Исповедь темого волшебника. Глава 1. Часть 3

[nairsa]

Через час, как я и предполагал, плот пришвартовался к пристани, и на борт незатейливого плавсредства собрался величественно и чинно взойти великолепный Люциус Малфой. Это получилось бы сделать чинно и даже, возможно, величественно, если бы не сопровождающие его люди и живность. Крупная мохнатая черно-бело-рыжая псина с дурацкой кличкой Пушистик, перемахнула с пристани на плот, по дороге слегка задев мощным плечом старшего из Малфоев, и ломанулась приветствовать Абрахаса. Вслед за собакой на плот попрыгали близнецы: Скорпиус и Камелия, и, что вполне логично, тоже ломанулись к моему сыну. Мне удалось слегка отстраниться с их траектории и поэтому я не попал под бурные изъявления радости молодежи и остался на плоту, а вот дети, вместе с собакой рухнули в реку, разумеется, окатив меня водой с ног до головы. Люциус же, чуть не сбитый с ног псиной, с трудом восстановил равновесие и, приняв устойчивое положение в пространстве, но утратив весь пафос, таки приземлился на плоту, покинув пристань. Оказавшись на нем, он вскинул волшебную палочку, направив ее в мою сторону, а я, повинуясь вдруг всплывшим боевым рефлексам, перекатился в сторону, уходя из под прицела. Оказаться в воде, следом за плещущимися там детьми, в мои планы не входило, но определенное удовольствие от незапланированного купания я все-таки получил.
— Твою ж мать, Люц! — высказался я, выбравшись на плот.
— Ах, извините, мой Лорд! — тепло улыбаясь, промурлыкал Малфой и, проворонив мое невербальное беспалочковое Редукто, оказался в воде.
— Ну и гад же ты, — отфыркиваясь, сообщил Люциус, вылезая из воды и откидывая с лица длинные намокшие пряди волос. Вся величественность буквально растворилась и сейчас мой друг, и почти родич, больше всего напоминал очень породистого, но очень мокрого и недовольного обстоятельствами, а посему — рассерженного кота.
Наплескавшись вволю, дети, сопровождаемые Пушистиком, вылезли на берег. Псина принялась отряхиваться, окатывая пространство вокруг себя целым водопадом брызг, а я лишь тихо порадовался, что она делает это не на плоту. Наконец, вся честная компания погрузилась на плавучую платформу и та, получив распоряжение, отчалила от пристани.
Младшие Малфои скромно приблизились ко мне и поздоровались, явно смущенные всем произошедшим, а Абрахас отправился проводить ревизию потерь. Оказалось, что ни улов, ни снасти, ни даже банка с червями не пострадали и мальчишка расплылся в довольной улыбке.
— Бешеный пуфик! — пожурил он неотступно следовавшего за ним Пушистика. — Это ты во всем виноват, наглая морда! Ами! Забери отсюда это придурошное животное, — заорал он, когда пес принялся принюхиваться к сетке с бившейся в ней форелью.
— Я не виновата в том, что Пушистик тебя обожает! — надулась девочка, но собаку все-таки подозвала к себе. — Кресный, ну скажи ему, что я тут ни при чем?! — попросила она, поглядев на меня “щенячим” взглядом.
— Конечно, ты ни при чем, — улыбнулся я, приобнимая обоих крестников.
Люциус с царственным видом оглядывал эту семейную идиллию. Он уже успел привести себя в порядок после купания.
— Тут хотя бы чаем поят? — поинтересовался он и деловито направился к жаровне, а я выпустил ребят из своих объятий, обдал нас троих, а заодно и Пушистика высушивающими чарами.
Дети, не забыв вежливо поблагодарить, подошли к Абрахасу и тот принялся хвастать уловом. За ними было очень интересно наблюдать и со стороны было явно видно, что со Скорпиусом они очень хорошие друзья, а вот с Камелией… Похоже, мальчик был влюблен в эту юную леди, во всяком случае, ничем иным его неожиданное смущение мне объяснить не удалось.
— Кажется, мы с тобой все-таки породнимся, — тихо произнес Люциус, когда я подошел к нему. Несмотря на то, что он возился с дровами и посудой, взаимодействие молодежи от него не укрылось.
— Да, похоже на то, — согласился я, отбирая у него заварку. — Но это и неплохо. Ами будет Абрахасу хорошей парой.
— А ты, как и обычно, оказался прав. Исабель стала чудесной женой для Драко. Куда лучше, чем могла бы быть Астория, — задумчиво протянул мой друг, любуясь внуками. — Я вынужден признать, что зря сопротивлялся твоей идее.
— Пепла дать? — ехидно поинтересовался я, делая вид, что собираюсь зачерпнуть немного указанной субстанции из жаровни и предложить ее Люцу.
— Зачем?! — несколько отстранившись от меня, вопросил тот.
— Голову посыплешь и будешь каяться, — абсолютно серьезно и без тени улыбки на лице, предположил я. В первый раз за четверть века, прошедшую с памятного скандала по поводу невесты Драко, Малфой явным образом признал мою правоту.

***

Как сейчас помню тот день. Драко чуть ли не с пеленок был обручен с Асторией Гринграсс. Кандидатура неплохая, если бы не одно “но”... Много лет общаясь с младшим Малфоем, я точно знал, что тот не испытывает никаких теплых чувств к своей невесте.
В то время я, помимо всего прочего, как раз активно интересовался разными родовыми проклятиями и способами их нейтрализации. Малфоевская способность зачинать лишь одного ребенка в поколение, при том, только мужского пола, оказалась весьма интересным объектом для изучения. Потребовав у Люца разрешение копаться в семейных архивах, я погрузился в изучение манускриптов. Сам хозяин этих документов периодически забредал в библиотеку, в которой я обосновался и, горестно вздыхая, вещал, что все это сотни раз читано-перечитано и ничего нового я не найду, а проблема его рода глубока, широка, трагична и необорима. Я сначала молча отмахивался от него, но на третий день этого нытья оно мне надоело хуже горькой редьки и, не стесняясь в выражениях, я послал страдальца куда подальше. Разумеется, лорд Малфой оскорбился и несколько дней не показывался мне на глаза. Впрочем, из мэнора меня не выгнали, доступ к документации не закрыли, а, стало быть, может, Люц и обиделся, но мозгов не мешать мне у него хватило.
Может быть от того, что наконец-то стало тихо, а может быть, потому, что я изучал эти документы не будучи кровно заинтересованной в решении проблемы персоной, я отыскал способ помочь горю всего-то через две недели.
Все оказалось проще паренной репы. Стоило лишь не предвзято прочесть о тех обстоятельствах, которые сопровождали появление проклятья, как понимание способа его снятия стало простейшей логической задачей. Выяснилось, что началось с того, что одного из предков Люциуса собирались женить на выбранной для него невесте. Потенциально годных на роль будущей леди Малфой девушек было трое. Эйб Малфой, отец того самого юноши, для которого подбирали невесту, оказался крайне упертым и, как это не странно звучит, но недальновидным типом. Он составил таблицы совместимости на девушек и своего сына, сравнил их, вписал в эти таблицы еще и данные о финансовом состоянии предполагаемых родственников и, сопоставив все эти данные, сделал выбор, решив, что Диана Де Шарон — будет лучшей кандидатурой для его наследника.
Договорные браки у магов были, и до сих пор являются, вполне обычной практикой, зачастую будущих мужа и жену просто ставят в известность о том, что им предстоит пожениться. Ничто не предвещало беды и в тот раз, только вот оказалось, что наследник Эйба ни в какую не хочет жениться на девице Де Шарон, и рекомая девица не хочет иметь ничего общего с молодым Малфоем. Причины этой взаимной неприязни мною так поняты и не были, но то, что дело закончилось самоубийством Дианы — было неоспоримым фактом.
Проклятье на Малфоев наложила леди Ирэн Де Шарон — мать несостоявшейся невесты — и смысл его был в том, что малфоевский род будет чахнуть до тех пор, пока кто-нибудь из лордов этого рода не позволит окрепнуть ростку любви.
Зная, как волшебники пекутся об усилении родовых даров, читай, о селекции своего вида, я заподозрил, что вряд ли хоть один Малфой женился с тех пор по любви, а не по договору. К некоторым счастливчикам, например, к тому же Люциусу, любовь приходила уже в браке, но исходно этот союз был плодом прагматичного договора. Осознав эту идею, я специально еще раз перечитал хронику малфоевского рода и уверился в своей правоте. Впрочем, это не помешало меня осторожно расспросить Нарциссу о начале их с Люцем брака и леди Малфой полностью подтвердила мои догадки. С этими вот выводами я и пришел к своему другу.
— Это бред, — решительно заявил Малфой, выслушав меня. — Ну, что можно знать о любви в восемнадцать лет?
— Вот именно, — согласился я. — Ничего. Но, что заставляет тебя торопиться с устройством свадьбы сына?
— Ты ведь знаешь, что в моей семье из-за проклятья главы родов умирают довольно рано, а я хочу покинуть этот мир, точно зная, что мой род не прервется, — скорбно объяснил Люциус, и мне нестерпимо захотелось треснуть ему по голове хроникой его же рода.
— Послушай, — сделав несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, попросил я. — Дай Драко время. Пусть походит холостым. Может быть он полюбит какую-нибудь девушку, женится по любви и проклятье спадет. Ты ведь от этого ничего не теряешь?
И вот тут Люца понесло. Я не ожидал от него, всегда такого спокойного и уравновешенного, разумного и способного просчитывать свои действия на десяток шагов вперед, такой вспышки. Он орал. Он метался по комнате. Он пытался с пеной у рта доказывать мне, что моя теория полная чушь. Он приводил миллион доказательств тому, что браки по любви — форменный идиотизм, ставя в пример министерские браки между грязнокровками, которые распадались словно карточные домики. Он обвинял меня в том, что я решил его извести. Что Драко непременно приведет в дом какую-нибудь грязнокровку и это непременно погубит древний чистокровный род. А я молчал и слушал, честно говоря, не зная как на все это реагировать.
— Жертва селекции! Осел слизеринский! — наконец, не выдержал я. — Ты хоть сам понимаешь, что ты сейчас несешь?!
— Ты еще спроси меня, понимаю ли я с кем разговариваю! — выпалил Малфой, с вызовом глядя на меня.
Единственной разумной причиной для подобного поведения, на мой взгляд, тогда являлось лишь то, что на Люца каким-то образом воздействовало то самое проклятие. До того дня он вполне адекватно относился к мысли, что волшебникам необходим приток свежей крови и единственный его источник — магглорожденные.
Мы так потом и не поняли, кто из нас первым запустил в… хм… собеседника, да, — заклятье, но очнулись мы от ледяного голоса леди Малфой.
— О чем спор? — холодно поинтересовалась она, зайдя в кабинет, где мы “выясняли отношения”.
Мы оба остановились как по команде.
— Его темнейшество изволили сойти с ума! — выпалил Люц, окидывая яростным взглядом разгромленный нами кабинет.
— Это не правда! — запальчиво возразил я, но слегка удивленное выражение лица Нарциссы подействовало на меня словно ушат холодной воды и я, резко успокоившись и взяв себя в руки, вкратце изложил ей суть нашего спора.
— Понятно, — кивнула она, выслушав, а потом сосредоточив все внимание на муже, очень красочно и подробно принялась ему объяснять, что она думает о его интеллектуальных способностях.
Все-таки, как бы хорошо Нарси не изображала из себя то, что принято понимать под словосочетанием “леди из высшего общества”, кровь весьма темпераментных Блэков в ней была сильна. До сумасшествия Беллатрикс ей было далеко, но вот до настоящей фурии буквально полшага. Если бы мы с Люцем не разнесли обстановку кабинета в пух и прах в процессе своего, скажем, диалога, она была бы разнесена сейчас. Мне было странно наблюдать за семейным скандалом этой пары, но в то же время пропустить столь экзотичное действо я не смог себя заставить. Единственное, что я сделал — убрался в угол подальше и отгородился от них щитами.
Они не просто перебрасывались заклятьями. Каждое из них сопровождалось длинной тирадой. Вкратце: Нарцисса объясняла мужу, что он идиот, а Люц пытался оправдываться. Зрелище было комичное.
— Павлин недоделанный! — азартно выпалила Нарси.
— Почему недоделанный-то? — с какой-то даже обидой спросил Люциус. На какое-то мгновение он отвлекся и, схлопотав Петрификус, рухнул на пол.
— Ну, а какой еще? — фыркнула Нарцисса, заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь.
Она сняла с мужа заклинание и тот уселся на полу, потирая затылок, которым приложился, упав.
— Я очень даже доделанный, — пробурчал Люц и Нарси прыснула, словно девчонка.
— Ладно, ладно. Доделанный, — согласилась она, подойдя к мужу и нежно погладив его по голове. — А раз так, то ты, как хороший и доделанный павлин, включишь голову и постараешься осознать, что Гарольд прав.
— И не павлин я вовсе, — продолжил бурчать Люциус, впрочем, судя по всему, действительно прилагая усилия к тому, чтобы обдумать мои слова.
Досматривать чем закончилась эта сцена я не стал, тихонько аппарировав восвояси.
С того дня Люц ни разу не упоминал о том, что тогда произошло между нами, однако, помолвка с Гринграсс была разорвана, а летом 1998 года, после того, как семейство Малфоев было полностью оправдано судом, Драко отправился во Францию, где поступил на факультет юриспруденции магической Сорбонны. Учился он пять лет, потом год путешествовал по миру. С Исабель молодой Малфой познакомился во время своего вояжа. Как это не смешно, девушка оказалась магглорожденной из хорошей французской семьи. Ухаживания продлились чуть больше года, потом состоялась свадьба между Драко и Исабель, а 2 марта 2008 года, родились близнецы: Скорпиус — первым, Камелия — вслед за ним.
В тот день Люциус сказал мне спасибо, а Драко с Исабель попросили стать крестным их малышам. Еще через пять лет, на исходе лета, у молодых Малфоев родились вторые близнецы и опять мальчик и девочка: Август и Северина.