у Сэма не было.
— Понятия не имею, — честно признался он. — Я действительно не знаю, что бы это могло быть.
— А ты придумай, — по-доброму усмехнувшись, предложил Дин. — Это ведь твоя потребность, вот и найди метод ее удовлетворения.
— Похоже, мы с тобой поменялись ролями, — констатировал Сэм и, увидев вопросительный взгляд брата, объяснил: — Теперь ты заставляешь меня говорить о моих переживаниях и думать, как их пережить. Обычно чем-то подобным занимался я.
— Ну, если рассматривать имеющуюся ситуацию пошагово, то именно ты выдал мне качественного пинка, заставив задуматься о том, что со мной происходит, что я ощущаю, и все такое. Твоих слов мне вполне хватило, чтобы войти в разум и перестать заморачиваться, — пожав плечами, ответил Дин. — Так что, не так уж мы чем-то и менялись, а вот от темы беседы ты явно пытаешься уклониться. Вот только на сей раз не удастся.
— Ты прямо сейчас хочешь получить от меня ответ? — скептически поинтересовался Сэм.
Дин собирался было что-то сказать, но тут в дверь спальни заскреблась Оникс. Сэм слез с кровати и, подойдя к двери, открыл ее, собака же, увидев его обрадованно тявкнула.
— Соскучилась? — спросил Сэмми, наклоняясь, чтобы погладить животное, которое с удовольствием приняло ласку виляя хвостом так, что казалось тот сейчас оторвется. — Ну, заходи, чего уж там… — пригласил ее Сэм, возвращаясь к брату.
Щенок с энтузиазмом вбежал в комнату и с разбегу попытался запрыгнуть на постель, но был остановлен жестким окриком хозяина:
— Нельзя! — командным тоном произнес Сэм. — Собакам на постели не место!
— Да ладно, если ей хочется… — возразил ему Дин. Щенок вызывал у него умиление, и он ничего не имел против того, чтобы это милое существо залезло на постель.
— Нет, Дин, — покачал головой Сэм. — Это сейчас Никса милая маленькая собачка, а когда вырастет — будет животина килограмм на сорок-сорок пять, и я не думаю, что ты действительно будешь рад ей в постели. Шерсть, грязные лапы, облизывание лица с утра пораньше. Оно тебе надо? Мне вот не очень. Поэтому ей с самого начала необходимо объяснить, что можно, а что нельзя делать. На постель — нельзя. И это — жесткое правило.
Оникс же сидела и обиженно смотрела то на одного человека, то на другого, и Сэм, видя это, уселся на пол рядом с нею и погладил по голове.
— Хорошие собаки не лезут на кровать, — ласково сказал он.
— Ты в роли строгого воспитателя, это нечто, — фыркнул Дин, наблюдая за братом и Никсой. Та, похоже прекратила обижаться и теперь была не прочь повозиться и поиграть.
Продолжить прерванный разговор удалось только ближе к вечеру, когда Оникс, окончательно умаявшись, улеглась спать. Когда Дин покупал щенка, он не думал, что тот способен поглотить столько времени и внимания, но особо не расстроился, видя насколько доволен Сэм, да и сам с удовольствием принимая участие в веселой возне и беготне. Кроме того, этот перерыв дал ему возможность обдумать состоявшуюся беседу и подготовить вопросы, которые собирался прояснить.
— Никогда не думал, что щенка настолько сложно вымотать, — произнес он, когда они, поужинав, сидели и пили на кухне чай. Что забавно, с тех пор, как они перестали охотится, потребность в алкогольных напитках практически исчезла. Нет, иногда хотелось чего-нибудь, но основными напитками стали чай, кофе и соки.
— Собачники не зря собираются компаниями, — улыбнувшись, ответил Сэм. — Никогда не замечал, что они стараются выводить своих питомцев гулять в одно время и отпускают их резвиться друг с другом?
— Не обращал на это внимание, — пожал плечами Дин.
— Кажется, у нас в городке мы первые, кто обзавелся собакой, — заметил Сэм. — Надо будет выбраться с Никсой к народу. Она вполне может стать ходячей рекламой идеи обзаведения живностью и, если это произойдет, ей будет с кем побегать, кроме нас с тобой. Но, думаю, проблемы собаководства, это совсем не то, о чем ты хотел бы поговорить.
— Ты прав, — согласно кивнул Дин. — Я все-таки хочу разобраться с тем, что случилось днем. И у меня есть вопросы.
— Ну, так задай же их, — предложил Сэм. Он так и не пришел к выводу, что именно могло бы стать для него материальным подтверждением тому, что партнер пришел в себя, но после прошлого разговора, думал, что уже не так и нуждается в этом подтверждении. Сама состоявшаяся беседа была вполне говорящим явлением.
— Я ведь верно понял: твоя способность впадать в подчиняющееся состояние, очень сильно завязана на восприятие партнера?
— Да, — согласился Сэм, пытаясь угадать следующий вопрос.
— И днем получилось что-то типа: ты мог себя загнать в это состояние, но само собой, как у нас это происходило раньше, оно не пришло? — спросил Дин.
Сэм задумался над вопросом, а потом молча кивнул, ожидая следующего.
— Получается, что ты стал воспринимать меня как-то по-другому, — протянул Дин, обдумывая ответы брата. — Интересно, почему… А еще — можно ли это исправить? И, главное: надо ли это исправлять?
— На первые два вопроса ответа у меня, пожалуй, нет, — признался Сэм. — Но на тему последнего могу четко сказать: если мы оба хотим таких игр, то это сделать нужно.
— Ты хочешь этого? — глядя в упор на партнера, спросил Дин.
— Да, — безо всяких сомнений ответил Сэм. — Или у тебя есть какие-то сомнения и то, что происходило тебе кажется неправильным? Ну, или подумав, ты решил отказаться от этого?
— Нет, Сэм, — покачал головой Дин. — Не в этом дело.
— А в чем? — уточнил Сэм, когда пауза, которую брат сделал, затянулась.
— Понимаешь, с тех пор, как мы разделили с тобой постель, я понял одну вещь. Когда возникают какие-то проблемы — их надо обсуждать. Докапываться до сути. Это сложно, но… Так гораздо лучше, чем то, что было, скажем, года три назад. Кроме того, мне кажется, что любые отношения — это своего рода договоренности, которые имеет смысл раз в какое-то время пересматривать и, если всех все устраивает, продлевать их, а если вдруг нет… Тут два варианта: либо отношения изжили себя и их надо сворачивать. Либо что-то поменялось, но отношения все равно продолжать хочется. В этом раскладе договоренности следует менять, — объяснил Дин. — Вот я и пытаюсь понять, что изменилось и, что нужно сделать в связи с этим. Сворачивать отношения, видимо, не хотим мы оба. Так?
— Верно, — кивнул Сэм, поражаясь насколько на самом деле изменился за столь короткое время Дин. Ведь еще совсем не так давно он просто решил бы, что все закончилось и даже не попытался бы выяснить, что на самом деле происходит. — Флагстафф, видимо, оставил след не только на тебе, но и на мне… — задумчиво произнес он, судорожно пытаясь разобраться в хитросплетениях своих ощущений и мыслей. — Значит проблема сейчас во мне, а не в тебе.
— Звучит логично, — заметил Дин. — Осталось только понять в чем же она заключается и что с этим можно сделать. Вот скажи, что именно ты там увидел?
— Ну, тебя… Беспомощного и… напуганного, — подумав, ответил Сэм, а потом после довольно длительной паузы добавил: — Но не в этом дело. Я видел тебя в похожих состояниях множество раз, а тут… Все было как-то по-другому. Особенно то, что происходило с тобой после всего.
— После? — несколько удивленно переспросил Дин. — А что, на твой взгляд, происходило?
— Я видел твою…. Хм… Слабость, — ответил Сэм. — Это не претензия и не попытка сделать тебя во всем виноватым. Не в этом дело. Просто… Как бы это понятнее объяснить? Ты довольно долго не мог контролировать не то что кого-то, а и самого себя. И вот это, наверное, и является той самой причиной, по которой я, вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие, отпустив контроль, думал о том, что было бы просто замечательно научиться управлять собой настолько, чтобы переходить из, скажем, нормального состояния в подчиняющееся по собственному желанию.
Дин молча слушал, а когда Сэм замолчал, лишь жестом предложил ему продолжить развивать свою мысль дальше.
— Звучит это все очень запутано, но… Я доверяю тебе и в то же время, несмотря на это, видимо, постоянно проверяю — можно ли тебе доверять и дальше. Плюс к тому, если бы я научился контролировать эти свои порывы полностью — то ощущал бы себя куда спокойнее. Не знаю, так ли это на самом деле, но тогда, когда я об этом думал, мне это казалось, пожалуй, самым правильным вариантом из всех возможных.
— Кажется, я понимаю, о чем ты, — подал голос Дин. — И, думаю, это вполне нормально. Тем более, что ты — охотник, а значит железно приучен к тому, что все надо сто раз проверить, прежде чем во что-то поверить. Не вижу причин тому, чтобы в отношениях между людьми ты поступал как-то по-другому. И то, что я не являюсь исключением из общей картины вполне естественно, хотя и немножко обидно. Но все это так и не дает ответа на вопрос: что же делать-то?
— Может быть, просто подождать? — предложил Сэм. — Пройдет какое-то время и…
— Это, конечно, вариант, вот только мне он не нравится, — возразил Дин.
— Почему? — спросил Сэм.
— Не знаю, — вздохнув, ответил Дин. — У меня просто есть смутное ощущение... Мне кажется, что если не сделать что-то как можно быстрее, мы потеряем нечто. Что именно, даже не спрашивай, я все равно не смогу объяснить, но я знаю, что это ценно, во всяком случае, для меня.
— Ощущение? — Сэм уцепился за слово, показавшееся ему самым значимым из произнесенных последними. — Можешь сказать, какое оно? — спросил он и, увидев непонимающий взгляд брата, объяснил: — Ну… Вес? Размер? Фактура? Может быть, цвет? Или температура? Или… Понимаешь?
— Наверное, — кивнул Дин и задумался, явно прислушиваясь к себе. — Знаешь… Вот тут, — он прижал руку к своему солнечному сплетению. Оно… Холодное. Небольшое, но такое… Не твердое, скорее аморфное, поэтому размер, да и вес, определить практически невозможно. Цвет?... Нет. Не скажу какой. А еще оно пульсирует. И оно очень неприятное.
Сэм благодарно кивнул, но никак не откомментировал услышанное и Дин решил поинтересоваться:
— Тебе от этого описания стало что-нибудь понятнее?
— В твоем случае — нет, — покачал головой Сэм. — В моем… Я бы сказал, что мне все еще страшно, гадко и я жду неприятностей. Примерно так я могу интерпретировать подобные свои ощущения.
— И что ты с этим делаешь? — спросил Дин.
— Жду. Оно либо проходит, либо трансформируется во что-то другое, а, если этого не происходит, то усилием воли стараюсь переделать во что-то приемлемое, — ответил Сэм.
— А зачем так заморачиваться? — с любопытством вопросил Дин. — Если оно со временем пройдет само, не вижу смысла.
— Иногда бывает очень полезно точно знать, что же именно ты испытываешь в тот или иной момент. Зная это, можно научиться быстрее избавляться от неприятных ощущений. Ну, или наоборот — легко вызывать какие-то нужные состояния, просто вспомнив вот такое описание и очень подробно представив его. Классический пример — аутотренинг: расслабьтесь, представьте себе, что вы находитесь в приятном вам месте, ну и так далее, — объяснил Сэм.
— Неприятностей, говоришь? — невпопад переспросил Дин.
— А? — не понял Сэм, а потом, сообразив, о чем тот, кивнул.
— Знаешь, в этом что-то есть, — задумчиво проговорил Дин. — Как я понимаю, для такого анализа, чтобы он был хоть сколько-нибудь точным, нужна база наблюдений. У меня ее нет, так что…
Он надолго задумался, пытаясь припомнить те ощущения, которые испытывал в прошлый раз, когда ожидал неприятностей. Может быть, это было нечто похожее, но с тем же успехом, могло ощущаться и нечто иное. У него просто не было привычки замечать и, тем более, запоминать подобные вещи, а ситуация, в которой он их мог бы испытывать, была довольно давно, поэтому попытка вспомнить изначально была обречена на провал. Осознав это, Дин мысленно махнул рукой и его мысли свернули в другом направлении: Сэм сказал, что у него схожие ощущения связаны еще и со страхом. Страшно Дину было буквально недавно, поэтому он, к собственному удивлению, сумел вспомнить ощущения вполне отчетливо.
Ощущения, которые он описывал Сэму от воспоминаний усилились до такой степени, что к горлу подкатила тошнота, а тело моментально покрылось холодным потом.
— Дин? — позвал Сэм, наблюдавший за братом и увидевший, что тот побледнел.
— Теперь я точно знаю, что это, — сдавленным голосом произнес Дин, непроизвольно потирая то место, где находилось средоточие ощущений. — Мне все еще страшно, — честно признался он, поднимаясь со своего места и направляясь к кофеварке. Не то чтобы он действительно хотел кофе, но и сидеть на месте не было никаких сил, а это был отличный и вполне приемлемый повод встать и хоть что-то сделать.
Сэм проводил его сочувствующим взглядом и тяжело вздохнул. Теперь, когда они докопались до того, что же именно чувствует Дин, ему стало совершенно ясно почему же он не сумел расслабиться. При всей их близости, доверии и всем прочем, он просто не представлял, что брат может сделать в этом состоянии, а то, что оно далеко от нормы было очевидно для младшего Винчестера. На его взгляд, отдаваться партнеру, пребывающему в этом состоянии, напрочь не вписывалось в понятие “безопасность”.
— На тебя кофе варить? — спросил Дин, возясь с кофеваркой.
— Свари, — ответил Сэм, в параллель пытаясь придумать как помочь брату перестать бояться. — А пока варишь, подумай над одной штукой.
— Над какой? — несколько нервно поинтересовался Дин, кидая на брата быстрый взгляд через плечо.
— Чего именно ты боишься, — ответил Сэм.
Думать об этом Дину совершенно не хотелось, но он, осознавая необходимость разобраться, заставил себя это сделать.
Боли? Фигня полная. Да, конечно, ему бы не хотелось ее испытывать, но она совершенно определенно не пугала до дрожи. Сексуального насилия? Боялся? Скорее нет. Оно вызывало омерзение и ярость, но не страх. Механически двигая руками, чтобы в итоге получить пару чашек кофе, Дин думал, вспоминал, сопоставлял и анализировал, и в итоге пришел к выводу, который был удивителен даже для него самого: его до одури пугали две вещи. Полнейшая беспомощность и то, что Сэм отвернулся бы от него, если бы перевертыш успел бы довести до конца то, что задумал сделать. И, если с первой составляющей все было более-менее понятно, вторая дробилась на части, представляя из себя сложную конструкцию из его собственных представлений, желаний и фантазий, а также кучи внешних установок и запретов, которые четко говорили: человек, подвергшийся насилию не чист. И вот именно то, что Сэмми мог счесть его грязным и вызывало то самое щемящее ощущение дикого панического страха.
— Отдай ее мне, — голос Сэма прозвучал для Дина словно гром с ясного неба. Оказалось, что он стоит замерев и стискивая в руках чашку, и находится в этом положении, видимо, достаточно долго для того, чтобы заставить брата забеспокоиться.
— Что? — все еще частично пребывая где-то внутри своих переживаний, переспросил Дин.
— Чашку, говорю, отдай, — мягко попросил Сэм и, заставив разжать пальцы, изъял из его рук предмет, о котором шла речь, а потом обнял брата, успокаивающе гладя по спине.
— Кажется, я знаю, что надо делать, — выдохнул Дин, несколько успокоившись и почти придя в себя. — Точнее не так: я знаю, чего именно боюсь и мне кажется, что придумал, как с этим справиться.
— И? — вопросил Сэм, не размыкая объятий.
— Трахни меня, — попросил Дин, чуть отстраняясь и глядя брату прямо в глаза.
— Что, прости, сделать?! — крайне удивленно спросил тот. Он, задавая Дину наводящие вопросы, более-менее представлял какие тот даст на них ответы, но предъявленный им вывод показался Сэму чересчур авангардным.
— Не притворяйся глухим, — буркнул Дин и, мягко высвободившись из сэмовых рук, вновь взялся за чашку, которую брат поставил на стол. — Черт. Ладно. Я понимаю. Без объяснений ты и с места не сдвинешься.
— Что правда, то правда, — кивнул Сэм, настороженно наблюдая за партнером.
— Я не хочу озвучивать всю логическую цепочку, — проворчал он, все-таки наливая кофе в многострадальную емкость и с облегчением делая из нее глоток. — Не знаю, может быть, не хочу казаться еще большим слабаком, чем показался уже. А, может быть, не хочу выглядеть истеричной барышней, но внутри оно все непротиворечиво. И вывод, в виде просьбы, которую ты слышал — кажется мне абсолютно естественным.
— Ты ведь понимаешь, что я должен хотя бы в общих чертах представлять, чего ты хочешь добиться? — спросил Сэм. — Хотя бы для того, чтобы дать тебе именно то, что нужно.
— Ладно, черт с тобой, слушай, — вздохнув, ответил Дин, а потом поведал брату о том, что привело к появлению высказанной просьбы.
Сэм слушал не перебивая и даже вопросов в паузы, которые Дин делал, не вставлял. Вот только вывод… Он все еще вызывал у него сомнения.
— Ну, допустим, я выполню твою просьбу, — заговорил он, когда стало понятно, что рассказ брата закончился. — Но… Ты можешь объяснить, что рассчитываешь от этого получить?
— Две вещи. Во-первых, я хочу встретиться со своим страхом лицом к лицу и по-новому пережить ситуацию, которая меня травмировала, но, на сей раз, выйдя из нее с позитивным опытом. А, во-вторых… Я практически уверен, что подобное вряд ли повторится, но я хочу точно знать, что именно ты был у меня первым.
На взгляд Сэма, обе цели этой затеи были вполне адекватны, вот только, судя по тому, как они сформулированы, похоже, то, что привело к их возникновению, было озвучено не целиком. Хотя, скорее всего, Дин и сам не смог раскопать все до одного мотивы, их породившие. Сам Сэм, очень хорошо зная брата, предполагал несколько больший список.
— Хорошо, — кивнул Сэм. — И как ты себе это видишь?
— Мне кажется, или ты надо мной сейчас издеваешься? — вопросом на вопрос, ответил Дин.
— Я предельно серьезен, — возразил Сэм. — И, думаю, ты прекрасно понимаешь, что выполнить твою просьбу можно очень по-разному. Это может быть нежно и ласково. Может быть пылко и страстно. А может быть жестко и унизительно.
— Ну, перевертыш вряд ли был бы нежен, — задумчиво протянул Дин. — Так что этот вариант отпадает. Второй вариант, пожалуй, тоже и по тем же причинам. Остается последний.
И вот тут Сэма словно бы озарило. Возможно, на самом деле все было совсем не так, но по всему выходило, что Дин боялся не только того, что озвучил, но и его, Сэма. Скорее всего, он даже отчета себе в этом не отдавал, но от этого страх отнюдь не становился меньше. А если добавить ко всему сказанному еще и то, что произошло днем, когда Дин привез собаку… Картина получалась весьма и весьма удручающей и единственное, что ее хоть как-то спасало — Сэм представлял, что и как можно сделать, чтобы исправить ситуацию, хотя и то, что для этого придется выполнить, ему не слишком-то нравилось.
— Ок, — решительно произнес Сэм. — Считай, что мое согласие ты получил. Вот только у меня есть ряд вопросов. Первый: ты уверен, что это именно то, что тебе нужно?
— Я думаю, что это может сработать, — честно ответил Дин. — Уверенности в том, что это так и будет у меня нет, а вот понимание, что это нужно пережить — есть. Такой ответ тебя устроит?
— Пожалуй, — кивнул Сэм. Он и не рассчитывал получить четкое “да” или четкое “нет”, но вариант, выданный братом, показывал его решимость работать со своим страхом, пытаясь преодолеть его. Это было хорошо и правильно. — Следующий вопрос: у тебя есть какие-нибудь пожелания по поводу того, что именно должно происходить?
— У меня есть одна две просьбы: постарайся меня не покалечить. И вторая: если тебе не нравится моя идея, давай забьем на нее и попытаемся придумать что-нибудь другое.
— По поводу первой — я учту твое пожелание, — ответил Сэм. — А вот по поводу второй… Тут дело не во мне, а в тебе и твоем восприятии. Я не в восторге, но раз тебе это кажется нужным, я сделаю это для тебя.
— Это все вопросы, которые ты хотел задать? — поинтересовался Дин. Кофе он давно допил и теперь наконец-то поставил чашку на стол, осознав, что держится за нее как утопающий за соломинку.
— Наверное да, — подумав, кивнул Сэм. — Обсуждать с тобой сценарий заранее, в данной ситуации, не нужно… Готовность твоя — очевидна. Пожалуй, единственное, что нужно сделать, прежде, чем приступать к практической части, это снять с меня ошейник. Я не отказываюсь от него и от всего, что он символизирует, но он и подобные действия мало совместимы, во всяком случае, в моем восприятии.
— Сниму, не вопрос, — ответил Дин, ощущая внутри себя зарождающуюся бурю из эмоций. Там одновременно присутствовали и страх, который он разбередил воспоминаниями и самокопанием. И благодарность, которую он испытывал к Сэму за то, что тот согласился с его планом действий, как бы странно тот не выглядел. И переживания по поводу того, как брат на самом деле относится к этой затее. И опасения, касающиеся собственных реакций на то, что тот будет делать. И сомнения, на тему того, что вообще не стоило этого затевать. И предвкушение чего-то нового, что может оказаться довольно болезненным.
— Еще вопрос и, на сей раз — последний. Когда ты хочешь все это провернуть?
— Сейчас! — решительно заявил Дин.
— Узнаю родного брата, — проворчал Сэм. — Тогда план таков: снимаешь ошейник, после чего идешь в ванную. Я хочу, чтобы ты там очень тщательно вымылся. А ты пока будешь этим заниматься, мы оба морально приготовимся, а я еще и подумаю, что именно буду делать.
Дин кивнул и направился в спальню, где в его тумбочке около кровати хранился ключ от сэмова ошейника. Он думал, что брат идет за ним следом, но тот пришел минут через десять.
— Убеждал Оникс не ходить за нами, — объяснил тот, входя в спальню и прикрывая за собой дверь.
Она продрыхла всю их непростую беседу, а когда начался движняк, вдруг вскинулась и собралась было побежать вслед за Дином, и Сэмми ласково, но настойчиво попытался объяснить собаке, что сейчас ей надо оставаться на месте. Поняла она или нет было неясно, но улеглась обратно, со вздохом положила голову на лапы и не пошла вслед за человеком, когда тот ушел с кухни.
Дин улыбнулся и, подойдя к Сэму, расстегнул цепь, которую тот носил и положил ее на прикроватную тумбочку.
— Даже непривычно видеть тебя без нее, — заметил он, принимаясь раздеваться.
— Мне тоже непривычно без нее, — ответил Сэм, проводя рукой по шее. — Все-таки или она, или ошейник были на мне больше года.
— Сколько тебе нужно времени, чтобы подготовиться? — спросил Дин.
— Хотя бы час, — ответил Сэм. Идея у него появилась, но была безумно сырой.
Вопрос: Спасибо за главу
| 1. Да! | 6 | (85.71%) | |
| 2. Нет. | 1 | (14.29%) | |
| Всего: | 7 | ||