Виновен! Глава 27

[nairsa]

— Мама? — одним прекрасным утром позвала Гермиона, пройдя в гостиную коттеджа.
Это было относительно небольшое одноэтажное строение, облюбованное четой Грэйнджеров как только Гарри раздвинул границы своих владений. Домик снаружи мало чем отличался от соседних, но внутри Долорес с Маркусом сильно поменяли его, приспосабливая под себя.
Не получив ответа на свой зов, молодая женщина направилась на кухню, подумав, что родители, наверное, еще спят, а когда проснутся будут рады завтраку в узком семейном кругу. Раньше такие посиделки случались не часто, но сейчас, когда Грейнджеры и их взрослая дочь стали жить практически по соседству, семья часто собиралась вместе.
— Ну же, Северус!.. — донесся из-за двери ванной голос отца, а следом раздался мелодичный смешок матери.
Удивленная Гермиона замерла, прислушиваясь к происходящему в ванной и ее глаза округлились: там совершенно явственно не елку наряжали.
“Родители со… Снейпом?!!” — быстро проходя в кухню, чтобы не быть застуканной за подслушиванием, подумала молодая женщина и принялась готовить завтрак, размышляя над тем, что услышала.
Немного отойдя от удивления, она пришла к выводу, что ничего особенного, в общем-то, и не происходит. То, что родители любили друг друга не только платонической любовью, Гермиона как-то догадывалась, а вот то, что у них появился третий… Что ж, это их выбор и их личное дело. Вмешиваться и как-то препятствовать она не собиралась, оставалось лишь порадоваться за всех троих.
“Интересно, насколько все это серьезно?” — взбивая омлет, размышляла ведьма, параллельно обдумывая как будет себя вести, когда те, кто сейчас предается любви в ванной, выйдут оттуда и поймут, что она все слышала.
Кофе был сварен, омлет запекся, тосты нажарены, а старшие все еще не появлялись и Гермиона начала подумывать, а не ретироваться ли, но пока она собиралась, дверь ванной распахнулась и оттуда, обнимаясь и целуясь, вывалились виновники ее размышлений в совершенном дизабилье. Выглядели все трое абсолютно счастливыми и словно бы помолодевшими лет на двадцать. Впрочем, увидев на кухне Гермиону, с улыбкой смотревшую на них, родители молодой женщины смутились, а Снейп, притянув к себе обоих собственническим жестом, смерил бывшую ученицу фирменным взглядом, предупреждающим, что он совершенно не настроен шутить.
— Извините за вторжение, — произнесла молодая ведьма. — Я хотела поговорить и не ожидала…
— Миссис Поттер, — ядовито начал Северус, пытаясь казаться грозным. Впрочем, одетый лишь в полотенце, обернутое вокруг бедер, он выглядел куда менее внушительно, чем обычно.
— Ах, мистер Снейп, — фыркнула в ответ Гермиона, встряхнув головой. — Я довольно многое знаю о пчелках, аисте и капусте.
— Гермиона, мы все объясним, — подала голос Долорес.
— Мама, чего тут объяснять? — поинтересовалась дочь и решительно подойдя к троице старших магов, обняла родителей. Снейп даже и не подумал выпустить их из своих объятий, и вся компания некоторое время стояла обнимаясь и переглядываясь.
— Вы счастливы? — наконец, спросила молодая ведьма. — Можете не отвечать. И так все видно.
— Мы хотим заключить магический брак, — сообщил Маркус. — Собирались сказать тебе на днях, но…
— И когда только успели? — хихикнула бывшая гриффиндорка.
— О, Северус сопротивлялся не долго, — прижимаясь к зельевару, мурлыкнула Долорес.
— Пойдемте уж завтракать, — предложила Гермиона, размыкая объятия. — Мистер Снейп, я готовила на четверых, — сообщила она Снейпу, заметив, что тот, нехотя выпустив любовников из объятий, собрался куда-то уйти.
— Мне можно одеться? — ядовито поинтересовался зельевар и, гордо выпрямившись, пошел в сторону спальни.
Гермиона проводила его задумчивым взглядом, переглянулась с матерью и, развернувшись, ушла в кухню. Она понимала: старшим нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к мысли о том, что их тайна раскрыта и ожидала, что они появятся никак не раньше, чем все обсудят между собой, поэтому была удивлена, когда родители и зельевар появились всего минут через десять.
— Омлет, тосты, кофе, — провозгласила Гермиона, обводя стол приглашающим жестом.
Все чинно расселись и принялись за завтрак, но обстановка была несколько натянутой и нервной.
— Вы как маленькие, — наконец, не выдержала бывшая гриффиндорка. — Вам нечего смущаться. Во-первых, я взрослая девочка. Во-вторых, мама и папа, я знаю, что вы… — она чуть замялась, подбирая слова, — в общем, я не раз слышала стоны из вашей спальни, еще когда в школе училась, да и потом… В третьих, не считаю триумвираты чем-то неправильным. Напомню: мы с Гарри и Драко собираемся заключить подобный союз. В четвертых, я в курсе, что большая часть магов — бисексуальна, поэтому тебе, папа, совершенно нечему стесняться. Можно лишь радоваться этому обстоятельству, так как это один из косвенных показателей силы колдуна. В пятых, меня совершенно не интересуют интимные подробности ваших отношений, важно лишь то, что вы все трое счастливы и довольны ситуацией. В шестых, я буду рада братьям или сестрам, которые наверняка у меня со временем вашими стараниями появятся.
— Умеете вы точки над i расставлять, — произнес Снейп и с видом аристократа на приеме у королевы, отпил маленький глоток кофе из чашечки.
— У меня были хорошие учителя, — пожала плечами Гермиона.
— Ты, правда, совсем не против? — спросила Долорес, с интересом глядя на дочь.
— Мама, ну конечно, — улыбнулась молодая женщина. — Как я могу быть против? Ну, подумай сама? Тем более, после того, что мне посчастливилось увидеть…
— И тебя действительно ничего не смущает? — задал вопрос Маркус.
— А что меня должно смущать, папа? — вопросом на вопрос ответила Гермиона. — Ладно. Расскажу вам кое-что, чтобы вы знали, с одной стороны, а с другой… чтобы поняли, что меня смутить довольно сложно.
— Мне уйти? — спросил Северус, но Гермиона покачала головой.
— Нет, мистер Снейп, мы теперь, считайте, родственники. К этой мысли придется привыкнуть, но, думаю, у нас получится. А мой рассказ, возможно, будет неплохим началом для создания доверия.
— Спасибо, — искренне поблагодарил зельевар, обдумав то, что сказала его бывшая ученица. — Но предлагаю перейти на ты. Хотя бы в узком семейном кругу.
— Я только за… Северус, — улыбнулась молодая ведьма. — Так вот, обещанный мною рассказ… — продолжила она прерванную Снейпом мысль. — Вы помните, что мы с Гарри поженились, а потом он попал в Азкабан, а я… я надолго выпала из реальности. Закончилось это выпадение в тот момент, когда родился Бенедикт. Я обнаружила, что Драко все это время находился рядом со мной, ухаживал, заботился, оберегал… Это было так странно, я не знала, что и думать, а он просто оставался рядом. Мы с сыном жили в его доме и... если бы не Драко, даже не знаю, как бы все обернулось… — Гермиона ненадолго замолчала, вспоминая то время и передернула плечами. — В общем, сейчас я могу сказать, что была совершенно не адекватна, от боли и ярости, что меня терзали. Гарри ведь заточили совершенно ни за что. Я хотела отомстить всем, кого считала виновными в этом и… Впрочем, это к делу не относится. Сейчас речь о другом. Драко вытащил меня из депрессии, вернул возможность ясно и трезво соображать, и даже радоваться жизни. Мы стали любовниками, а потом… Потом удалось устроить для Гарри побег из Азкабана и я оказалась в очень странном положении: рядом было двое мужчин, которых я люблю. Каждого по-своему, но выбрать между ними было просто невозможно. Даже мысль о выборе выглядела примерно настолько же дико, как мысль о том, какая из рук нужнее — правая или левая. Обе.
Я набралась решимости и попросила обоих не торопить события, подождать, вдруг все само собой как-нибудь утрясется и, надо сказать, утряслось. Совместные… гм… неприятности — сближают. Нам пришлось в авральном порядке перебираться из Нью Порта сюда. Тут у Драко был дом, но он был совершенно не защищен и Гарри, перестаравшись с защитой, впал в кому. К счастью, Драко нашел способ его вытащить…
— Передача силы от волшебника волшебнику? — уточнил Северус.
— Именно, — кивнула Гермиона. — Донорами были мы оба, Драко сказал, что так лучше и сам согласился на эту процедуру. Заняло это несколько суток, но Гарри пришел в себя. Он довольно быстро шел на поправку, между ним и Драко завязались вполне приятельские отношения. Я не вмешивалась, не торопила, лишь молча надеялась, что мне все-таки не придется делать выбор. А они… Приходили в мою спальню, словно по расписанию: в одну ночь Гарри, в другую Драко, но между ними романтических чувств не возникало. Я было начала терять надежду, но как-то раз ночью ко мне не пришел ни один из них, а наутро я обнаружила их спящими вместе на ковре у камина. Все было понятно, оставалось лишь еще немного подождать и немного подтолкнуть.
— Ты хочешь сказать, что, по-сути, сама свела этих двоих друг с другом? — удивленно уточнила Долорес.
— В общем, да, мама, — улыбнулась Гермиона.
— Очень… целеустремленно, — прокомментировал рассказ Маркус, с интересом глядя на дочь. Он считал, что неплохо знает свое дитя, но тут открывались подробности о которых он и не догадывался. Хотя, немного подумав, он был вынужден признаться перед самим собой: он просто никогда не думал ни о чем подобном, ему хватало видеть, что дочь счастлива со своими мужчинами, а то, что их двое… почему-то не вызывало никаких противоречий и вопросов о том, кто в этой троице с кем спит и в каких позах. Кроме того, он видел, что такую странную, с традиционной точки зрения, семью Гермионы никто из урожденных волшебников странной не считает, а все остальные просто приняли их союз, пусть еще и не заключенный официально, как данность и тоже не считают чем-то ненормальным.
Маркус поглядел на жену и, поймав ее взгляд, тепло улыбнулся, потом посмотрел на Северуса и тот, протянув руку, поправил прядь, упавшую любовнику на глаза. Гермиона реагировала на происходящее совершенно спокойно и мужчина расслабился, наконец осознав, что все в порядке, никто не считает его сумасшедшим или извращенцем и это осознание ощущалось так, будто гора рухнула с его плеч. Только почувствовав облегчение, он понял, насколько боялся того, что дочь не примет их с Долорес выбора, зря переживал о том, что они могут выглядеть глупо.
— Теперь вы готовы поверить, что искренне за вас рада? — спросила молодая женщина собеседников.
— Пожалуй, миссис… — Северус по привычке хотел назвать бывшую ученицу официально, но, спохватившись, поправился, — Гермиона.
Родители лишь согласно кивнули, явно витая где-то в своих мыслях.
— Вы уже думали о дне свадьбы? — полюбопытствовала бывшая гриффиндорка, решив, что душещипательные темы можно закрыть.
— А вы с Гарри и Драко думали об этом? — спросила Долорес, возвращаясь к реальности.
— Думали, — улыбнулась матери дочь. — Не раньше, чем Гарри подтвердит свое право на королевский титул и примет вассальные клятвы.
— А почему только после этого? — спросил Маркус.
— Потому, что все эти ритуалы: и принятие кровного наследия, и следующая сразу за этим коронация и принятие вассалитета — это магические связи и обеты. Они сильно выматывают того, кто через них проходит. Брачный обряд — это тоже очень... м-м-м… энергоемкий процесс. Времени провести его до того, как Гарри будет признан магией королем, так, чтобы он успел восстановиться, просто не хватит, а ослаблять его без нужды — плохая идея, так как вся защита вокруг Лэйк Джордж и окрестностей, хоть и запитана от разных источников, но, по сути, держится в основном на том, кто ее сотворил, постоянно вытягивая силу. Я нашла чары, которые он использовал, чтобы эту защиту сделать и попыталась разобраться в них. Там все очень сложно, но общая идея примерно такова: пока он не признан магией королем, а лишь является претендентом на этот титул — он держит защиту на себе единолично. Если магия признает его достойным, то поддержание защиты ляжет на плечи всех, кто принесет ему вассальную клятву, завяжется на родовые артефакты. В общем, нагрузка, которую сейчас несет один Гарри, пропорционально перераспределится.
— А что будет, если вдруг магия не признает его? — спросил Северус.
— Это не должно произойти, — подумав, ответила Гермиона. — В Гарри точно течет королевская кровь и это непреложный факт. Максимум, что может случится, это то, что магия не признает его продолжателем ветви Маэльмудов. Но, в таком случае, образуется новый королевский род, где Гарри будет первым королем.
— Вижу, хитросплетения родовой магии поддались твоей настойчивости, — улыбнулся довольный ответом зельевар.
— Кстати, о ней, о этой самой магии. Ты ведь Принц по рождению. Ты никогда не пробовал претендовать на титул этого рода? — спросила прагматичная Гермиона. — Ваша свадьба… Это будет новый род? Или, может быть, будет лучше, если мои мама с папой вольются в род Принц?
— Я еще не думал об этом, — протянул Северус, прикидывая открывающиеся перспективы. — Но, наверное, если магия признает во мне Принца, действительно, так будет лучше.
— Э-э-э… — подал голос Маркус. — А теперь может быть объясните нам, неучам, в чем соль?
— Понимаешь, папа, — принялась объяснять Гермиона. — Кровь — не вода. Именно кровью определяются таланты и дары волшебников…
— Похоже на разведение скаковых лошадей, — вклинилась в разговор Долорес.
— Я сама долго не понимала и не принимала всего этого, — призналась Гермиона. — До того, как стала плотно общаться с Драко. Но теперь… я прочитала очень много литературы по этому поводу. Плюс я вижу проявления кровных талантов. Вот, например, Бен. У него был первый всплеск стихийной магии…
— Но он же еще такой маленький! — удивился Северус.
— Да, но факт на лицо. Так вот, он не хотел отдавать игрушку маленькой Селине, разозлился на нее и… огородил себя и свою машинку таким щитом, что мы с Драко с трудом его сняли. Это говорит о том, что в ребенке течет королевская кровь. Только у королей получается настолько мощная защита, — рассказала она. — По-хорошему, надо понять, что за кровь течет в наших с вами, дорогие мои родители, жилах, ведь вы были сквибами. А сквибы, каковыми вы являлись до всей этой заварухи, это не просто так…
— А откуда берутся сквибы? — спросил Маркус.
— От того, что магия отворачивается от рода, вследствие того, что носители ее допустили какие-то ошибки, или совершили преступление перед ней, — ответил Северус. — Еще вследствие проклятий, некоторых ядов, также несовместимости наследий супругов. Гермиона права: неплохо бы проверить вашу кровь, прежде, чем решать как именно заключать брак.
— Как это делается? — поинтересовалась Долорес. Она ничего не понимала в той области, которая обсуждалась, но решила, что раз сведущие люди заинтересовались, то сделали это неспроста.
— Есть специальные артефакты и несколько ритуалов, — сказала Гермиона. — Процедура, по описанию, простая и быстрая.
— Ну так давайте все выясним? — предложил Маркус. — Вы с Гермионой можете это сделать?
— Лучше бы это делал Драко, — ответила дочь. — У него больше знаний в этой области. Все-таки он воспитывался как наследник рода.
— Согласен с Гермионой, — кивнул Северус. — Хотя, можно попросить об этой услуге, например, леди Лонгботом.
— Она с утра отправилась на дальнее пастбище, — сообщила Гермиона, — а Драко я видела, прежде чем пойти сюда. Пойду, схожу за ним, — предложила она и, дождавшись, пока родители и зельевар согласятся с этим предложением, поднялась из-за стола и отправилась на поиски Малфоя.
— Уф, — выдохнул Маркус, дождавшись, пока раздастся звук закрывшейся за дочерью двери. — Нас застукали как малолеток.
— Честно говоря, — подала голос Долорес, — я ожидала более напряженного разговора… Особенно, если учесть школьные рассказы Гермионы о тебе, Северус.
— Ваша дочь выросла в очень… разумную женщину, — пожал плечами зельевар. — После того, как она окрутила моего крестника, еще и сведя его с Поттером, я лично не ожидал никаких проблем.
— Выходит, ты знаешь ее лучше нас, — с легкой грустью в голосе констатировал Маркус.
— Это не удивительно, — попытался утешить потенциального супруга Снейп. — Все-таки закрытая школа, где так долго училась Гермиона, сказывается. Я за семь лет имел больше возможностей наблюдать за ней, чем вы. Плюс, вы только столкнулись и только сживаетесь с культурой волшебников, а она живет в ней с одиннадцати лет. Не поручусь, что она, скажем, курсе этак на шестом, столь же спокойно восприняла бы новости, но с тех пор прошло довольно много времени и объем знаний, которыми она сейчас располагает, позволяет ей делать правильные выводы.
Долорес поднялась со своего места и принялась убирать со стола, раздумывая над всем, что произошло, а мужчины неспешно разговаривали. Маркус задавал Северусу вопросы о родовой магии и тот рассказывал все, что знал. Впрочем, беседа длилась не долго и была прервана звуком открывшейся и закрывшейся входной двери.
— Доброе утро, — поздоровался вошедший в кухню Драко, сопровождаемый Гермионой. Он нес в руках небольшой ларец, сделанный из светлого дерева и украшенный витиеватой резьбой и позолотой. — Меня посвятили в вашу ситуацию и я искренне поздравляю вас, — сказал он, усаживаясь за стол и ставя свою ношу перед собой.
Долорес вытерла руки и уселась рядом с супругом, а Гермиона, прислонившись к кухонному столу, приготовилась наблюдать. Малфой же открыл ларец и достал оттуда необычного вида пергамент, небольшую емкость, больше всего похожую на пиалу из прозрачного материала, почти прозрачный небольшой нож, яркое кроваво-красное перо и фиал с зельем пурпурного цвета.
— Что нам нужно делать? — спросил Маркус, наблюдая за манипуляциями.
— Нужно нанести порез на руке и капнуть в эту плошку несколько капель крови, — объяснил Малфой, протягивая вопрошавшему нож и придвигая емкость, о которой шла речь.
Маркус спокойно порезал палец и накапал своей крови в плошку, а когда ее оказалось достаточно, Северус быстро залечил порез.
Драко же, тем временем, расстелил на столе лист пергамента, а потом влил чуть-чуть пурпурного зелья в кровь будущего тестя и, произнеся нужное в таких случаях заклинание, обмакнул кончик пера в получившиеся своеобразные чернила. Смесь крови и зелья поменяла цвет, став золотистой, как только ее коснулся кончик пера, а потом письменный прибор вырвался из рук Малфоя и совершенно самостоятельно принялся рисовать на расстеленном пергаменте, быстро перемещаясь по нему и при этом, на вид, не оставляя за собой следов. Действо продолжалось минут пятнадцать и вся компания с интересом наблюдала за ним. Закончив работу, перо само вернулось в опустевшую чашку и замерло, а на пергаменте стали проступать пурпурные линии, складывающиеся, на взгляд всех присутствующих, кроме Малфоя, в странный, но довольно гармоничный орнамент.
— Посмотрим, — протянул Драко, вглядываясь в лист, расстеленный на столе. — Маркус Астинус Грэйнджер… — Малфой, по мере того, как разбирал полностью проявившийся узор, удивлялся все больше и больше. — Очень интересно, — бормотал он, водя пальцем по витиеватым линиям. — Колдомедицина, зелья, чары… неплохо… Артефакторика… В общем, понятно. Ты, Маркус, последний представитель рода Хэрриот. Последний волшебник в этом роду был рожден в 1473 году, и он был проклят. Дальше — рождались только сквибы. Родовые дары, собственно, целительство, зелья, чары и артефакторика, думаю, с уклоном именно в эти области. Проклятье прекратило действие за семь лет до рождения Гермионы, правда, я не могу понять почему.
Потом аналогичная процедура повторилась с Долорес и лицо Малфоя, разглядывавшего второй свиток, стало еще удивленнее.
— А ты, Долорес, последняя из рода Авес-Абу-Адди. Род был также проклят в 1473 году. Твои дары: некромантия, опять же — зелья, боевые чары, и менталистика. Судя по этим двум свиткам, представительница твоего рода, прокляла кого-то из Хэрриотов, а тот, умирая, проклял ее. Проклятье рассеялось, когда вы полюбили друг друга и заключили брак. Вы венчались в церкви? — задал он вопрос и Грэйджеры синхронно кивнули. — Ну вот. Магия, видимо, восприняла венчание за брачный обряд… Теперь понятно, откуда у вашей дочери столько силы, правда непонятно, как некромантия совмещается с целительством.
— Ты еще Северуса проверь, на всякий случай, — подала голос заинтересованная Гермиона.
— Хорошая мысль, — кивнул зельевар, придвигая к себе плошку и надрезая руку.
Перо забегало по новому листу пергамента и через некоторое время Малфой погрузился в изучение очередного свитка.
— Северус, магия считает тебя лордом Принцем, — выдал он, бегло оглядев проявившийся рисунок. — Дары: зелья, менталистика, боевые чары и темные искусства. Отец твой, кстати, вообще не магглом был…
— А кем? — насторожился зельевар.
— Посмотрим, — отозвался Драко, водя пальцем по витиевато переплетенным линиям. — Снейп… Фамилия возникла в семнадцатом веке и это ветвь Принцев, пошедшая от сквиба, рожденного от брака Анелины, в девичестве — Соррес и Даниэля Ансельмо Принца. Похоже, они по-тихому избавились от неудачного ребенка как только поняли, что он сквиб, при этом, больше детей у них не было.
— То есть, мои мать и отец были родственниками? — приподняв бровь, уточнил зельевар.
— Седьмая вода на киселе, — ответил Малфой. — Но ты унаследовал все дары, свойственные твоему роду.
— Все, что мы сейчас выяснили, не помешает нам троим заключить союз? — спросила Долорес.
— Давайте еще на Гермионины дары поглядим, тогда я смогу сказать точнее, — ответил Драко, протягивая молодой ведьме плошку и нож.
Пока та сцеживала кровь, он расстелил новый лист пергамента, а когда все было готово, отпустил перо.
— Ага, — сказал он, когда линии проявились. — Ты получаешься полновесная леди Авес-Абу-Адди, леди Хэрриот. В качестве даров тебе достались: зелья, боевые чары, менталистика и родовая магия. Проклятий нет… По статусу ты получилась выше родителей и, кстати, вполне подходящей невестой и для нашего Короля, и для меня.
— А откуда взялась родовая магия? — удивилась Гермиона.
— Видимо, из смеси некромантии и целительства, — пожал плечами Малфой. — По идее, это два несовместимых дара, но, так как твои родители, будучи последними представителями своих родов, исполнили условия снятия проклятья, искренне полюбив друг друга, несовместимость оказалась скомпенсирована. Правда, этот дар у тебя довольно слабо выражен, — уточнил он, вновь поглядев на свиток с результатами теста Гермионы. — Не факт даже, что он достанется Бенедикту. Возможно, этот дар получит ребенок, зачатый от меня, так как у меня в крови есть аналогичный и он довольно ярко выражен. А что касается вашего триумвирата, думаю, никаких препятствий нет, только лучше, видимо, вам войти в род Принц, чем образовывать новый род. Это должно усилить дары, да и силу магии. Статус детей, зачатых в этом браке будет очень высок.
— Как ты все это узнал? — задал вопрос Маркус, беря один из пергаментов и внимательно вглядываясь в него.
— Это один из моих родовых даров, плюс знания и умения, которые были переданы отцом, — просто ответил Малфой. — Из всех присутствующих только у Гермионы есть небольшой шанс научиться читать эти узоры — у нее есть склонность к родовой магии, а они результат работы заклинания именно этого раздела.
— То есть, леди Лонгботом нам в качестве консультанта не подошла бы? — заинтересованно спросила Долорес.
— Малфои в дальнем родстве с Лонгботомами, — задумчиво протянул представитель славной фамилии. — Если очень интересно, то можно поглядеть, есть ли у них дар к родовой магии, но, если мне не изменяет память, ничем подобным они не обладают. Их специализация это гербология, разная живность, языки, в том числе и способность общаться с животными на их наречиях, и магия земли.
— Очень интересно! — воодушевленно воскликнул Маркус, радующийся проявлениям магии, словно ребенок рождественской елке. — Но нам еще столько всего нужно узнать… Аж дух захватывает!
— Ничего, освоитесь, — утешила отца Гермиона.
— Тем более, если все-таки решитесь влиться в род Принц. После бракосочетания магия сама поможет новым членам рода прийти в соответствие с новым статусом, — поддержал ее Малфой. — Запредельной силы не обещаю, но что многое станет понятнее и новые знания и умения будут усваиваться легче — гарантирую.
— Это была попытка склонить моих жениха и невесту к принятию решения? — ехидно поинтересовался Северус.
— Между прочим, такой брак несет выгоды и твоему роду, крестный, — фыркнул Драко. — Подумай: к склонности к темным искусствам добавится еще и некромантия… А уж таланты зельеваров и менталистов, и так неслабые у Принцев, усилятся еще больше. Про то, что роду давно требуется вливание свежей крови, я и вовсе молчу, а ведь ни с Хэрриотами, ни, тем более с Авес-Абу-Адди, Принцы никогда ничего общего не имели: ни вражды, ни дружбы, ни даже нейтралитета. Так что, это хорошая партия. Кстати, советую не слишком затягивать с решением, — прищурившись и еще раз окинув пергамент с результатами теста Долорес, добавил Малфой.
— Для ускорения процесса есть объективные причины? — насторожился Северус.
— Видишь, вот эти несколько завитков? — Драко ткнул пальцем в рисунок, который разглядывал. — Они говорят о том, что у твоей невесты скоро появятся дети…
— Это точно? — удивленно спросила Долорес, с интересом поглядев на свиток.
Малфой взял свитки крестного и будущего тестя, и еще раз их оглядел.
— Абсолютно, — вынес вердикт Драко. — Более того, могу сказать, что детей будет сразу двое. Один твой, Маркус, другой твой, крестный. А, насколько я помню кодекс Принцев, там все как-то недружелюбно в отношении бастардов.
— Откуда ты взял кодекс рода Принц? — поинтересовалась Гермиона. Она в последнее время столько читала о родовой магии, что хорошо представляла, что сей манускрипт никак не мог попасть в руки кому попало.
— Сам кодекс я, разумеется, в глаза не видел, — пожал плечами Драко. — Но я видел список с него. Не полный. Как, впрочем, и списки кодексов еще очень многих чистокровных родов Британии и не только ее.
Долорес тяжело вздохнула, осознавая насколько далеко ее магическое образование даже от базового школьного, а Гермиона, поняв расстройство матери, погладила ее по плечу.
— Кодекс, это свод правил, по которым живет род. Правила довольно жесткие и регламентируют многие области жизни, в том числе и, грубо говоря, на ком представитель рода может жениться или выйти замуж, как избирается наследник, какие отношения у этого рода с другими, кто кому чего должен, кто друг, кто враг, кто в нейтралитете и так далее. Очень познавательное чтиво, надо сказать. Я видела несколько списков кодексов и была очень удивлена, — объяснила она родителям.
— Я хочу это изучить, — подал голос Маркус. — Если мы действительно вольемся в древний род, то следует заранее знать правила. А то мало ли, вдруг они нам покажутся напрочь неприемлемыми?
— Это очень правильное желание, — чуть улыбнувшись, согласился Северус. — Я в самое ближайшее время раздобуду сей труд и дам вам возможность его изучить, — пообещал он. Выглядел зельевар при этом довольным, словно кот обожравшийся сметаны.
Драко сложил принадлежности, которыми пользовался для тестирования обратно в ларец, оставив на столе лишь пергаменты, изукрашенные витиеватыми узорами, поглядел на часы и устало провел по лицу руками. Этот вид колдовства отнимал у него порядочное количество сил, а ему еще нужно было проведать Гарри.
— Если в моем присутствии больше нет необходимости, то я откланиваюсь, — сказал он, закрывая ларец. — Свитки советую сохранить. И лучше, чтобы они не попались случайно на глаза никому постороннему. Вообще, вам следует знать, что такие вот тесты… По ним можно узнать практически что угодно, вплоть до того, сколько пломб было у человека и чем он болел. Поэтому, обычно, обращаются за таким делом либо к кому-то, кому безгранично доверяют, либо к специалисту, беря с него непреложный обет о неразглашении.
— Спасибо вам, лорд Малфой, — поднявшись со своего места, тепло поблагодарил Северус. Он догадывался, что для крестника процедура была куда тяжелее, чем он показывает, с одной стороны, а с другой знал, что такие услуги, при определенных обстоятельствах, могли вылиться во что угодно, вплоть до долга роду Малфой.
— На здоровье, крестный, — ответил Драко, давая понять, что не будет ничего требовать взамен и помог по-родственному.
— Укрепляющего? — предложил зельевар.
— Обойдусь, — покачал головой Малфой, тяжело поднимаясь со своего места. — Я в Англию. Завалюсь под теплый бок его величества, посплю часов десять и буду как новенький.
Распрощавшись со всеми присутствующими, Драко ушел.
— Про братиков и сестренок я как в воду глядела, — протянула Гермиона, обнимая мать.
— Вот уж точно, — хохотнул Маркус.
— А ведь я, вообще-то, пришла, чтобы сообщить, что здание, которое планировалось отвести под школу и детский сад, полностью приведено в божий вид. Можно хоть сегодня детей туда запускать. Правда, думаю, вам, дражайшие мои родители, сегодня не до того…
— Почему же не до того? Очень даже до того, — уверила дочь Долорес. — Вот только обсудим все, что узнали и придем, — пообещала она.
— Ладно, — согласилась Гермиона. — Тогда я пошла, обрадую Молли.
И, чмокнув отца в щеку, молодая женщина покинула родителей.