Проводив Кейт до кухни, Дженсен бесшумной тенью растворился в сумраке коридора. Он рад был остаться наедине с собой. Именно это ему было нужно в данный момент, чтобы окончательно успокоиться, осмыслить, что произошло, и взять себя в руки. Если быть до конца честным, он просто позорно сбежал, не зная, как дальше общаться с той, в чьих объятиях он рыдал, как ребенок меньше часа назад, не зная, чего ждать от нее, не представлял, что ответит Джеффу, если тот спросит, отчего у него
такое лицо. Кроме того, он был смущен, не имея привычки показывать кому бы то ни было свои эмоции: он всегда был очень сдержанным и вел себя соответственно. Так поступать было правильно, а то, что сделал он там... в этой дурацкой комнате — нет, и весь опыт Дженсена, говорил о вопиющей недопустимости содеянного.
Дженсен прошел через спальню и добрался до ванной. Заперев дверь, он с неодобрением поглядел на себя в зеркало и, склонившись над раковиной, принялся методично плескать себе в лицо пригоршни холодной воды, чтобы хоть как-то убрать видимые последствия своего позорного срыва.
читать дальше
Холодная вода не только поспособствовала тому, что отечность и покраснения на лице прошли, но и мысли, разбежавшиеся было в разные стороны, выстроились в четкую линию, столь привычную и правильную, что Дженсен вздохнул с облегчением. Да, он сорвался, но леди Бланшет это, кажется, не расстроило и не рассердило. Ее реакция на некоторые слова и действия частенько сбивала Дженсена с толку, полностью отличаясь от того, что подсказывал ему опыт. Иногда, видимо, в те моменты, когда он говорил нечто, с чем Кейт была в корне не согласна, лицо ее приобретало совершенно нейтральное и чуть отстраненное выражение. Иногда она бывала явно удивлена, но сегодня... Она сочувствовала ему, искренне сопереживала, и впервые на памяти Дженсена не знала, что сказать или сделать, чтобы его утешить.
“Надо будет обязательно извиниться перед... Кейт”, — вытирая лицо, подумал Дженсен.
Дойдя до кухни, он услышал голоса. Джефф и Кейт, вдвоем, и она говорила что-то убежденно и страстно. Не желая мешать их беседе, Дженсен отправился в кабинет хозяина: у него было поручение, которое требовалось исполнить.
Заказ разных предметов по телефону - занятие простое и приятное: называешь артикул позиции, представляющий из себя некую группу букв и цифр, оператору, тот на другом конце телефонной линии что-то записывает, и тогда ты называешь следующий артикул. Иногда по этой комбинации знаков понятно, что именно ты заказываешь, но чаще нет. Так оказалось и с тем, что попросила доставить Кейт. Она диктовала, разглядывая каталоги, которые Дженсен не успел убрать, и теперь ему было любопытно, что именно вошло в ее список. Он даже собирался уже пойти и просмотреть каталоги, чтобы точно узнать, как Кейт решила поменять вид той комнаты, но в эту минуту в кабинет вошел Бодхи, прижимающий к себе большую книжку в яркой обложке.
— Дженсен, — позвал он парня. — Почитаешь мне? — мальчик протянул принесенную книжку и, как только тот принял ее, забрался парню на колени.
Бодхи оказался вдумчивым и крайне усидчивым для своего возраста ребенком. Дженсен, который до этого никогда не сталкивался с детьми, был совершенно очарован мальчишкой и не никак не мог понять, как кому-то в голову вообще пришла мысль, что маленькие человечки, такие как вот этот, сидящий у него на коленях и доверчиво прижимающийся спиной к груди приобнявшего его взрослого, могут рассматриваться как чье-то имущество.
— Ну и о чем мы будем сегодня читать? — улыбнулся Дженсен, открывая принесенную книгу.
— О динозаврах! — радостно провозгласил Бодхи, нетерпеливо ерзая.
— Хорошо, — кивнул Дженсен и принялся читать.
“Интересно, — подумал он, перелистывая страницу, — А мне читали про динозавров?”
Дженсен не помнил. У него не осталось воспоминаний о раннем детстве, во всяком случае, настолько четких, чтобы можно было с уверенностью сказать: да, это было. Или нет, этого — точно не было. Все, что сохранилось в его памяти, относилось к более позднему возрасту, и он, как ни старался, не мог припомнить ничего, что не относилось бы к его первому хозяину, ничего, что было бы не связано с ним, но те уроки, которые преподали ему тогда были памятны, периодически всплывая перед внутренним взором с такой яркостью, будто события происходили пару часов назад.
***
Дженсен стоит перед лордом Крузом на коленях, его губы на уровне паха хозяина и тот некоторое время поглаживает его по голове, а потом кладет руку на темя и заставляет придвинуться. Дженсен знает, чего от него хотят, и послушно распахивает рот, принимая член. Лорд Круз чуть двигает бедрами вперед, входя глубже, но делает это медленно, давая привыкнуть к длине и тяжести. Он обучает личного раба делать минет.
Дженсен, закрыв глаза, старается изо всех сил, старается сделать то, что от него требуется, наилучшим образом и, судя по мягким поглаживаниям, которыми его награждают, у него неплохо получается.
— Очень хорошо, Дженсен, — одобрительно говорит лорд Круз и гладит его шею, напоминая, что нужно расслабиться, чтобы принять хозяйский член глубже. Несколько спокойных мгновений он выжидает, а следом толкается вперед, почти упираясь в горло.
Дженсен начинает давиться, а хозяин мягко напоминает:
— Расслабься. Ты сопротивляешься мне. Не тебе решать, что делать. Ты мой, Дженсен. Твой рот принадлежит мне, как и твое горло. И ты позволишь использовать их так, как я захочу и сколько захочу.
Распахнувший было глаза Дженсен прикрывает их и заставляет себя сделать то, чего хочет хозяин, и тот начинает размеренно трахать его рот, сначала медленно, держа руку на челюсти, а потом быстрее, схватив за волосы. Он толкается еще глубже, еще быстрее и сильнее, так, что головка члена ударяется о заднюю стенку горла.
Дженсен неосознанно поднимает руки и вцепляется в бедра хозяина, всхлипывает, пытаясь подавить рефлекторные спазмы, и лорд Круз немного отодвигается, давая ему прийти в себя и укоризненно глядя на всхлипывающего мальчишку.
— В прошлый раз у тебя получалось куда лучше, — говорит хозяин, и Дженсен чувствует острый приступ стыда и досады, слыша в его голосе разочарование. — Попробуем еще раз? — спрашивает он и, дождавшись короткого кивка, возобновляет вторжение, мурлыкая: — Умница. Теперь перестань сосать, просто открой… да. Расслабь горло, Дженсен, не сопротивляйся, просто отдайся мне.
Хозяин входит глубоко, но не так, чтобы действительно навредить. Дженсен вновь давится, но помнит, что напрягаться нельзя, и, расслабившись, заглатывает лучше. С каждым спазмом ему удается принять лорда Круза глубже, а когда тот с тихим стоном кончает, чувствует, как сперма течет по основанию языка прямо в глотку.
— Хороший мальчик, — довольным тоном произносит лорд Круз, глядя на него сверху вниз и лениво перебирая волосы. Дженсен поднимает взгляд на хозяина и, нежно проведя языком по всей длине члена, слизывает последние капли с головки.
***
— Дже-е-енсен? — в сознание ушедшего в воспоминания парня пробивался тоненький мальчишеский голос. — Ты будешь читать дальше? — настойчиво вопрошал Бодхи.
— Конечно, — Дженсен кивнул в ответ, испытывая благодарность за то, что его выдернули из воспоминаний, и чуть крепче прижал к себе мальчика в защитном жесте. В этот миг он по-настоящему радовался, что этому человечку не придется постигать те премудрости, которые выпало изучить ему самому. Ему нравилось читать книжку, и он предвкушал, как потом, когда чтение наскучит Бодхи, они будут разглядывать цветастых динозавров.
Позже, когда настанет ночь, теплые руки Джеффа обнимут Дженсена, утянут в объятия, хриплый голос хозяина будет звучать в тишине спальни и можно будет закрыть глаза, расслабиться, и... постараться забыть то, что вдруг всплыло в памяти.