Возмещение ущерба, Эпизод 5

[nairsa]

Постепенно наша жизнь налаживается. Я работаю с зельями, которые мне заказывают, учу Гарри, изучаю языки. Мы спим в одной постели но… В общем, мы просто спим там, ни о каком сексе речь даже не заходит. И это, пожалуй, единственное, что омрачает мою нынешнюю жизнь.
За полгода я полностью исцелил его тело: на гладкой загорелой коже не осталось ни одного следа от пережитого, я даже шрам на лбу извел. С душой, думаю, дело обстоит сложнее. Хотя поттеровская душа для меня - сплошная загадка. Обычно, он ведет себя как вполне взрослый и разумный человек, скорее даже, даже чересчур взрослый. Но... иногда у меня складывается впечатление, что он решил наверстать все, что упустил в свое время. Свое детство. Это здорово, хотя, иногда и утомительно. Нет, в плюшевых медведей он, конечно, не играет, и в машинки тоже, но... Когда Саледдин, средний сын Беседующего со Звездами, подарил Гарри волкодавского щенка, мне казалось, что Поттер и спать будет со зверенышем. Хвала Мерлину, у него хватило соображения этого не делать. Впрочем, если бы он притащил это мохнатое чудовище в нашу постель я бы, наверное, и слова не сказал.
Гарри сблизился с несколькими парнями и девушками, сверстниками и чуть постарше его и теперь болтает на русском и эльфийском куда бойчее меня, за то чтение дается ему несколько с большим трудом. Читать он, как оказалось, любит и способен иногда сутками не вылезать из нашей библиотеки, читая все, что под руку попадется. Это как запои, после которых из него буквально высыпаются разные знания и истории, почерпнутые из книг.
Бытие в Эюлэндэйле полно открытий: мне казалось, что я люблю уединение и тишину, но кажется я ошибался. Во всяком случае, я ничего не имею против поттеровских приятелей регулярно заходящих к нам по делу и без оного. Гарри оказался общительным и компанейским молодым человеком. И он заражает этим и меня, кажется.
Еще он много и вдумчиво общается с Ювилл, супругой Беседующего со Звездами. Иногда он пропадает в их доме пару, а то и тройку дней и каждый раз возвращается тихим и задумчивым. Что он там делает – я не спрашиваю, полагая, что когда придет время он сам мне все расскажет, но мне интересно просто до безумия.
Наступила зима, Гарри открыл для себя удовольствия в виде лыж, коньков и охоты. Его приятели-пантеры вовлекают его, кажется, во все свои авантюры.
Проходит первое рождество в Эюлэндэйле, потом новый год, настает весна, и мы с Гарри с азартом принимаемся за работу в саду и огороде. Он с гордостью показывает мне разнообразные заклинания для улучшения роста растений. И где он только успел их набраться? В Хогвартсе, определенно, подобного не преподавали. Не знаю почему, но его энтузиазм потрясающе заразен. Если он что-то делает - он отдается этому действию весь, целиком. И не важно, что это - чтение, охота, зельеварение, или копание в саду. Он старается вовлекать меня во все свои затеи и зачастую ему это удается с потрясающей легкостью. Может быть, потому, что мне доставляет несказанное удовольствие видеть его счастливую улыбку? Вот и последнее его увлечение - огородничество - превращается в, своего рода, манию. Апофеозом нашего аграрного помешательства стало событие, на которое зашел поглядеть, кажется, каждый житель поселения: крыша нашего дома… зацвела.
Как-то утром, мы проснулись и, выйдя в сад, обнаружили, что что-то изменилось в облике нашего любимого жилища. А потом, Гарри, осознал что:
- Смотри, Северус, дом… зацвел!
- Это ты сделал?
- Нет, - растерянно отвечает Гарри, рассматривая крыши, - Я подумал, это ты решил меня удивить…
Ювилл увидев эту феерическую картину, хихикнула, как девчонка, хитро поглядела на нас, покачала головой и удалилась, не сказав ни слова. Эльфийская таинственность это здорово, но мне отчего-то показалось, что уж кто-кто, а она – в курсе того, что происходит и что может означать поведение нашего дома.
- Ювилл, скажите, пожалуйста, - спросил я ее, когда принес очередную партию лекарственных зелий, - отчего наш дом зацвел?
- Лучше вы мне скажите, когда вы, наконец, сделаете предложение Гарри?
Я чуть не выронил чашку, которую в этот момент держал в руках.
- Я?! Предложение?! Гарри?!!
- Ну, конечно, вы. Не я же? Вы такая чудесная пара…
Я смотрел на нее как на диво дивное. Какая к мерлиновой бабушке пара?! Она, что, не понимает?! Хотя… откуда бы ей понимать, что нас связывает. Вряд ли он был с ней настолько откровенен чтобы рассказать все… Или был?
- Я… не думал об этом.
- А вы подумайте, - с материнской улыбкой говорит эльфийка.
Я смотрю на нее во все глаза и пытаюсь представить: прихожу я, значит, к Гарри и говорю: “Выйдешь за меня?”. Интересно, куда он меня пошлет? Или не пошлет... Не знаю.
А через несколько дней после этого разговора ко мне пришел Гарри и с порога заявил:
- Северус, мне нужно отлучиться на некоторое время.
- Зачем? – автоматически спросил я, холодея.
- Ну, понимаешь… Я пока не могу сказать. Вернусь и… Ладно?
Я пожал плечами. В конце концов, не ожидал же я всерьез, что он всю оставшуюся жизнь проведет возле меня?
- Надолго? - спрашиваю я, пытаясь скрыть свое беспокойство. Но, кажется, тщетно - он каким-то образом чувствует мою панику и подойдя вплотную кладет руки на плечи и заглядывает мне в глаза.
- Я вернусь, обещаю, - говорит он и я вижу в его глазах отчаяние и решимость.
- Я верю тебе, - отвечаю я. Мне отчаянно хочется привлечь его к себе и... но я стою столбом и усилием воли сдерживаю этот порыв. Я не хочу нарушать то равновесие, что есть в наших отношениях, а подобные действия могут их разрушить. Во всяком случае, мне так кажется.
Гарри, постояв немного рядом, словно ожидая чего-то, вздыхает и выходит из комнаты.
Он отсутствует почти два месяца. Я тоскую без него. Это похоже на сумасшествие, но я ничего не могу с собой сделать. Дом без Гарри мне кажется пустым и безжизненным, а постель холодной и неуютной. Я подолгу задерживаюсь в библиотеке или лаборатории и понимаю, что торчу там до упора не потому, что это так уж нужно - просто идти в спальню, в которой нет его - не хочется.
В какой-то момент времени где-то в полусне, обнимая поттеровскую подушку, я даю себе клятву: когда (если?!) он вернется, я сделаю все, чтобы он больше никуда не уходил. Все что угодно.
В один из дней я слышу звук громко хлопнувшей двери и в кухню, где я без аппетита завтракаю, врывается зеленый смерч. Я вскидываю взгляд, в надежде, что это Гарри, но через несколько секунд убеждаюсь, что это Арелис.
- Северус, - выпаливает эльфийка, - тебя отец зовет. Это срочно!
Мне нравится эта девушка. Живая, веселая, любопытная и наивная. Она заходит к нам в гости очень часто и обычно я рад ее визитам. Но не в последнее время.
Я мрачно киваю и, отставив чашку, плетусь в дом Беседующего со Звездами.
Если бы я знал, что я там увижу, я бы не плелся, я бы бежал! Быстро! или аппарировал бы.
Ювилл встречает меня на пороге и первое, что мне бросается в глаза - она в белом. Я уже достаточно понимаю в эльфийских традициях, чтобы понимать - случилось нечто крайне неординарное. Белые одежды эльфы надевают, когда кто-то близкий умер. Это цвет скорби.
- Пойдемте, Северус, - зовет она и быстрым шагом удаляется вглубь дома. Я иду за ней, гадая - что же произошло.
Мы спускаемся в подвальное помещение и идем по длинному коридору пока не упираемся в зеленую мерцающую стену. Ювилл берет меня за руку и приказывает:
- Не сопротивляйтесь и прикройте глаза, Северус. Я проведу вас.
Я подчиняюсь и, неуверенно переставляя ноги, иду за ней. Несколько шагов мне кажется, что я иду в чем-то напоминающем воду. Шевелиться тяжело, каждый шаг дается с величайшим трудом. Но вот эти ощущения прекращаются, и я слышу голос.
- Все, можете открыть глаза.
Мы стоим на тропинке в лесу. Лес светел и чист, среди нарядных берез видны незнакомого мне вида исполинские деревья с серебристыми стволами. Они похожи на колонны в зале какого-нибудь сказочного замка. Вместо ковра в этом замке - мягкая трава, щедро расцвеченная яркими цветами. Я с наслаждением втягиваю в себя лесную свежесть и слышу помимо запаха молодой листвы еще один почти неуловимый аромат.
Все это очень странно, но долго раздумывать Ювилл мне не дает - она решительно идет вперед, и я следую за ней.
Через несколько минут мы приходим на поляну. Посередине нее растет одно из из деревьев с серебристым стволом. Вблизи ствол оказывается еще огромнее, чем мне казалось - его вряд ли можно обнять и впятером. Я задираю голову вверх, чтобы рассмотреть его раскидистую, сверкающая серебром, крону и вижу, что она усыпана нежно-розовыми цветами. Прекрасное зрелище, едва ли я видел что-либо подобное в своей жизни! Похоже, именно эти цветы источают аромат, разлитый по всей округе. Тут он очень силен, ярок, насыщен, от него даже слегка кружится голова. Приглядевшись повнимательнее, я замечаю в переплетении ветвей, на неимоверной высоте, в сверкающей серебром кроне, нечто, похожее на гнездо, или помост. В голове мелькает мысль: ну откуда бы на дереве взяться подобному сооружению? Может быть, мне показалось под воздействием слегка дурманящего запаха цветов чудного дерева?
Моя спутница подходит к дереву и манит меня за собой.
- Притроньтесь к стволу, и пожелайте оказаться наверху, - говорит она и,проделывает это сама, моментально исчезая.
Мне не остается ничего, кроме как последовать ее инструкциям.
На мгновение мне показалось, что я превратился в маленький листик и, кружусь в потрясающем зеленом водовороте запредельного танца исполняемого ветром, солнцем и листьями. Насыщенный запах зелени, шуршание танцующих листьев, лучи солнца пронизывающие танец насквозь и наполняющие его мягким золотисто-зеленым светом на мгновение заполнили меня целиком заставляя забыть обо всем на свете, кроме этого суетливо-радостного движения куда-то, в невообразимую даль.
Прихожу я в себя на площадке, устроенной в кроне исполинского дерева. На травяной циновке на животе лежит обнаженный человек. У него длинные, порядком побитые сединой волосы и он настолько истощен, что запросто может служить пособием для изучения строения человеческого скелета. Вот буквально, кожа и кости. Я непонимающе смотрю на свою спутницу, потом обратно на лежащего. Тот, видимо, услышав нас, с трудом поворачивает к нам лицо, и я понимаю, что это… Гарри! Я стою, словно столб, пытаясь осмыслить то, что вижу и сообразить - что делать?!
Гарри открывает глаза, и я отшатываюсь в шоке: это совершенно не человеческие глаза. Изумрудная зелень приобрела более насыщенный, малахитовый оттенок и стала словно бы плотной. Зрачки стали золотистыми, как у эльфов.
- Северус, - выдыхает Гарри и закрывает глаза.
Я отмираю и бросаюсь к нему. Мерлин! Что с ним произошло?! Во что он опять влип?!
Как только я прикасаюсь к нему я вновь ощущаю себя листиком и в следующее мгновение мы вдвоем оказываемся в спальне нашего дома.
Я действую как автомат: Гарри истощен, значит нужно укрепляющее зелье. Ноги сами несут меня в лабораторию и несколько пузырьков перекочевывают с полок в мои руки. Возвращаюсь в спальню и спаиваю их Гарри, он, кажется, засыпает. Я укрываю его одеялом и бездумно сижу рядом, держа его полупрозрачные пальцы в своих ладонях. Сколько проходит времени - я не знаю, но он просыпается и открывает глаза.
- Северус, - зовет он меня, и я выхожу из ступора, в котором провел, кажется, несколько часов. - Только не начинай ругаться, пожалуйста... - просит он слабым голосом.
Ругаться?! Не начинать?!
Я не собираюсь этого делать! Я готов молча взорваться от переполняющих меня эмоций. Но ругаться - я не буду. Это бессмысленно.
- Не буду, - говорю я сварливо и вновь спаиваю Гарри зелья.
Он послушно выпивает все, что я считаю нужным, и благодарно улыбается.
- Хорошо дома, - говорит он и спрашивает: - Тебе, наверное, очень интересно, где я был?
- Мне конечно интересно, но тебе лучше поберечь силы. Ты когда ел последний раз?
- Давно... - задумчиво отвечает Гарри и виновато улыбается.
- Понятно.
Неделю я привожу его в порядок. Он очень слаб, но жизнерадостен и оптимистичен.
Наконец, он приходит в норму, и я решаю, что время для серьезного разговора подошло.
- Ну, и что это было? - спрашиваю я нейтральным тоном, умащиваясь рядом с ним на кровати.