Охотники. Глава 29

[nairsa]

Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Очередной дротик вошел в дерево в считанных миллиметрах от головы Дина, который стоял прислонившись к большому деревянному щиту в позе морской звезды.
Ш-ш-ш-ш-их, тук!
На сей раз дротик вонзился куда-то между ног и его оперение задело нежную кожу внутренней стороны бедра.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Сколько прошло времени? Сколько маленьких стрелок уже торчало в дереве? Было бы гораздо легче, если бы Сэм привязал его к этой дурацкой деревяшке.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук!
И почему он кидает дротики в столь рваном ритме? Иногда несколько штук подряд, а иногда по одному через длительные промежутки времени?
Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Стоять смирно в самом начале этого странного действа было довольно просто. Дин был расстроен проигрышем, но в то же время его грела уверенность: рано или поздно Сэм промажет и заденет его очередным кинутым дротиком.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Да, скорее всего, это будет больно, но зато появится законная возможность отыграться. Вот только пока что ни один из мелких, но очень острых метательных снарядов не причинил ему ни малейшего вреда, хотя оперения некоторых из них весьма ощутимо щекотали обнаженную кожу.
Ш-ш-ш-ш-их, тук!
Вот только после стольких бросков уверенность в том, что брат промахнется почти исчезла. Он был меток и ювелирно точен, несмотря на то, что глаза у него были плотно завязаны. Та часть лица, что была видна из под повязки, больше напоминала мраморную статую, чем нечто живое и это выглядело довольно-таки пугающе.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук!
Серия быстрых бросков заставила Дина напрячься, испытывая его нервы, терпение и то новорожденное доверие к способностям брата, которое пусть и не без труда, но все-таки возникло в его сознании. Но опять он остался цел и невредим.
Ш-ш-ш-ш-их, тук!
— Больше не буду играть с тобой в покер, — подал голос Дин.
Ш-ш-ш-ш-их, тук! — раздалось вместо ответа.
— Все, отомри, — разрешил Сэм, стягивая повязку с глаз, которые, как заметил Дин, светились уже знакомым ему золотистым сиянием. — У меня кончились дротики. А играть ты будешь, никуда не денешься, ведь можно не только проиграть, но и выиграть.
— А вдруг меня не прельщает выигрыш? — пробурчал Дин, с трудом отлипая от доски. Оказывается, он держал скобы, вбитые в нее, настолько крепко, что разжать пальцы стало не самой простой задачей, да и вообще тело словно бы окостенело и не желало двигаться с места.
— Это вряд ли, — хмыкнул Сэм, усаживаясь на лежанку и прикрывая глаза. Вид у него был такой, словно он собрался рухнуть в обморок.
— Эй, ты чего? — с тревогой спросил Дин, который успел справиться с собственной непослушной тушкой.
— Слабость дикая, — ответил Сэм, не открывая глаз. Не особенно-то и яркий свет, который горел в комнате, воспринимался чем-то сродни прожектору направленному прямо в лицо. Голова кружилась и больше всего на свете хотелось спать. — Дин, я посплю немного, ладно? — спросил он и, не дожидаясь ответа, растянулся на поверхности, на которой сидел. Заснул он моментально и даже то, что Дин сначала разувал, а потом устраивал удобнее, не разбудило его, а “немножко” превратилось почти в сутки.
Разумеется, сначала старший Винчестер очень обеспокоился состоянием брата, но, осознав, что это просто очень глубокий сон, выдохнул, поневоле отложив все разбирательства, высказывания недовольства и прочее до того момента, как брат проснется.

***

Все это происходило через пару недель после памятного разговора о доверии. В тот день они так и не закончили разбор пунктов правил, по которым жил Сэм, пребывая в роли нижнего, но на следующий день продолжили этот процесс и постепенно, убив на это почти полторы недели, все элементы были тщательно разобраны на составляющие. Разговоры эти были хоть и очень познавательными, но выматывали настолько, что после очередного, хотелось лишь тишины и отдыха. Но самое интересное, что в итоге выяснилось: большая часть этих самых правил совершенно неприменима к Дину по тем или иным причинам.
— Почему так? — спросил Дин тогда.
— Потому что мы разные, — фыркнул Сэм. — У меня нет цели сломать тебя или как бы то ни было навредить. Есть задача показать тебе явным образом, что, во-первых, я могу быть очень и очень разным и, тем не менее, все равно это я. Во-вторых, мне хочется научить тебя доверять мне также, как я доверяю тебе. Ну и, в-третьих, дать тебе почувствовать разницу между слабостью и осознанным выбором подчиниться.
И вот сегодня Сэм предложил сыграть. В качестве ставки выступало исполнение одного желания, которое выполнит проигравший. Ввязываясь в эту затею, Дин, разумеется, рассчитывал выиграть в любом случае, не важно проиграет он или победит. Ему почему-то казалось, что если случится первое, то Сэмми измыслит нечто эротичное и приятное им обоим, как собирался поступить он сам, в случае если выиграет. Но его расчет оказался неверен.
— Ты можешь и отказаться, — заметил Сэм, приведя брата в игровую и объяснив в чем будет состоять суть его отработки проигрыша.
— Карточный долг — это святое, — возразил Дин, разоблачаясь. — Вот только объясни мне, почему я должен стоять в чем мать родила?
— Так мне лучше будет видно, — пожал плечами Сэм. — Ты ведь не хочешь получить дротик в бок? Ну, или в руку?
Дин не понимал, как вообще можно что-то видеть, если глаза завязаны. Конечно, Сэм объяснил, что с помощью своего дара может видеть ауру, а, если сконцентрируется, то очень четко видит различие между нею и живой плотью, но для Дина эти объяснения звучали примерно столь же понятно, как если бы брат вдруг заговорил на клингонском(*). Звуки слышно, ясно, что собеседник что-то рассказывает, но общий смысл воспринимается полной белибердой. Но назвался груздем — полезай в кузов, и пришлось встать под дротики, тем самым отдавая свой карточный долг.
А теперь Сэм спал. Само по себе совершенно не удивительное явление, брат это делал каждый день, вот только обычно сон его был чутким, а сейчас, кажется, рядом с ним можно было не только из пушек стрелять, но и работа установки залпового огня его вряд ли разбудила бы.
— Что, Никса, сегодня кормить тебя придется мне, — констатировал Дин поутру, не сумев добудиться Сэма. — И гулять тоже со мной пойдешь.
Собака с интересом посмотрела на человека и чихнула, тот же, улыбнувшись, выбрался из постели и принялся одеваться, не особенно заботясь с подбором того, что именно выступает в качестве одежды. Потертые старые джинсы, серая майка, которую давно пора было отправить в мусорку — и вперед.
После прогулки Дин поел сам и покормил Никсу, а потом они вдвоем отправились в помещение, которое использовалось в качестве склада еще не разобранного барахла, вывезенного из бункера Хранителей: Сэм поручил брату разобрать коробки и, если уж не понять, что именно в них хранится, то хотя бы рассортировать содержимое и переписать его.
Никса потащилась вслед за охотником, неся в зубах какую-то игрушку, которую с азартом принялась гонять и трепать, когда они дошли до склада, а Дин окинул взглядом фронт работ и, вздохнув, приступил к процессу индексации.
Стащив крайнюю верхнюю коробку, он открыл ее и уставился на содержимое. Никаких сопроводительных документов к нему не прилагалось. Просто разношерстный хлам, сваленный в произвольном порядке. Единственное, что показалось Дину любопытным — это кинжал, покрытый странными письменами и именно за него он и взялся в первую очередь, решив, что все более-менее напоминающее оружие — сложит в отдельный контейнер.
Стоило пальцам охотника сомкнуться на узорчатой рукояти, как раздался легкий хлопок, помещение озарилось ярким сиянием и наполнилось запахом озона. Когда сияние погасло, Никса, с опасением наблюдавшая за светоплеставлением, увидала, что хозяин куда-то исчез.
Она обнюхала место, где только что находился Дин, а потом побежала к Сэму, но, ворвавшись в игровую комнату, где тот спал, не обнаружила и его. Тщательный обход дома выявил, что отсутствуют оба ее хозяина и собака, подойдя ко входной двери, уселась на задницу и тоскливо завыла.

_______________
*Клингонский язык — искусственный язык, разработанный лингвистом Марком Окрандом по заказу Paramount Studios для одной из инопланетных рас в вымышленной вселенной сериала «Звёздный путь». В отличие от многих языков, созданных для кинематографа, клингонский язык имеет детально разработанную грамматику, синтаксис и словарь, а также регулирующую организацию — Институт клингонского языка, публикующий переводы классических литературных произведений на клингонский язык и научный журнал, развивающий язык.
У поисковой системы Google есть страница поиска на клингонском языке.
В браузере Mozilla Firefox в настройках предпочитаемого языка для отображения веб-страниц можно выбрать клингонский язык.
Существует рок-группа, поющая исключительно на клингонском языке. Это дет-метал группа Stovokor (англ.) из города Портленд (Орегон), США.
4 главных героя сериала Теория большого взрыва умеют разговаривать на этом языке, а также играют в боггл на клингонском.
Клайф Голлингс (Ник Фрост) в фильме «Пол» умеет разговаривать на клингонском языке.
Главный герой сериала «Чак» умеет говорить на клингонском.
В 2010 г на клингонском языке была показана опера в Гааге под названием «’u’», что в переводе с клингонского языка означает «Вселенная». Опера была поставлена театром Zeebelt.
В январе 2014 года член городского совета американского города Индиан-Трейла (штат Северная Каролина) — Дэвид Уоддел написал заявление об увольнении на клингонском языке и улетел домой. Мэр города поступок не оценил и назвал его непрофессиональным.