Манумиссия. Глава 2\3

[nairsa]

//Ахтунг.
// высокий рейтинг. Все очень грустно. Сижу сама плачу.
// 1 вычитка
***
— В прошлый раз мы с тобой говорили о детях, а о чем ты хочешь поговорить сегодня? — поинтересовалась Кейт, устраиваясь в кресле в маленькой гостиной, которую они оккупировали.
Дженсен пристально поглядел на нее, словно что-то взвешивая. Он сидел в соседнем кресле, с трудом удерживая руки на коленях: хотелось переплести пальцы друг с другом и сжать покрепче, так, чтобы боль позволяла не обращать внимания на вновь накрывающие его воспоминания.
— Вы говорили, что мы можем обсуждать все, что угодно? — уточнил он чуть хрипловато. В голосе слышалась неподдельная надежда и легкие нотки истерики.

— Конечно, — кивнула Кейт, настораживаясь. — Тебя что-то обеспокоило? Что-то произошло?
— Ничего плохого, — поспешил успокоить ее Дженсен. — Просто... Я хочу... Нет. Мне нужно вам кое-что показать.
Кейт склонила голову набок, пытаясь разобраться в том, что происходит с собеседником, но... с Дженсеном никогда не поймешь, что происходит. Он настолько отличался ото всех пациентов, когда-либо прошедших через ее руки, что она иногда терялась, и оставался лишь один вариант — ждать и задавать вопросы, ответы на которые зачастую никак не проясняли ситуацию.
— Показать? — уточнила она. — При этом ты не хочешь этого делать, но почему-то считаешь нужным?
— Да, мэм, — ответил Дженсен, все-таки сцепляя руки и с силой сдавливая пальцы так, что побелели костяшки. С места он при этом не двинулся ни на йоту.
— И что это? — осторожно спросила Кейт, гадая, что же это может быть.
Пока Дженсен был рядом с Джеффом и они занимались делом, было так просто думать, что поговорить о той чертовой комнате, показать ее Кейт будет не трудно, а теперь... Теперь он сидел как истукан, понимая, что ужасно невежлив, выглядит более чем странно и, кроме всего прочего, заставляет леди ждать, но ничего не мог с собой поделать. Он попросту не мог заставить себя встать и еще раз зайти в ту комнату, так похожую на...
— Мастер Морган несколько дней назад поручил мне... — начал было он, но спазм перехватил горло, и ему пришлось сглотнуть, чтобы продолжить начатую фразу, — …оборудовать комнату для наказаний, — закончил он сухо и бесцветно.
Брови Кейт взлетели вверх. Не то чтобы она не знала об этом поручении, но ей была непонятна реакция Дженсена, и она ждала продолжения.
— Сегодня я закончил с этим и... — Дженсен по новой стиснул переплетенные пальцы. Он не знал, как объяснить, какие воспоминания воскресило это помещение, и при этом не раскрыть подробностей, касающихся прошлых хозяев.
“Впрочем, видимо, пришла пора хоть с кем-то всем этим поделиться”, — отстраненно подумал он и заставил себя расцепить пальцы, снова сложив руки на коленях.
— Если вы не против поглядеть, что у меня получилось, я провожу вас, леди Бланшет.
— Хорошо, — согласно кивнула она, вставая и попутно отмечая про себя употребленное обращение. — Я готова взглянуть, — добавила Кейт уверенным тоном, не испытывая при этом ни грана уверенности в том, что действительно готова к тому, что может увидеть.
Дженсен молча кивнул и, поднявшись следом за ней, направился в спальню. Нажав на полку, он открыл проход в комнату и замер.
— Это там? — спросила Кейт. — Если ты не хочешь туда идти — ты не обязан этого делать, — с беспокойством в голосе предупредила она.
— Нет. Ничего, — мотнул головой Дженсен, делая приглашающий жест.
Кейт окинула его оценивающим взглядом и взяла за руку.
— Давай войдем туда вместе? — предложила она, чуть поглаживая большим пальцем запястье и чувствуя, как подрагивает его рука.
— Спасибо, — тихо произнес он, делая шаг в проход. В его голосе звучало явное облегчение и благодарность. Кейт пошла за ним, и через несколько секунд они оказались в комнате, которая так пугала.
Войдя, женщина окинула помещение быстрым взглядом, и лишь профессиональная привычка сохранять спокойствие да быстрое биение пульса спутника под пальцами позволили ей не передернуться. Угольно-черные стены и потолок, оттененные идеально белым разноуровневым полом сами по себе вызывали некоторую оторопь, и это если не принимать во внимание, что на стенах было развешено порядка десятка разных плетей, нескольких видов кандалов, отблескивающих полированными поверхностями. Свет в помещении был слишком безжизненным, голубоватым — такой дают дешевые экономичные лампы, но явно так и было задумано. Запах... что-то сухое, но острое, с легким хвойным оттенком. Безжизненный камин, рядом — идеально аккуратно сложены поленья. Перед камином — странной формы черное кресло, на котором удобно скорее полулежать, чем сидеть. Большой топчан в углу, обитый черной же кожей, по которому в художественном беспорядке разбросано несколько подушек — ожидаемо черных! — а сам он стоял на пушистом ковре в черную и белую клетку. Часть пола в комнате притоплена, и там, в самом дальнем конце этого углубления, на фоне иссиня-черной стены, расположился идеально белый крест в форме буквы Х. Боковая стена рядом — зеркальная, а на полу виднеется решетка слива для воды. Окно занавешено белоснежной тяжелой портьерой, лежащей тяжелыми складками и не пропускающей ни единого лучика солнечного света. Другой двери, кроме той, через которую они сюда попали — не видно.
— Необычно, — вынесла вердикт Кейт, оборачиваясь к своему спутнику. Тот был белее мела, зрачки расширились так, что радужки почти не было видно, дыхание стало поверхностным, неровным, а на коже проступили капли пота.
Женщина приблизилась к Дженсену вплотную и осторожно обняла, стараясь успокоить. Тот всхлипнул, но не отстранился, вопреки ожиданиям.
— Может, уйдем отсюда? — предложила Кейт, погладив Дженсена по голове, словно ребенка. — Если тебе так нехорошо...
— Нет, леди Бланшет, пожалуйста, — едва слышно произнес он. — Я должен...
Ну, конечно, он должен, просто обязан перебороть свой страх, ведь хозяин поручил оборудовать эту комнату не просто так, а значит ему тут придется бывать регулярно.
— Дженсен, — позвала Кейт, не разрывая материнского объятия, — послушай меня, пожалуйста...
Он поглядел на нее. Женщина была ниже его, и ему казалось донельзя неправильным смотреть на нее сверху вниз. Тем более это было неправильным тут.
— Мы спокойно можем уйти отсюда, — уверенно сказала Кейт, встретив его взгляд, но Дженсен лишь покачал головой. — Ладно, как скажешь. Тогда давай хотя бы сядем, — предложила она и легко подтолкнула в сторону топчана, размыкая объятия.
Дженсен сделал несколько шагов в указанном направлении и остановился, а Кейт, последовавшая за ним, опустилась на топчан и похлопала ладонью по месту рядом.
— Можно я?.. — спросил Дженсен опускаясь перед ней на колени, надеясь, что привычная и пристойная ему поза принесет облегчение. Кейт молча кивнула, решив, что если ему так проще... что ж, пусть так и будет. Ее мнение по поводу происходящего не имело сейчас никакого значения. — Спасибо, леди Бланшет, вы очень добры ко мне, — прошептал парень, заставляя себя дышать ровнее.
На коленях действительно оказалось проще. Во всяком случае, он не должен был смотреть на нее сверху вниз, а если сконцентрироваться на ее руках с аккуратным маникюром, можно почти забыть о том, где они находятся.
— Видимо, ты хотел поговорить об этом месте, — напомнила Кейт мягко. — О том, что оно значит для тебя. Я верно угадала? — осторожно спросила она, наблюдая за изменениями выражения лица Дженсена.
Тот коротко кивнул и склонил голову, явно собираясь с мыслями.
Как объяснить, что эта комната для него означает?

Очень похожая комната, обнаженный Дженсен стоит ровно в центре помещения на коленях, держа в зубах любимый хлыст Мастера. Руки сцеплены сзади. Он ждет, не смея пошевелиться: это запрещено делать. Сколько времени он так стоит, он не знает, но вот в комнату входит Мастер.
Он не спеша обходит Дженсена по кругу, останавливается у него за спиной и начинает говорить. Он оглашает приговор, озвучивая мельчайшие проступки, которые допустил Дженсен за прошедшие двое суток. Наказание за каждый проступок — несколько ударов плетью. Столько, сколько посчитает нужным лорд Круз. Приговор оглашен, и он вынимает хлыст изо рта Дженсена и резким тоном приказывает ему подойти к кресту. Тот подчиняется, и Мастер приковывает его.
Лорд Круз нежно проводит ладонью по его щеке и мягко спрашивает:
— Ты ведь понимаешь, Дженсен, что это для твоего же блага?
— Да, конечно, сэр, — слова сами собой срываются с пересохших губ Дженсена. Он знает, что последует дальше, но лорд Круз продолжает что-то монотонно говорить, и его речь напрочь лишает Дженсена воли, по телу растекается предвкушение предстоящей боли, и он покоряется...
Месяц за месяцем. Всегда в одно и то же время. Раз в два дня. Он сходит с ума под плетью своего хозяина, а потом тот, сняв его, рыдающего, всего в слезах и ровных четких полосах от хлыста, укладывает на топчан и берет его. Нежно, осторожно. Уложив на иссеченную спину.
— Кончи для меня, мальчик мой, — жарко шепчет лорд Круз, чуть прикусывая мочку уха Дженсена, и он изгибается в его руках, послушно погружаясь в водоворот оргазма.

Еще одна похожая комната.

Дженсен висит, подвешенный за руки, его спина, грудь, бедра, ноги, — все тело, покрытое яркими полосами, оставленными плетью, горит огнем, а мастер Килмер лихорадочно нарезает круги, щелкая затвором фотоаппарата.
— Джен, ну, пожалуйста, сделай, будь умницей... — требует хозяин. И Дженсен подчиняетя.
Каждый день, почти каждая минута жизни выставлена напоказ, исследована безжалостным глазом объектива, запечатлена в тысячах фотографий и рисунков. Дженсен знает, что все это, снятое, нарисованное, изображенное, рассматривается хозяином, друзьями хозяина и вовсе неизвестными людьми, возбуждая их похоть.
Поздние пробуждения, ленивые послеполуденные часы у бассейна, секс на шезлонгах. Ночью — разнузданные вечеринки, море выпивки и наркотиков. И друзья, да и просто случайные знакомые хозяина, имеющие его его по кругу.
В том числе и в очень похожей комнате.
— Ты прекрасен, мой Дженсен, — мурлыкает в дым пьяный хозяин.

Воспоминания бурным водоворотом утянули его внутрь себя, и он едва не растворился в них полностью, но тихий, настойчивый голос леди Бланшет... Кейт каким-то чудом достиг его сознания, и Дженсен вздрогнул от него, словно от очередного удара.
— Все будет хорошо, — тихо пообещала Кейт, и ее слова действительно прозвучали как обещание. — Все осталось в прошлом...
— Да, мэм, — сдавленно ответил Дженсен, и слезы непроизвольно потекли из его широко распахнутых глаз. Он не видел ничего вокруг: перед его внутренним взором слишком ярко, слишком отчетливо стояло прошлое.
Кейт придвинулась ближе, привлекла его к себе и принялась шептать, словно убаюкивая.
— Поплачь, это хорошо... Все хорошо. Никто больше не обидит тебя, — голос женщины нашел отклик в измученном мозгу Дженсена, она воспринималась как...
— Мама?.. — в голосе парня было столько боли, что Кейт вздрогнула и еще крепче прижала его себе, не зная, что ответить. Весь ее опыт, все знания не могли вернуть этому человеку того, что у него отняли. Все, что она действительно была в состоянии сделать для него - это тихо нашептывать ласковые слова, надеясь, что Дженсен достаточно силен, чтобы не сойти с ума и выплыть на поверхность.

Вопрос: Спасибо за главу?

1. Да!		4	(100%)
2. Нет!		0	(0%)
Всего:		4

@темы: Вселенная AKB, Манумиссия