Виновен! Глава 6

[nairsa]

- Хорошо, завтра с утра отправимся в Англию... - начала Гермиона.
- Грейнджер, объясни - зачем нам в Англию? - едко спросил Драко.
- Ну, там же отделение Гринготс, в котором мое хранилище. Как, по твоему, мы можем рассмотреть его содержимое, если не переместиться в Лондон и не зайти в этот чертов банк?
- Гермиона, тебе никто никогда не рассказывал, что у Гринготс нет отделений?
- Как нет? Но ведь в каждом магическом квартале...
- Именно. Только это не отделения. Это один и тот же банк, в том смысле, что это физически одно и то же здание, одни и те же гоблины и одни и те же хранилища в подземельях банка. Каким-то образом гоблины умудрились сделать так, что их клиенты из каждой отдельной страны попадают в свою, скажем, копию этого здания и не пересекаются.
- Как это?
- А кто его знает? Это ж гоблины, у них свои тайны и своя магия. Так что завтра мы отправимся не в Англию, а в местный аналог Косой аллеи.
Так они и сделали, правда, ожидаемого ответа, к огромному сожалению не получили.
Действительно Гарри перевел все свое состояние супруге, но никаких документов в хранилище банка не оказалось, за-то на видном месте лежало письмо от Гарри, написанное, судя по всему, чуть ли не за день до ареста.
Гермиона дрожащими пальцами распечатала конверт и погрузилась в чтение. Закончив читать, она молча протянула Драко исписанную торопливым почерком бумагу и отвернулась. Драко также молча прочел письмо и глубоко вздохнул.
- Мда. Ни намека на то, чем он занимался. Жаль.
- И что будем делать?
- Пытаться выиграть процесс. Если проиграем - подадим на апелляцию.
- Скорее “когда” проиграем, чем “если”, - мрачно высказалась Гермиона.
Друзья попытались возразить, сказав, что Рона-то выпустили, но девушка осталась при своем мнении, ни смотря на все их слова. Рона, конечно, выпустили и он даже без потерь вернулся в свой спорт. Но Рон был всего-лишь свидетелем, а не обвиняемым.
Через три месяца состоялось финальное судебное заседание, и оно полностью оправдало мрачное предсказание Гермионы - Гарри был признан виновным по всем пунктам выдвинутого обвинения и отправлен в Азкабан отбывать пожизненный срок.
Гермиона, порядком округлившаяся, настояла на своем присутствии на этом судебном заседании, за ней неотступной тенью следовал Драко. За то время, что они плотно общались, он успел научиться ее уважать, ценить ее общество и, пожалуй, даже влюбился, хотя и сам себе в этом боялся признаться. Сейчас он просто был рядом, хоть и прекрасно понимал, что ничего не может сделать, чтобы облегчить боль этой мужественной молодой женщины, и это выводило его из себя.
Во время оглашения приговора, Гермиона так вцепилась в запястье Драко, что у него от боли потемнело в глазах, но он не пытался разжать ее пальцы, осознавая, что ей сейчас во сто крат больнее. Он ждал, что она расплачется или упадет в обморок, как все нормальные женщины, но Гермиона стояла, словно статуя с отсутствующим выражением на лице и только стальная хватка ее пальцев выдавала степень ее переживаний.
Когда Гарри вывели из зала она разжала пальцы и Драко молча взяв ее под руку, настойчиво повел за собой. Блейз и Джинни молча шли вслед за ними, на глазах у последней блестели слезы. Так, храня гробовое молчание, они добрались до Атриума и ступили в зеленое пламя камина, перенесшее их в американское жилище Драко.
Только добравшись до дома, Джинни позволила себе расплакаться, и Блейз увел ее в их комнаты, а Гермиона все также была безучастна и больше всего напоминала застывший кусок льда.
Она молчала до самой ночи, молчала, когда Джинни отвела ее в спальню и уложила в постель, молчала она и на утро, и на следующее утро, и через утро. Ни слезинки, ни слова, ни-че-го. Было такое впечатление, что она полностью ушла в себя и словно бы застыла изнутри. Она ела, когда ее заставляли. Она вставала, когда кто-нибудь приходил будить ее. Ложилась, когда ее укладывали. Если ее никто не трогал - она часами сидела на диване в гостиной, уставившись в одну точку, и вообще не реагировала на внешние раздражители. И это пугало. Кожа ее приобрела болезненную бледность, под глазами залегли глубокие тени. Блейз, как целитель, беспокоился о ее душевном состоянии и о том, как протекает беременность.
Шли дни, складываясь в недели, а те, в свою очередь, складывались в месяцы, а состояние Гермионы никак не менялось. Драко не находил себе места, пытаясь придумать, как вывести ее из этого состояния, но все его попытки что-то изменить заканчивались крахом.
В один из дней Драко поманил Блейза, и они вдвоем закрылись в кабинете.
- Блейз, что мне делать? - грустно спросил друга Драко.
- Не знаю. Единственное, на что я надеюсь, это на то, что рождение сына как-то выведет Гермиону из депрессии.
- Сына.... Твои бы слова, да Мерлину в уши, - задумчиво проговорил Драко. - А у меня, наверное, никогда не будет своих детей.
- Почему это? - спросил Блейз.
- Не судьба видать... Единственная женщина в мире, от которой мне бы хотелось иметь детей, медленно сходит с ума, а я ничего не могу с этим сделать. Это ужасно.
- Что ты сказал?
- То, что ты слышал. Я люблю Гермиону. Полюбил. А она мало того, что чужая жена, так еще и... - не закончив фразу, Драко резко отвернулся к окну.
- А она знает о твоих чувствах? - осторожно спросил Блейз.
- Нет, конечно! Ей и так не слишком весело, ты не находишь? Она любит Поттера и жить без него не хочет, и я верну его ей, даже если мне придется разобрать Азкабан по кирпичикам. А потом я уйду.
- Ты действительно любишь ее, - думая о чем-то своем сказал Блейз.
- Спасибо, просветил, - ехидно буркнул Драко.
- И что ты собираешься делать?
- Сейчас я собираю документы, чтобы подать на апелляцию и добиться смягчения приговора. Помилования мы вряд ли добьемся, но можно попробовать поиграть в сторону лишения гражданства и высылки из страны... Это был бы очень не плохой вариант. В конце концов, не так важно, где именно жить.
- И как процесс?
- Тяжело, но никто и не ожидал, что все получится легко и просто.

***

Настало Рождество, а за ним новый год, но оба этих праздника словно прошли мимо дома Драко. Гермиона так и не смогла выбраться из своей депрессии, и все очень переживали за нее, а потом подошел срок родов.
21 января 2007 года начались роды, и к вечеру 22 января Гермиона родила чудесного мальчика. Роды принимал Блейз, ассистировала ему Джинни. Драко в это время метался в соседней комнате, как тигр в клетке, и жутко нервничал.
- Блейз, дай мне его, пожалуйста, - попросила Гермиона.
Это были первые слова, которые она произнесла с момента оглашения приговора.
Блейз беспрекословно протянул ей завернутого в пеленку малыша.
- Как ты его назовешь? - спросила Джинни.
Гермиона внимательно посмотрела на сына и задумалась.
- Не знаю. Я не думала об имени... - растерянно сказала Гермиона. - Может быть, Бенедикт?
- Почему бы и нет, - сказал Блейз. - Хорошее имя - Бенедикт Гарольд Поттер, мне лично нравится.
- Правда? - спросила Гермиона, прижав к груди младенца.
- Правда, - искренне ответил Блейз, радуясь, что его прогноз оправдался и родившийся сын привел в чувства подругу. - Пойду, скажу Драко, а то он извелся весь.
Гермиона проводила его удивленным взглядом и спросила улыбающуюся Джинни:
- Джин, что тут происходит? - напряженно спросила она.
- Хм, как тебе сказать... Я ничего точно не знаю, но мне кажется, Малфой влюблен в тебя по уши. Во всяком случае, он старался вытащить тебя из депрессии всеми силами и буквально не отходил от тебя почти все время после... ну, суда. Водил тебя гулять, кормил чуть ли не с ложечки, купал, причесывал, и даже маникюр делал. И вообще... - Джинни неопределенно махнула рукой.
- Слушай... не помню. Вообще ничего. Помню заседание суда, оглашение приговора и то, как авроры увели Гарри... А потом словно туман... А теперь вот Бенедикт.
- Не удивительно.
- Так вот кто это был. Я слышала, как меня кто-то звал... Но откликнуться сил не было, мне казалось, что я если лишнее движение сделаю - просто умру на месте от боли... Мерлин мой! И... что мне теперь делать?
- В смысле что делать?
- Ну с Драко, с его чувствами?
- Вот уж не знаю. Блейз мне сказал, что Драко поклялся вытащить из Азкабана твоего Гарри, чего бы ему это ни стоило, ради тебя. А потом он уйдет.
- Неужели все настолько серьезно?
- Видимо да.
Гермиона в ужасе смотрела на подругу.
- Но я не могу ответить на его чувства... - растерянно сказала она.
- Мне кажется, он знает об этом.
- И при этом все еще возится со мной?
- Да, и пока ты рожала - торчал в соседней комнате и беспокоился о тебе, будто ты его женщина, и рожаешь сейчас вашего ребенка.
- Час от часу не легче, - тяжело вздохнув, сказала Гермиона, и тут в комнату быстрым шагом вошел Драко.
Бросив на него взгляд, тактичная Джинни тихонько вышла из комнаты, притворив за собой дверь.
Драко прямо от двери бросился к лежащей в постели Гермионе, держащей на руках Бенедикта. Он подбежал к кровати и буквально рухнул перед ней на колени, чем крайне удивил Гермиону, а когда он заговорил шепотом, несвязной скороговоркой, молодая мать испытала настоящий шок:
- Гермиона, родная, любимая... Я так беспокоился за тебя. Блейз сказал, что сына ты назвала Бенедиктом и что он совершенно здоров, а ты вроде как приходишь в норму. О! Я думал, что ты никогда не оправишься и...
- Драко, - нерешительно прервала его девушка, прикоснувшись к плечу. - Хочешь подержать маленького на руках?
- Ты позволишь? - удивленно распахнув глаза, спросил Драко.
- Конечно, только поднимись с пола и сядь рядом, - чуть улыбнувшись, ответила Гермиона.
Драко послушно поднялся и осторожно примостился на краешке кровати.
- Головку ему поддерживай, он сам еще не умеет, - сказала Гермиона и протянула ему спящего младенца.
Кивнув ей, Драко бережно принял малыша из ее рук.
- Какой маленький, - с восторгом рассматривая малыша, прошептал Драко.
- Конечно маленький, он же считай только что родился.
- А почему он не плачет? Это нормально?
- А чего ему плакать? У него все хорошо, он устал и спит.
Воркующий над младенцем Драко Малфой никак не укладывался в наличествующую у Гермионы картину мира, но зрелище было умиротворяющее.
- Положи его в колыбель, пожалуйста, - попросила Гермиона через некоторое время. - Только придвинь ее поближе к кровати, чтобы мне было проще взять малыша, когда он проснется.
- А он не проснется? - спросил Драко.
- Не знаю, - ответила Гермиона слегка пожав плечами. - Заодно и проверим.
Драко кивнул ей и отлеветировал колыбельку к кровати Гермионы.
- Я пойду, тебе, наверное, стоит отдохнуть, - сказал он, опустив в колыбельку малыша.
Гермиона кивнула, прикрыв глаза, и Драко тихо выскользнул из комнаты, затворив за собой дверь.
Девушка очень быстро оправилась от родов, но характер ее сильно изменился. Она стала нелюдимой и молчаливой. Временами Драко казалось, что она постоянно, что бы ни делала фоном что-то обдумывает.
Однажды, придя домой после очередного похода по очередным инстанциям Драко застал ее сидящей на диване в гостиной и читающей газету. Колыбелька с маленьким Бенедиктом стояла рядом и Гермиона ногой иногда покачивала ее, не отрываясь от чтения. Рядом на диване лежало две стопки газет - одна, судья по всему, прочитанных, вторая - ожидающих своей очереди. Сама по себе картинка была вполне мирная, если бы не выражение лица девушки. Больше всего оно напоминало маску, ничего не выражающую маску, из под которой временами прорывались наружу такие ярость и гнев, что Драко стало неуютно.
- Гермиона, - позвал он ее.
Девушка оторвалась от своего занятия и подняла голову.
- Ты уже вернулся? - спокойно спросила она. - И как?
- Никак, - понуро ответил он.
Третий месяц он активно обивал все возможные пороги, пытался давать взятки, но совершенно безуспешно. Апелляцию не хотели принимать ни в какую. И даже свидания до сих пор не удалось добиться.
Также никаких плодов не приносило и затеянное расследование. Оно просто уперлось в отсутствие какой бы то ни было информации. Любые расспросы об интересующих Драко вещах натыкались на глухую стену. Люди боязливо замолкали и всеми средствами старались прекратить разговор, а случаи смерти магглов от магических зелий медленно, но верно, учащались.
Каждый раз, когда Драко возвращался ни с чем он был вынужден честно рассказывать о очередной неудаче Гермионе, в глубине души он благодарил Мерлина за то, что Гермиона не требовала подробных отчетов, удовлетворяясь отрицательным покачиванием головой или парой слов. Сначала это делало ей безумно больно. Драко видел это, но он не мог ей врать, понимая, что она почувствует ложь. Он видел, как надежда покидает ее и боялся даже представить, что будет, когда она покинет Гермиону совсем.
И вот этот момент настал.
- Понятно, - сказала Гермиона и вернулась к чтению.
Холодный голос, ничего не выражающее лицо, пустые глаза. Драко стоял в дверях и тупо смотрел на читающую Гермиону. Он не представлял, что можно сказать или сделать, чтобы ей полегчало. Вдруг Гермиона оторвалась от чтения и посмотрев Драко прямо в глаза, сказала:
- Сегодня ровно пол года, как Гарри заточили в Азкабан, - безжизненным голосом сообщила она. - Через четыре дня Бену будет три месяца, а я до сих пор не определилась с крестным. Я могу тебя попросить об этом одолжении? Ты станешь крестным отцом моему сыну?
Этот вопрос поставил Драко в тупик. За три месяца он успел привязаться к малышу, прикипеть сердцем, с удовольствием возился с ним, удивляясь спокойствию характера: малыш очень редко плакал и никогда не делал этого без причины.
- Буду, - ответил он после некоторого раздумья. - Но почему я а не Блейз?
- Я попросила Джинни стать крестной матерью. И хочу, чтобы крестные не были связаны друг с другом ничем, кроме дружбы и уважения. Поэтому ты, а не Блейз.
- Но... - попытался возразить Драко.
- Это мое решение. Я не хочу складывать все яйца в одну корзину. И хочу чтобы если со мной что-нибудь случиться, было кому позаботится о Бенедикте.
Сказанное звучало так, будто Гермиона собралась немедленно умереть. Драко не понимал, что происходит и попытался свести все к шутке:
- Можно подумать, что ты на тот свет собралась, - проворчал он.
Ответ вверг его в шок:
- Маги смертны, Драко. Всего два слова. Был маг, и не стало. Поэтому я попросила стать крестным и очень надеюсь, что если придется ты позаботишься о нем должным образом.
- Нет, ты не шутишь... - задумчиво сказал Драко.
- Не шучу, - совершенно спокойно согласилась Гермиона.

С того памятного разговора она стала надолго уединяться в тренировочном зале. Поручив заботу о малыше домовому эльфу она до изнеможения гоняла себя, восстанавливая форму после родов. Чем именно она там занималась Драко так и не удалось узнать, Гермиона всегда накладывала на зал заглушающие и запирающие чары, и это нервировало его.
Дни текли своим чередом и вроде бы ничего не происходило, Гермиона была спокойна, как катафалк, малыш рос. Мотавшийся между расследованием, и разнообразными инстанциями в безуспешных попытках сдвинуться с мертвой точки Драко, задницей чувствовал: что-то назревает. Он был готов голову за это прозакладывать, хотя не представлял откуда у него это знание. В нервном ожидании беды прошло еще три месяца.
19 июля утром почтовая сова принесла очередной “Пророк” и Драко привычно развернул газету. На первой странице жирными огромными располагался заголовок “Жестокое убийство в доме адвоката!” и под ним статья, пестревшая такими мрачными подробностями убийства, что Драко с трудом проглотил кусок бутерброда, который жевал, проглядывая газету. Из статьи следовало, что адвоката убили без применения магии, предварительно весьма изощренно пытав, опять же без применения магии.
В кухню вошла Гермиона с Беном на руках.
- Доброе утро, - поздоровалась она и увидев бледность Драко спросила: - Что-то случилось?
Драко молча протянул ей газету. Девушка пробежала передовицу глазами и пожала плечами.
- Туда ему и дорога, - спокойно сказала она.
- Что? - непонимающе переспросил Драко.
- Повторяю, - отозвалась Гермиона, - туда ему и дорога. Этот адвокат делал вид, что защищает Гарри. И я не собираюсь оплакивать его кончину.
Драко подобрал газету со стола и еще раз пробежал статью. Действительно, это был тот самый адвокат.
Следующее жестокое убийство состоялось через два месяца - убили аврора. Тоже без магии и тоже после предварительных пыток. Следующее убийство еще через два месяца, как по часам, и снова аврор. И никаких следов, никаких зацепок и никакой магии. Жестокость же потрясала. На ее фоне блекли даже действия сторонников покойного Темного Лорда. Пресса неистовствовала, аврорат напоминал разворошенный муравейник, обыватели терялись в догадках, а убийца так и не был не то что пойман, он до сих пор не был известен.
Очередной, четвертый по счету труп был найден 18 января и вновь тот же почерк: море крови, побои, и все прочее, характеризующее загадочного убийцу, как полного психа.
Драко с раздражением бросил пророк на стол и раздраженно воскликнул:
- Мерлин мой! Четвертое аналогичное убийство, а никто ничего не знает, не слышал, не видел и сделать ничего не может.
- И кто на сей раз? - поинтересовалась Гермиона, кормившая Бена ужином.
- Какой-то судейский чиновник, - ответил Драко. - Совершенно безобидный старичок. Не понимаю я логики, допустим адвокат мог кому-то насолить, авроры - с ними все понятно, мало ли какие враги у них могли появиться вследствие их работы, но этот-то кому мог перейти дорогу? Он лет двадцать ведет записи при заседаниях суда и от него нигде ничего не зависит.
- Это Сильвестр Беркфин? - спросила Гермиона.
- Да, - ответил Драко, - а ты была с ним знакома? - спросил он отчего-то напрягшись.
- Нет. Видела в Министерстве несколько раз, - спокойно ответила Гермиона.
- А откуда тогда знаешь как его зовут?
- У меня хорошая память на имена, только и всего, - ответила девушка, грациозно поднимаясь и вынимая из детского стульчика сына. Драко залюбовался ее уверенными движениями и улыбнулся.
- Пойду уложу малыша спать и вернусь, - сказала Гермиона возвращая улыбку. - Дождешься меня?
- Конечно, я буду в гостиной, - ответил, несколько удивленный улыбкой Гермионы Драко. Если бы его спросили, когда она последний раз ему улыбалась, он бы вряд ли ответил.
Гермиона кивнула и удалилась.
Драко отправился в гостиную и разведя огонь в камине расположился лежа на боку и подперев рукой голову уставился в огонь.
Гермиона неслышно вошла в комнату и быстро подошла к лежащему на ковре Драко. Резким, сильным движением она перевернула его на спину и оседлав бедра впилась в губы требовательным поцелуем. Драко, миллион раз представлявший себе, как это может быть и совершенно не ожидавший воплощения в жизнь своих фантазий, был шокирован поведением любимой женщины.
- Что ты делаешь? - спросил он, когда поцелуй закончился. Кровь стучала у него в ушах словно там поселился отряд барабанщиков.
- Целую тебя, разве это не очевидно? - усмехнувшись ответила она, и стала расстегивать пуговички его рубашки. Ее руки подрагивали, маленькие перламутровые кружочки выскальзывали из пальцев, не желая вылезать из петель. Потеряв терпение девушка просто дернула полы рубашки в разные стороны, обнажая грудь Драко. Тот лежал ни жив ни мертв, не зная как реагировать. Оттолкнуть ее у него не хватало сил, а сделать ее своей не позволяла совесть, ну или не совесть, а что-то еще, в общем ситуация была совершенно безумная. Пока он безынициативно лежал и предавался размышлениям Гермиона действовала. Уверено, властно и безо всякого стеснения. Она поглаживала, целовала, покусывала, пощипывала и Драко плавился под ее руками, теряя голову. Мысли о неправильности происходящего покинули его, уступив место неистовому желанию.
Решив проблему рубашки довольно радикальным способом, Гермиона приступила к брюкам. Усевшись рядом на колени, она быстро расстегнула ременную пряжку, пуговицу и молнию и запустив прохладную ладошку под плотную ткань брюк, крепко сжала готовое к бою мужское достоинство. Драко застонал и выгнулся навстречу, а Гермиона, воспользовавшись этим его движением, стянула с него брюки вместе с бельем и взяла напряженный член в рот.
- С ума сошла?! - воскликнул Драко, к которому некстати вернулась способность соображать и попытался отстраниться. Гермиона, почувствовав его движение выпустила член изо рта и выпрямившись, села.
- Что тебе не нравится? - спокойно спросила она, разглядывая лежащего перед ней мужчину. - Я знаю, что ты меня хочешь. Так в чем проблема?
- Хочу. Но...
- К черту! - фыркнула Гермиона. - Расслабься и получай удовольствие. Неужели это так сложно? Мы с тобой оба взрослые люди, в конце концов!
У Драко давным давно никого не было, он был возбужден, но... Врожденное здравомыслие подсказывало ему, что происходящее настолько далеко от нормы, насколько это вообще возможно.
- Так нельзя, Гермиона, - выдавил он из себя, понимая, что этот аргумент совершенно не убедителен.
- Почему это? - спросила она.
- Ты замужем... - попытался объяснить Драко.
- Да, но когда это кому-нибудь мешало? Или у тебя, вдруг, неожиданно всплыли жесткие моральные принципы и ограничения? Не смеши меня!
Лицо девушки приобрело жесткое, почти жестокое выражение, глаза слегка прищурились, а губы изогнулись в презрительной усмешке. Возбуждение покинуло Драко бесследно.
- Гермиона, любимая, не надо делать того, о чем ты завтра будешь жалеть, - тихо сказал он, садясь и пытаясь обнять ее.
Она резко отстранилась и вскочив на ноги, отвесила ему звонкую пощечину.
- Ненавижу тебя! Ты... Мерлин и Моргана! Ты даже женщину трахнуть не можешь! - очень тихо сказала она и вышла из комнаты.
Ошеломленный Драко остался сидеть на полу гостиной со спущенными штанами и в растерзанной рубашке. Придя в себя он встал, надел штаны, подошел к бару и плеснув себе чистого виски в стакан, задумался, потирая горящую щеку.
- Ну, бля, дела, - проворчал он делая глоток из стакана.
Мысли метались в голове туда-сюда, словно горошины в погремушке, пока, наконец, одна особо настырная не вытеснила все остальные. Драко автоматически отставил стакан и быстро пошел в кухню. Там он нашел пачку газет и быстро зашуршал страницами. Он искал статьи об убийствах. Выудив из стопки четыре номера за 19 июля, 19 сентября, 19 ноября и последний - за 19 января он заклинанием призвал стопку бумаги, перо и чернильницу, уселся за стол и стал быстро писать.
Через пол часа он с ужасом посмотрел на исписанный лист и пошел за бутылкой, вернувшись он сделал большой глоток прямо из горлышка и воззрился на свои выкладки. Он нашел, что объединяло все четыре убийства. Эти люди были связаны. Связаны ровно в одном моменте. Все четверо присутствовали на памятном судебном заседании. Авроры - те самые, что вывели Поттера из зала после оглашения приговора, адвокат, понятно, и даже старичок - он в этот день традиционно стенографировал заседание. Восемнадцатое число - день, в который было чертово судебное заседание. Вывод напрашивался сам собой: кто-то мстит за Поттера. Жестоко, кроваво и не задумываясь.
- Галар! - позвал Драко домового эльфа, которого приставил к Гермионе.
Лопоухий домовик появился в кухне с традиционным хлопком.
- Да, хозяин Драко?
- Скажи мне Гермиона ходила куда-нибудь вчера?
Домовик кивнул.
- Одна? Без сына? - спросил Драко.
- Да, я сидел с маленьким пока она отсутствовала.
- А долго ее не было?
- Она ушла в час дня, вернулась около восьми.
Драко похолодел.
- А... 18 июля, 18 сентября, 18 ноября - она куда-нибудь уходила?
Домовик опять кивнул.
- И ее не было примерно столько же, сколько вчера? - задал новый вопрос Драко.
- Да, хозяин, - ответил домовик.
Драко отпустил эльфа и хлебнул еще виски. “Неужели это Гермиона нашла кого-то, кто убивал этих людей? - думал он. - Нет, не может быть!”. Драко не хотел верить в свои выводы, но что-то ему подсказывало, что он прав.
Вдруг какой-то непонятный звук привлек его внимание и он прислушался к ночной тишине дома. Откуда-то из глубины раздавались редкие глухие удары чем-то по чему-то, сопровождающиеся чем-то вроде рычания. Вооружившись волшебной палочкой мужчина пошел в сторону источника этих странных звуков.
Звуки, как оказалось из тренировочного зала. Драко быстро подошел к нему и осторожно приоткрыл дверь. Зрелище открывшееся его взору в очередной за сегодняшний беспокойный вечер раз заставило оторопело замереть на месте: в почти полной темноте зала по залу металась Гермиона. Она кружила вокруг установленного посередине толстенного бревна, в одной руке у нее была волшебная палочка, в другой длинный нож. Рычащий звук, как оказалось, издавала именно она, втыкая в бревно свое орудие, совершая невообразимые движения. Из палочки вылетали сериями разноцветные лучи невербальных заклинаний. Картинка была, прямо скажем, страшная.
- Гермиона, - позвал девушку Драко и тут же пожалел об этом. Она резко развернулась и не раздумывая ни секунды выпустила в него серию из нескольких заклинаний. Ему повезло, ни одно из них не было убивающим и даже наносящим какой-нибудь осмысленный вред - вся серия была рассчитана на оглушение и обезоруживание. Волшебная палочка вылетела из его парализованных пальцев и Драко плашмя упал на пол, не успев прикрыться щитом.
- Ты зря пришел, Малфой, - сказала Гермиона, швырнув нож в бревно.
Подойдя к лежащему на полу Драко она сняла парализующее заклинание. Тот сел, потер ушибленный затылок и проворчал:
- Ну извини.
- Что тебе нужно? - холодно спросила девушка.
- Я услышал странные звуки и решил проверить, что это... А вообще, я хотел с тобой поговорить.
- Нам не о чем разговаривать. Завтра утром мы с Беном уедем и больше ты о нас не услышишь.
- Вот как? - спросил Драко, подымаясь с пола и подбирая свою волшебную палочку.
- Именно так, - ответила Гермиона.
Драко отвернулся и словно бы собрался уйти, но потом резко обернулся и выпустил в не ожидавшую такого маневра Гермиону серию из пары оглушающих и парализующего заклинания. От первых двух она рефлекторно прикрылась щитом, а последнее пропустила и замерла, парализованная.
- Не думаю, что ты завтра куда-нибудь уйдешь, - сказал Драко, подходя к ней и вынимая из пальцев ее волшебную палочку. - Мне нужно с тобой поговорить. И я сделаю это в любом случае, - сказал он, зная, что она его прекрасно слышит. - Сейчас я сниму заклинание, мы пойдем в кухню, будем пить кофе и разговаривать.