Сэм ответил на поцелуй со всей страстью, отдаваясь действию целиком и получая от него ни с чем не сравнимое удовольствие.
— Целоваться ты совершенно точно умеешь, — отметил Дин, прерывая поцелуй и чуть отстраняясь. — Кто бы мог подумать, что такой зануда и ботаник как ты, так умеет целоваться?!
— Я просто стараюсь достичь идеала во всем, что мне нравиться, — очень занудным тоном изрек Сэм. — А целоваться я люблю.
— Значит, говоришь, привязать и высечь? — чуть прищурившись и наклонив голову набок, продолжил разговор Дин.
— Да, — кивнул Сэм. — И еще трахнуть.
читать дальше— А скажи-ка мне такую штуку… — протянул Дин, явно что-то прикидывая. — Ты сам когда-нибудь кого-нибудь порол?
— Да, — ответил Сэм, не понимая куда клонит брат.
— И ты умеешь делать это столь же хорошо, как целуешься? — продолжил расспросы Дин.
— Ну… Не знаю, но вроде никто не жаловался, — ответил Сэм и полюбопытствовал: — А с чего такой вопрос?
— Все очень просто: ни разу в жизни не держал в руках плеть и, чтобы я не покалечил тебя, потребуются экспресс-курсы, — объяснил Дин и, легко чмокнув Сэма в кончик носа, поднялся на ноги. — Пойдем, будешь меня учить.
— Запросто, — улыбнулся Сэм, оценив по достоинству слова брата. Тот очень не любил признаваться в том, что чего-то не умеет.
Подойдя к шкафу с разнообразными девайсами, Сэмми бегло оглядел представленный набор и принялся рассказывать об инструментах, предназначенных для флагелляции. Делал он это далеко не первый раз, поэтому лекция была крайне информативной, но при этом короткой. Закончив с этой частью, он поглядел на Дина, ожидая вопросов.
— Ну с этим, вроде как все ясно, — высказался тот. — Лучше расскажи что из всего этого великолепия нравится лично тебе?
— Так сразу и не скажешь. Все зависит от настроения и состояния, с одной стороны, а с другой — от умений доминанта, — ответил Сэм.
— Хм… Умений у меня нет, что посоветуешь в этом случае?
— Флоггер и такую же как он по длине однохвостую плеть, — не задумываясь ответил Сэм, снимая с крючков два озвученных девайса. — Флоггером сложно нанести серьезный вред, даже если руки растут из задницы. А не слишком длинную однохвостку легко контролировать. При том, что девайсы одной длины ими удобно работать с двух рук, правда это умение требует некоторой тренировки.
— Любое умение требует тренировки, — фыркнул Дин. — Покажи как ими орудовать, — попросил он, повертев в руках сначала один девайс, затем другой.
Сэм взял флоггер и медленными, хорошо поставленными движениями, принялся показывать базовую технику нанесения ударов этим инструментом, используя в качестве объекта порки крест, стоящий в центре игровой зоны.
— Когда ты этому успел выучиться? — наблюдая за действиями брата, спросил Дин.
— Когда у меня не было души, — ответил Сэм, останавливаясь. — Я по привычке пришел в клуб и тут вдруг осознал, что нижняя роль меня вообще никак не цепляет. Верхняя, впрочем, тоже не задевала, но пребывая в ней, я, наверное от того, что эмоции не застили мне глаза, мог провести любого нижнего буквально по краю, не дав свалиться за него. Это оказалось приятно, особенно на фоне общей безэмоциональности и полного пофигизма. Правда, ощущения были не сколько эротического свойства, столько… Ну… Тебе знакомо чувство удовлетворения, испытываемое от хорошо проделанной работы? — Дин кивнул, а Сэм продолжил: — Вот это было ровно оно самое.
— Дай теперь я попробую, — Дин отобрал у брата флоггер и, взяв его поудобнее, положил серию ударов, целясь в одну из балок, составляющих крестовину.
— Почти получается, — прокомментировал его действия Сэм. — Только… — он зашел брату за спину и, обхватив его кисть, сжимающую рукоять флоггера, своей принялся направлять действия Дина. — Не зажимайся. Не маши только кистью, — объяснял он. — Если работать только ею — просто потянешь сустав и все. Целься четче и не дергайся в момент соприкосновения девайса с целью.
— Это все очень непросто, — выдохнул Дин, стараясь поймать те движения, которые ему показывал Сэм. — Но — главное — я не понимаю, что происходит, когда я наношу удар.
— То есть? — не понял Сэмми.
— Ну, я понимаю, что бью и, например, сейчас — вроде как не особо сильно, но это все.
— А, кажется я догнал о чем ты, — Сэм отпустил руку брата и чуть отстранился. — Ты пытаешься до меня донести, что не понимаешь, насколько тот или иной твой удар болезнен?
— Да, в точку, — согласился Дин, по-новой размахиваясь и опуская флоггер на перекладину креста.
— Для того, чтобы обрести это понимание есть несколько методов. Опытный доминант, когда наносит удары своему, хорошо изученному нижнему — видит какой они оказывают эффект по реакциям.
— Это не наш случай, — вздохнул Дин. — Я знаю тебя, но не как нижнего. А о том, как они, ну, нижние, могут реагировать — лишь догадываюсь.
— Второй способ: когда наносишь удар, плеть поражает цель и ты продолжаешь ее движение, — Сэм отобрал флоггер у брата и показал то, что пытался объяснить. — Видел? Окончание удара пришлось в итоге мне по ноге. Так тоже можно оценить силу, с которой был нанесен удар.
— Это уже лучше, но ноге, насколько я понимаю, достается гораздо слабее? — уточнил Дин, повторив прием, показанный Сэмом.
— Верно, — согласился тот.
— А еще есть какие-нибудь методы? — на всякий случай спросил Дин.
— Да, — кивнул Сэм. — Попробовать разную интенсивность ударов на самом себе. Но тут есть своя тонкость — разные люди воспринимают боль по-разному.
— Порог боли, я в курсе, — фыркнул Дин.
— Он самый. И я, привыкший к такому роду воздействия, буду воспринимать происходящее совсем по-другому, по сравнению с тобой, — констатировал Сэм.
— Значит мне нужно научиться читать твои реакции, — сделал вывод Дин.
— Если мы собираемся практиковать нечто подобное в дальнейшем, и будем это делать более-менее регулярно, то да, — подтвердил Сэм.
— А зачем привязывать во время порки? — поинтересовался Дин.
— Как обычно, причин — множество, — улыбнулся Сэм. Его откровенно радовало, что брат старается разобраться во всем как можно тщательнее.
— Кто бы сомневался, — хохотнул Дин, окидывая Сэма очередным изучающим взглядом.
— Во-первых, привязанный нижний не дернется неожиданно и не сместится в непредсказуемую сторону в самый неподходящий момент, — Сэм вновь принялся за объяснения, а Дин внимательно слушал его, впитывая информацию словно губка. — Это довольно важный момент, особенно при сильных воздействиях: бывают ситуации, когда от очередного удара совершенно несознательно хочется закрыться. И были случаи, когда из-за этого получались переломы рук.
— Это ж как надо бить, чтобы сломать руку? — Дин попытался себе это представить, и его аж передернуло.
— Не так уж и сильно, — поведал Сэм. — Только не плетью, а тростью. Вот и все. Ею бьют только по заднице и то, что нормально для ягодичных мышц — опасно для костей рук.
— Понял, — кивнул Дин, но он явно не понимал, какое удовольствие от такого процесса может получать нижний.
— Следующая причина — в нижнем. Точнее в том, как у многих из них работают мозги, — продолжил объяснения Сэм. — Например, я — в связанном виде чувствую себя одновременно беззащитнее, уютнее и четко понимаю, что контроль над происходящим не у меня, а значит надо расслабиться и получать удовольствие.
— Как все это можно ощущать одновременно? — удивился Дин. — Ведь тут одно противоречит другому. Ерунда какая-то.
— Восприятие вообще очень противоречивая штука, — поделился наблюдением Сэм. — Просто попробуй поверить, что это — так.
— Попробую, — пообещал Дин. — А еще причины?
— Ну там начинается вообще всякая вкусовщина. Кому-то нравится находиться в зафиксированном состоянии, кому-то нравится наблюдать за привязанным партнером, кому-то еще что-то. Тут сколько людей, столько и заморочек.
— А тебе нравится, когда тебя привязывают?
— Для того, чтобы выпороть, или вообще? — уточнил вопрос Сэм.
— Пожалуй и так, и эдак, — ответил Дин. Брат сегодня был потрясающе открыт и откровенен и это было чем-то новым и необычным в их отношениях.
— Нравится, — улыбнулся Сэм. — А для порки, которая призвана доставлять удовольствие, я считаю этот момент необходимым. Если не привязывать, я могу потерпеть, но это будет не кайф, а наказание в чистом виде.
— Понятно, — Дин вздохнул. Перед ним постепенно прорисовывалась картина, которая была настолько многогранной, что аж дух захватывало. Одно и тоже действие могло иметь столько оттенков, что даже просто осознать наличие такого широкого спектра нюансов, оказалось непросто.
— Следующий важный момент: куда бить, — прервав молчание, заговорил Сэм. — Нельзя бить по шее, по позвоночнику, по области почек. Можно по толстым мышцам спины и ягодицам, при этом ягодичные мышцы могут принять куда более интенсивные удары, чем спинные.
— Это действительно важная информация, — согласно кивнув, произнес Дин.
— И еще один нюанс. Нижним удары легче принимаются, когда они приходят в момент выдоха, да и бить на выдохе — удобнее. Поэтому доминант старается научиться синхронизировать дыхательный ритм со своим нижним.
— Что еще я должен знать, прежде, чем мы попробуем что-нибудь сделать? — спросил Дин и Сэм уловил по голосу брата, что тот предельно сосредоточен, видимо, пытаясь упорядочить в голове весь приходящий поток информации.
— Осталось, пожалуй, самое сложное, — ответил Сэм. — Мои реакции и как к ним относиться. Вот тут я не могу выдать четкий рецепт, вида — делай то-то и так-то и будет вот это. Но я должен попытаться донести до тебя одну мысль: во время всего действия весь контроль будет находиться только в твоих руках. Ты читал о такой штуке, как стоп-слово?
— Да, — кивнул Дин, настораживаясь.
— Так вот, мое стоп-слово — Импала. Но… — Сэм вздохнул. — Я не знаю, сумею ли я им воспользоваться, если что-то пойдет не так. Почему-то до определенного момента во время экшна на моей стороне все хорошо, я пребываю в трансе и все такое, а потом, если нагрузка, которую в этот момент я испытываю, переходит некую границу — я просто отрубаюсь.
— Падаешь в обморок? — уточнил Дин.
— Не назвал бы это обмороком, — покачал головой Сэм. — Я вижу, что происходит, вроде как даже взгляд у меня в это время вполне осмысленный. Могу отвечать на простые вопросы, но вообще ничего не чувствую. Ни боли, ни удовольствия, ни страха… Одна из доминирующих дам как-то довела меня до этого состояния и потом рассказывала, что в какой-то момент ощутила, будто бьет не живого человека, а каменную стенку. Она испугалась и резко прервала экшн.
— А каковы последствия такого твоего состояния? — задал вопрос Дин.
— Для меня — минимальные. Немного дольше сходили следы со шкуры и, в общем, это все. А вот дама та очень долго переживала и, походу, ей это происшествие не доставило никакого удовольствия, — спокойно ответил Сэм.
— И как избежать этой неприятности? — вопрос Дина был явно риторическим, но Сэм посчитал необходимым попытаться на него ответить.
— По моему опыту, универсальным рецептом от таких проблем является внимательное наблюдение за состоянием партнера. Говорят, доминант способен чувствовать своего нижнего чуть ли на эмпатическом уровне. Не знаю, насколько это правда, но что верхний каким-то образом начинает понимать, что происходит с его нижним — факт.
— В общем, это пока тоже не наш случай. Для таких вещей, видимо, нужен опыт… — подытожил Дин. — А, пока его нет, мне придется просто не слишком увлекаться.
— Не знаю, — отозвался Сэм. — Для тебя все происходящее действительно слишком ново и необычно и тут, наверное, и вправду — не узнаешь, пока не попробуешь.
— Короче, я кажется все понял и готов перейти от теории к практике, — сообщил Дин.
То ли Сэму показалось, то ли в облике брата что-то неуловимо изменилось, но спорить с ним даже мысли не возникло. Готов — значит готов. Сам Сэм думал, что нужно рассказать Дину еще очень много чего, но как облечь весь свой опыт в относительно короткую лекцию попросту не представлял, а поэтому просто на несколько секунд прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, сознательно вгоняя себя в подчиняющееся состояние.
Дин, не отрывая взгляда от брата, наблюдал как тот делает нечто ему непонятное, но эффект от этих упражнений оказался виден невооруженным взглядом. До них Сэм был вполне обычным Сэмом, разве что одет был довольно авангардно, а сейчас он словно бы стал мягче. Ушли свойственные ему собранность и внимательность, уступив место чему-то, что Дин пока не понимал и не мог никак вербализовать даже для себя.
Сэм сделал последний выдох и распахнул глаза, резко уводя взгляд вниз, а в следующий миг словно бы стек на пол, оказавшись на коленях перед Дином.
— Приказывайте, господин, — голос Сэма, как оказалось, тоже поменялся. Он стал ниже, тише и приобрел оттенок бархатистости. Это моментальное перевоплощение было сюрпризом для Дина, но он неосознанно ожидал чего-то подобного и поэтому не напрягся и не бросился выяснять, что же такое загадочное происходит с его ненаглядным Сэмми.
Да. Именно Сэмми, а не Сэмом.
В эту минуту Дин отчетливо осознал, что именно эта версия имени брата для него навсегда связалась с началом экшна и теми чувствами, которые накатывают на старшего Винчестера в этот момент. А ощущал он, в первую очередь, бесконечную нежность, буквально пронзающую его насквозь. К ней примешивались восторг от того, что Сэмми ему доверяет настолько, что готов подчиняться и особенную светлую радость от того, что этот необычный, во всех смыслах этого слова, человек хочет принадлежать ему, Дину.
— Встань, Сэмми, — велел старший Винчестер, прикоснувшись к плечу брата.
Тот молча подчинился и Дин в очередной раз восхитился слитностью, плавностью и естественностью этого движения.
— Сними с себя все, — отдал он следующий приказ и Сэм все также молча и безропотно избавился от единственного предмета своего гардероба — набедренной повязки, оказавшись перед Дином в абсолютно обнаженном виде.
Да, Сэм был красив. Это не вызывало у Дина никаких сомнений. Давно остались в прошлом юношеская угловатость и несоразмерность. Перед ним стоял пропорционально сложенный мужчина, отнюдь не пренебрегающий зарядкой и точно знающий, что он хорош.
Следующее, что отметил Дин — Сэм слегка возбужден. Нормально это или нет — он не знал, но решил, что как бы то ни было, а ему — нравится. Потом взгляд зацепился за то, что на теле брата, оказывается, не было волос нигде, кроме как на голове. Это было странным, но понравилось Дину.
Он обошел Сэма по кругу, иногда притрагиваясь и поглаживая, и реакция на его действия была однозначной и недвусмысленной — возбуждение усилилось, а дыхание поменяло глубину и ритм. В какой-то момент Дин из чистого любопытства дотронулся до мужского достоинства Сэма и тот издал тихий, но весьма отчетливый стон. Если бы Сэмми был девушкой, Дин решил бы, что партнерша ему досталась весьма и весьма отзывчивая и горячая, а ночка, вследствие этого, выдастся очень интересная.
Немного поласкав Сэма, Дин решил, что пора приступить к более активным действиям и подтолкнул его к кресту. Ни возражений, ни даже минимального сопротивления со стороны брата не последовало: он доверчиво подошел к конструкции и принял позу, позволяющую зафиксировать конечности, что Дин и сделал.
Зрелище, да и вообще вся ситуация были совершенно феерическими. Дин знал, что такое инстинкты охотника — для него оказаться привязанным практически то же самое, что стать мертвым, но Сэмми по абсолютно непонятным для брата причинам ничуть не паниковал и не сопротивлялся, а совершенно явственно наслаждался происходящим. И это было фактом, подтверждающимся воочию наблюдаемыми реакциями.
Первые удары флоггером, Дин наносил неуверенно и совсем не сильно, но постепенно его действия изменились. Он необъяснимым образом стал понимать, что и как надо делать и, опираясь на это вновьобретенное знание, полностью осознал и принял правила игры. И с этого момента для него все изменилось. Сомнения отступили, моральные переживания были отброшены, а вместо всего этого родилось нечто новое. Что это такое Дин не понимал, но это в данный момент было совершенно не важно. Важен был Сэмми, издающий потрясающие звуки на каждом выдохе и подающийся навстречу удару, насколько это было возможно в его положении, и он, Дин, ведущий партнера к некой черте, и даже чуть дальше нее, но ровно настолько, насколько это необходимо и ни микроном больше.
В какой-то момент Дин понял, что надо прерваться и он, закинув флоггер себе на плечо, шагнул к тихонько протестующе заскулившему Сэму.
— Еще. Господин. Пожалуйста, — неразборчиво пробормотал тот, почувствовав руку Дина на разгоряченной коже.
— Позже, — пообещал Дин, и сам удивился насколько хрипло прозвучал его голос.
— Да, господин, — отозвался Сэм, облизывая губы.
Дин заметил этот жест и сходил за соком.
— Пей, — велел он, поднося стакан к губам брата и тот с жадностью осушил предложенный напиток.
— Спасибо, господин, — поднимая совершенно расфокусированный взгляд на Дина, довольно четко произнес Сэм. Дин мягко улыбнулся и, отнеся стакан на место, вернулся к кресту.
То, что Сэмми хочется большего — было очевидно, а вот может ли он ему это дать — было непонятно, но, прислушавшись к себе, Дин решил, что, пожалуй, способен на еще один подход. Оставалось лишь проверить, правильно ли он понял желания партнера.
— Продолжим? — спросил Дин, поглаживая спину и ягодицы Сэма.
— Да! — выдохнул тот, и Дин, ухмыльнувшись, поменял флоггер на плеть.
К тому, как действовать этим девайсом пришлось приноравливаться и несколько пробных ударов Дин нанес себе по голени, при этом наблюдая за ожидающим продолжения Сэмом. Тот явно ожидал ударов и на каждый замах явственно расслаблялся. Каким образом Сэм угадывает этот момент, Дин не понимал, ведь он стоял у брата за спиной и тот не мог видеть, что там происходит, но явление было налицо и оставалось лишь запомнить, что бывает и так. Наконец, решив, что достаточно освоился, Дин замахнулся и положил первый удар на спину партнера. Тот принял его, и стон, который он издал стал настоящей музыкой для слуха Дина. В этом коротком и не очень-то и громком звуке содержалось столько всего: боль, удовольствие, благодарность и… нежность. И, что самое удивительное, каждый следующий удар, вызывал, судя по стонам, все большие удовольствие и благодарность, и это завораживало Дина, уводя в состояние легкой эйфории.
В какой-то момент Дин понял, что одновременно ощущает и себя, и Сэма. В его восприятии окружающей реальности образовалось нечто, напоминающее стерео, в котором звучало одновременно два четких и ярких ритма — его собственный и его партнера. Он мог как бы переключаться между ними: в какой-то момент больше прислушиваясь к себе, а в следующий — к Сэму, и это стало очередным открытием.
Оба ритма завораживали и затягивали и он поймал себя на том, что начинает терять понимание где заканчиваются его ощущения и начинаются брата. Все это вызвало ряд воспоминаний о пребывании в Аду. Там, чтобы причинить как можно боли терзаемой душе, Дину приходилось в какой-то степени сливаться с ней и тогда, когда это удавалось, эффект от его действий был максимальным. Эти воспоминания настолько напугали Дина, что он сбился с выбранного ритма, но изменившееся звучание стонов Сэма не дало окончательно утонуть в ужасных воспоминаниях. Сделав над собой усилие он заставил себя вынырнуть из подступающего кошмара и, как только это удалось, Дин ощутил себя живым, полным сил и настолько счастливым обретением в Сэме не только брата и напарника, но еще и партнера, что понял, что готов не только убивать и умирать за это счастье, но и жить ради него.
Сколько времени длилось всё действие Дин не смог бы сказать, даже если бы ему устроили допрос с пристрастием, но в какой-то момент он понял, что с Сэма на сегодня хватит и остановился, переводя дух. На сей раз остановка не вызвала протестов со стороны брата и это было подтверждением тому, что все сделано правильно.
Дин отложил плеть и тут осознал, что не знает, что делать дальше. По идее, следовало освободить Сэма, но как это сделать было непонятно: тот висел на привязанных к кресту руках и было ясно, что как только Дин их отвяжет, Сэмми просто стечет на пол, словно желе.
— Сначала. Ноги. Господин, — очень тихо и хрипло произнес Сэм. Почувствовал ли он затруднения Дина или просто знал, что так бывает, было непонятно, да и не важно, но совету-просьбе Дин решил последовать и, наклонившись, отвязал сначала одну, а потом и другую ноги брата. Тот пару минут собирался с силами, а потом неуверенно встал на них. — Теперь. Руки.
Дин, не споря, принялся за дело. Он отвязал сначала одну руку, а потом, убедившись, что Сэм вроде как не падает, принялся за вторую, стараясь при этом поддерживать нетвердо стоящего на ногах брата. Вторая рука наконец-то очутилась на свободе и Дин закинул ее на свое плечо, стараясь удержать Сэма в вертикальном положении, но тот потек из его рук вниз, выскальзывая из них словно угорь.
Дин сначала думал, что это случайность и Сэм падает, будучи не в силах держаться на ногах, но потом ощутил как тот уткнулся лицом ему в пах, цепляясь за бедра, словно утопающий за соломинку и сквозь ткань стараясь нащупать член Дина.
— Сэмми! — он запустил пальцы в длинные, влажные волосы, теряясь от накативших ощущений. Сэма никак нельзя было назвать маленьким или хрупким, но на Дина вновь накатило та самая всеобъемлющая нежность, крепко сдобренная с желанием защищать, укрывая от всего мира. — Сэмми, нет…
— Пожалуйста, — не прекращая своих действий, Сэм поднял глаза на брата и эта просьба вызвала прилив крови к паху Дина.
Взгляд Сэма буквально излучал мольбу и пронзал Дина, словно был заточенным ножом, а он, Дин — куском мягкого масла.
— Пожалуйста, Дин… Господин, позвольте мне… — Сэмми опять прижался губами и Дин задрожал от дичайшего коктейля ощущений, которые испытывал в этот момент. Тут было и обжигающее тепло губ Сэма, которое чувствовалось через все слои ткани, и шероховатость одежды, ощущавшаяся напряженным членом и куда менее материальные, но такие реальные сейчас вещи. — Пожалуйста, господин, позвольте мне… Пожалуйста, пожалуйста, — словно в лихорадке бормотал Сэм и Дин был не в силах ни отвести от него глаз, ни решить — оттолкнуть или прижать к себе еще крепче.
Не дождавшись разрешения или запрета, Сэм нетерпеливо зашарил руками, нащупывая пряжку ремня и расстегивая ее, следом его торопливым усилиям поддалась пуговица, а затем и молния джинс. Все произошло так быстро, что у Дина попросту не оказалось в распоряжении достаточного количества времени, чтобы сообразить, что происходит. Подумать о последствиях. Или вернуть себе хоть толику здравого смысла. Голова вообще отказывалась думать хоть о чем-то, кроме нежных и умелых касаний и горячего дыхания Сэма.
Ошеломленный Дин не заметил, как Сэм стянул с него джинсы вместе с бельем, не услышал звука брякнувшегося на пол ствола. Прикосновения, желание и страсть партнера, его собственное напряжение и жажда подвели Дина настолько близко к оргазму, что он был уверен, что кончит сию же секунду.
— Сэмми… — простонал он, крепче сжимая пряди волос брата, в то время как тот принял его напряженный до крайней степени член в свой горячий и влажный рот.
При звуке своего имени Сэм застонал и вибрация от этого звука волнами удовольствия передалась Дину. Переместив руки чуть выше, младший Винчестер положил их на голые бедра брата, а потом скользнул ладонью между его ног, лаская и со знанием дела надавливая между яичками и анусом.
— Сэмми — где-то там, в далекой-далекой галактике, возможно и существовали другие слова, и даже другие люди, но Дину до них не было никакого дела. Средоточием его мира был стоящий перед ним на коленях человек, а все остальное напоминало призрачную дымку или смутный сон. — Сэмми!
Взгляд Сэма сфокусировался на лице брата и он принял его глубже, с нескрываемыми желанием и удовольствием, умело засасывая и одновременно с этим жестче проводя языком вдоль чувствительной плоти. Отклонившись и почти выпустив член Дина изо рта, Сэм чуть надавил затылком на руку, которой Дин то ли держал, то ли автоматически перебирал его волосы.
Жест явно не был случайным, но Дин не сразу догадался, чего же добивается Сэм, а когда понял, оторопел и не смог сходу поверить в свою догадку. Но Сэм, застонав, вновь толкнулся в его ладонь, глядя на Дина умоляющим взглядом.
Подчиняясь этой мольбе и своим желаниям, Дин крепче сжал волосы и неуверенно, но самостоятельно толкнулся в рот Сэма. Толчок получился сильнее, чем он ожидал и Сэм едва не подавился, отчего неуверенность Дина усилилась, но Сэм снова поднял на него лихорадочно блестящие глаза, в которых Дин прочел все ту же мольбу.
Боясь навредить, он старался сдерживаться, предоставляя Сэму возможность самому выбирать глубину проникновения, но тот, вновь толкнувшись в держащую его руку, еще раз дал понять, чего именно он хочет. На сей раз Дин не стал сопротивляться, толкнулся чуть сильнее и Сэм легко и гладко принял его в себя целиком, заставляя застонать и совершить следующее движение. Постепенно Дин подобрал ритм, входя в рот Сэма на всю длину. Тот не делал абсолютно никаких попыток сопротивляться вторжению и совершенно не пытался контролировать процесс. Положив руки на свои бедра и откинув голову назад, он отдавался Дину, издавая откровенные стоны, зажигающие в душе старшего брата желание вызывать их снова и снова.
— Сэмми, да… — Дин провел пальцами по втянутой щеке Сэма, по аристократичной брови, вновь запустил пальцы в длинные растрепанные волосы. Задыхаясь, он произнес: – Мой… Ты только мой. Я… черт, Сэмми…
Оргазм обрушился на Дина как цунами. Он подхватил его и закружил, увлекая в водоворот, утягивая в пучину удовольствия, граничащего с болью. Колени его подогнулись, он осел вниз и единственное, что его удерживало — Сэмми. Крепкий. Надежный. Родной.
”Мой! Мой Сэм! Мой Сэмми!
Ты ведь знаешь, что любишь его?
Знаю. Люблю. Всегда знал это.”
Пронеслось в голове Дина и это было правдой. Он всегда любил Сэма, только теперь это чувство обрело новую грань, делая его еще всеобъемлющее и прекраснее. Одновременно с этим в душе зашевелилось чувство собственничества, настолько сильное и яростное, что Дин сам себя готов был испугаться.
Он выскользнул из губ Сэма и без сил опустился рядом с ним на пол, обнимая за широкие плечи. Сэм прижался к нему, спрятав пылающее лицо на груди и жадно глотая воздух.
Дин, молча обнимая обретенного возлюбленного, приходил в себя. Наверное, надо было что-то сказать, но у него не было слов, способных передать все те чувства и эмоции, которые переполняли душу.
Комментарий автора: Вообще-то, исходно максик писать не планировалось. Вот примерно на этом месте в фике можно было бы поставить точку, но меня, впрочем, как обычно — понесло.
Мне стало интересно, как будут развиваться отношения Дина и Сэма дальше, как будут меняться их характеры, ну и так далее, поэтому — ждите обновлений
И да. Мне, как и любому другому автору, очень нравится чувствовать обратную связь от читателей
— Целоваться ты совершенно точно умеешь, — отметил Дин, прерывая поцелуй и чуть отстраняясь. — Кто бы мог подумать, что такой зануда и ботаник как ты, так умеет целоваться?!
— Я просто стараюсь достичь идеала во всем, что мне нравиться, — очень занудным тоном изрек Сэм. — А целоваться я люблю.
— Значит, говоришь, привязать и высечь? — чуть прищурившись и наклонив голову набок, продолжил разговор Дин.
— Да, — кивнул Сэм. — И еще трахнуть.
читать дальше— А скажи-ка мне такую штуку… — протянул Дин, явно что-то прикидывая. — Ты сам когда-нибудь кого-нибудь порол?
— Да, — ответил Сэм, не понимая куда клонит брат.
— И ты умеешь делать это столь же хорошо, как целуешься? — продолжил расспросы Дин.
— Ну… Не знаю, но вроде никто не жаловался, — ответил Сэм и полюбопытствовал: — А с чего такой вопрос?
— Все очень просто: ни разу в жизни не держал в руках плеть и, чтобы я не покалечил тебя, потребуются экспресс-курсы, — объяснил Дин и, легко чмокнув Сэма в кончик носа, поднялся на ноги. — Пойдем, будешь меня учить.
— Запросто, — улыбнулся Сэм, оценив по достоинству слова брата. Тот очень не любил признаваться в том, что чего-то не умеет.
Подойдя к шкафу с разнообразными девайсами, Сэмми бегло оглядел представленный набор и принялся рассказывать об инструментах, предназначенных для флагелляции. Делал он это далеко не первый раз, поэтому лекция была крайне информативной, но при этом короткой. Закончив с этой частью, он поглядел на Дина, ожидая вопросов.
— Ну с этим, вроде как все ясно, — высказался тот. — Лучше расскажи что из всего этого великолепия нравится лично тебе?
— Так сразу и не скажешь. Все зависит от настроения и состояния, с одной стороны, а с другой — от умений доминанта, — ответил Сэм.
— Хм… Умений у меня нет, что посоветуешь в этом случае?
— Флоггер и такую же как он по длине однохвостую плеть, — не задумываясь ответил Сэм, снимая с крючков два озвученных девайса. — Флоггером сложно нанести серьезный вред, даже если руки растут из задницы. А не слишком длинную однохвостку легко контролировать. При том, что девайсы одной длины ими удобно работать с двух рук, правда это умение требует некоторой тренировки.
— Любое умение требует тренировки, — фыркнул Дин. — Покажи как ими орудовать, — попросил он, повертев в руках сначала один девайс, затем другой.
Сэм взял флоггер и медленными, хорошо поставленными движениями, принялся показывать базовую технику нанесения ударов этим инструментом, используя в качестве объекта порки крест, стоящий в центре игровой зоны.
— Когда ты этому успел выучиться? — наблюдая за действиями брата, спросил Дин.
— Когда у меня не было души, — ответил Сэм, останавливаясь. — Я по привычке пришел в клуб и тут вдруг осознал, что нижняя роль меня вообще никак не цепляет. Верхняя, впрочем, тоже не задевала, но пребывая в ней, я, наверное от того, что эмоции не застили мне глаза, мог провести любого нижнего буквально по краю, не дав свалиться за него. Это оказалось приятно, особенно на фоне общей безэмоциональности и полного пофигизма. Правда, ощущения были не сколько эротического свойства, столько… Ну… Тебе знакомо чувство удовлетворения, испытываемое от хорошо проделанной работы? — Дин кивнул, а Сэм продолжил: — Вот это было ровно оно самое.
— Дай теперь я попробую, — Дин отобрал у брата флоггер и, взяв его поудобнее, положил серию ударов, целясь в одну из балок, составляющих крестовину.
— Почти получается, — прокомментировал его действия Сэм. — Только… — он зашел брату за спину и, обхватив его кисть, сжимающую рукоять флоггера, своей принялся направлять действия Дина. — Не зажимайся. Не маши только кистью, — объяснял он. — Если работать только ею — просто потянешь сустав и все. Целься четче и не дергайся в момент соприкосновения девайса с целью.
— Это все очень непросто, — выдохнул Дин, стараясь поймать те движения, которые ему показывал Сэм. — Но — главное — я не понимаю, что происходит, когда я наношу удар.
— То есть? — не понял Сэмми.
— Ну, я понимаю, что бью и, например, сейчас — вроде как не особо сильно, но это все.
— А, кажется я догнал о чем ты, — Сэм отпустил руку брата и чуть отстранился. — Ты пытаешься до меня донести, что не понимаешь, насколько тот или иной твой удар болезнен?
— Да, в точку, — согласился Дин, по-новой размахиваясь и опуская флоггер на перекладину креста.
— Для того, чтобы обрести это понимание есть несколько методов. Опытный доминант, когда наносит удары своему, хорошо изученному нижнему — видит какой они оказывают эффект по реакциям.
— Это не наш случай, — вздохнул Дин. — Я знаю тебя, но не как нижнего. А о том, как они, ну, нижние, могут реагировать — лишь догадываюсь.
— Второй способ: когда наносишь удар, плеть поражает цель и ты продолжаешь ее движение, — Сэм отобрал флоггер у брата и показал то, что пытался объяснить. — Видел? Окончание удара пришлось в итоге мне по ноге. Так тоже можно оценить силу, с которой был нанесен удар.
— Это уже лучше, но ноге, насколько я понимаю, достается гораздо слабее? — уточнил Дин, повторив прием, показанный Сэмом.
— Верно, — согласился тот.
— А еще есть какие-нибудь методы? — на всякий случай спросил Дин.
— Да, — кивнул Сэм. — Попробовать разную интенсивность ударов на самом себе. Но тут есть своя тонкость — разные люди воспринимают боль по-разному.
— Порог боли, я в курсе, — фыркнул Дин.
— Он самый. И я, привыкший к такому роду воздействия, буду воспринимать происходящее совсем по-другому, по сравнению с тобой, — констатировал Сэм.
— Значит мне нужно научиться читать твои реакции, — сделал вывод Дин.
— Если мы собираемся практиковать нечто подобное в дальнейшем, и будем это делать более-менее регулярно, то да, — подтвердил Сэм.
— А зачем привязывать во время порки? — поинтересовался Дин.
— Как обычно, причин — множество, — улыбнулся Сэм. Его откровенно радовало, что брат старается разобраться во всем как можно тщательнее.
— Кто бы сомневался, — хохотнул Дин, окидывая Сэма очередным изучающим взглядом.
— Во-первых, привязанный нижний не дернется неожиданно и не сместится в непредсказуемую сторону в самый неподходящий момент, — Сэм вновь принялся за объяснения, а Дин внимательно слушал его, впитывая информацию словно губка. — Это довольно важный момент, особенно при сильных воздействиях: бывают ситуации, когда от очередного удара совершенно несознательно хочется закрыться. И были случаи, когда из-за этого получались переломы рук.
— Это ж как надо бить, чтобы сломать руку? — Дин попытался себе это представить, и его аж передернуло.
— Не так уж и сильно, — поведал Сэм. — Только не плетью, а тростью. Вот и все. Ею бьют только по заднице и то, что нормально для ягодичных мышц — опасно для костей рук.
— Понял, — кивнул Дин, но он явно не понимал, какое удовольствие от такого процесса может получать нижний.
— Следующая причина — в нижнем. Точнее в том, как у многих из них работают мозги, — продолжил объяснения Сэм. — Например, я — в связанном виде чувствую себя одновременно беззащитнее, уютнее и четко понимаю, что контроль над происходящим не у меня, а значит надо расслабиться и получать удовольствие.
— Как все это можно ощущать одновременно? — удивился Дин. — Ведь тут одно противоречит другому. Ерунда какая-то.
— Восприятие вообще очень противоречивая штука, — поделился наблюдением Сэм. — Просто попробуй поверить, что это — так.
— Попробую, — пообещал Дин. — А еще причины?
— Ну там начинается вообще всякая вкусовщина. Кому-то нравится находиться в зафиксированном состоянии, кому-то нравится наблюдать за привязанным партнером, кому-то еще что-то. Тут сколько людей, столько и заморочек.
— А тебе нравится, когда тебя привязывают?
— Для того, чтобы выпороть, или вообще? — уточнил вопрос Сэм.
— Пожалуй и так, и эдак, — ответил Дин. Брат сегодня был потрясающе открыт и откровенен и это было чем-то новым и необычным в их отношениях.
— Нравится, — улыбнулся Сэм. — А для порки, которая призвана доставлять удовольствие, я считаю этот момент необходимым. Если не привязывать, я могу потерпеть, но это будет не кайф, а наказание в чистом виде.
— Понятно, — Дин вздохнул. Перед ним постепенно прорисовывалась картина, которая была настолько многогранной, что аж дух захватывало. Одно и тоже действие могло иметь столько оттенков, что даже просто осознать наличие такого широкого спектра нюансов, оказалось непросто.
— Следующий важный момент: куда бить, — прервав молчание, заговорил Сэм. — Нельзя бить по шее, по позвоночнику, по области почек. Можно по толстым мышцам спины и ягодицам, при этом ягодичные мышцы могут принять куда более интенсивные удары, чем спинные.
— Это действительно важная информация, — согласно кивнув, произнес Дин.
— И еще один нюанс. Нижним удары легче принимаются, когда они приходят в момент выдоха, да и бить на выдохе — удобнее. Поэтому доминант старается научиться синхронизировать дыхательный ритм со своим нижним.
— Что еще я должен знать, прежде, чем мы попробуем что-нибудь сделать? — спросил Дин и Сэм уловил по голосу брата, что тот предельно сосредоточен, видимо, пытаясь упорядочить в голове весь приходящий поток информации.
— Осталось, пожалуй, самое сложное, — ответил Сэм. — Мои реакции и как к ним относиться. Вот тут я не могу выдать четкий рецепт, вида — делай то-то и так-то и будет вот это. Но я должен попытаться донести до тебя одну мысль: во время всего действия весь контроль будет находиться только в твоих руках. Ты читал о такой штуке, как стоп-слово?
— Да, — кивнул Дин, настораживаясь.
— Так вот, мое стоп-слово — Импала. Но… — Сэм вздохнул. — Я не знаю, сумею ли я им воспользоваться, если что-то пойдет не так. Почему-то до определенного момента во время экшна на моей стороне все хорошо, я пребываю в трансе и все такое, а потом, если нагрузка, которую в этот момент я испытываю, переходит некую границу — я просто отрубаюсь.
— Падаешь в обморок? — уточнил Дин.
— Не назвал бы это обмороком, — покачал головой Сэм. — Я вижу, что происходит, вроде как даже взгляд у меня в это время вполне осмысленный. Могу отвечать на простые вопросы, но вообще ничего не чувствую. Ни боли, ни удовольствия, ни страха… Одна из доминирующих дам как-то довела меня до этого состояния и потом рассказывала, что в какой-то момент ощутила, будто бьет не живого человека, а каменную стенку. Она испугалась и резко прервала экшн.
— А каковы последствия такого твоего состояния? — задал вопрос Дин.
— Для меня — минимальные. Немного дольше сходили следы со шкуры и, в общем, это все. А вот дама та очень долго переживала и, походу, ей это происшествие не доставило никакого удовольствия, — спокойно ответил Сэм.
— И как избежать этой неприятности? — вопрос Дина был явно риторическим, но Сэм посчитал необходимым попытаться на него ответить.
— По моему опыту, универсальным рецептом от таких проблем является внимательное наблюдение за состоянием партнера. Говорят, доминант способен чувствовать своего нижнего чуть ли на эмпатическом уровне. Не знаю, насколько это правда, но что верхний каким-то образом начинает понимать, что происходит с его нижним — факт.
— В общем, это пока тоже не наш случай. Для таких вещей, видимо, нужен опыт… — подытожил Дин. — А, пока его нет, мне придется просто не слишком увлекаться.
— Не знаю, — отозвался Сэм. — Для тебя все происходящее действительно слишком ново и необычно и тут, наверное, и вправду — не узнаешь, пока не попробуешь.
— Короче, я кажется все понял и готов перейти от теории к практике, — сообщил Дин.
То ли Сэму показалось, то ли в облике брата что-то неуловимо изменилось, но спорить с ним даже мысли не возникло. Готов — значит готов. Сам Сэм думал, что нужно рассказать Дину еще очень много чего, но как облечь весь свой опыт в относительно короткую лекцию попросту не представлял, а поэтому просто на несколько секунд прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, сознательно вгоняя себя в подчиняющееся состояние.
Дин, не отрывая взгляда от брата, наблюдал как тот делает нечто ему непонятное, но эффект от этих упражнений оказался виден невооруженным взглядом. До них Сэм был вполне обычным Сэмом, разве что одет был довольно авангардно, а сейчас он словно бы стал мягче. Ушли свойственные ему собранность и внимательность, уступив место чему-то, что Дин пока не понимал и не мог никак вербализовать даже для себя.
Сэм сделал последний выдох и распахнул глаза, резко уводя взгляд вниз, а в следующий миг словно бы стек на пол, оказавшись на коленях перед Дином.
— Приказывайте, господин, — голос Сэма, как оказалось, тоже поменялся. Он стал ниже, тише и приобрел оттенок бархатистости. Это моментальное перевоплощение было сюрпризом для Дина, но он неосознанно ожидал чего-то подобного и поэтому не напрягся и не бросился выяснять, что же такое загадочное происходит с его ненаглядным Сэмми.
Да. Именно Сэмми, а не Сэмом.
В эту минуту Дин отчетливо осознал, что именно эта версия имени брата для него навсегда связалась с началом экшна и теми чувствами, которые накатывают на старшего Винчестера в этот момент. А ощущал он, в первую очередь, бесконечную нежность, буквально пронзающую его насквозь. К ней примешивались восторг от того, что Сэмми ему доверяет настолько, что готов подчиняться и особенную светлую радость от того, что этот необычный, во всех смыслах этого слова, человек хочет принадлежать ему, Дину.
— Встань, Сэмми, — велел старший Винчестер, прикоснувшись к плечу брата.
Тот молча подчинился и Дин в очередной раз восхитился слитностью, плавностью и естественностью этого движения.
— Сними с себя все, — отдал он следующий приказ и Сэм все также молча и безропотно избавился от единственного предмета своего гардероба — набедренной повязки, оказавшись перед Дином в абсолютно обнаженном виде.
Да, Сэм был красив. Это не вызывало у Дина никаких сомнений. Давно остались в прошлом юношеская угловатость и несоразмерность. Перед ним стоял пропорционально сложенный мужчина, отнюдь не пренебрегающий зарядкой и точно знающий, что он хорош.
Следующее, что отметил Дин — Сэм слегка возбужден. Нормально это или нет — он не знал, но решил, что как бы то ни было, а ему — нравится. Потом взгляд зацепился за то, что на теле брата, оказывается, не было волос нигде, кроме как на голове. Это было странным, но понравилось Дину.
Он обошел Сэма по кругу, иногда притрагиваясь и поглаживая, и реакция на его действия была однозначной и недвусмысленной — возбуждение усилилось, а дыхание поменяло глубину и ритм. В какой-то момент Дин из чистого любопытства дотронулся до мужского достоинства Сэма и тот издал тихий, но весьма отчетливый стон. Если бы Сэмми был девушкой, Дин решил бы, что партнерша ему досталась весьма и весьма отзывчивая и горячая, а ночка, вследствие этого, выдастся очень интересная.
Немного поласкав Сэма, Дин решил, что пора приступить к более активным действиям и подтолкнул его к кресту. Ни возражений, ни даже минимального сопротивления со стороны брата не последовало: он доверчиво подошел к конструкции и принял позу, позволяющую зафиксировать конечности, что Дин и сделал.
Зрелище, да и вообще вся ситуация были совершенно феерическими. Дин знал, что такое инстинкты охотника — для него оказаться привязанным практически то же самое, что стать мертвым, но Сэмми по абсолютно непонятным для брата причинам ничуть не паниковал и не сопротивлялся, а совершенно явственно наслаждался происходящим. И это было фактом, подтверждающимся воочию наблюдаемыми реакциями.
Первые удары флоггером, Дин наносил неуверенно и совсем не сильно, но постепенно его действия изменились. Он необъяснимым образом стал понимать, что и как надо делать и, опираясь на это вновьобретенное знание, полностью осознал и принял правила игры. И с этого момента для него все изменилось. Сомнения отступили, моральные переживания были отброшены, а вместо всего этого родилось нечто новое. Что это такое Дин не понимал, но это в данный момент было совершенно не важно. Важен был Сэмми, издающий потрясающие звуки на каждом выдохе и подающийся навстречу удару, насколько это было возможно в его положении, и он, Дин, ведущий партнера к некой черте, и даже чуть дальше нее, но ровно настолько, насколько это необходимо и ни микроном больше.
В какой-то момент Дин понял, что надо прерваться и он, закинув флоггер себе на плечо, шагнул к тихонько протестующе заскулившему Сэму.
— Еще. Господин. Пожалуйста, — неразборчиво пробормотал тот, почувствовав руку Дина на разгоряченной коже.
— Позже, — пообещал Дин, и сам удивился насколько хрипло прозвучал его голос.
— Да, господин, — отозвался Сэм, облизывая губы.
Дин заметил этот жест и сходил за соком.
— Пей, — велел он, поднося стакан к губам брата и тот с жадностью осушил предложенный напиток.
— Спасибо, господин, — поднимая совершенно расфокусированный взгляд на Дина, довольно четко произнес Сэм. Дин мягко улыбнулся и, отнеся стакан на место, вернулся к кресту.
То, что Сэмми хочется большего — было очевидно, а вот может ли он ему это дать — было непонятно, но, прислушавшись к себе, Дин решил, что, пожалуй, способен на еще один подход. Оставалось лишь проверить, правильно ли он понял желания партнера.
— Продолжим? — спросил Дин, поглаживая спину и ягодицы Сэма.
— Да! — выдохнул тот, и Дин, ухмыльнувшись, поменял флоггер на плеть.
К тому, как действовать этим девайсом пришлось приноравливаться и несколько пробных ударов Дин нанес себе по голени, при этом наблюдая за ожидающим продолжения Сэмом. Тот явно ожидал ударов и на каждый замах явственно расслаблялся. Каким образом Сэм угадывает этот момент, Дин не понимал, ведь он стоял у брата за спиной и тот не мог видеть, что там происходит, но явление было налицо и оставалось лишь запомнить, что бывает и так. Наконец, решив, что достаточно освоился, Дин замахнулся и положил первый удар на спину партнера. Тот принял его, и стон, который он издал стал настоящей музыкой для слуха Дина. В этом коротком и не очень-то и громком звуке содержалось столько всего: боль, удовольствие, благодарность и… нежность. И, что самое удивительное, каждый следующий удар, вызывал, судя по стонам, все большие удовольствие и благодарность, и это завораживало Дина, уводя в состояние легкой эйфории.
В какой-то момент Дин понял, что одновременно ощущает и себя, и Сэма. В его восприятии окружающей реальности образовалось нечто, напоминающее стерео, в котором звучало одновременно два четких и ярких ритма — его собственный и его партнера. Он мог как бы переключаться между ними: в какой-то момент больше прислушиваясь к себе, а в следующий — к Сэму, и это стало очередным открытием.
Оба ритма завораживали и затягивали и он поймал себя на том, что начинает терять понимание где заканчиваются его ощущения и начинаются брата. Все это вызвало ряд воспоминаний о пребывании в Аду. Там, чтобы причинить как можно боли терзаемой душе, Дину приходилось в какой-то степени сливаться с ней и тогда, когда это удавалось, эффект от его действий был максимальным. Эти воспоминания настолько напугали Дина, что он сбился с выбранного ритма, но изменившееся звучание стонов Сэма не дало окончательно утонуть в ужасных воспоминаниях. Сделав над собой усилие он заставил себя вынырнуть из подступающего кошмара и, как только это удалось, Дин ощутил себя живым, полным сил и настолько счастливым обретением в Сэме не только брата и напарника, но еще и партнера, что понял, что готов не только убивать и умирать за это счастье, но и жить ради него.
Сколько времени длилось всё действие Дин не смог бы сказать, даже если бы ему устроили допрос с пристрастием, но в какой-то момент он понял, что с Сэма на сегодня хватит и остановился, переводя дух. На сей раз остановка не вызвала протестов со стороны брата и это было подтверждением тому, что все сделано правильно.
Дин отложил плеть и тут осознал, что не знает, что делать дальше. По идее, следовало освободить Сэма, но как это сделать было непонятно: тот висел на привязанных к кресту руках и было ясно, что как только Дин их отвяжет, Сэмми просто стечет на пол, словно желе.
— Сначала. Ноги. Господин, — очень тихо и хрипло произнес Сэм. Почувствовал ли он затруднения Дина или просто знал, что так бывает, было непонятно, да и не важно, но совету-просьбе Дин решил последовать и, наклонившись, отвязал сначала одну, а потом и другую ноги брата. Тот пару минут собирался с силами, а потом неуверенно встал на них. — Теперь. Руки.
Дин, не споря, принялся за дело. Он отвязал сначала одну руку, а потом, убедившись, что Сэм вроде как не падает, принялся за вторую, стараясь при этом поддерживать нетвердо стоящего на ногах брата. Вторая рука наконец-то очутилась на свободе и Дин закинул ее на свое плечо, стараясь удержать Сэма в вертикальном положении, но тот потек из его рук вниз, выскальзывая из них словно угорь.
Дин сначала думал, что это случайность и Сэм падает, будучи не в силах держаться на ногах, но потом ощутил как тот уткнулся лицом ему в пах, цепляясь за бедра, словно утопающий за соломинку и сквозь ткань стараясь нащупать член Дина.
— Сэмми! — он запустил пальцы в длинные, влажные волосы, теряясь от накативших ощущений. Сэма никак нельзя было назвать маленьким или хрупким, но на Дина вновь накатило та самая всеобъемлющая нежность, крепко сдобренная с желанием защищать, укрывая от всего мира. — Сэмми, нет…
— Пожалуйста, — не прекращая своих действий, Сэм поднял глаза на брата и эта просьба вызвала прилив крови к паху Дина.
Взгляд Сэма буквально излучал мольбу и пронзал Дина, словно был заточенным ножом, а он, Дин — куском мягкого масла.
— Пожалуйста, Дин… Господин, позвольте мне… — Сэмми опять прижался губами и Дин задрожал от дичайшего коктейля ощущений, которые испытывал в этот момент. Тут было и обжигающее тепло губ Сэма, которое чувствовалось через все слои ткани, и шероховатость одежды, ощущавшаяся напряженным членом и куда менее материальные, но такие реальные сейчас вещи. — Пожалуйста, господин, позвольте мне… Пожалуйста, пожалуйста, — словно в лихорадке бормотал Сэм и Дин был не в силах ни отвести от него глаз, ни решить — оттолкнуть или прижать к себе еще крепче.
Не дождавшись разрешения или запрета, Сэм нетерпеливо зашарил руками, нащупывая пряжку ремня и расстегивая ее, следом его торопливым усилиям поддалась пуговица, а затем и молния джинс. Все произошло так быстро, что у Дина попросту не оказалось в распоряжении достаточного количества времени, чтобы сообразить, что происходит. Подумать о последствиях. Или вернуть себе хоть толику здравого смысла. Голова вообще отказывалась думать хоть о чем-то, кроме нежных и умелых касаний и горячего дыхания Сэма.
Ошеломленный Дин не заметил, как Сэм стянул с него джинсы вместе с бельем, не услышал звука брякнувшегося на пол ствола. Прикосновения, желание и страсть партнера, его собственное напряжение и жажда подвели Дина настолько близко к оргазму, что он был уверен, что кончит сию же секунду.
— Сэмми… — простонал он, крепче сжимая пряди волос брата, в то время как тот принял его напряженный до крайней степени член в свой горячий и влажный рот.
При звуке своего имени Сэм застонал и вибрация от этого звука волнами удовольствия передалась Дину. Переместив руки чуть выше, младший Винчестер положил их на голые бедра брата, а потом скользнул ладонью между его ног, лаская и со знанием дела надавливая между яичками и анусом.
— Сэмми — где-то там, в далекой-далекой галактике, возможно и существовали другие слова, и даже другие люди, но Дину до них не было никакого дела. Средоточием его мира был стоящий перед ним на коленях человек, а все остальное напоминало призрачную дымку или смутный сон. — Сэмми!
Взгляд Сэма сфокусировался на лице брата и он принял его глубже, с нескрываемыми желанием и удовольствием, умело засасывая и одновременно с этим жестче проводя языком вдоль чувствительной плоти. Отклонившись и почти выпустив член Дина изо рта, Сэм чуть надавил затылком на руку, которой Дин то ли держал, то ли автоматически перебирал его волосы.
Жест явно не был случайным, но Дин не сразу догадался, чего же добивается Сэм, а когда понял, оторопел и не смог сходу поверить в свою догадку. Но Сэм, застонав, вновь толкнулся в его ладонь, глядя на Дина умоляющим взглядом.
Подчиняясь этой мольбе и своим желаниям, Дин крепче сжал волосы и неуверенно, но самостоятельно толкнулся в рот Сэма. Толчок получился сильнее, чем он ожидал и Сэм едва не подавился, отчего неуверенность Дина усилилась, но Сэм снова поднял на него лихорадочно блестящие глаза, в которых Дин прочел все ту же мольбу.
Боясь навредить, он старался сдерживаться, предоставляя Сэму возможность самому выбирать глубину проникновения, но тот, вновь толкнувшись в держащую его руку, еще раз дал понять, чего именно он хочет. На сей раз Дин не стал сопротивляться, толкнулся чуть сильнее и Сэм легко и гладко принял его в себя целиком, заставляя застонать и совершить следующее движение. Постепенно Дин подобрал ритм, входя в рот Сэма на всю длину. Тот не делал абсолютно никаких попыток сопротивляться вторжению и совершенно не пытался контролировать процесс. Положив руки на свои бедра и откинув голову назад, он отдавался Дину, издавая откровенные стоны, зажигающие в душе старшего брата желание вызывать их снова и снова.
— Сэмми, да… — Дин провел пальцами по втянутой щеке Сэма, по аристократичной брови, вновь запустил пальцы в длинные растрепанные волосы. Задыхаясь, он произнес: – Мой… Ты только мой. Я… черт, Сэмми…
Оргазм обрушился на Дина как цунами. Он подхватил его и закружил, увлекая в водоворот, утягивая в пучину удовольствия, граничащего с болью. Колени его подогнулись, он осел вниз и единственное, что его удерживало — Сэмми. Крепкий. Надежный. Родной.
”Мой! Мой Сэм! Мой Сэмми!
Ты ведь знаешь, что любишь его?
Знаю. Люблю. Всегда знал это.”
Пронеслось в голове Дина и это было правдой. Он всегда любил Сэма, только теперь это чувство обрело новую грань, делая его еще всеобъемлющее и прекраснее. Одновременно с этим в душе зашевелилось чувство собственничества, настолько сильное и яростное, что Дин сам себя готов был испугаться.
Он выскользнул из губ Сэма и без сил опустился рядом с ним на пол, обнимая за широкие плечи. Сэм прижался к нему, спрятав пылающее лицо на груди и жадно глотая воздух.
Дин, молча обнимая обретенного возлюбленного, приходил в себя. Наверное, надо было что-то сказать, но у него не было слов, способных передать все те чувства и эмоции, которые переполняли душу.
Комментарий автора: Вообще-то, исходно максик писать не планировалось. Вот примерно на этом месте в фике можно было бы поставить точку, но меня, впрочем, как обычно — понесло.
Мне стало интересно, как будут развиваться отношения Дина и Сэма дальше, как будут меняться их характеры, ну и так далее, поэтому — ждите обновлений
И да. Мне, как и любому другому автору, очень нравится чувствовать обратную связь от читателей
Вопрос: Спасибо за главу?
| 1. Да! | 8 | (100%) | |
| 2. Нет. | 0 | (0%) | |
| Всего: | 8 | ||