Северус (4-5 июня 1980 год)— Уйди отсюда! — рыкнул Северус, окинув друга и любовника взглядом, не обещающим ничего хорошего. — Ты только мешаешь целителю!
Нарси рожала уже около суток, и роды оказались очень тяжелыми. Целитель, специализирующийся на деторождении, валился с ног от усталости, и нервный отец ребенка, стоящий над душой, не просто мешал ему: Еще немного и медик, не выдержав, усыпил бы сиятельного лорда чарами, чтобы тот хоть ненадолго не путался под ногами.
Окинув затравленным взглядом целителя и зельевара, хлопочущих вокруг его супруги, Люциус все-таки вышел из комнаты и тихо притворил за собой дверь.
— Люц! — проворковало глубоким бархатным голосом Северуса ужасающее на вид чудовище с рогами, хвостом, копытами, кое-где обросшее шерстью, а кое-где и чешуей,. — Люциус! — пасть чудовища открылась, и из нее вырвался клуб воняющего сероводородом дыма. — Просыпайся! — мурлыкнуло существо, скаля в плотоядной усмешке зубы в ладонь длиной.
— Изыди! — делая сложный жест палочкой, выдохнул лорд Малфой и принялся строить заклинание изгнания демона из многоэтажной конструкции площадной брани. Как это не странно, затея удалась: чудовище сначала подернулось рябью, потом потеряло четкость, а затем и вовсе исчезло. От удивления Люциус распахнул глаза и первым, что он увидел, оказалась улыбка Северуса Снейпа, который, как оказалось, тормошил друга.
читать дальше
— Не уверен, что ты будешь действительно рад, если я отправлюсь именно туда, куда ты меня послал, — фыркнул зельевар, выпрямляясь. Выглядел тот хоть и очень уставшим, но довольным, он будто бы светился изнутри от переполняющей его радости, чего не было с ним очень давно, пожалуй, с тех самых пор, как ему не повезло услышать проклятое пророчество. — Поздравляю тебя, друг мой, ты стал отцом прекрасного карапуза. Нарси и ребенок отдыхают, и ты, когда приведешь себя в надлежащий вид, можешь их навестить.
— Что? — не понимая спросонья, что происходит, переспросил Люциус и тряхнул головой. Это оказалось очень опрометчивым поступком: новоявленного отца настиг приступ головной боли и такой дурноты, что он, побледнев, сорвался с места и вылетел из комнаты. Желание пообниматься с сантехническим фаянсовым чудом было прямо-таки непреодолимым. Минут через пятнадцать Малфой, все еще бледный, но уже способный вполне связно соображать, а также умытый, переодетый в чистую свежую одежду и выглядящий вполне пристойно, вошел в комнату, где оставил Снейпа.
— Очухался? — поинтересовался тот, поднимаясь из кресла, в котором устроился и, дождавшись утвердительного кивка, распахнул дверь в спальню Нарциссы.
Лорд Малфой быстрым шагом вошел в комнату, но, ощутив, что Северус не идет следом, остановился и обернулся.
— Я думаю, что ты, как никто другой, имеешь право присутствовать в тот момент, когда я увижу сына, — сказал аристократ. — Тем более, что ты согласился стать ему крестным, а, стало быть, это и твой сын тоже. В некотором роде.
— В некотором роде — да, — эхом отозвался Северус, приближаясь к потенциальному родственнику.
Зельевар никак не мог поверить в то, что Малфои действительно оказали ему честь, предложив стать крестным для их сына. Поручать жизнь и благополучие ребенка из подобного рода такому как он, Северус Снейп, полукровке без богатства и связей, было весьма необычным шагом, тем более, странным было то, что предложила это Нарцисса. Молодая женщина импонировала угрюмому зельевару своим необычайно тонким чувством такта, живым характером, прагматичностью и трезвым взглядом на мир. Зельевар был очень рад тому, что Люциус женился именно на ней, а не на какой-нибудь другой претендентке на титул леди Малфой. Иногда он думал, что влюблен не только в Люциуса, но и в его жену. Это было совершенно иррациональное чувство, не поддающееся ни анализу, ни даже внятному описанию, но оно совершенно точно наличествовало. Северус настороженно относился к особам женского пола, и из этого правила было ровно два исключения: Лили Эванс, вышедшая замуж за Поттера, и Нарцисса Блэк, вышедшая замуж за Малфоя.
Пытаясь разобраться в своих чувствах и, запутавшись в них окончательно, Снейп понял, что относится к этим двум женщинам совершенно по-разному. Открытую и порывистую Лили он знал с самого детства, и она со временем стала восприниматься молодым мужчиной скорее как сестра, чем возлюбленная. Ее замужество, по его мнению, было глупостью, но не вызывало ни ревности, ни желания что-то изменить. А Нарси... тут все было по-другому. Было время, когда он ревновал ее к Люцу, но сейчас Северус точно знал, что если бы жизнь сложилась иначе и Нарцисса стала бы супругой кого-то другого, то этот самый кто-то вряд ли прожил бы долго: яды — отличное средство сделать женщину вдовой. Но сложилось, как сложилось, и Северус не считал, что вправе лезть в жизнь двух бесконечно дорогих ему людей, а поэтому делал все, чтобы отдалиться от них как можно дальше. Впрочем, у него ничего не вышло: Люциус не отпускал его, а теперь еще и Нарси связала обещанием стать крестным.
— ... что скажешь, Северус?
Вопрос Нарциссы вывел Снейпа из раздумий, и он, чуть смутившись, признался:
— Извини, но я задумался и не слышал вопроса.
— Мы спорили по поводу имени, — улыбнулась ему молодая мать. — И пришли к выводу, что назначим третейским судьей по этому вопросу тебя, — объяснила она.
— А какие обсуждались варианты? — с напускным безразличием поинтересовался он, в очередной раз боясь поверить в происходящее. Доверить, помимо всего прочего, еще и выбор имени для наследника — это было как-то чересчур.
— Много, — фыркнул Люциус, сидящий на постели рядом с женой и держащий сверток с малышом внутри в руках, и принялся перечислять имена.
— Драко, — дослушав, высказался Северус. — Красиво, звучно, подходит Малфоям, ну и вообще...
Супруги переглянулись и с заговорщическим видом кивнули друг другу.
— Отлично! — радостно воскликнула Нарцисса. — Стало быть, будет Драко Люциус Малфой? — уточнила она, глядя на мужа.
— Согласен, — кивнул тот и произнес древнюю формулу заклинания наречения.
— А теперь... — Нарси потянулась и, забрав сына у мужа, уютно устроилась на подушках. — Оба — вон отсюда. Дайте нам с Драко поспать. Выпейте за здоровье новорожденного, в общем... празднуйте! — грозно нахмурившись, скомандовала она, и мужчины покорно покинули комнату молодой матери.