Темная леди. Глава 12

[nairsa]

— Все. С меня хватит, — тихо, но очень уверенно заявил Драко, кое-как справившись с очередным приступом кашля.
Третий месяц Малфой почти не выбирался из постели. У него попросту не было сил на это. Даже поход в ванную или уборную превратился в подвиг, к которому он начинал готовиться так, словно собирался штурмовать Эверест.
— Драко... — начала было Гермиона, но больной прервал ее нетерпеливым жестом.
— Мио, ты ведь понимаешь, что не смотря на все усилия целителей, я все равно умираю, — спокойно констатировал он. — Шесть лет я глотал разную дрянь, подвергся куче процедур, мне попытались вырастить новые легкие и ничего не помогло. Мне надоело. Я больше не хочу даже видеть зелья, не то что их пить! — резко сказал он и вновь закашлялся.
Гермиона привычным жестом помогла принять ему сидячее положение и подоткнула подушки под спину, чтобы было удобнее. Возразить ей было нечего.

***

Через сутки после памятного разговора, в дом на Гриммо пришла Нада и, осмотрев Малфоя, приступила к лечению. Пару месяцев спустя удалось выбить разрешение на выезд Драко из Британии и он, в сопровождении бывшей гриффиндорки, отправился в Бахрейн, во владения своего родственника, где пребывал и поныне. Там лечение продолжилось и, по-началу, казалось, что оно помогает, но каждый раз после улучшения все возвращалось на круги своя и болезнь с новой силой вцеплялась в страдальца, стремясь доконать его.
Ночь после той беседы была сложной для Драко. Он ходил по выделенной ему комнате туда-сюда, словно тигр в клетке, стремясь разобраться в том, что наговорила ему Грейнджер. Ее слова не лезли ни в какие рамки, полностью переворачивая все представление Малфоя о мироустройстве. Кроме того, они давали... надежду и это, пожалуй, было самым тяжелым испытанием для измученного недугом парня. Ведьма не жалела его, не собиралась проливать слезы над загубленной жизнью, она вообще, кажется, была начисто лишена сантиментов, вместо них приобретя четкое понимание чего хочет и что может. У нее была цель и она уверенно шла к ней, четко озвучив свои стремления и мотивы.
Малфою, которого порядком побила жизнь, было крайне сложно довериться кому бы то ни было, а тем более той, кого он привык считать отчасти виновной в его злоключениях, но... Он сделал это, решив, что хуже, чем есть — уже некуда и впоследствии ни разу не пожалел о своем решении.
Грейнджер оказалась очень странной особой. Странной, с точки зрения выпускника факультета Слизерин: она удивительным образом сочетала в себе прямолинейность и весьма необычный подход к решению проблем, ничем не уступающий привычным Малфою интригам по-слизерински. Ей была свойственна целеустремленность, граничащая с фанатизмом, при этом, неимоверная прагматичность, сочетающаяся с умением вовремя остановиться. Ведьма оказалась внимательной и педантичной, при этом обладала наблюдательностью, тактом и чувством юмора. Последнее было весьма своеобразным, но и столь же действенным: девушка умудрялась оказаться рядом, когда Драко отчаивался, убедившись, что очередной метод лечения не действует, буквально парой слов выдернуть из начинающейся депрессии и, не то, чтобы вселить уверенность в том, что все удастся, но все-таки придать сил пробовать что-то еще, вместо того, чтобы поставить на себе крест. Сейчас парень понимал, что без Гермионы он был бы давным-давно мертв, а последние шесть лет были, возможно, самыми увлекательными и яркими из всей прожитой им жизни. Да, огромное количество времени он проводил за процедурами, назначаемыми целителями, но в остальное Гермиона таскала его по всему миру, не давая хандрить. Где они только не побывали за эти годы, чего только не увидели. Единственная страна, которую они оба по молчаливой договоренности избегали, была родная Англия. Даже образование ведьма предпочла продолжить во Франции, где училась на факультете экономики и права в магической Сорбонне.

***

— Драко, ты решил сдаться? — хмуро поинтересовалась Гермиона, вырывая собеседника из воспоминаний.
— Нет, — фыркнул больной. — Я решил, что твой план хорош и, пока у меня есть еще немного сил, пора воплотить его в жизнь. Это тело, увы, пришло в негодность и, как бы ты не пыталась изображать оптимизм и веру в мое чудесное излечение, ты прекрасно это знаешь. Хватит меня терзать, поя и кормя всякой дрянью. Толку мало, да и... не во мне дело, — борясь с очередным приступом кашля, сказал он.
— Но мы еще не все попробовали, — попыталась возразить ведьма.
— Мио, мы попробовали достаточно. Я протянул целых шесть лет! Это очень много. Я и не рассчитывал на столько. Теперь... ты за это время многому научилась, я рассказал тебе все, что знал, мы разработали чудесный план. Ровно через месяц звезды займут правильное положение и можно будет провести ритуал, с помощью которого ты вернешься в прошлое и попытаешься все исправить, — спокойно произнес Малфой, глядя на женщину, которую с какого-то момента считал сестрой. Она научилась контролировать выражение своего лица и жесты, читать ее стало сложно, но Драко слишком хорошо знал ее, чтобы не видеть волнения. — У тебя все получится. Ну, может быть, и не все, но, в любом случае, ты сможешь сделать так, чтобы все получилось по-другому...
— А если все будет только хуже? — скептически спросила Гермиона.
План, который они разработали действительно был неплох, но сейчас, когда пришло время воплотить его в жизнь, она сомневалась хватит ли у нее знаний, умений и решимости, чтобы сделать это. Да, она может переместиться в прошлое и, зная что происходило, изменить ситуацию до неузнаваемости, но стопроцентной гарантии в том, что внесенные изменения не повлекут еще худшие последствия, чем естественное течение событий, у нее не было. Сумеет ли объяснить собственным родителям, что происходит? Убедит ли взрослых людей сделать так, как ей нужно или они не воспримут всерьез слова маленькой девочки, которой она станет переместившись во времени? Сможет ли она переиграть умелого и опытного манипулятора Дамблдора? Это были самые простые вопросы, терзавшие волшебницу и мешавшие ей сделать решительный шаг.
— Куда уж хуже-то? — хмыкнул Драко. — Мы миллион раз все это обсуждали, теперь пора действовать. Ну, в конце концов, гриффиндорка ты или где? Давай, решайся! Тем более, что до следующего подходящего положения звезд я могу и не дожить, а так... Я отдам остатки своей жизни за шанс изменить что-то в лучшую сторону, а ты получишь возможность обрести счастье с тем, о ком мечтаешь.
— Драко Малфой! — вспыхнула молодая женщина. — Ты!..
— А что я? — невинно хлопая ресницами, улыбнулся змей-искуситель, посвященный в сердечную тайну собеседницы. — Я всего лишь уверен, что ты, такая как сейчас, была бы отличной парой крестному, но в этой реальности это невозможно.
— А что, если я ошиблась в расчетах и ритуал не получится? Или меня все-таки закинет в прошлое, но знаний и умений не останется? Или еще что-нибудь пойдет не так? — поделилась сомнениями ведьма.
— Мерлин и Моргана! Леди Гранд! Заканчивайте мандражировать! — рявкнул Драко и закашлялся. — Ты накручиваешь себя, вместо того, чтобы действовать. Не будет знаний и умений? Ну что ж, просто проживешь все по-новой, сама об этом не подозревая. Не выйдет ритуал? Пересчитаешь и попробуешь еще раз. Пойдет что-то не так — придумаешь, что делать. Но ты будешь действовать! — закончил он свою мысль, когда кашель закончился.
— И ты уверен, что готов на такую жертву?.. — с сомнением спросила Гермиона, в параллель мысленно составляя список всего, что понадобится для предстоящего ритуала. Преодолев сомнения, она решилась, и теперь мысли ведьмы были заняты тем, чтобы сделать все от нее зависящее, чтобы все удалось.
— Ну, какая жертва? Не смеши меня, — отмахнулся Малфой. — Я все равно умру, а так... может, хоть польза будет. Иди, собирай все необходимое. Дай мне поспать, — ворчливо добавил он, сползая на подушках чуть ниже и закрывая глаза.
Через несколько минут он действительно заснул, а Гермиона, заботливо подоткнув одеяло, тихо вышла из спальни.

***

Месяц пролетел как один миг. Драко много спал, набираясь сил, а Гермиона планомерно собирала все недостающие для ритуала ингредиенты, проверяла свои расчеты и в очередной раз штудировала конспекты, составленные по принципу понятному, пожалуй, ей одной. Пухлые тетради, исписанные непонятными значками, содержали концентрированную выжимку всех знаний, до которых за многие годы добралась любознательная ведьма и, перечитывая их, она надеялась лучше закрепить эти знания в памяти, рассчитывая воспользоваться ими в новой жизни. Она делала это не столько потому, что опасалась забыть нечто важное, сколько успокоения ради, знакомые до последней черточки листы помогали успокоиться и увериться в том, что затея удастся и все будет хорошо.
— Читаешь? — спросил Драко хриплым спросонья голосом.
Гермиона уютно устроилась в изножьи постели умирающего и, услышав его голос, оторвалась от своего занятия, улыбнувшись ему.
— Экономика, — констатировала она, показывая Малфою ядовито-зеленую обложку тетради. — Обновляю в памяти то, что изучала в университете и то, что объяснял и рассказывал ты, и в очередной раз убеждаюсь: это не моя стихия.
— Ты главное действуй, как задумано. А там... твоя стихия, не твоя — не важно. Это сработает, — убежденно отозвался Драко, надеясь, что очередной раунд разговора об этике не возникнет.
План по изменению мироустройства возник давно и разрабатывался детально и весьма тщательно. Одним из его моментов была финансовая сторона, без которой, по мнению что Малфоя, что его родственников, что самой Гермионы, обойтись было невозможно. Выдумывали разные способы обогащения, но самый изящный ход предложил Драко. Идея была проста, как все гениальное, и основывалась на знании событий, которые должны произойти. Первоначальный капитал, по плану, разработанному оборотистым слизеринцем, приобретался на ставках в квиддичных чемпионатах в магическом мире, а так же скачках и лотереях, в маггловском. Зная результаты, ставки можно было делать безошибочно и получать таким образом неплохие деньги, вкладывать их потом в предприятия обоих миров, которые в дальнейшем гарантированно будут приносить прибыль.
С того момента, как он озвучил собеседнице этот способ обогащения, такого рода разговоры возникали сразу же, как только тема касалась денег. Гермиона соглашалась, отлично зная, что задуманное ею дело без финансирования попросту провалится, но Малфою пришлось приложить значительные усилия, чтобы убедить ее в приемлемости предложенного им способа обретения средств. Гермионе подобные игры казались не особенно честными, но хорошенько обдумав слова друга, прикинув, что без денег действительно не обойтись, она смирилась с намеченным планом действий как с неизбежным злом. Малфой лишь подшучивал над гриффиндоркой, напоминая, что вообще-то, она собралась отправиться в прошлое, чтобы напрочь изменить мир и на фоне этого его затея выглядит совершенно невинно.
— Иногда мне кажется, что все получится, — со вздохом ответила ведьма. — А иногда я начинаю во всем сомневаться. Глупо, правда?
— Да нет, — покачал головой Малфой. — Сомнения, это вполне естественно. Главное, чтобы они не начали мешать действовать, заняв все твое внимание и задействовав все твои силы.

***

Наконец, все было готово и в ритуальном зале собрались все участники предстоящего действа, ведущими в котором были Гермиона и Драко. Маги, одетые в ритуальные одежды, заняли свои места, предельно сосредоточенная ведьма зажгла огонь в жаровне и, как только тот разгорелся, бросила в него первый пучек засушенных трав, отчего просторное помещение моментально заволокло плотным дымом, пахнущим пряно и резко. Вслед за этим в огонь полетело еще несколько связок растений и Гермиона ощутила, как потоки магии, витающие вокруг, стали интенсивнее и словно бы плотнее, в ее голове промелькнула мысль: “А удержу ли я всю эту мощь?!”, — но она задвинула ее подальше, чтобы та не отвлекала, и продолжила действовать.
В положенное время рядом с ней около жаровни появился Драко и, завороженно глядя на ставшее разноцветным пламя, стал произносить слова заклинания. Голос его был неожиданно силен, кашель, много лет терзавший его, отступил, бледные щеки разрумянились и Гермиона отметила, что он красив. Через несколько минут из плотного дыма выступило еще несколько фигур и их голоса присоединились к ритмичному речитативу заклинания, плетущегося Малфоем.
Потоки магии оплетали Гермиону. Ей казалось, что ее тело стало невесомым и она готова воспарить словно дымное облако, устремляясь в высь и раствориться в пространстве. Она не видела, что происходит вокруг нее — слишком сильны были ощущения ее охватившие — но она помнила, что должна сделать и, по наитию определив нужный момент, запела финальную часть заклинания, которое должно было перенести ее сущность в прошлое. По мере выпевания фраз, ощущения становились все интенсивнее, в какой-то момент, став болезненными, боль нарастала и нарастала и Гермионе показалось, что она не выдержит и просто умрет от нее, но она упорно продолжала выпевать катрен, всей душой стремясь правильно завершить ритуал. Через некоторое время, для ведьмы реальным остался только звук собственного голоса и пронзительная боль, переполнявшая ее, а потом наступило беспамятство.
Сколько времени оно продолжалось Гермиона не сумела бы сказать, но в какой-то момент она открыла глаза и огляделась.
Рассчитывая ритуал перехода, она четко знала дату и время, в которых хочет оказаться: был в ее детстве эпизод, когда она заболела и доктора опасались за ее жизнь. Именно эти несколько часов между жизнью и смертью были самым лучшим моментом для того, чтобы перенестись назад по времени.
— Мама, — произнесла Гермиона, увидев родительницу, задремавшую, положив голову на сложенные на краю больничной кровати руки. Голосок оказался непривычно писклявым, а потом пришли и ощущения собственного тела. Они настолько резко отличались от привычных, что ведьму охватила паника.
— Ты проснулась! — обрадовалась женщина, оглядывая дочь и прикасаясь к ее лбу, чтобы проверить температуру. — И жар спал! Слава Богу!
Гермионе стоило больших трудов успокоиться и перестать паниковать. Похоже, расчеты оказались верными и результат ритуала оказался именно таков, каким ожидался. Теперь оставались сущие пустяки: привыкнуть к тому, что она вновь маленькая девочка.
— Когда мы вернемся домой? — спросила она, улыбнувшись матери.
— Когда ты выздоровеешь, — ответила та, погладив малышку по голове. — Я быстро схожу за доктором и вернусь, — пообещала она и, поднявшись, вышла из палаты.
Как только дверь за ней закрылась, Гермиона прислушалась к своим ощущениям. Да, она определенно была нездорова, но кризис явно миновал. Сосредоточившись, ведьма аккуратно запустила магические потоки, направив их на оздоровление организма и в процессе этого действа ощутила насколько нестабильно еще ее магическое ядро. Вывод из этого наблюдения был прост: колдовать всерьез в ближайшее время не стоит.
Гермиону выписали из больницы через две недели, за которые она успела более-менее освоиться в новом теле, поставить прочные барьеры между детским и взрослым созданием и научилась переключать их по мере необходимости, а также “подсматривать” за собой-малышкой и мягко корректировать поведение. До того момента, как барьеры не были установлены и укреплены, ведьме казалось, что она сходит с ума, ощущая двойственность сознания и противоречивость порывов. Единственное, что ее спасло от безумия - жесткий самоконтроль и умение уходить в медитативное состояние в любых обстоятельствах. Внешне это состояние было больше всего похоже на сон и поэтому никто не мешал ей, пытаясь разбудить.