Охота не задалась. Точнее, тварь, охотившуюся на людей, они поймали и грохнули, но до этого успело погибнуть еще пятеро и это было весьма неутешительным результатом. А если учесть, что в процессе охоты Сэм успел просто достать Дина своим нытьем о том, что они лузеры — настроение у последнего было совсем мрачным.
— Я в душ и на боковую, — буркнул Дин, как только они с братом вошли в бункер.
— А я пойду, прошвырнусь, — сообщил тот, не глядя на собеседника.
Будь Дин менее уставшим после многих часов за рулем, он бы возможно насторожился и принялся задавать вопросы братцу, но на сегодня с него было более чем достаточно Сэма и его нытья.
— Вали, — кивнул старший из братьев и отправился в свою комнату. Взгляда, которым его проводил младший, он просто не увидел.
Вернулся Сэм через несколько часов и, не встретив Дина, отправился в свою комнату спать. Утро для него началось с пинка в дверь и ввалившегося в комнату брата.
— Вставай, принцесса! — возопил Дин и, легко поймав прилетевшую в него подушку, запустил ее в обратный полет.
— Дин, тебе говорили о том, что есть на свете такая вещь, как личное пространство? — хриплым спросонья голосом поинтересовался Сэм, натягивая на себя одеяло и всем своим видом показывая, что отнюдь не рад явлению брата.
— Ты знаешь сколько времени? — спросил Дин, усевшись на сэмову постель и потянув на себя его одеяло.
— Какая разница! — недовольным тоном отозвался Сэм и, забив на попытки удержать одеяло, повернулся на живот, накрыв голову подушкой.
— Сэм! — в голосе брата послышались напряженные и очень удивленные нотки. — Что это? — вопросил он, отпуская многострадальное одеяло.
— Где? — подозрительно спросил Сэм, выглянув из-под подушки.
— На твоей спине! — ответил тот, разглядывая упомянутую часть тела брата так, словно увидел там нечто, мало того, что неизвестное, так еще и донельзя опасное.
— А что там? — непонимающе уточнил Сэм и попытался поглядеть на собственную спину. — Ах это… — протянул он, потягиваясь и умащивая голову на подушку. — Не твое дело.
читать дальшеСемми решительно закрыл глаза, пытаясь таким образом дать понять Дину, что тема закрыта и обсуждать ее он более не намерен.
Старший из братьев нахмурился. С некоторых пор его напрягало, если Сэм не желал что-то рассказывать. Сразу представлялись какие-нибудь ужасы, по сравнению с которыми даже последствия от демонской крови, которую младший братишка в какой-то момент потреблял вместо брусничного морса, казались просто цветочками.
— Ну уж нет! — стараясь сохранять спокойствие, выдохнул Дин. — Мы оба знаем чем заканчиваются твои тайны. Так что, будь добр, рассказывай. С самого начала.
— С начала, говоришь, — после длительной паузы произнес Сэм. Выражение лица, которое он повернул к собеседнику, стало таким, будто Сэмми старается что-то вспомнить как можно точнее. — В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… — выдал он абсолютно серьезным тоном.
— Цитата из Евангелия это, конечно, клево… — начиная злиться, высказался Дин. — Но ты ведь понимаешь о чем я!
— Я понимаю, что ты пытаешься сунуть нос туда, куда не следует, — высказал свое мнение Сэм, вновь прикрывая глаза. — Единственное, что я могу сказать — это никак не касается тебя, нашей работы, не толкает меня на темную сторону. В общем, это совсем не то о чем действительно стоит беспокоиться. Вдобавок, могу повторить еще раз: это. Не. Твое. Дело. Дин. И давай закроем тему.
— Ладно, — ответил старший Винчестер, но по его интонациям любой мог бы догадаться, что это отнюдь не согласие с предложением.
— Черт с тобой! — Сэм резким движением принял сидячее положение и, схватив за руку начавшего было подниматься брата, заставил его усесться на место. — Я расскажу тебе. Но учти, узнав что-то нельзя сделать так, чтобы этого знания у тебя не было. И это совсем не шутка.
— То есть, проще говоря, ты хочешь сказать, что думаешь, что я пожалею, если узнаю? — уточнил Дин, пристально глядя на брата. — И при этом ты же утверждаешь, что это ничуть не опасно? Не находишь, что это как-то не стыкуется?
— Опасности бывают разные. Демонская кровь, о которой ты совершенно точно подумал — была опасна потому, что меняла меня. Грубо говоря — была путем на темную сторону. Отсутствие у меня души, о котором я в свое время ничего тебе не сказал, несло за собой опасность для людей, которые меня окружают. Потому, что я не мог адекватно оценивать свои поступки. При этом, заметь, лично мне было вполне нормально и так. Это же… — Сэмми кивнул на свою спину, — совсем другое. Это личная жизнь. Личные пристрастия и мой метод скидывать то напряжение, в котором я пребываю вследствие нашего образа жизни, работы и ответственности, которую приходиться нести.
— Нечего ходить вокруг да около, — пробурчал Дин. — Просто расскажи что это. А опасно ли это или нет и стоило ли настаивать на рассказе, я как-нибудь решу самостоятельно.
— Это следы от ударов плетью, — совершенно спокойно произнес Сэм. Он не стеснялся, не пытался отвести взгляд или спрятаться. Дин, услышав эти простые слова даже несколько опешил.
— Что, прости? — переспросил он, непонимающе глядя на брата.
— Следы от ударов плетью, — повторил Сэм тем же тоном.
— От какой-такой плети? — задал следующий вопрос Дин.
— Обыкновенной. Сделанной из кожи. Черного цвета. Хотя, возможно, и коричневого — я как-то не особо приглядывался, — пожал плечами Сэм. Его начал забавлять этот диалог. — Ну, знаешь, такая штуковина с гибкими кожаными хвостами, предназначенная для того, чтобы бить людей. Неужели ты на своих любимых порносайтах никогда не видел ничего подобного?
— То есть, тебя кто-то избил? — проигнорировав вопрос Сэма, поинтересовался Дин.
— Нет, — покачал головой младший из братьев.
— Тогда как следы от ударов этой штуковиной могли появиться на твоей спине? — продолжил задавать вопросы Дин.
— Элементарно, — фыркнул Сэм. — Я заплатил денег и получил то, чего хотел. Не больше, не меньше.
— Ты заплатил деньги, чтобы тебя избили?! — взвился Дин, сам не понимая, что именно его взбесило: то, что Сэма кто-то ударил, и, судя по количеству отметин, не единожды, или то, что Сэм хотел, чтобы его били, настолько, что платил за это.
— Меня никто не избивал, — занудным тоном высказался Сэм, закатывая глаза. — Избиение — это по определению насильственное действие. В моем случае, насилия не было. Я пришел, заплатил за услугу, получил ее и ушел. Так что… Не понимаю, что тебя так задело.
— Но, Сэм, это… — Дин махнул рукой, пытаясь подобрать нужные слова.
— О, да! — расхохотался Сэмми. — Сейчас ты мне расскажешь, что это — извращение, а я, стало быть, извращенец. Но штука в том, что это, как я и говорил — не твое дело. Теперь же, когда ты знаешь, что увидел, позволь мне встать и одеться, раз уж все равно разбудил.
Следующие полдня Дин ходил задумчивый, периодически бросая на брата настороженные взгляды. Сэму иногда казалось, что Дин ждет чего-то, но чего именно — Сэмми даже не собирался угадывать, решив, что если уж его заставили раскрыть секрет, то самому говорить о нем — его никто не принудит.
— И… часто ты платишь? — ближе к вечеру поинтересовался Дин. Выглядел он все еще очень задумчивым и, пожалуй, озадаченным.
— Ты еще сцену ревности устрой, — попытался отмазаться Сэм.
— Нет, я серьезно! — усаживаясь напротив брата за стол, воскликнул Дин. — Я не понимаю, как вообще за что-то подобное можно платить. Ну, допустим, ты — мазохист и тащишься от того, что кто-то причиняет тебе боль. Это странная идея, но я готов поверить в то, что так бывает. Но…
— Тебе денег жалко? — полюбопытствовал Сэм. Он понимал, что брат спрашивает не о сумме, которую он потратил, а о чем-то другом, но совершенно не желал облегчать Дину задачу.
— Не в деньгах дело, — отмахнулся тот, что было вполне ожидаемо. — Ты мог, например, подойти ко мне и попросить, чтобы я начистил тебе морду…
— Видишь ли, — с интересом глядя на брата, протянул Сэм. — Ощущения от начищенной морды и после качественной порки весьма и весьма разные. Первые меня ничуть не радуют, а вот вторые… Особенно если все сделано действительно правильно — очень даже.
— А в чем разница? — непонимающе спросил Дин. — И то, и то — боль. Нет?
— Да, — согласился Сэм. — Но разная.
— А в чем разница-то? — продолжил задавать вопросы Дин.
— В ощущениях, в причинах, в обстоятельствах… Да, в конце-концов, в инструментарии, — попытался объяснить Сэм. Ему самому разница была совершенно очевидна, но вот вербализовать ее оказалось непростой задачей.
— Не понимаю, — склонив голову чуть набок и в упор разглядывая брата, констатировал Дин.
— Я и не рассчитывал, что ты поймешь, — пожал плечами Сэм.
— И давно ты?.. — вопросил Дин, внутренне напрягаясь.
— Мне казалось, что мы закрыли тему, — прищурился Сэм.
— Тебе казалось, — подтвердил Дин. — Но мы ее не закрыли. И не закроем. До тех пор, пока я не пойму, что с тобой происходит. И почему оно происходит.
— Хорошо, — решительно захлопывая крышку ноутбука, произнес Сэм. — Но для того, чтобы я мог прояснить ситуацию, тебе придется… Во-первых, перестать не пойми на что злиться.
— Я не злюсь! — выпалил Дин, сжимая кулаки.
— А то я не вижу! — улыбнувшись и, бросив взгляд на руки брата, заметил Сэм. — Ты именно что злишься. Ты так всегда делаешь, когда не можешь разобраться в том, что происходит. Насколько я с тобой знаком, ты накручиваешь себя мыслями типа: где же я не доглядел, чего не предусмотрел, а мог ведь что-то сделать по-другому и все получилось бы не так… Может быть, иногда то, что происходит со мной и вправду твое упущение, но это — не тот случай.
— А что это тогда?
— Свойство моего организма? — предположил Сэм. — На самом деле, я не знаю, что это. Но оно никогда мне не мешало. Да и тебе до сегодняшнего дня — тоже.
— И все-таки, давно это с тобой? — Дин приложил массу усилий, чтобы хотя бы сделать вид, что не злится, но как бы спокойно он не выглядел, внутри него бушевала буря, причин которой он не мог объяснить даже сам себе. Может быть, его напугала идея о том, что он может не знать чего-то важного о человеке, о котором заботится с самого его детства. А может, он воспринял это проявление брата, как своего рода болезнь, которую необходимо вылечить, но непонятно как это сделать. Но, возможно, больше всего его вывел из себя сам факт того, что Сэм опять не рассказал то, что может быть важным.
— Четырнадцать лет, — спокойно ответил Сэм.
— То есть, это началось еще в Стэндфорде?! — удивленно воскликнул Дин. — И ты мне ни разу за все эти годы ничего не сказал?!
— А что я, по-твоему, должен был сказать? — не без ехидства поинтересовался Сэм. — Эй, чувак, я мазохист? Меня прет от порки? — то, что он получает удовольствие не только от нее, младший Винчестер благоразумно оставил за скобками. — Ответь мне на один простой вопрос: зачем бы мне это тебе рассказывать?
— Я твой брат, — напомнил Дин.
— Не спорю, — ответил Сэм. — Но брат, а не любовник. Правда ведь? А кто от чего тащится в постели — его личное интимное дело.
— Очешуенно! — выдохнул Дин. — Ты еще и спишь с теми, кто удовлетворяет твои… странные наклонности!
— Дин, тебе не кажется, что наш разговор напоминает ходьбу по кругу? — спросил Сэм. — Ты пытаешься сделать так, чтобы я почувствовал себя в чем-то виноватым, но… Я не чувствую вины. И не понимаю, почему бы мне ее вдруг почувствовать. Если ты забыл, я уже довольно взрослый мальчик и, как мне кажется, вполне способен сам принимать некоторые решения. Например, с кем, как и когда спать.
— Но ведь это неправильно! — выпалил Дин и, лишь замолчав, понял, что, похоже, ляпнул что-то не то.
— Погоди, — не сумел удержаться и не поддеть Сэм, — то есть, ты на самом деле думаешь, что я должен спрашивать советов в этой области у тебя? Серьезно? Чувак, ты не перегибаешь палку?
— Извини, — примирительно пробурчал Дин. — Но все равно, это… Очень неожиданно.
Он понимал, что, пожалуй, действительно несколько перегнул, но очень хотел разобраться в обнаруженном явлении. Весь его опыт подсказывал, что с Сэмом никогда ничего не бывает просто.
— Ок, — кивнул Сэм. — Но мне кажется, что мы все обсудили. Теперь ты в курсе. Или хочешь что-то еще спросить?
— Даже не знаю… — растерялся Дин. Только что Сэм ни в какую не желал разговаривать, а тут сам интересовался: не хочет ли брат еще что-то узнать. — Как это началось?
— Что именно? — уточнил Сэм. Голос и выражение лица у него были доброжелательными и серьезными, но Дин прекрасно понял, что брат его провоцирует.
— Ну, вот это! — махнув рукой, ответил старший Винчестер. — Ладно, раз уж ты хочешь точности формулировки — как ты понял, что получаешь удовольствие от… порки. — последнее слово далось почему-то не легко. По совершенно непонятным причинам оно словно бы застряло в горле и его пришлось оттуда буквально выпихнуть.
— Все началось с шутки, — принялся рассказывать Сэм. — После одной из вечеринок, которую я, как обычно, пропустил. Джесс пришла и сказала, что она очень обижена на меня. Ведь я обещал пойти с ней. Я и вправду дал такое обещание, но… забыл о нем и мне было немного стыдно. В общем, я пошутил, сказав, что она может наказать меня за это, а она привязала меня к постели и отшлепала моим же ремнем.
— И что? — осторожно спросил Дин.
Сэм некоторое время молчал, словно бы собираясь с мыслями, а потом вновь заговорил:
— Это было… очень… странно. Больно. Очень некомфортно, от беспомощности. Но… и приятно тоже. Особенно, после того, как она отвязала меня и мы занимались любовью. И на следующий день. Следов на коже не было, но легкие отзвуки боли — были и доставляли очень странное удовольствие. Не знаю, как описать словами… Ну… знаешь, как после хорошей тренировки болят мышцы. Вроде и больно, но ты знаешь, что тренировка полезна, что она делает тебя лучше, сильнее, быстрее, выносливее, и…
— Кажется, я понимаю, — кивнул Дин. — Мышцы ноют, но это хорошо. И, действительно, приятно.
— Ну вот, — согласился Сэм. — Примерно также было и на следующий день. Я не понимал, что со мной происходит. Испугался. Решил, что болен на голову и все такое. Но Джесс меня успокоила. Рассказала мне о том, что и так бывает. Потом я много читал и думал… А через несколько месяцев решил повторить эксперимент. Он оказался удачным, поэтому мы с Джессикой решили, что подобные игры любопытны и можно иногда так экспериментировать.
— А что было дальше? — спросил Дин. Он слушал внимательно, действительно стараясь вникнуть в суть рассказа.
— А как ты думаешь? — фыркнул Сэм.
— Никак не думаю, — признался Дин. — Просто пытаюсь понять.
— Да нечего тут особо понимать, — пожал плечами Сэм. — Это был очень любопытный опыт, который доставлял удовольствие нам обоим. Вот и все.
— А потом? Ну, после смерти Джессики? — вопрос был скользким, и Дин понимал это. Но не задать его не мог.
— Ох, Дин… — вздохнул Сэм. — Потом мне было плохо. Очень. Ну, ты сам знаешь. Я думал, что виноват в ее смерти. Что можно было ее не допустить. Что, если бы я был рядом — все было бы по-другому… В общем, много чего я тогда думал, а потом в баре встретил одну даму… Ну, то есть, я ее не встретил, а снял, будучи пьяным. Оказалось, что она, что называется, “в теме” и в ту ночь, что я провел с нею, мы много разговаривали, а потом… Короче, она меня высекла.
Дин смотрел на брата как на лохнесское чудовище, но не перебивал, осознавая, что Сэмми сейчас рассказывает то, чего не собирался.
— Я плакал от боли. Нет. Это мягко сказано. Я рыдал. Долго. А она утешала меня… — продолжил говорить Сэм. — И, знаешь, после этого меня отпустило. Чувство вины, которое я испытывал… Не скажу, что оно улетучилось, но оно совершенно точно стало значительно меньше. А мне, в целом, стало гораздо легче на душе.
— Может быть, это потому, что ты кому-то выговорился? — тихо спросил Дин.
— Отчасти, — кивнул Сэм. — Но и слезы, которые были вызваны поркой, очень способствовали умиротворению. Это совершенно научный факт, не зря же мертвых оплакивают. Нас с тобой, впрочем, как и многих мальчишек, воспитывают в парадигме “мальчики не плачут”, и мы привыкли к сдерживанию эмоций. Привыкли не показывать, что нам плохо, что нам больно… А порка, как это ни странно, превосходно срывает эти барьеры, позволяя обрести… выход. Сбросить накопившееся напряжение. В общем, примерно так выглядит логическая составляющая явления, с которым ты столкнулся. А не логическая… Меня это заводит. Больше, чем что бы то ни было еще, — в голосе Сэма послышался вызов и Дин насторожился. — Знаешь, иногда очень здорово почувствовать, что от меня ничего не зависит, что я беспомощен, но мироздание от этого не рухнет. В обычной нашей жизни это… не так. А в такой игре…
— Можно побыть слабаком и нытиком? — подсказал Дин.
— Именно так, — не стал спорить Сэм. — При этом четко зная, что это совершенно точно не принесет никому вреда. Вот поэтому я стал посещать соответствующие клубы и иногда там расслабляться.
— Честно скажу, ты меня озадачил, — констатировал Дин. — Но я все еще не понимаю, почему ты мне об этом не сказал?
— Не считал и не считаю это нужным, — признался Сэм. — Что это знание меняет? На мой взгляд, так — ничего.
— Я должен все это обмозговать, — произнес Дин и, поднявшись со своего места, решительно удалился.
Прошло несколько дней и эта тема не всплывала в разговорах, хотя Сэму иногда казалось, что Дин хочет что-то сказать или о чем-то спросить. Сам-то он знал, что рассказал брату далеко не все и от этого взгляды, периодически бросаемые Дином, заставляли напрягаться.
— Я тут подумал и кое-что почитал, — сообщил Дин в один из вечеров, протягивая брату бутылку с пивом. — И у меня появились новые вопросы.
— Ты прямо расследование решил учинить, — попытался отшутиться Сэм, но по тому, насколько серьезен был брат, было ясно: шутки тот не примет. Он встал на след, и пока не разберется досконально — не отстанет. Правда, во всей его затее был один необычный, но обнадеживающий момент: раз в кои то веки, Дин не рубил с плеча, а, похоже, старался вникнуть во все детали и тонкости.
— Будет нужно — учиню, — пожал плечами Дин и плюхнулся на стул. — Вот скажи, пишут, что для того, чтобы нижний мог расслабиться, он должен доверять верхнему.
— Верно, — кивнул Сэм. — И что?
— Но как ты можешь доверять тем, кому просто платишь деньги? — спросил Дин, разглядывая брата. — Ты ведь их совсем не знаешь! Вдруг тебе сделают больнее, чем ты рассчитываешь?
— Как я понимаю, ты кое-что почитал, поэтому мне странно слышать от тебя такие вопросы. — Сэм был несколько озадачен, не понимая, куда клонит брат. — В сообществе есть определенные правила, которым принято следовать. Тем более, их соблюдают люди, которым платят. Ведь если они будут нарушать правила, это не лучшим образом скажется на их репутации. Да и я не дам к себе прикоснуться первому встречному.
— Но до недавнего момента на тебе не оставалось следов, — прищурившись, напомнил Дин. — Видимо, оставление следов — один из твоих запретов. Так?
— Да, — согласился Сэм.
— И что же произошло? — спросил Дин.
— Просто доминант немного увлекся и… — ответил Сэм и, поняв, что взболтнул лишнего, замолк.
— Доминант? — уточнил Дин. — Мужчина?
— Черт, Дин! — отставляя недопитое пиво, воскликнул Сэм. — Чего ты придираешься к словам?
— Я не придираюсь, — возразил старший Винчестер. — Ты всегда очень точен в определениях и мы оба это знаем. С чего бы тебе не соблюдать это правило сейчас? Так что, нечего увиливать от ответа на вопрос.
— Ну, да, — вздохнув, признался Сэм. — Это был мужчина.
— Сэмми, получается, что тебя заводит, когда тебя бьет плетью мужик? Я правильно понял?
— Не обязательно, — обтекаемо ответил младший брат.
Он знал, что весь этот разговор, с самого его начала, еще с того момента, как Дин увидел следы на спине, добром не кончится. И вот теперь все его предчувствия подтверждались в полном объеме. Давеча Дин узнал, о том, что Сэм — мазохист. Сегодня, похоже, узнает о том, что Сэм — бисексуален. Но самое худшее, что он, Сэм, хочет Дина. Давно. Еще с тех пор, как ему стали сниться мокрые сны. И желание это ничуть не уменьшилось с годами.
— Ты… ничего не хочешь мне сказать? — несколько нервно поинтересовался Дин, прерывая затянувшееся молчание. Похоже, он сам был не рад, что в очередной раз поднял этот разговор.
— Знаешь… Пожалуй, хочу, — зло прищурившись, сообщил Сэм. В конце-концов, сколько еще можно мучиться от невозможности даже вслух произнести то, что так давно хочется сказать. А Дин… Ну, он сам нарвался. Нечего задавать вопросы, ответы на которые не хочешь получить. — Я много-много лет назад обнаружил, что влюблен. В тебя. Пока я был мелким, ты был для меня образцом для подражания. Идеалом. Тем, кто всегда меня поймет, выслушает, утешит, поможет. Тем кто много чего умеет и еще больше знает. С годами идеал несколько… нет, даже не потускнел. Просто изменился. Стали ценными и заметными другие вещи.
— Сэм… — Дин попытался прервать поток слов, но брат не дал ему это сделать, жестом велев замолчать.
— Ты задал вопрос. Значит, ты хочешь и готов получить на него ответ, — жестко сказал он. — Если нет, ну… Кто ж в этом виноват? Уж во всяком случае не я. Я — молчал много лет. И, в принципе, был готов молчать и дальше. А теперь тебе придется выслушать меня. — Сделав паузу, Сэм пристально посмотрел на брата и, увидев, что тот вроде как готов слушать дальше, продолжил: — Так вот, я стал замечать не только твои достоинства, но и недостатки. Но они не отпугивали меня, а наоборот — привлекали. Мы с тобой как две противоположности — превосходно дополняем друг друга. И это ощущение подпитывает мои чувства к тебе. Да, я знаю, что желать брата — это, мягко скажем, нехорошо. Но я больше не собираюсь скрывать наличие этих желаний. И теперь ты знаешь о моих чувствах к тебе.
— Ты с кем-то спал? — тупо спросил Дин. Вопрос страннее и неуместнее нужно было еще поискать, но почему-то именно он волновал старшего Винчестера больше всего.
— Ты хочешь спросить, спал ли я с мужчинами? — уточнил Сэм, глядя брату в глаза. — Нет. Не спал. Берег себя для тебя. И это — ничуть не шутка.
— Сэмми, скажи мне, что я сплю, — попросил Дин. В интонациях его голоса слышались паника и недоумение, но, к удивлению Сэма, брат все еще оставался на месте и вроде как не собирался сбежать с воплями типа: “А-а-а-а!!! Извращенцы кругом!!!” или “Развидьте мне это!”.
— Нет, Дин, ты не спишь, — ответил Сэмми. — Ты узнал все, что хотел, или жаждешь еще каких-нибудь откровений?
Голос его был холоден, а вид настолько надменен и неприступен, что Дин невольно вспомнил те времена, когда у Сэма не было души. Очень уж похоже брат выглядел и вел себя сейчас.
— Ты… — начал было Дин, но, чтобы продолжить, ему пришлось сглотнуть. В горле вдруг пересохло и слова обдирали его словно наждак. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Да, я уверен, — спокойно ответил Сэм. — И я готов продолжить откровенничать.
— Ладно, я тебя слушаю, — подумав, сказал Дин. Он решил выслушать все, что скажет Сэм, а потом… Вот потом, когда тот замолчит, он и придумает, что делать.
— Всегда, ну, пожалуй, кроме того времени, когда я был с Джесс, я представлял на месте своих доминантов обоих полов тебя. Я мечтал, что когда-нибудь смогу рассказать тебе о своих чувствах и желаниях, а ты… Ты скажешь что-нибудь вроде: “И стоило из этого делать тайну! Я думал о чем-то похожем!” Ну или что-то наподобие, но я знаю, что это лишь мои мечты и не более того. Ты вряд ли одобришь мои наклонности. И вообще, я удивлен, что ты все еще тут, а не бежишь подальше с воплями и матами, отплевываясь и стараясь как можно быстрее забыть все, что я тебе наговорил, — также холодно и отстраненно продолжил Сэм. Казалось, его ничуть не волнует реакция слушателя, он вообще на него не смотрел, уставившись куда-то в пространство, но это была видимость. В реальности младший из Винчестеров был напряжен словно струна и пристально наблюдая за братом боковым зрением, старался уловить мельчайшие изменения его лица. — В своих снах я до сих пор вижу, как ты заваливаешь меня на постель и… Вариантов множество, но это всегда бурно, горячо, а потом частенько и мокро.
— Очешуеть, — севшим голосом, прохрипел Дин. Вид у него был ошарашенный и растерянный. Пожалуй, впервые за много лет он попросту не знал, что сказать и как реагировать на услышанное. Это было… бредом. Не реальностью. Скорее всего в Сэма каким-нибудь таинственным образом вселился демон или еще какая-то тварь и теперь она просто дразнит Дина таким странным образом. — Экзорциамус те омнис иммундус спиритус омнис сатаника потескас омнис инкурсио инферналис адверсарии омнис легио омнис конгрегацио ет секта диаболика…
— Ин номине ет вуртуте Домини Ностри Йесу Кристо ерадикаро ет еффугаре а Деи Еслесия аб анимабус… — продолжил Сэм формулу изгнания демона, перебив брата. — Нет, Дин. В данном случае это не сработает, так как я — это я. Не демон. Не какая-то еще тварина. А всего лишь твой брат. Изгнать меня таким образом — не выйдет, при всем желании.
— Тогда… — Дин резко поднялся на ноги и, обойдя вокруг стола, за которым они сидели, поднял лицо Сэма к себе и вгляделся в него. — Скажи, что ты все это наговорил специально, чтобы…
— Чтобы что, Дин? — чуть улыбнувшись спросил Сэм. Он не пытался сопротивляться или вырываться, и это озадачивало Дина еще сильнее.
— Чтобы разозлить меня! — выдал он. — Или просто ты так развлекаешься! Ну! Скажи это!
— Не-а, — протянул Сэм. — Ты хотел услышать правду. Ты ее услышал.
Он чуть переместился и коснулся руки Дина губами, ожидая, что тот отдернет ее. Но Дин не пошевелился, продолжая вглядываться в глаза Сэма.
— И… что мне с этим делать?! — воскликнул Дин, чуть сжимая пальцы на подбородке Сэма.
— Понятия не имею, — пожав плечами, ответил тот, продолжая оставлять легкие поцелуи на держащей его руке. — Это ведь ты задавал вопросы. Видимо, у тебя был какой-то план…
Вот чего у Дина не было точно — так это плана. А вот прикосновение горячих, сухих и чуть шероховатых губ Сэма начинало волновать. Да и то, что тот расслаблен, спокоен и, кажется, доверяет себя — тоже. Это было очень странными ощущениями. Совершенно неправильными, но в то же время — очень и очень приятными.
— Но ты ведь чего-то хочешь? — спросил Дин, так и не решив, что же ему делать.
— Хочу, — прикрыв глаза и вновь открывая их, ответил Сэм. — Стать твоим. Но мои желания, в данном случае, совершенно не важны. Если ты этого не хочешь… То ты не обязан.
Дин отпустил подбородок Сэма и прошелся по комнате туда-сюда. Все в нем вопило о странности и неестественности происходящего, но… оно ощущалось на редкость верным. Тем, что требовалось давным-давно. Было… так, будто предопределено давным-давно, понятно, знакомо, нужно и… правильно.
Постельный опыт с мужчиной у Дина был. Совсем небольшой, буквально разовый. Чего только не случается порой с пьяных глаз, но это был совершенно незнакомый парень. Дин трахнул его, и больше никогда в жизни не видел. А тут… Сэм. Мало того, что мужчина — брат! Да еще и с мазохистскими наклонностями, с которыми вообще непонятно, что делать и как к ним относиться!
— Черт-черт-черт! — пробормотал Дин, мечась по комнате, и провожающий его настороженным взглядом Сэм интерпретировав эти метания как завершение разговора, встал и направился было в свою комнату. Но Дин не дал ему далеко уйти, догнав и по-новой усадив на стул.
— Ладно, что ты би — для меня не проблема. Я ничего не имею против секса с мужчинами, хотя и обладаю минимальным опытом, — сказал он, убедившись, что Сэм сидит смирно и никуда не собирается уходить.
— Ты спал с парнями?! — удивился Сэмми. Это было для него открытием.
— Нет, — покачал головой Дин. — Я просто один раз трахнул парня. Не знаю даже, понравилось мне это на самом деле или нет — слишком пьяны мы оба были. Единственное, что я точно помню — это совсем по-другому, чем с девушкой.
— Прямо вечер откровений, — фыркнул Сэм. — Но за этим твоим признанием должно последовать “но”. Я прямо слышу его.
— Верно, — согласился Дин, продолжая расхаживать по комнате. — Оно и вправду есть. Ты — мой брат! Брат! Понимаешь?
— И… что? — спросил Сэм. Он давно уже привык к мысли о том, что любит и хочет кровного родственника. Да, церковь осуждает связи, что между мужчинами, что между родней. Но младшему Винчестеру совершенно точно известно, что церковь — всего лишь институт, предназначенный для управления людьми, а не истина в последней инстанции. С точки зрения науки, связь между родственниками могла привести к рождению неполноценного потомства, но и он, и Дин — мужчины. От их связи детей вообще быть не может, так что и это не особо-то и препятствие. Впрочем, все это логика, а Дин сейчас переживает эмоциональную бурю. Тут не до логических выкладок.
— Да ничего! — рявкнул Дин. — Просто… Это все так… Я даже не знаю — как! Отец прибил бы нас обоих за одну только мысль!
Этот аргумент когда-то смущал Сэма, но… те времена безвозвратно прошли. Да и отец давно мертв. А они живы. И они одни против всего мира. Всегда. И вряд ли у кого-то из них будут когда-нибудь свои семьи в обычном понимании этого слова, с детьми и всем прочим. Разве что все монстры мира вдруг внезапно передохнут и охотникам из-за этого придется сменить профессию на какую-то другую. Но это невозможно и рассматривать такой вариант просто бессмысленно.
— А что делать с твоими мазохистскими наклонностями, я просто понятия не имею! — продолжил высказываться Дин. — Я ведь правильно понимаю, что тебе это… Ну… Нужно?
— А ведь ты собственник, Дин, — улыбнувшись, заметил Сэм.
— Можно подумать, для тебя это новость, — пожал плечами тот. — Конечно, я собственник! Мой… Черт! В общем, мой партнер, пока он со мной, может трахаться только со мной. Как бы странно он это не делал.
Сэм кивнул, соглашаясь. Сама мысль о том, что Дин, пусть пока и теоретически, но допускает мысль о возможности… партнерства, грела.
— Скажи, а ты… Ну… — начал было Сэм, но, не зная как это помягче сформулировать, замялся.
— Да не мямли ты! — подбодрил его Дин, останавливаясь напротив и тем самым заставляя Сэма смотреть на него снизу вверх.
— Ок. Не буду, — пообещал Сэм. — В общем, тебе сама идея о доминировании как?
— В смысле, как? — не понял Дин.
— Не вызывает неприятия? — уточнил Сэм, вглядываясь в выражение лица брата.
— Если опустить те факты, что ты мужчина и мой брат? — хохотнул Дин. — Идея шлепнуть пару раз по попке мне не кажется чем-то эдаким. Но тебе же этого, судя по полосатой спине, мало?
— Мало, — подтвердил Сэм.
— Я просто не знаю, — решил признаться Дин. — Оно звучит дико, но… Я не понимаю, что буду ощущать и как отнесусь к чему-то большему. Опыт отсутствует напрочь.
— Понимаю, — чуть улыбнувшись, ответил Сэм. — Это легко проверить, хоть прямо сейчас, — предложил он.
— Ты серьезно? Я тут от твоих откровений еще не отошел, а ты…
— А я предлагаю сразу расставить все точки над i, — перебил брата Сэм. — Ну, если ты не против, конечно, — добавил он, увидев, что Дин нахмурился.
Для Дина все происходящее казалось совершенно нереальным. Он все ждал момента, когда проснется и все встанет на привычные места. Ботаник и зануда Сэм перестанет быть таким соблазнительным и, оторвавшись от компьютера, сообщит, что нашел им очередную работу. Они, как обычно, поедут и убьют очередную тварину, спасут кучу народа. А когда охота закончится, они усталые и довольные проделанной работой с уверенностью смогут сказать, что действительно делают этот долбанный мир, пусть и совсем немного, но лучше. Потом можно будет со спокойной совестью пойти в бар, выпить и… Вот только была одна проблема: происходящее, увы, не было сном и нужно было что-то делать. А что — непонятно. И это вымораживало Дина как ничто другое.
— Нет, если для тебя все это чересчур, то мы можем просто сделать вид, что ничего не происходит и жить дальше, — наблюдая за терзаниями брата, предложил Сэм. — Я пойду, поищу нам работу…
— К демонам работу! — рыкнул Дин. — Иногда мне кажется, что твари опаснее тебя, на свете просто не существует. Только все вроде наладится и… И вновь ты подкидываешь какой-нибудь сюрприз!
Дин злился. Он привык контролировать ситуацию. Ну, как минимум, понимать, что происходит, а тут, совершенно внезапно, столкнулся с настолько неожиданным раскладом и не знал как все разрулить. Сказать, что это было неприятно — это ничего не сказать. И, если бы от этого был какой-то толк, он с удовольствием заорал бы что-нибудь типа: “Развидьте мне это!”, и унесся бы в туманную даль, в надежде, что все утрясется само-собой и не нужно будет принимать решения в вопросе, в котором он ничерта не смыслит. И это не считая моральных аспектов, которые Дин чудом умудрился отодвинуть в сторону хотя бы на время.
— Дин! — позвал брата Сэм. То, как тот “зависал” не нравилось младшему Винчестеру. — Что бы ты там себе не выдумал, все не так плохо. Мы вообще-то ничего еще не сделали и пока что можем откатить все до привычного состояния.
Сэм стремился успокоить брата, но его слова лишь еще больше распаляли Дина. Перед его мысленным взором непроизвольно замелькали картинки, которые теперь, зная, то что он знает, Дин интерпретировал по-другому. Казавшиеся совершенно безобидными слова и жесты Сэма приобретали совершенно другой смысл и это убеждало старшего Винчестера в том, что он был слеп как крот, раз не смог разглядеть столь очевидного: Сэмми хочет его!
— Так, — рыкнул Дин. — Ты — сидишь тут. Никуда не ходишь. Ничего не делаешь. А я… Я должен подумать!
Выпалив это, Дин бегом ломанулся на выход из бункера.
Быстрым шагом он направился прочь от их убежища. В голове бурлило столько мыслей одновременно, что казалось, она сейчас лопнет. Дин шел не разбирая дороги и затормозил лишь зацепившись взглядом за знакомую вывеску “Паб Три Пескаря”.
— Вам как обычно? — спросила его фигуристая барменша, завидев постоянного клиента.
— Да, спасибо, — на автомате ответил Дин и влил в себя двойной виски так, словно в стакане был не крепкий алкоголь, а родниковая вода и эффект производил примерно такой же.
— Повторить? — поинтересовалась женщина и, дождавшись рассеянного кивка, налила по-новой.
После четвертого стакана, хороводы мыслей, носящиеся в голове Дина, несколько притормозили, а после пятого — способность мыслить, не сказать, что совсем адекватно, но хоть как-то — вернулась к охотнику. Шестой стакан помог вычленить из общего сумбура несколько вполне конкретных проблем, требующих осмысления.
Первая. Его брат — бисексуален.
“Ну и что?” — спросил себя Дин. — “Он стал от этого хуже? Нет. Тогда в чем проблема? Да ни в чем. Во всяком случае, до тех пор, пока Сэмми не ведет себя как манерный хастлер.”
Вторая. Его брат — любит и хочет его.
Подумав, Дин неожиданно для себя пришел к выводу, что и это его не особо-то и беспокоит. А задумавшись еще крепче, он был вынужден признать, что это даже в какой-то мере ему льстит. Человек, который находится рядом с ним три десятка лет, знает его как облупленного, видел в разных видах и образах, и при этом питает к нему теплые чувства — это само по себе, как минимум, необычно.
Сэмми любит его? Это же чудо господне! А вовсе никакая не трагедия! Если уж быть совсем честным с собой, Дин понимал, что ближе Сэма у него никогда никого не было. Даже отец был куда дальше брата. Правда, это духовная близость, а Сэм говорил не только о ней, но и о плотской… “Ну и что с того? Я знаю, что нравлюсь не только девушкам, но и парням — снимать меня пытаются регулярно. Почему бы бисексуальному Сэму и не хотеть секса со мной?”.
В общем, всесторонне обдумав эту проблему, Дин пришел к мысли, что несмотря на всю авангардность, ничего криминального в ней нет. Любит — замечательно! Хочет — тоже неплохо!
Следующая проблема — может ли он принять все это? Вот на этот вопрос у Дина ответа не было. Чувства… Где та грань, которая отделяет родственные чувства от любых других? Каковы критерии, по которым определяют: это — братская любовь, а вот это — нет? А плотское… За, считай, отсутствием практического опыта и новизной идеи, Дин не мог решить, готов ли разделить с Сэмом еще и постель. Итогом этих размышлений были две четких мысли: — “Это можно только проверить!” и “А ведь кто бы что не говорил — Сэмми красив!”.
Некоторое время Дин потратил на осмысление того, что они братья, но пришел к выводу, что и это его не особо-то и парит. В конце-концов, у всех свои недостатки.
Следующей проблемой были мазохистские наклонности Сэма. За те несколько дней, что прошли между двумя разговорами, Дин перечитал и пересмотрел столько всего по этой теме, что каша, образовавшаяся от обилия новой информации, успела несколько упорядочиться и даже появился определенный интерес попробовать что-нибудь на практике. Да, он не умел причинять боль для того, чтобы доставить удовольствие, но это умение нарабатывается, как и любое другое. Единственное, что показалось действительно сложным — способность в процессе действия контролировать самого себя.
В голове Дина промелькнули воспоминания о том, что он в свое время творил в Аду, но он, тряхнув головой, отогнал их. Там все было совсем по-другому. Другие причины. Другие цели и задачи. Короче, ничего общего с тем, что предлагает Сэм и с тем, что Дин видел в соответствующих видеороликах.
“Хотя… некоторые техники, почерпнутые там и тогда могут пригодиться здесь и сейчас.” — эта мысль настолько поразила Дина, что он надолго завис, обдумывая ее. Больше всего его удивляло, что он всерьез перебирает воспоминания, выискивая в них то, что может оказаться полезным и при внесении небольших изменений, способно не только доставлять боль, но и приносить удовольствие. При том, обоим участникам процесса.
— Мистер, — голос барменши прервал размышления Дина. — Мы уже закрываемся.
— Сколько с меня? — выныривая из раздумий, спросил Дин и, расплатившись вышел из паба.
— Я в душ и на боковую, — буркнул Дин, как только они с братом вошли в бункер.
— А я пойду, прошвырнусь, — сообщил тот, не глядя на собеседника.
Будь Дин менее уставшим после многих часов за рулем, он бы возможно насторожился и принялся задавать вопросы братцу, но на сегодня с него было более чем достаточно Сэма и его нытья.
— Вали, — кивнул старший из братьев и отправился в свою комнату. Взгляда, которым его проводил младший, он просто не увидел.
Вернулся Сэм через несколько часов и, не встретив Дина, отправился в свою комнату спать. Утро для него началось с пинка в дверь и ввалившегося в комнату брата.
— Вставай, принцесса! — возопил Дин и, легко поймав прилетевшую в него подушку, запустил ее в обратный полет.
— Дин, тебе говорили о том, что есть на свете такая вещь, как личное пространство? — хриплым спросонья голосом поинтересовался Сэм, натягивая на себя одеяло и всем своим видом показывая, что отнюдь не рад явлению брата.
— Ты знаешь сколько времени? — спросил Дин, усевшись на сэмову постель и потянув на себя его одеяло.
— Какая разница! — недовольным тоном отозвался Сэм и, забив на попытки удержать одеяло, повернулся на живот, накрыв голову подушкой.
— Сэм! — в голосе брата послышались напряженные и очень удивленные нотки. — Что это? — вопросил он, отпуская многострадальное одеяло.
— Где? — подозрительно спросил Сэм, выглянув из-под подушки.
— На твоей спине! — ответил тот, разглядывая упомянутую часть тела брата так, словно увидел там нечто, мало того, что неизвестное, так еще и донельзя опасное.
— А что там? — непонимающе уточнил Сэм и попытался поглядеть на собственную спину. — Ах это… — протянул он, потягиваясь и умащивая голову на подушку. — Не твое дело.
читать дальшеСемми решительно закрыл глаза, пытаясь таким образом дать понять Дину, что тема закрыта и обсуждать ее он более не намерен.
Старший из братьев нахмурился. С некоторых пор его напрягало, если Сэм не желал что-то рассказывать. Сразу представлялись какие-нибудь ужасы, по сравнению с которыми даже последствия от демонской крови, которую младший братишка в какой-то момент потреблял вместо брусничного морса, казались просто цветочками.
— Ну уж нет! — стараясь сохранять спокойствие, выдохнул Дин. — Мы оба знаем чем заканчиваются твои тайны. Так что, будь добр, рассказывай. С самого начала.
— С начала, говоришь, — после длительной паузы произнес Сэм. Выражение лица, которое он повернул к собеседнику, стало таким, будто Сэмми старается что-то вспомнить как можно точнее. — В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… — выдал он абсолютно серьезным тоном.
— Цитата из Евангелия это, конечно, клево… — начиная злиться, высказался Дин. — Но ты ведь понимаешь о чем я!
— Я понимаю, что ты пытаешься сунуть нос туда, куда не следует, — высказал свое мнение Сэм, вновь прикрывая глаза. — Единственное, что я могу сказать — это никак не касается тебя, нашей работы, не толкает меня на темную сторону. В общем, это совсем не то о чем действительно стоит беспокоиться. Вдобавок, могу повторить еще раз: это. Не. Твое. Дело. Дин. И давай закроем тему.
— Ладно, — ответил старший Винчестер, но по его интонациям любой мог бы догадаться, что это отнюдь не согласие с предложением.
— Черт с тобой! — Сэм резким движением принял сидячее положение и, схватив за руку начавшего было подниматься брата, заставил его усесться на место. — Я расскажу тебе. Но учти, узнав что-то нельзя сделать так, чтобы этого знания у тебя не было. И это совсем не шутка.
— То есть, проще говоря, ты хочешь сказать, что думаешь, что я пожалею, если узнаю? — уточнил Дин, пристально глядя на брата. — И при этом ты же утверждаешь, что это ничуть не опасно? Не находишь, что это как-то не стыкуется?
— Опасности бывают разные. Демонская кровь, о которой ты совершенно точно подумал — была опасна потому, что меняла меня. Грубо говоря — была путем на темную сторону. Отсутствие у меня души, о котором я в свое время ничего тебе не сказал, несло за собой опасность для людей, которые меня окружают. Потому, что я не мог адекватно оценивать свои поступки. При этом, заметь, лично мне было вполне нормально и так. Это же… — Сэмми кивнул на свою спину, — совсем другое. Это личная жизнь. Личные пристрастия и мой метод скидывать то напряжение, в котором я пребываю вследствие нашего образа жизни, работы и ответственности, которую приходиться нести.
— Нечего ходить вокруг да около, — пробурчал Дин. — Просто расскажи что это. А опасно ли это или нет и стоило ли настаивать на рассказе, я как-нибудь решу самостоятельно.
— Это следы от ударов плетью, — совершенно спокойно произнес Сэм. Он не стеснялся, не пытался отвести взгляд или спрятаться. Дин, услышав эти простые слова даже несколько опешил.
— Что, прости? — переспросил он, непонимающе глядя на брата.
— Следы от ударов плетью, — повторил Сэм тем же тоном.
— От какой-такой плети? — задал следующий вопрос Дин.
— Обыкновенной. Сделанной из кожи. Черного цвета. Хотя, возможно, и коричневого — я как-то не особо приглядывался, — пожал плечами Сэм. Его начал забавлять этот диалог. — Ну, знаешь, такая штуковина с гибкими кожаными хвостами, предназначенная для того, чтобы бить людей. Неужели ты на своих любимых порносайтах никогда не видел ничего подобного?
— То есть, тебя кто-то избил? — проигнорировав вопрос Сэма, поинтересовался Дин.
— Нет, — покачал головой младший из братьев.
— Тогда как следы от ударов этой штуковиной могли появиться на твоей спине? — продолжил задавать вопросы Дин.
— Элементарно, — фыркнул Сэм. — Я заплатил денег и получил то, чего хотел. Не больше, не меньше.
— Ты заплатил деньги, чтобы тебя избили?! — взвился Дин, сам не понимая, что именно его взбесило: то, что Сэма кто-то ударил, и, судя по количеству отметин, не единожды, или то, что Сэм хотел, чтобы его били, настолько, что платил за это.
— Меня никто не избивал, — занудным тоном высказался Сэм, закатывая глаза. — Избиение — это по определению насильственное действие. В моем случае, насилия не было. Я пришел, заплатил за услугу, получил ее и ушел. Так что… Не понимаю, что тебя так задело.
— Но, Сэм, это… — Дин махнул рукой, пытаясь подобрать нужные слова.
— О, да! — расхохотался Сэмми. — Сейчас ты мне расскажешь, что это — извращение, а я, стало быть, извращенец. Но штука в том, что это, как я и говорил — не твое дело. Теперь же, когда ты знаешь, что увидел, позволь мне встать и одеться, раз уж все равно разбудил.
Следующие полдня Дин ходил задумчивый, периодически бросая на брата настороженные взгляды. Сэму иногда казалось, что Дин ждет чего-то, но чего именно — Сэмми даже не собирался угадывать, решив, что если уж его заставили раскрыть секрет, то самому говорить о нем — его никто не принудит.
— И… часто ты платишь? — ближе к вечеру поинтересовался Дин. Выглядел он все еще очень задумчивым и, пожалуй, озадаченным.
— Ты еще сцену ревности устрой, — попытался отмазаться Сэм.
— Нет, я серьезно! — усаживаясь напротив брата за стол, воскликнул Дин. — Я не понимаю, как вообще за что-то подобное можно платить. Ну, допустим, ты — мазохист и тащишься от того, что кто-то причиняет тебе боль. Это странная идея, но я готов поверить в то, что так бывает. Но…
— Тебе денег жалко? — полюбопытствовал Сэм. Он понимал, что брат спрашивает не о сумме, которую он потратил, а о чем-то другом, но совершенно не желал облегчать Дину задачу.
— Не в деньгах дело, — отмахнулся тот, что было вполне ожидаемо. — Ты мог, например, подойти ко мне и попросить, чтобы я начистил тебе морду…
— Видишь ли, — с интересом глядя на брата, протянул Сэм. — Ощущения от начищенной морды и после качественной порки весьма и весьма разные. Первые меня ничуть не радуют, а вот вторые… Особенно если все сделано действительно правильно — очень даже.
— А в чем разница? — непонимающе спросил Дин. — И то, и то — боль. Нет?
— Да, — согласился Сэм. — Но разная.
— А в чем разница-то? — продолжил задавать вопросы Дин.
— В ощущениях, в причинах, в обстоятельствах… Да, в конце-концов, в инструментарии, — попытался объяснить Сэм. Ему самому разница была совершенно очевидна, но вот вербализовать ее оказалось непростой задачей.
— Не понимаю, — склонив голову чуть набок и в упор разглядывая брата, констатировал Дин.
— Я и не рассчитывал, что ты поймешь, — пожал плечами Сэм.
— И давно ты?.. — вопросил Дин, внутренне напрягаясь.
— Мне казалось, что мы закрыли тему, — прищурился Сэм.
— Тебе казалось, — подтвердил Дин. — Но мы ее не закрыли. И не закроем. До тех пор, пока я не пойму, что с тобой происходит. И почему оно происходит.
— Хорошо, — решительно захлопывая крышку ноутбука, произнес Сэм. — Но для того, чтобы я мог прояснить ситуацию, тебе придется… Во-первых, перестать не пойми на что злиться.
— Я не злюсь! — выпалил Дин, сжимая кулаки.
— А то я не вижу! — улыбнувшись и, бросив взгляд на руки брата, заметил Сэм. — Ты именно что злишься. Ты так всегда делаешь, когда не можешь разобраться в том, что происходит. Насколько я с тобой знаком, ты накручиваешь себя мыслями типа: где же я не доглядел, чего не предусмотрел, а мог ведь что-то сделать по-другому и все получилось бы не так… Может быть, иногда то, что происходит со мной и вправду твое упущение, но это — не тот случай.
— А что это тогда?
— Свойство моего организма? — предположил Сэм. — На самом деле, я не знаю, что это. Но оно никогда мне не мешало. Да и тебе до сегодняшнего дня — тоже.
— И все-таки, давно это с тобой? — Дин приложил массу усилий, чтобы хотя бы сделать вид, что не злится, но как бы спокойно он не выглядел, внутри него бушевала буря, причин которой он не мог объяснить даже сам себе. Может быть, его напугала идея о том, что он может не знать чего-то важного о человеке, о котором заботится с самого его детства. А может, он воспринял это проявление брата, как своего рода болезнь, которую необходимо вылечить, но непонятно как это сделать. Но, возможно, больше всего его вывел из себя сам факт того, что Сэм опять не рассказал то, что может быть важным.
— Четырнадцать лет, — спокойно ответил Сэм.
— То есть, это началось еще в Стэндфорде?! — удивленно воскликнул Дин. — И ты мне ни разу за все эти годы ничего не сказал?!
— А что я, по-твоему, должен был сказать? — не без ехидства поинтересовался Сэм. — Эй, чувак, я мазохист? Меня прет от порки? — то, что он получает удовольствие не только от нее, младший Винчестер благоразумно оставил за скобками. — Ответь мне на один простой вопрос: зачем бы мне это тебе рассказывать?
— Я твой брат, — напомнил Дин.
— Не спорю, — ответил Сэм. — Но брат, а не любовник. Правда ведь? А кто от чего тащится в постели — его личное интимное дело.
— Очешуенно! — выдохнул Дин. — Ты еще и спишь с теми, кто удовлетворяет твои… странные наклонности!
— Дин, тебе не кажется, что наш разговор напоминает ходьбу по кругу? — спросил Сэм. — Ты пытаешься сделать так, чтобы я почувствовал себя в чем-то виноватым, но… Я не чувствую вины. И не понимаю, почему бы мне ее вдруг почувствовать. Если ты забыл, я уже довольно взрослый мальчик и, как мне кажется, вполне способен сам принимать некоторые решения. Например, с кем, как и когда спать.
— Но ведь это неправильно! — выпалил Дин и, лишь замолчав, понял, что, похоже, ляпнул что-то не то.
— Погоди, — не сумел удержаться и не поддеть Сэм, — то есть, ты на самом деле думаешь, что я должен спрашивать советов в этой области у тебя? Серьезно? Чувак, ты не перегибаешь палку?
— Извини, — примирительно пробурчал Дин. — Но все равно, это… Очень неожиданно.
Он понимал, что, пожалуй, действительно несколько перегнул, но очень хотел разобраться в обнаруженном явлении. Весь его опыт подсказывал, что с Сэмом никогда ничего не бывает просто.
— Ок, — кивнул Сэм. — Но мне кажется, что мы все обсудили. Теперь ты в курсе. Или хочешь что-то еще спросить?
— Даже не знаю… — растерялся Дин. Только что Сэм ни в какую не желал разговаривать, а тут сам интересовался: не хочет ли брат еще что-то узнать. — Как это началось?
— Что именно? — уточнил Сэм. Голос и выражение лица у него были доброжелательными и серьезными, но Дин прекрасно понял, что брат его провоцирует.
— Ну, вот это! — махнув рукой, ответил старший Винчестер. — Ладно, раз уж ты хочешь точности формулировки — как ты понял, что получаешь удовольствие от… порки. — последнее слово далось почему-то не легко. По совершенно непонятным причинам оно словно бы застряло в горле и его пришлось оттуда буквально выпихнуть.
— Все началось с шутки, — принялся рассказывать Сэм. — После одной из вечеринок, которую я, как обычно, пропустил. Джесс пришла и сказала, что она очень обижена на меня. Ведь я обещал пойти с ней. Я и вправду дал такое обещание, но… забыл о нем и мне было немного стыдно. В общем, я пошутил, сказав, что она может наказать меня за это, а она привязала меня к постели и отшлепала моим же ремнем.
— И что? — осторожно спросил Дин.
Сэм некоторое время молчал, словно бы собираясь с мыслями, а потом вновь заговорил:
— Это было… очень… странно. Больно. Очень некомфортно, от беспомощности. Но… и приятно тоже. Особенно, после того, как она отвязала меня и мы занимались любовью. И на следующий день. Следов на коже не было, но легкие отзвуки боли — были и доставляли очень странное удовольствие. Не знаю, как описать словами… Ну… знаешь, как после хорошей тренировки болят мышцы. Вроде и больно, но ты знаешь, что тренировка полезна, что она делает тебя лучше, сильнее, быстрее, выносливее, и…
— Кажется, я понимаю, — кивнул Дин. — Мышцы ноют, но это хорошо. И, действительно, приятно.
— Ну вот, — согласился Сэм. — Примерно также было и на следующий день. Я не понимал, что со мной происходит. Испугался. Решил, что болен на голову и все такое. Но Джесс меня успокоила. Рассказала мне о том, что и так бывает. Потом я много читал и думал… А через несколько месяцев решил повторить эксперимент. Он оказался удачным, поэтому мы с Джессикой решили, что подобные игры любопытны и можно иногда так экспериментировать.
— А что было дальше? — спросил Дин. Он слушал внимательно, действительно стараясь вникнуть в суть рассказа.
— А как ты думаешь? — фыркнул Сэм.
— Никак не думаю, — признался Дин. — Просто пытаюсь понять.
— Да нечего тут особо понимать, — пожал плечами Сэм. — Это был очень любопытный опыт, который доставлял удовольствие нам обоим. Вот и все.
— А потом? Ну, после смерти Джессики? — вопрос был скользким, и Дин понимал это. Но не задать его не мог.
— Ох, Дин… — вздохнул Сэм. — Потом мне было плохо. Очень. Ну, ты сам знаешь. Я думал, что виноват в ее смерти. Что можно было ее не допустить. Что, если бы я был рядом — все было бы по-другому… В общем, много чего я тогда думал, а потом в баре встретил одну даму… Ну, то есть, я ее не встретил, а снял, будучи пьяным. Оказалось, что она, что называется, “в теме” и в ту ночь, что я провел с нею, мы много разговаривали, а потом… Короче, она меня высекла.
Дин смотрел на брата как на лохнесское чудовище, но не перебивал, осознавая, что Сэмми сейчас рассказывает то, чего не собирался.
— Я плакал от боли. Нет. Это мягко сказано. Я рыдал. Долго. А она утешала меня… — продолжил говорить Сэм. — И, знаешь, после этого меня отпустило. Чувство вины, которое я испытывал… Не скажу, что оно улетучилось, но оно совершенно точно стало значительно меньше. А мне, в целом, стало гораздо легче на душе.
— Может быть, это потому, что ты кому-то выговорился? — тихо спросил Дин.
— Отчасти, — кивнул Сэм. — Но и слезы, которые были вызваны поркой, очень способствовали умиротворению. Это совершенно научный факт, не зря же мертвых оплакивают. Нас с тобой, впрочем, как и многих мальчишек, воспитывают в парадигме “мальчики не плачут”, и мы привыкли к сдерживанию эмоций. Привыкли не показывать, что нам плохо, что нам больно… А порка, как это ни странно, превосходно срывает эти барьеры, позволяя обрести… выход. Сбросить накопившееся напряжение. В общем, примерно так выглядит логическая составляющая явления, с которым ты столкнулся. А не логическая… Меня это заводит. Больше, чем что бы то ни было еще, — в голосе Сэма послышался вызов и Дин насторожился. — Знаешь, иногда очень здорово почувствовать, что от меня ничего не зависит, что я беспомощен, но мироздание от этого не рухнет. В обычной нашей жизни это… не так. А в такой игре…
— Можно побыть слабаком и нытиком? — подсказал Дин.
— Именно так, — не стал спорить Сэм. — При этом четко зная, что это совершенно точно не принесет никому вреда. Вот поэтому я стал посещать соответствующие клубы и иногда там расслабляться.
— Честно скажу, ты меня озадачил, — констатировал Дин. — Но я все еще не понимаю, почему ты мне об этом не сказал?
— Не считал и не считаю это нужным, — признался Сэм. — Что это знание меняет? На мой взгляд, так — ничего.
— Я должен все это обмозговать, — произнес Дин и, поднявшись со своего места, решительно удалился.
Прошло несколько дней и эта тема не всплывала в разговорах, хотя Сэму иногда казалось, что Дин хочет что-то сказать или о чем-то спросить. Сам-то он знал, что рассказал брату далеко не все и от этого взгляды, периодически бросаемые Дином, заставляли напрягаться.
— Я тут подумал и кое-что почитал, — сообщил Дин в один из вечеров, протягивая брату бутылку с пивом. — И у меня появились новые вопросы.
— Ты прямо расследование решил учинить, — попытался отшутиться Сэм, но по тому, насколько серьезен был брат, было ясно: шутки тот не примет. Он встал на след, и пока не разберется досконально — не отстанет. Правда, во всей его затее был один необычный, но обнадеживающий момент: раз в кои то веки, Дин не рубил с плеча, а, похоже, старался вникнуть во все детали и тонкости.
— Будет нужно — учиню, — пожал плечами Дин и плюхнулся на стул. — Вот скажи, пишут, что для того, чтобы нижний мог расслабиться, он должен доверять верхнему.
— Верно, — кивнул Сэм. — И что?
— Но как ты можешь доверять тем, кому просто платишь деньги? — спросил Дин, разглядывая брата. — Ты ведь их совсем не знаешь! Вдруг тебе сделают больнее, чем ты рассчитываешь?
— Как я понимаю, ты кое-что почитал, поэтому мне странно слышать от тебя такие вопросы. — Сэм был несколько озадачен, не понимая, куда клонит брат. — В сообществе есть определенные правила, которым принято следовать. Тем более, их соблюдают люди, которым платят. Ведь если они будут нарушать правила, это не лучшим образом скажется на их репутации. Да и я не дам к себе прикоснуться первому встречному.
— Но до недавнего момента на тебе не оставалось следов, — прищурившись, напомнил Дин. — Видимо, оставление следов — один из твоих запретов. Так?
— Да, — согласился Сэм.
— И что же произошло? — спросил Дин.
— Просто доминант немного увлекся и… — ответил Сэм и, поняв, что взболтнул лишнего, замолк.
— Доминант? — уточнил Дин. — Мужчина?
— Черт, Дин! — отставляя недопитое пиво, воскликнул Сэм. — Чего ты придираешься к словам?
— Я не придираюсь, — возразил старший Винчестер. — Ты всегда очень точен в определениях и мы оба это знаем. С чего бы тебе не соблюдать это правило сейчас? Так что, нечего увиливать от ответа на вопрос.
— Ну, да, — вздохнув, признался Сэм. — Это был мужчина.
— Сэмми, получается, что тебя заводит, когда тебя бьет плетью мужик? Я правильно понял?
— Не обязательно, — обтекаемо ответил младший брат.
Он знал, что весь этот разговор, с самого его начала, еще с того момента, как Дин увидел следы на спине, добром не кончится. И вот теперь все его предчувствия подтверждались в полном объеме. Давеча Дин узнал, о том, что Сэм — мазохист. Сегодня, похоже, узнает о том, что Сэм — бисексуален. Но самое худшее, что он, Сэм, хочет Дина. Давно. Еще с тех пор, как ему стали сниться мокрые сны. И желание это ничуть не уменьшилось с годами.
— Ты… ничего не хочешь мне сказать? — несколько нервно поинтересовался Дин, прерывая затянувшееся молчание. Похоже, он сам был не рад, что в очередной раз поднял этот разговор.
— Знаешь… Пожалуй, хочу, — зло прищурившись, сообщил Сэм. В конце-концов, сколько еще можно мучиться от невозможности даже вслух произнести то, что так давно хочется сказать. А Дин… Ну, он сам нарвался. Нечего задавать вопросы, ответы на которые не хочешь получить. — Я много-много лет назад обнаружил, что влюблен. В тебя. Пока я был мелким, ты был для меня образцом для подражания. Идеалом. Тем, кто всегда меня поймет, выслушает, утешит, поможет. Тем кто много чего умеет и еще больше знает. С годами идеал несколько… нет, даже не потускнел. Просто изменился. Стали ценными и заметными другие вещи.
— Сэм… — Дин попытался прервать поток слов, но брат не дал ему это сделать, жестом велев замолчать.
— Ты задал вопрос. Значит, ты хочешь и готов получить на него ответ, — жестко сказал он. — Если нет, ну… Кто ж в этом виноват? Уж во всяком случае не я. Я — молчал много лет. И, в принципе, был готов молчать и дальше. А теперь тебе придется выслушать меня. — Сделав паузу, Сэм пристально посмотрел на брата и, увидев, что тот вроде как готов слушать дальше, продолжил: — Так вот, я стал замечать не только твои достоинства, но и недостатки. Но они не отпугивали меня, а наоборот — привлекали. Мы с тобой как две противоположности — превосходно дополняем друг друга. И это ощущение подпитывает мои чувства к тебе. Да, я знаю, что желать брата — это, мягко скажем, нехорошо. Но я больше не собираюсь скрывать наличие этих желаний. И теперь ты знаешь о моих чувствах к тебе.
— Ты с кем-то спал? — тупо спросил Дин. Вопрос страннее и неуместнее нужно было еще поискать, но почему-то именно он волновал старшего Винчестера больше всего.
— Ты хочешь спросить, спал ли я с мужчинами? — уточнил Сэм, глядя брату в глаза. — Нет. Не спал. Берег себя для тебя. И это — ничуть не шутка.
— Сэмми, скажи мне, что я сплю, — попросил Дин. В интонациях его голоса слышались паника и недоумение, но, к удивлению Сэма, брат все еще оставался на месте и вроде как не собирался сбежать с воплями типа: “А-а-а-а!!! Извращенцы кругом!!!” или “Развидьте мне это!”.
— Нет, Дин, ты не спишь, — ответил Сэмми. — Ты узнал все, что хотел, или жаждешь еще каких-нибудь откровений?
Голос его был холоден, а вид настолько надменен и неприступен, что Дин невольно вспомнил те времена, когда у Сэма не было души. Очень уж похоже брат выглядел и вел себя сейчас.
— Ты… — начал было Дин, но, чтобы продолжить, ему пришлось сглотнуть. В горле вдруг пересохло и слова обдирали его словно наждак. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Да, я уверен, — спокойно ответил Сэм. — И я готов продолжить откровенничать.
— Ладно, я тебя слушаю, — подумав, сказал Дин. Он решил выслушать все, что скажет Сэм, а потом… Вот потом, когда тот замолчит, он и придумает, что делать.
— Всегда, ну, пожалуй, кроме того времени, когда я был с Джесс, я представлял на месте своих доминантов обоих полов тебя. Я мечтал, что когда-нибудь смогу рассказать тебе о своих чувствах и желаниях, а ты… Ты скажешь что-нибудь вроде: “И стоило из этого делать тайну! Я думал о чем-то похожем!” Ну или что-то наподобие, но я знаю, что это лишь мои мечты и не более того. Ты вряд ли одобришь мои наклонности. И вообще, я удивлен, что ты все еще тут, а не бежишь подальше с воплями и матами, отплевываясь и стараясь как можно быстрее забыть все, что я тебе наговорил, — также холодно и отстраненно продолжил Сэм. Казалось, его ничуть не волнует реакция слушателя, он вообще на него не смотрел, уставившись куда-то в пространство, но это была видимость. В реальности младший из Винчестеров был напряжен словно струна и пристально наблюдая за братом боковым зрением, старался уловить мельчайшие изменения его лица. — В своих снах я до сих пор вижу, как ты заваливаешь меня на постель и… Вариантов множество, но это всегда бурно, горячо, а потом частенько и мокро.
— Очешуеть, — севшим голосом, прохрипел Дин. Вид у него был ошарашенный и растерянный. Пожалуй, впервые за много лет он попросту не знал, что сказать и как реагировать на услышанное. Это было… бредом. Не реальностью. Скорее всего в Сэма каким-нибудь таинственным образом вселился демон или еще какая-то тварь и теперь она просто дразнит Дина таким странным образом. — Экзорциамус те омнис иммундус спиритус омнис сатаника потескас омнис инкурсио инферналис адверсарии омнис легио омнис конгрегацио ет секта диаболика…
— Ин номине ет вуртуте Домини Ностри Йесу Кристо ерадикаро ет еффугаре а Деи Еслесия аб анимабус… — продолжил Сэм формулу изгнания демона, перебив брата. — Нет, Дин. В данном случае это не сработает, так как я — это я. Не демон. Не какая-то еще тварина. А всего лишь твой брат. Изгнать меня таким образом — не выйдет, при всем желании.
— Тогда… — Дин резко поднялся на ноги и, обойдя вокруг стола, за которым они сидели, поднял лицо Сэма к себе и вгляделся в него. — Скажи, что ты все это наговорил специально, чтобы…
— Чтобы что, Дин? — чуть улыбнувшись спросил Сэм. Он не пытался сопротивляться или вырываться, и это озадачивало Дина еще сильнее.
— Чтобы разозлить меня! — выдал он. — Или просто ты так развлекаешься! Ну! Скажи это!
— Не-а, — протянул Сэм. — Ты хотел услышать правду. Ты ее услышал.
Он чуть переместился и коснулся руки Дина губами, ожидая, что тот отдернет ее. Но Дин не пошевелился, продолжая вглядываться в глаза Сэма.
— И… что мне с этим делать?! — воскликнул Дин, чуть сжимая пальцы на подбородке Сэма.
— Понятия не имею, — пожав плечами, ответил тот, продолжая оставлять легкие поцелуи на держащей его руке. — Это ведь ты задавал вопросы. Видимо, у тебя был какой-то план…
Вот чего у Дина не было точно — так это плана. А вот прикосновение горячих, сухих и чуть шероховатых губ Сэма начинало волновать. Да и то, что тот расслаблен, спокоен и, кажется, доверяет себя — тоже. Это было очень странными ощущениями. Совершенно неправильными, но в то же время — очень и очень приятными.
— Но ты ведь чего-то хочешь? — спросил Дин, так и не решив, что же ему делать.
— Хочу, — прикрыв глаза и вновь открывая их, ответил Сэм. — Стать твоим. Но мои желания, в данном случае, совершенно не важны. Если ты этого не хочешь… То ты не обязан.
Дин отпустил подбородок Сэма и прошелся по комнате туда-сюда. Все в нем вопило о странности и неестественности происходящего, но… оно ощущалось на редкость верным. Тем, что требовалось давным-давно. Было… так, будто предопределено давным-давно, понятно, знакомо, нужно и… правильно.
Постельный опыт с мужчиной у Дина был. Совсем небольшой, буквально разовый. Чего только не случается порой с пьяных глаз, но это был совершенно незнакомый парень. Дин трахнул его, и больше никогда в жизни не видел. А тут… Сэм. Мало того, что мужчина — брат! Да еще и с мазохистскими наклонностями, с которыми вообще непонятно, что делать и как к ним относиться!
— Черт-черт-черт! — пробормотал Дин, мечась по комнате, и провожающий его настороженным взглядом Сэм интерпретировав эти метания как завершение разговора, встал и направился было в свою комнату. Но Дин не дал ему далеко уйти, догнав и по-новой усадив на стул.
— Ладно, что ты би — для меня не проблема. Я ничего не имею против секса с мужчинами, хотя и обладаю минимальным опытом, — сказал он, убедившись, что Сэм сидит смирно и никуда не собирается уходить.
— Ты спал с парнями?! — удивился Сэмми. Это было для него открытием.
— Нет, — покачал головой Дин. — Я просто один раз трахнул парня. Не знаю даже, понравилось мне это на самом деле или нет — слишком пьяны мы оба были. Единственное, что я точно помню — это совсем по-другому, чем с девушкой.
— Прямо вечер откровений, — фыркнул Сэм. — Но за этим твоим признанием должно последовать “но”. Я прямо слышу его.
— Верно, — согласился Дин, продолжая расхаживать по комнате. — Оно и вправду есть. Ты — мой брат! Брат! Понимаешь?
— И… что? — спросил Сэм. Он давно уже привык к мысли о том, что любит и хочет кровного родственника. Да, церковь осуждает связи, что между мужчинами, что между родней. Но младшему Винчестеру совершенно точно известно, что церковь — всего лишь институт, предназначенный для управления людьми, а не истина в последней инстанции. С точки зрения науки, связь между родственниками могла привести к рождению неполноценного потомства, но и он, и Дин — мужчины. От их связи детей вообще быть не может, так что и это не особо-то и препятствие. Впрочем, все это логика, а Дин сейчас переживает эмоциональную бурю. Тут не до логических выкладок.
— Да ничего! — рявкнул Дин. — Просто… Это все так… Я даже не знаю — как! Отец прибил бы нас обоих за одну только мысль!
Этот аргумент когда-то смущал Сэма, но… те времена безвозвратно прошли. Да и отец давно мертв. А они живы. И они одни против всего мира. Всегда. И вряд ли у кого-то из них будут когда-нибудь свои семьи в обычном понимании этого слова, с детьми и всем прочим. Разве что все монстры мира вдруг внезапно передохнут и охотникам из-за этого придется сменить профессию на какую-то другую. Но это невозможно и рассматривать такой вариант просто бессмысленно.
— А что делать с твоими мазохистскими наклонностями, я просто понятия не имею! — продолжил высказываться Дин. — Я ведь правильно понимаю, что тебе это… Ну… Нужно?
— А ведь ты собственник, Дин, — улыбнувшись, заметил Сэм.
— Можно подумать, для тебя это новость, — пожал плечами тот. — Конечно, я собственник! Мой… Черт! В общем, мой партнер, пока он со мной, может трахаться только со мной. Как бы странно он это не делал.
Сэм кивнул, соглашаясь. Сама мысль о том, что Дин, пусть пока и теоретически, но допускает мысль о возможности… партнерства, грела.
— Скажи, а ты… Ну… — начал было Сэм, но, не зная как это помягче сформулировать, замялся.
— Да не мямли ты! — подбодрил его Дин, останавливаясь напротив и тем самым заставляя Сэма смотреть на него снизу вверх.
— Ок. Не буду, — пообещал Сэм. — В общем, тебе сама идея о доминировании как?
— В смысле, как? — не понял Дин.
— Не вызывает неприятия? — уточнил Сэм, вглядываясь в выражение лица брата.
— Если опустить те факты, что ты мужчина и мой брат? — хохотнул Дин. — Идея шлепнуть пару раз по попке мне не кажется чем-то эдаким. Но тебе же этого, судя по полосатой спине, мало?
— Мало, — подтвердил Сэм.
— Я просто не знаю, — решил признаться Дин. — Оно звучит дико, но… Я не понимаю, что буду ощущать и как отнесусь к чему-то большему. Опыт отсутствует напрочь.
— Понимаю, — чуть улыбнувшись, ответил Сэм. — Это легко проверить, хоть прямо сейчас, — предложил он.
— Ты серьезно? Я тут от твоих откровений еще не отошел, а ты…
— А я предлагаю сразу расставить все точки над i, — перебил брата Сэм. — Ну, если ты не против, конечно, — добавил он, увидев, что Дин нахмурился.
Для Дина все происходящее казалось совершенно нереальным. Он все ждал момента, когда проснется и все встанет на привычные места. Ботаник и зануда Сэм перестанет быть таким соблазнительным и, оторвавшись от компьютера, сообщит, что нашел им очередную работу. Они, как обычно, поедут и убьют очередную тварину, спасут кучу народа. А когда охота закончится, они усталые и довольные проделанной работой с уверенностью смогут сказать, что действительно делают этот долбанный мир, пусть и совсем немного, но лучше. Потом можно будет со спокойной совестью пойти в бар, выпить и… Вот только была одна проблема: происходящее, увы, не было сном и нужно было что-то делать. А что — непонятно. И это вымораживало Дина как ничто другое.
— Нет, если для тебя все это чересчур, то мы можем просто сделать вид, что ничего не происходит и жить дальше, — наблюдая за терзаниями брата, предложил Сэм. — Я пойду, поищу нам работу…
— К демонам работу! — рыкнул Дин. — Иногда мне кажется, что твари опаснее тебя, на свете просто не существует. Только все вроде наладится и… И вновь ты подкидываешь какой-нибудь сюрприз!
Дин злился. Он привык контролировать ситуацию. Ну, как минимум, понимать, что происходит, а тут, совершенно внезапно, столкнулся с настолько неожиданным раскладом и не знал как все разрулить. Сказать, что это было неприятно — это ничего не сказать. И, если бы от этого был какой-то толк, он с удовольствием заорал бы что-нибудь типа: “Развидьте мне это!”, и унесся бы в туманную даль, в надежде, что все утрясется само-собой и не нужно будет принимать решения в вопросе, в котором он ничерта не смыслит. И это не считая моральных аспектов, которые Дин чудом умудрился отодвинуть в сторону хотя бы на время.
— Дин! — позвал брата Сэм. То, как тот “зависал” не нравилось младшему Винчестеру. — Что бы ты там себе не выдумал, все не так плохо. Мы вообще-то ничего еще не сделали и пока что можем откатить все до привычного состояния.
Сэм стремился успокоить брата, но его слова лишь еще больше распаляли Дина. Перед его мысленным взором непроизвольно замелькали картинки, которые теперь, зная, то что он знает, Дин интерпретировал по-другому. Казавшиеся совершенно безобидными слова и жесты Сэма приобретали совершенно другой смысл и это убеждало старшего Винчестера в том, что он был слеп как крот, раз не смог разглядеть столь очевидного: Сэмми хочет его!
— Так, — рыкнул Дин. — Ты — сидишь тут. Никуда не ходишь. Ничего не делаешь. А я… Я должен подумать!
Выпалив это, Дин бегом ломанулся на выход из бункера.
Быстрым шагом он направился прочь от их убежища. В голове бурлило столько мыслей одновременно, что казалось, она сейчас лопнет. Дин шел не разбирая дороги и затормозил лишь зацепившись взглядом за знакомую вывеску “Паб Три Пескаря”.
— Вам как обычно? — спросила его фигуристая барменша, завидев постоянного клиента.
— Да, спасибо, — на автомате ответил Дин и влил в себя двойной виски так, словно в стакане был не крепкий алкоголь, а родниковая вода и эффект производил примерно такой же.
— Повторить? — поинтересовалась женщина и, дождавшись рассеянного кивка, налила по-новой.
После четвертого стакана, хороводы мыслей, носящиеся в голове Дина, несколько притормозили, а после пятого — способность мыслить, не сказать, что совсем адекватно, но хоть как-то — вернулась к охотнику. Шестой стакан помог вычленить из общего сумбура несколько вполне конкретных проблем, требующих осмысления.
Первая. Его брат — бисексуален.
“Ну и что?” — спросил себя Дин. — “Он стал от этого хуже? Нет. Тогда в чем проблема? Да ни в чем. Во всяком случае, до тех пор, пока Сэмми не ведет себя как манерный хастлер.”
Вторая. Его брат — любит и хочет его.
Подумав, Дин неожиданно для себя пришел к выводу, что и это его не особо-то и беспокоит. А задумавшись еще крепче, он был вынужден признать, что это даже в какой-то мере ему льстит. Человек, который находится рядом с ним три десятка лет, знает его как облупленного, видел в разных видах и образах, и при этом питает к нему теплые чувства — это само по себе, как минимум, необычно.
Сэмми любит его? Это же чудо господне! А вовсе никакая не трагедия! Если уж быть совсем честным с собой, Дин понимал, что ближе Сэма у него никогда никого не было. Даже отец был куда дальше брата. Правда, это духовная близость, а Сэм говорил не только о ней, но и о плотской… “Ну и что с того? Я знаю, что нравлюсь не только девушкам, но и парням — снимать меня пытаются регулярно. Почему бы бисексуальному Сэму и не хотеть секса со мной?”.
В общем, всесторонне обдумав эту проблему, Дин пришел к мысли, что несмотря на всю авангардность, ничего криминального в ней нет. Любит — замечательно! Хочет — тоже неплохо!
Следующая проблема — может ли он принять все это? Вот на этот вопрос у Дина ответа не было. Чувства… Где та грань, которая отделяет родственные чувства от любых других? Каковы критерии, по которым определяют: это — братская любовь, а вот это — нет? А плотское… За, считай, отсутствием практического опыта и новизной идеи, Дин не мог решить, готов ли разделить с Сэмом еще и постель. Итогом этих размышлений были две четких мысли: — “Это можно только проверить!” и “А ведь кто бы что не говорил — Сэмми красив!”.
Некоторое время Дин потратил на осмысление того, что они братья, но пришел к выводу, что и это его не особо-то и парит. В конце-концов, у всех свои недостатки.
Следующей проблемой были мазохистские наклонности Сэма. За те несколько дней, что прошли между двумя разговорами, Дин перечитал и пересмотрел столько всего по этой теме, что каша, образовавшаяся от обилия новой информации, успела несколько упорядочиться и даже появился определенный интерес попробовать что-нибудь на практике. Да, он не умел причинять боль для того, чтобы доставить удовольствие, но это умение нарабатывается, как и любое другое. Единственное, что показалось действительно сложным — способность в процессе действия контролировать самого себя.
В голове Дина промелькнули воспоминания о том, что он в свое время творил в Аду, но он, тряхнув головой, отогнал их. Там все было совсем по-другому. Другие причины. Другие цели и задачи. Короче, ничего общего с тем, что предлагает Сэм и с тем, что Дин видел в соответствующих видеороликах.
“Хотя… некоторые техники, почерпнутые там и тогда могут пригодиться здесь и сейчас.” — эта мысль настолько поразила Дина, что он надолго завис, обдумывая ее. Больше всего его удивляло, что он всерьез перебирает воспоминания, выискивая в них то, что может оказаться полезным и при внесении небольших изменений, способно не только доставлять боль, но и приносить удовольствие. При том, обоим участникам процесса.
— Мистер, — голос барменши прервал размышления Дина. — Мы уже закрываемся.
— Сколько с меня? — выныривая из раздумий, спросил Дин и, расплатившись вышел из паба.
Вопрос: Спасибо за главу?
| 1. Да! | 8 | (100%) | |
| 2. Нет. | 0 | (0%) | |
| Всего: | 8 | ||
@темы: Охотники, Мир Сверхъестественного